Лис и Паучиха

Рыжий вихрастый мальчишка вёсен пяти отроду шумно шмыгнул носом.

— Не реви, — рыкнул на него тощий и такой же рыжий мужчина, не сбавляя шаг, и больно дернул за руку, чтобы малец не отставал. — Не реви, кому говорю! И так тошно.

Мальчишка вытер глаза грязным рукавом свободной руки и снова громко шмыгнул.

По тому, как отчаянно выла мать, прижимая его к себе напоследок, а отец смотрел куда угодно, только не на него, ребёнок понял, что происходило что-то страшное, непоправимое.

Самый младший среди дюжины таких же вихрастых и рыжих мальчишек и девчонок. Самый бесполезный. Старшие хоть в поле могут помочь, а он только лишний рот. Кажется, устав придумывать имена детям, родители назвали его коротко — Лис.

Внезапно мужчина остановился, подхватил сына на руки и усадил на облучок телеги со скудным урожаем.

— Один поеду, — бросил отец старшим братьям Лиса, после чего сел подле мальчишки и взял поводья. Почти взрослые сыновья виновато опустили глаза, но возражать не посмели.

Телега тронулась, скрипя и покачиваясь.

Отец и Лис ехали целый день. Иногда им встречались другие обозы: крестьяне везли скудный урожай в крепость как подать, а кто поудачливее — ещё и на продажу. Второе, увы, к семье Лиса не относилось. Лето выдалось дождливым и очень холодным, и даже малыш понимал, что в их телеге слишком мало мешков зерна. Не заплатить городу — остаться без защиты, заплатить зерном для семьи Лиса означало голодную смерть зимой. Воины из Варде́ны — единственное препятствие на пути разбойников из-за моря, которые приплывают с первыми холодными ветрами.

Шум, грязь и дома, казалось, скребущие небо. Лис вертелся как мельничное колесо, разглядывая серые улицы Вардены. Так далеко от дома мальчишка ещё никогда не бывал.

Вереница обозов выстроилась на пути к огромному дому без окон, но с высокими двустворчатыми дверями. Любопытному мальчишке тяжело давалось ожидание и не сиделось на месте, и отец то и дело одергивал его. Их очередь подошла только к позднему вечеру.

— Всего три мешка, Тера́н? — Нахмурился усатый мужчина, сделав отметку на дощечке. — Видимо, защита тебе не нужна. Морских бестий не было, конечно, уже пару зим, но… думаю, неурожайный год не только у нас.

— Мы передохнем с голоду, если отдадим больше! — яростно возразил отец Лиса, сжимая кулаки.

Усатый пожал плечами и, неопределенно хмыкнув, собрался пойти к следующему обозу, как вдруг Теран окликнул его.

— Возьми мальчишку, — глухо произнес он, опустив глаза.

— Зачем нам лишний рот? — Сборщик с сомнением окинул их взглядом.

— Продадите торговцам с юга, — почти прошептал поникший мужчина, стараясь не смотреть на сына. Лис испуганно втянул голову в плечи и попытался спрятаться за отцом, но тот ему не позволил: наоборот, легонько подтолкнул к собеседнику.

Усатый оценивающе прищурился, пристально рассматривая мальчишку.

— Да много ли за такого дадут? Тощий, что дворовая кошка, — с сомнением бросил сборщик, но, помолчав пару мгновений, махнул рукой. — А, ладно. — И сделал ещё одну пометку на дощечке напротив имени «Теран». — Уплачено.

Сборщик махнул рукой какому-то парнишке вёсен шестнадцати, кивнул на Лиса, бросил через плечо: «Накорми. И не спускай с него глаз. Сбежит — выпорю!» и направился к следующему обозу.

— Прости, Лисёнок, — едва слышно — а может, ему и вовсе показалось, — шепнул отец и сел на облучок телеги, которую как раз успели разгрузить.

Лис бросился было к родителю, но подоспевший парнишка грубо удержал его за ворот грязной рубахи.

***

Хождение за море Лис почти не запомнил. Мальчишку так сильно лихорадило всю дорогу, что купивший его торговец то и дело ворчал о потерянных деньгах. Но мальчик выжил и, стоило ему оклематься, был снова продан, а затем снова и снова. Волею судеб в городе со странным названием У́сне Лиса купили в последний раз.

— Какой тощий! — Бренча браслетами, всплеснула руками молодая и статная черноволосая госпожа, придирчиво осматривавшая насупившегося мальчишку.

— Сурайя, госпожа Ахтар, — мягко произнес одетый в яркий кафтан безбородый мужчина с серьгой в ухе, который привёл Лиса с невольничьего рынка. За год странствий от торговца к торговцу мальчишка научился неплохо понимать южную речь, но смысл последней фразы от него ускользал. Лиса так вымотало путешествие, что, безразличный ко всему, он стоял, понурив голову.

— Как тебя зовут, малыш? Ты меня понимаешь? — спросила госпожа, наклонившись к нему, и водопады чёрных волос заструились, обрамляя её лицо. Женщина заставила мальчика посмотреть на себя, небрежно подцепив изящными пальцами за чумазый подбородок. Глаза госпожи как два чёрных оникса выделялись на загорелом лице.

— Лис, — помедлив, буркнул ребёнок.

— Не бойся меня, А́лис, — переиначила она имя на южный манер. — Будь послушным, и я тебя не обижу. — Женщина легонько потрепала ребёнка по запылённым рыжим вихрам и, хищно улыбнувшись, отдала распоряжение смиренно ожидавшему слуге с серьгой:

— Отмыть, выдать чистую одежду и накормить. Клеймить буду сама.

Стоило госпоже отойти от мальчика, как к ней подскочили служанки с небольшим бронзовым тазиком для омовения рук, кувшином и полотенцем.

***

Лис так туго привязан к столу ремнями, что конечности начинает неприятно покалывать. Всё, что он может — затравленно смотреть, как приближаются к лицу чёрные ониксовые глаза госпожи Ахтар. Её зрачки расползаются, превращая человечески глаза в два бездонных черных провала. Казавшаяся ещё утром такой красивой, женщина показывает ему на ладони чёрного паука, совершенно непримечательного для южан, но кажущегося огромным монстром для мальчишки из северных мест.

— Не бойся, Алис, пока ты будешь покорен, мой маленький друг не причинит тебе боли. — Её голос журчит обманчиво нежно, и мальчику начинает казаться, что мир вокруг мягко покачивается на волнах.

Он не беспокоится даже тогда, когда госпожа пересаживает паука на его обнажённую грудь. От движений мохнатых ног щекотно, но не более. Переливы мягкого голоса убаюкивают. Но вдруг резкая обжигающая боль справа под ключицей вырывает его из сладкой истомы и заставляет выгнуться дугой. Крик, срывающийся под низкий потолок, кажется оглушающим и чужим.

— Тише, мой Алис, тише. — Ахтар кладёт неожиданно холодную ладонь ему на лоб. — Если попробуешь сбежать, наш маленький друг укусит тебя, и тогда ты умрёшь в муках. Теперь ты принадлежишь мне… и Шаадат. Навеки. А сейчас спи, Алис, спи.

Душная темнота окутала Лиса.

Юноша, вскрикнув, резко сел на жёсткой постели и потёр лицо, будто стараясь стереть остатки липкого сна. Едва начало светать. Он тихо выругался, но ложиться снова не торопился. Всегда один и тот же кошмар, который не оставляет его и под чужим небом.

***

Очнувшись на следующий день после ритуала, Лис первым делом побежал рассматривать своё отражение в тазу с водой. Там, где накануне, казалось, воткнули раскаленный штырь, теперь красовалось небольшое чёрное изображение паука. Как позже объяснил Захир, слуга с серьгой в ухе, который привёл мальчика в этот дом, Лису очень повезло: мало кто удостаивался чести быть клеймённым лично госпожой. Обычно такую работу выполняли младшие служительницы Обители. От Захира же Лис узнал, что паук — символ богини-пряхи, которую особо почитают в окрестностях Усне. «Теперь ты принадлежишь мне и Шаадат», — мелькнуло в голове мальчика страшное воспоминание. А следом всплыли и другие слова: «Попробуешь сбежать — умрешь». Проверять это утверждение не хотелось и, Лис остался.

Первое время мальчишку удивляло практически всё, даже южные дни казались бесконечно длинными. Захир поднимал слуг с солнцем, чтобы успели как следует поработать до того, как светило окажется в зените, а город — во власти невыносимой жары, отпускал же на покой только после заката. Мальчишку, привыкшего к долгим сумеркам, поражало, как резко вступала в свои права ночь — просто обрушивалась на город. Но дольше всего ребёнок привыкал к звону колокола, отмечавшего полночь и полдень.

Поначалу Лис сильно тосковал по дому, но время шло, и образы родных стирались из памяти, сливаясь в один — рыжий и вихрастый.

Лису было около семи вёсен, когда проявился дар. Как часто говорила потом госпожа, дар магии узлов особенно редкий и оттого наиболее ценный среди прочих.

Однажды во время вечерней уборки Лис разбил дорогое блюдо. Старый Захир разгневался и выставил мальчишку во двор, пока остальные рабы ели свой скудный ужин. Лис, тяжело вздыхавший над черепками блюда, сидел на пороге внутренней террасы и задумчиво крутил в руках длинный шнур от своей рубахи.

— Что ты делаешь, Алис? — раздался вдруг голос госпожи. Ахтар стояла и, по-птичьи склонив голову, наблюдала за мальчиком.

— Простите, милостивая госпожа! Я задумался и не заметил вас. — Лис поспешно вскочил, выронив шнур, и поклонился так низко, как только мог.

— Что ты делаешь, Алис? — настойчиво, но мягко повторила вопрос госпожа.

— Ничего, госпожа. — Мальчик съежился. — Я разбил блюдо, и Захир-ага наказал меня.

Госпожа неожиданно подобрала шнур, обронённый Лисом.

— Знаешь ли ты, что это, Алис? — Казавшаяся сейчас воплощением строгости госпожа в одной руке держала шнур, а другой взяла мальчишку за подбородок, заставив выпрямиться.

— Н-ничего, госпожа, — запинаясь, залепетал Лис, — п-п-просто шн-нур.

Ахтар вдруг неожиданно тихо и мелодично рассмеялась.

— Ох, Алис! Кто научил тебя этим узлам? — поинтересовалась она.

Только теперь мальчик заметил, что заплел свой шнур от рубахи в причудливые узлы, перетекающие из одного в другой.

— Никто, госпожа. — Поняв, что его не собираются наказывать, Лис немного осмелел. — Я просто задумался. — Он виновато пожал плечами.

— Возьми. — Женщина протянула ему шнур. — Когда он в твоих руках, черепки у твоих ног видятся мне целым блюдом.

Лис поражённо присвистнул.

— С этого момента ты мой младший ученик, Сурайя. Захир приведёт тебя ко мне утром. Выспись как следует.

— Благодарю, прекраснейшая из прекраснейших! — воскликнул Лис, радуясь, что не будет больше чистки грязных котлов и подметаний двора, и упал на колени.

Ахтар грустно улыбнулась, задумчиво погладила его по отросшим рыжим вихрам и ушла в дом.

***

Следующим утром старый Захир разбудил Лиса позже других слуг, накормил отдельно и привёл в комнату по соседству с покоями госпожи Ахтар. В комнате с выходом во внутренний садик напротив невысокого резного кресла полукругом стояли три низких столика для письма, но подготовлен был только один. Лис опустился на подушку, лежащую перед столиком, и с любопытством осмотрел предметы: тонкие листы пергамента, совершенно новые, нетронутые палочки для письма и вязкий сок дерева ца в изящной бутылке из обожжённой глины.

— Доброе утро, Алис. — Голос госпожи раздался над самым ухом. Лис был так увлечён, что не заметил, как она вошла, тихо позвякивая браслетами, и наклонилась к нему.

— Доброе утро, госпожа. — Мальчик вскочил и поклонился.

Ахтар рассеянно погладила его по рыжим вихрам и грациозно прошествовала к своему креслу.

— Можешь сесть.

Лис послушно опустился на прежнее место.

— Ты умеешь писать, Алис?

— Нет, госпожа. — Лис смущенно потупил взор. Ахтар нахмурилась.

— Не переживай, тебя обучат. Что ты знаешь о защитнице этих мест, богине Шаадат, Алис?

— Ничего, госпожа, — тихо ответил мальчик, чувствуя, как горят уши.

Ахтар вздохнула и снова поднялась.

— Значит, сегодня нам не понадобится пергамент. Давай прогуляемся.

Лис послушно поднялся, всё также не поднимая взгляд, и направился за госпожой во внутренний садик.

— Я расскажу тебе историю.

В залитом солнцем внутреннем оазисе они направились к фонтану — главному источнику прохлады.

— Красавица Шаадат была дочерью пастуха, чьё имя затерялось в веках, и слыла самой искусной пряхой в этих местах, — начала госпожа Ахтар, грациозно опустившись на широкий мраморный бортик фонтана и жестом приказав Лису сесть на траву. — Шаадат пряла такую тонкую и мягкую нить, что даже богам не зазорно было бы ходить в одеждах из этой пряжи. Но главное её искусство состояло не в этом. Когда Шаадат занята была своим ремеслом, ей открывалось многое: то, что уже случилось, то, что только грядёт, и то, что, возможно, не произойдёт никогда. Но красавице и искуснице Шаадат не повезло жить в тёмные времена — времена войны с детьми полумрака, захлестнувшей в итоге и эти благословенные места. Однажды, обратившись прекрасным молодым юношей, наведался к пряхе-предсказательнице Змей Земной. Раз за разом возвращался он за предсказаниями к Шаадат, ведь даже богам не ведомо всё. Шаадат рассказывала Змею о грядущем, Змей же взамен научил пряху не только видеть изнанку мира, но и вплетать туда свои нити. Именно по её наущению Земной Змей возвёл Железные горы, оградив, наконец, людей от детей полумрака. В итоге влюбился он в красавицу и искусницу Шаадат, но счастье их было недолгим…

***

— Сурайя, подойди, — позвала госпожа Ахтар, слегка наклонив голову набок.

Госпожа, а вместе с ней и многие слуги, нередко ласково называли вихрастого рыжего Алиса «Сурайя», что на древневеринейском языке означало «поцелованный солнцем».

Госпожа протянула мальчику свиток, перетянутый тонкой, словно паутина, тесьмой.

— Отнеси это письмо в Обитель, но не задерживайся. — Ахтар нежно потрепала Алиса по рыжим кудрям. — Беги, мой Сурайя.

Конечно, прожившего в доме госпожи почти семь зим Лиса ранее уже посылали в Обитель, но это место продолжало пугать его до сих пор. Обитель Шаадат — мрачный дом за высоким каменным забором на самой окраине города — казалась тёмным пятном на ярких улицах Усне. Алиса, как других мужчин и даже Захира, которого болтливые рабыни называли за глаза «недомуж», внутрь не пускали. Шептались, что мужчины, переступавшие порог Обители, уже никогда не выходили на солнечный свет. Кроме особых воинов — «пауков», — взращённых в недрах Обители. Но они уже не были людьми в полной мере.

Лис, воровато оглядываясь, поспешил положить свиток на расписное блюдо, стоявшее на крыльце, и дёрнул за верёвку. Где-то в недрах зловещего дома тонко задребезжал колокольчик, и спустя пару мгновений послышались торопливые шаркающие шаги. Мальчишка, решив, что долг его выполнен, припустил бегом через сад, спеша поскорее убраться подальше от Обители.

Он так быстро бежал и так часто оглядывался, проверяя, нет ли погони, что едва не сшиб с ног девочку, надежно укрывавшуюся до поры в кустах за поворотом дорожки. Она стояла, закрыв глаза и подставляя солнцу лицо, обрамлённое мягкими чёрными волнами волос. Мальчишка, едва успев затормозить, поскользнулся на камешках садовой тропы и растянулся прямо у ног маленькой незнакомки.

— Тебе не следует бегать так быстро. — Её голос журчал, как ручьи по весне в родных краях Лиса. Девочка стояла, по-птичьи наклонив голову, и со спокойным интересом рассматривала того, кто нарушил её уединение. Ах, какие у неё были глаза! Удивительно светлые для южанки, они напомнили Лису море, впервые увиденное с корабля работорговцев. Смущённый мальчишка даже не сразу нашёл, что ответить.

— Тебе не следует прятаться в кустах, — передразнил он, от чего-то разозлившись. — Я, между прочим, из-за тебя колено расшиб.

Он, наконец, поднялся и принялся отряхиваться. Ногу и ладони неприятно саднило.

— Я могу помочь тебе, — предложила девочка, собираясь сделать шаг навстречу.

— Вот уж спасибо, обойдусь! — Лис поморщился. — От девчонок одни неприятности. — Он хмыкнул и, прихрамывая, зашагал прочь.

Незнакомка рассеянно пожала плечами и снова закрыла глаза, подставив лицо солнечным лучам.

Много раз потом Лис вспоминал в ночи эти необыкновенные глаза, и душу его наполняла странная тоска, причин которой юноша не мог понять. Необъяснимое беспокойство поднимало на ноги и заставляло крадучись выходить из дома, пробираться в самый дальний угол сада, к калитке. Но каждый раз Лис нерешительно застывал у ограды, за которой начиналась пыльная дорога, ведущая через базар, мимо множества ярких домов к единственному темному пятну в Усне — Обители. Немного помявшись с ноги на ногу, Лис вздыхал и понуро возвращался в постель.

Сезоны сменялись, но тоска, хоть и порядком притупившаяся, не отпускала Лиса.

***

Ничего не предвещало её появления: не было пересудов прислуги, узнающих всё раньше учеников, да и госпожа безмолвствовала. Просто в один солнечный день на дорожке, идущей от задней калитки, вдруг оказалась девушка. Она стояла, закрыв глаза и подставив солнцу лицо, когда Лис, резво бегущий по своим делам, едва её не сшиб.

— Ты! Снова поджидаешь в кустах? — задохнувшись от возмущения, спросил он, едва успев остановиться, не поскользнувшись на гравии. — Кто ты вообще такая?

В саду дома Ахтар, который юноша давно уже считал и своим домом тоже, Алис чувствовал себя куда увереннее, чем за забором Обители при их встрече пару лет назад.

Девушка опустила голову, посмотрела на юношу в упор и улыбнулась:

— Лира.

Лис смутился. Лис был поражён. Он уже не надеялся, когда-либо снова встретиться с ней. Лира — это имя необычайно подходило её мелодичному голосу.

Несколько мгновений Лис не находил слов.

— Тут, между прочим, люди ходят! По делам. А ты стоишь, — возмутился юноша, так и не придумав ничего лучше.

— И я рада снова встретить тебя, — мелодично рассмеялась Лира, склонив голову. Как Лис потом не раз отмечал в моменты искренней заинтересованности Лира становилась похожа на любопытную чёрную птичку.

Но сейчас юноша только смущённо покраснел.

***

— Сурайя, подойди. — Госпожа сидела в окружении мягких подушек, а на низкой подставке перед ней лежала раскрытая книга.

Лис сделал несколько шагов и поклонился.

— Ближе, — скомандовала госпожа Ахтар.

Юноша беспрекословно подчинился и, не поднимая головы, подошёл почти вплотную к подушкам.

— Я хочу тебя кое с кем познакомить, Сурайя. Сядь. — Ахтар плавным жестом указала на место правее того, где стоял Лис.

Лис поклонился ниже, затем, отступив к указанному месту, опустился на колени, сел и склонил голову.

Дверь в покои отворилась. Лис не поднимал головы, лишь слышал, как мимо него прошуршали длинные одежды. Но любопытство пересилило, и юноша постарался незаметно рассмотреть вошедшего, но ему удалось увидеть только узорчатый край женского платья. Гостья остановилась там, где несколькими мгновениями ранее стоял сам Лис.

Госпожа поднялась и вышла из гнезда подушек.

— Добро пожаловать домой, моя птичка. — Ахтар, бренча многочисленными браслетами, . — Дай же посмотреть на тебя. Ты так выросла, так выросла. Всё ли спокойно в Обители?

Девушка склонилась и поцеловала госпоже руку, а затем коснулась её лбом.

— Покуда не закончатся нити у Пряхи, Обитель будет стоять, — отозвалась девушка мелодично.

Ахтар удовлетворенно кивнула.

— Я рада, что теперь ты будешь со мной. — Она нежно коснулась щеки девушки, — Хочу тебя познакомить кое с кем. — Госпожа обернулась к Лису. — Встань, Сурайя.

Юноша легко поднялся на ноги и посмотрел на гостью.

— Эта юная госпожа — Лира, моя дочь. Некоторым умениям вы теперь будете обучаться вместе.

Лис учтиво поклонился, стараясь не выдавать своего смущения, но кончики его ушей немного покраснели.

— Птичка моя, этот юноша — Алис, один из лучших моих учеников. Его дар очень ценен. Я бы хотела, чтобы однажды он стал твоей опорой, охранителем и самым верным слугой — твоим «пауком». — На последнее слово госпожа сделала особое ударение.

— На всё воля Шаадат, — смиренно ответила Лира.

— Ты можешь идти, Сурайя.

Лис поклонился и направился к дверям.

— Присядем, птичка. Нам столько нужно обсудить!..

Стоило Лису оказаться за дверями покоев, как он бегом бросился в сад. Казалось, что стены дома, давно ставшего родным, пытаются его раздавить. Уши горели. А в груди зрело странное чувство: смесь горечи и надежды.

Только оказавшись в тени акаций у калитки в дальней части сада, куда он так часто приходил по ночам, Лис остановился и позволил себе отдышаться. В голове, как набат, звучали последние слова госпожи: «Самым верным слугой». Лис опустился на траву и устало привалился к забору. «Слугой», — эхом повторял голос в его голове.

Юноша не мог понять, почему это так ранило. Он знал свое место в этом доме. Раб. Пусть любимый и обласканный вниманием госпожи. Неважно, где он спал: на жёстком тюфяке в общей комнате слуг или в отдельных покоях в мягкой постели — Лис всё равно оставался никем. Стать «пауком» — покорным стражем жриц и Обители, — лучшая участь, на которую только мог рассчитывать мальчик с невольничьего рынка. Иным везло куда меньше, и Лис это знал. Но кулаки его сжались сами собой, а глаза защипало. Впервые за всё время, проведённое в доме госпожи, Лис почувствовал, что ему перестало хватать места и воздуха, казалось, будто мир уменьшился.

Юноша так и сидел, не в силах заставить себя вернуться, пока со стороны дома не раздался скрипучий голос старого Захира, звавшего «этого нерадивого юнца, который опять куда-то запропастился».

Лис глубоко вздохнул, поднялся и, расправив плечи, пошёл к дому, казавшемуся теперь не таким уж и родным.

***

— Ещё раз, Сурайя, — жёстко скомандовала госпожа, и тонкий прут ощутимо щёлкнул его по пальцам. Не больно, а скорее унизительно.

Лис кинул в небольшую пиалу с огнём тонкую нить, завязанную в сложные узлы, взял другую и начал узор заново.

Лира сидела на подушке за соседним низким столиком и с трепетом наблюдала за сложной вязью, выходившей из-под пальцев юноши. Неожиданно он исчез, будто и не сидел тут ещё мгновение назад. Девушка вскочила на ноги от удивления. Ахтар довольно улыбнулась.

— Очень хорошо, Сурайя, — с гордостью в голосе произнесла она, смотря на то место, где только что сидел юноша. — Ты многого достиг за последние пару лет. В Обители будут довольны. Можешь появиться.

Нить с множеством сложных узелков полетела в огонь. Стоило ей загореться, как воздух на том месте, где недавно исчез юноша, зарябил, словно кто-то кинул камень в стоячую воду, и появился Лис.

— На сегодня достаточно. — Госпожа кивнула, давая понять, что юноша может идти. — Лира, задержись.

Лис поклонился и вышел на террасу, а затем спустился во внутренний сад, где у одной из стен журчал небольшой фонтан, укрытый от чужих глаз зарослями акаций, и опустил руку в прохладную воду.

— Больно? — сочувственно произнесла как всегда незаметно подкравшаяся Лира.

Лис вздрогнул.

— Нет, — ответил он, стараясь не смотреть на собеседницу. Лира немного подросла с тех пор, как впервые появилась в этом доме, и стала ещё красивее.

Лис поморщился, когда девушка вынула его руку из воды и осторожно дотронулась до красной полосы, пересекавшей пальцы.

— Никогда мне не ври, — строго произнесла Лира, опуская его руку обратно.

— Слушаюсь, госпожа, — тихо ответил Лис, отворачиваясь.

— Алис, не надо так, — шепнула девушка. Она хотела дотронуться до его плеча, но в последний момент остановилась. — Мы ведь друзья.

Лис горько улыбнулся, но промолчал.

Когда Лира только появилась в доме госпожи Ахтар, Лис всеми способами старался избегать общества будущей жрицы. Но девчонка ходила за ним как хвостик, и в итоге юноша сдался. Сначала он ужасно стеснялся юную госпожу, но со временем был покорен её добрым нравом и чуткостью. Лира никогда не выказывала Лису, что они в чём-то неравны. Ни словом, ни делом не давала ему почувствовать, что выше по статусу. Они прилежно изучали искусство вязания узлов, но вскоре стало понятно, что этот дар у Лиса сильнее. Лира же обладала иным талантом: её нежный мелодичный голос завораживал, заставлял останавливаться и забывать обо всём, стоило только девушке начать петь. А если в песню вкладывалась хоть крупица магии… Слуги шептались, будто от пения юной госпожи можно лишиться рассудка, если слушать слишком долго. И не так уж они были неправы.

— Алис? — Тревога в голосе Лиры вырвала Лиса из воспоминаний.

— Это не стоит вашего беспокойства, госпожа.

Лира обиженно поджала губы и, развернувшись на пятках, быстро зашагала прочь, бросив напоследок сквозь зубы:

— Ну и болван же ты! Просто невыносимый болван.

Лис остался стоять в недоумении, опустив руку в фонтан.

***

Стоя на коленях и касаясь лбом пола, Ахтар менее всего походила на строгую и гордую госпожу.

— Прошу, великая! — отчаянно шептала Ахтар преклонившись перед алтарём богини-Пряхи. — Выбери другого.

В полумраке Обители, заполненной дымом от курилен с благовониями, статуя Пряхи за жертвенным алтарём казалась особенно зловещей.

— Нет. — Голос раздался из недр каменной статуи и эхом пронёсся по помещению.

— Госпожа, но его дар мог бы пригодиться!

— Ты смеешь спорить со мной? — Своды завибрировали от низкого угрожающего рыка.

— Прости, милостивая Шаадат, Владычица судеб, — горячо взмолилась Ахтар, — у меня и в мыслях не было оскорбить тебя. Но дар этого мальчика мог бы послужить нам, помочь освободить тебя из каменного плена…

— Он и послужит. Когда небо перечеркнёт хвост красной звезды. — Жёстко оборвал её надменный голос. — Прекрати причитать. — Давление чужой воли заставило склониться ниже.

— Воля твоя — закон, госпожа, — тихо ответила Ахтар.

— А теперь уходи. И не смей перечить мне снова. Никогда.

Голос стих. Присутствие чужой воли схлынуло, оставляя Ахтар ощущать лбом холод каменного пола.

***

Влажные рыжие локоны разметались по постели. Лису снилось что-то тревожное, и он беспрестанно ворочался.

— Тише, мой Сурайя, тише. — Ахтар присела на край кровати и положила ладонь юноше на лоб. Лис затих, лицо его приняло умиротворенное выражение. Женщина нежно провела рукой по его спутанным волосам. — Я не желала тебе такой судьбы.

Ахтар ещё раз погладила юношу по волосам, ненадолго задержавшись на одном непослушном завитке. Лис улыбнулся во сне. Госпожа едва коснулась губами его лба и вышла в ночь.

***

— Тебе нужно бежать! — с порога заявила взволнованная Лира, едва успев распахнуть двустворчатые двери и как ураган ворвавшись в покои.

Лис стоял в одних шароварах, склонившись над тазом для омовения и отфыркиваясь от воды. Он обернулся к вошедшей и недоумённо заморгал. Девушка в его покоях не была чем-то обыденным. Тем более юная госпожа.

— Ох. — Лира, зардевшись, повернулась к нему спиной. — Прости, я не подумала. Не мог бы ты…

— Конечно. — Уши Лиса слегка покраснели. — Простите, госпожа. — Юноша поспешил вытереться и натянуть рубашку. Девушка нервно теребила браслеты в ожидании. — Можете повернуться, госпожа. Надеюсь, я не смутил вас.

Лира невольно залюбовалась отблесками утреннего солнца на влажных прядях, обрамлявших лицо Лиса.

— Тебе нужно бежать. Сегодня, — тише, чем в первый раз произнесла девушка.

Юноша хотел что-то возразить, но она не позволила.

— В Обители начали готовиться к большому ритуалу… жертвоприношению. — Лис вздрогнул при этих словах. — Многим одарённым уготовано попасть на алтарь. — Лира сбивчиво тараторила, нервно расхаживая по комнате, и то и дело теребила браслеты, не зная, чем занять руки. — И тебя… — Девушка остановилась, шумно выдохнула и обняла себя за плечи. — И ты… Тебе нужно бежать. Сегодня же! — закончила она решительно.

Лис не мог вздохнуть. Казалось, мир вокруг резко раскалился, а потом мгновенно остыл. Юноша осел на пол и запустил руки в волосы.

— Я не могу. Он убьёт меня, — касаясь пальцами черного паука, едва прикрытого рубашкой, обрёченно шепнул Лис. Сама мысль о возможности побега, казалось, заставляла паука-стража шевелить своим мохнатым тельцем, напоминая, что он ещё там, под кожей, и неустанно бдит.

Девушка бросилась к другу и опустилась на колени. Она протянула руки к его лицу, но Алис перехватил их прежде, чем кончики её пальцев коснулись его острых скул.

— Я помогу, — пытаясь придать себе уверенный вид, произнесла Лира, но её глаза наполнились слезами.

— Ты со мной? — Лис вцепился в её ладони так, будто они оставались его последней связью с миром — отпусти и исчезнешь. — Ты со мной, Лира?

Под правой ключицей ощутимо кольнуло, но в тот момент юноше было безразлично предупреждение его тюремщика. Мир сузился до загорелого девичьего лица.

Девушка сначала испуганно отпрянула, но в следующее же мгновение порывисто обняла Алиса.

Тени медленно ползли по полу, а Лис и Лира так и сидели, не в силах разжать объятья. Девушка тихо плакала: морю оказалось слишком тесно в её глазах. Юношу колотила мелкая дрожь.

— Может, госпожа Ахтар защитит меня? — тихо спросил Лис, рассеянно перебирая чёрные пряди.

Лира отстранилась так, чтобы видеть его лицо, и, шмыгнув покрасневшим носом, покачала головой.

— Она не осмелится перечить Великой. — Голос девушки дрогнул. — Нужно бежать.

— Но… — Лис порывисто коснулся рукой чёрного паука. — Как?

— Я придумаю что-нибудь. — Поток слёз, наконец, прекратился. — Обещаю.

***

Лира чудом успела покинуть покои и не попасться на глаза Захиру, пришедшему за Лисом.

— Госпожа Ахтар зовёт тебя. — Захир казался расстроенным, но юноша не решился спрашивать, почему, и, кивнув, пошёл следом за старым слугой.

Госпожа ожидала на одной из тенистых внутренних террас.

— Сурайя, подойди, — позвала Ахтар, не отвлекаясь от массивной книги на подставке, стоящей перед ней. — Завтра ты пойдёшь со мной в Обитель, Сурайя. — Госпожа, наконец, подняла на своего воспитанника взгляд, такой же тяжелый, как её книга. — Это будет важный день. Тебе нужно подготовиться, посетить хаммам. Захир выдаст тебе особые одежды. Завтра тебе стоит провести время в молитвах, Сурайя. Я приду за тобой в полдень. До тех пор никто не потревожит твоего уединения.

Нервно сглотнув, юноша поклонился.

— Как пожелает моя госпожа.

Ахтар грустно улыбнулась и сделала жест рукой, дозволяя выйти. Ещё до того, как Лис удалился с террасы, госпожа снова погрузилась в чтение.

Стоило солнцу начать клониться к закату, Захир проводил Лиса в ту часть хаммама, которая не предназначалась для слуг, и выдал тёмные шаровары и рубаху, расшитую причудливыми узорами, каких юноша раньше не видел.

— Я могу прислать к тебе кого-нибудь из рабынь, если пожелаешь, — неожиданно предложил уже собравшийся уходить старый слуга. — Сегодня можно. Госпожа не прогневается.

Удивлённый Лис мотнул головой. Захир от чего-то тяжело вздохнул:

— Как знаешь. — И вышел, закрыв за собой двери.

Юноша остался один и уже наполовину стянул рубашку, когда раздался голос:

— Хорошо, что ты отказался. Не торопись раздеваться. — От самого тёмного угла отделилась серая тень и направилась к Лису, постепенно обретая краски.

Юноша едва не подпрыгнул на месте и невольно попятился к дверям.

— У меня есть план. — Тень окончательно превратилась в Лиру, одетую вопреки обыкновению в простое светло-серое платье без украшений.

Лис вздохнул с облегчением:

— Ты меня напугала.

— Не думала, что это так легко, — подначила девушка, подойдя к нему ближе.

Юноша обиженно насупился.

— У меня есть план, — повторила Лира, извлекая из ножен на поясе небольшой изогнутый, словно коготь хищной птицы, нож. — Доверься мне. Будет больно, главное, не кричи. — Девушка умоляюще смотрела, казалось, в самую душу. Лис нерешительно кивнул. — Теперь сними рубаху. — Тихо скомандовала юная госпожа.

Он замялся и хотел было возразить, напомнить о приличиях, но девушка твёрже повторила свой приказ. Пришлось повиноваться.

Оставшемуся в одних шароварах Лису стало не по себе. Смущение Лиры выдавали лишь пылающие щёки. Но девушка, взяв друга за руку, подвела его к низкой скамье у стены.

—Ты слишком высокий. Мне неудобно. Сядь, — повелела Лира. Юноша молча выполнил приказ. — И закрой глаза.

Госпожа покрепче перехватила рукоять «когтя», пытаясь найти в себе решимость. Едва касаясь, кончиками пальцев свободной руки Лира провела по изображению черного паука под правой ключицей юноши. Лис застыл в ожидании.

Всё произошло быстрее, чем он успел осознать. Его страж, почуяв неладное, зашевелился под кожей, но Лира занесла нож и двумя быстрыми движениями полоснула по пауку крест-накрест так, чтобы только надрезать кожу. Юная ворожея сосредоточенно забормотала что-то на древневеринейском. Внезапно стало так больно, что у Лиса закружилась голова. Юноша уже готов был провалиться во тьму, но шёпот девушки удерживал его где-то на грани сознания.

Постепенно мир перестал кружиться. Открыв глаза, Лис с ужасом обнаружил маленького чёрного паука, сидящего на окровавленной ладони юной жрицы. Продолжая шептать заклинания, смысл которых не был понятен Лису, девушка легонько подула на свою добычу. Паук на ладони скукожился и перевернулся на спину, несколько раз отчаянно дернул ногами и осыпался прахом. Лис опасливо покосился на пепел, будто он мог внезапно снова стать пауком и наброситься на них. Лира брезгливо смахнула остатки стража с руки и поспешила в дальний угол, из которого незадолго до этого появилась.

— Это остановит кровь. — Уверенным жестом госпожа извлекла из брошенного в углу небольшого мешка маленькую глиняную бутылочку, откупорила, смочила чем-то тёмным заранее подготовленную тряпицу и поспешила к Лису. Юноша благоговейно смотрел на свою спасительницу.

— Спасибо. — Лис нежно, словно что-то драгоценное и хрупкое, взял за руку свою госпожу. — Теперь, по крайней мере, я умру свободным. — Он хотел поцеловать девушке руку, но Лира высвободилась и направилась к своему мешку.

— Ты не умрёшь, — зло и решительно прошептала она, что-то ища в мешке, и добавила громче: — Теперь твоя очередь. — Девушка, обернувшись, кинула Лису несколько свёрнутых тонких холщовых шнуров. — Нужно выбраться отсюда так, чтобы никто не заметил.

Юноша ловко поймал связку шнуров.

— Не заметил кто, госпожа? Не думаю, что Захир-ага[1] станет сторожить меня под дверью.

— Обитель прислала стражей.

На несколько мгновений повисла тишина.

— Тебе нужно что-то из комнаты? — взволнованно спросила Лира. Лис лишь покачал головой. — Хорошо. Значит, наша задача куда проще, чем я предполагала. Но нужно поторопиться. Во-первых, переоденься. — Лира выудила из своего мешка рубаху, грубую жилетку, простые коричневые шаровары, длинный отрез ткани и вручила всё это парню. — Волосы спрячь под тюрбан.

Девушка отвернулась и дала другу немного времени на переодевание.

— Госпожа, — смущаясь, тихо позвал Лис, — мне нужна помощь.

В тайне злясь на подобное обращение, девушка повернулась к Лису и едва не прыснула от смеха: такое у него было растерянное выражение лица. Юноша держал в руках отрез ткани, не зная, что делать.

— Ох, присядь, я сама повяжу. — Лира забрала у него ткань. Лис покорно присел так, чтобы его лицо было на уровне лица госпожи. Аккуратно, но быстро оборачивая ткань вокруг его головы, девушка спрятала огненные кудри под тюрбан и нахмурилась, осматривая свою работу.

— Что-то не так, госпожа? — спросил Лис, выпрямившись.

— Эта тряпка тебе не идёт, — покраснев, заключила Лира и, встрепенувшись, громче произнесла: — Но иначе, увы, нельзя.

Смущаясь, что они всё ещё стоят слишком близко, Лира сделала вид, что ей что-то срочно нужно в мешке, и отступила на пару шагов.

— Слушай меня внимательно, — очень серьёзно начала девушка, — Твоя задача сделать нас обоих невидимыми, чтобы мы смогли дойти до ворот.

Лис вздохнул и начал плести заклинание. Когда дом охраняют пауки, выйти незамеченными — не такая уж простая задача даже для лучшего ученика.

Время шло. Лис пыхтел и продолжал причудливую вязь, едва не прикусив от усердия кончик языка.

— Поторопись, скоро пробьёт полночь, — взволнованно прошептала Лира, — и Захир может прийти тебя проведать.

— Почти готово, — на выдохе прошептал Лис, смахивая тыльной стороной руки капли со взмокшего лба, а затем, смущаясь, поднял глаза на девушку. — Позвольте руку, госпожа.

Лира нетерпеливо протянула холеную маленькую ладонь юноше. Лис, набираясь смелости, глубоко вздохнул, и обвязал вокруг запястья юной жрицы шнур с причудливой вязью, соединённый с таким же шнуром, обвивавшим его собственное запястье.

— Готово.

— Тогда идём. — Лира вручила юноше свой мешок, а затем неожиданно взяла Лиса за руку.

Он удивленно посмотрел на подругу, а затем их пальцы переплелись, и, связанные не только заклинанием, они вышли за двери хаммама невидимыми.

То и дело беглецам приходилось жаться к стенам и задерживать дыхание, чтобы проходящая мимо стража их не услышала. Магия узлов позволяла спрятаться от чужих глаз, но не от ушей.

— Зачем столько стражи? — шепнул Лис, когда пара воинов скрылась в галерее, ведущей в женскую половину дома.

— Из-за ритуала. Боятся, что жертвенные сбегут. К тому же, не все довольны соседством со жрицами, — также шёпотом ответила Лира. — Идём. Нужно торопиться. — И девушка потянула Лиса за собой.

Особняк Ахтар вряд ли кто-то знал лучше Лиры. Вернувшаяся из Обители любопытная девочка с большим удовольствием изучала коридоры и закоулки вновь обретённого дома. Госпожа Ахтар, конечно, нередко журила дочь за неподобающее юной жрице ребяческое поведение, но никогда не препятствовала вылазкам даже на крыло для слуг.

Внезапно, когда Лис и Лира были уже на половине пути к дальней калитке, в доме раздался крик, и в окнах начал загораться свет.

— Бежим, — скомандовала девушка.

Они едва успели затормозить и нырнуть за ближайшее дерево, когда из-за поворота садовой тропы показались два стража с кривыми саблями на поясах. Гравий предательски зашуршал под ногами.

— Слышал? — Один из «пауков» остановился, прислушиваясь.

Юные беглецы, стараясь не дышать, вжались спинами в сучковатый ствол раскидистой ца.

— Должно быть, крыса, — ворчливо ответил второй, лениво пожёвывая травинку. — Идём.

В ответ первый стражник тихо выругался и сплюнул, но последовал за напарником.

Отдышавшись, Лис и Лира снова тихо вышли на дорожку и крадучись направились к дальней калитке.

Но выход из сада тоже оказался под охраной. Беглецы остановились за кустарником так близко, как могли, чтобы их шёпот не услышала стража.

— Как только они упадут, выходи за ворота и жди меня снаружи, — шепнула девушка и направилась к калитке, скрытая магией. Юноша успел перехватить её за запястье.

— Ты с ума сошла? Что ты будешь делать? — взволнованно спросил он.

— Тшш-ш. — Девушка ловко вывернулась и шикнула на друга, решительно разрезая связывавшую их браслеты нить. — Не ты один владеешь даром. — Гордо вскинув голову, несмотря на то, что Лис уже не мог этого увидеть из-за разрыва связующей нити, Лира направилась к стражам.

Когда до ворот осталось с десяток шагов, юная жрица сначала громко, а потом всё тише запела на древневеринейском. Клевавшие носом мужчины у ворот встрепенулись на первых нотах, но затем покорно последовали на голос, уводящий их в сторону, и, наконец, пройдя шагов двадцать вдоль забора, упали на траву, сладко похрапывая.

Лис с бешено колотящимся сердцем выполнил то, что велела юная госпожа. Стоило страже отойти на несколько шагов, как он вприпрыжку, уже не слишком таясь, преодолел расстояние до калитки, скинул засов и вынырнул на улицу.

«Свобода!» — ликовал голос в его вихрастой голове, пока юноша жадно вдыхал жаркий воздух ночного Усне в ожидании своей спасительницы. Через несколько мгновений Лира вынырнула из калитки дома и, схватив друга за руку так, что юноша вздрогнул от неожиданности, потянула за собой:

— Это ещё не конец, бежим.

Лира вела их тёмными переулками, постоянно петляя, всё дальше от дома госпожи Ахтар. Сначала Лис, опьянённый радостью освобождения, совсем не соображал, куда они держат путь, но когда в нос ударил солёный запах водорослей, юношу осенило:

— Порт? — недоверчиво спросил он, не сбавляя скорости.

— Да, — не оборачиваясь, ответила девушка.

— Но у меня нет денег. — Лис едва не сбился с шага.

Лира раздражённо тряхнула головой и в этот раз отвечать не стала.

Лис уже слышал море, когда они неожиданно свернули направо и остановились в переулке.

— От этого придётся избавиться. — Девушка содрала причудливо связанный шнур сначала со своей руки, а потом с запястья юноши. — Иначе чары приведут их к нам. Сделай так, чтобы наши следы вели туда. — Запыхавшаяся девушка протянула другу ещё один холщовый шнур и указала в сторону переулка на противоположной стороне неширокой улицы, с которой они только что свернули.

Лис покорно принялся вывязывать новый узор, пока Лира очень быстро разрезала на мелкие кусочки их старые «браслеты» своим ножом-когтем. Когда юноша закончил, они снова начали петлять, уходя всё правее от порта в сторону рыбацкого поселения. В нос бил запах рыбы, гнилых водорослей и соли. Наконец, Лира остановилась напротив обшарпанной двери и трижды постучала.

Дверь тихо отворилась вовнутрь, и в проёме показалась старуха с тускло горящей лучиной. Лира быстро втянула замешкавшего друга внутрь дома. Там юная госпожа вручила старухе небольшой позвякивающий кошель, и та поспешила молча покинуть лачугу.

— Переночуем здесь, — произнесла девушка тоном, не предполагавшим возражений.

— Но если она кому-то расскажет? — робко спросил Лис, смотря на ветхую дверь, закрывшуюся за спиной старухи.

— Она немая, — ответила Лира и продолжила, обернувшись к другу, — Завтра мы переночуем в другом месте. А через ночь нас ждёт корабль.

— Госпожа… — Лис поклонился. — Вы столько сделали! — Он попытался поцеловать руку её, но девушка не позволила.

— Хватит, Алис, ты больше не раб, — произнесла она с досадой в голосе.

— Простите, госпожа, — шепнул Алис, чувствуя, как начинают гореть уши.

Лира отмахнулась, внутренне вспыхивая каждый раз, когда он называл её госпожой, но продолжила уже спокойнее:

— Через ночь в полдень из порта уходит ладья. Далеко. Я выкупила нам два места. — Девушка нарочито внимательно рассматривала свои сцепленные пальцы.

— Вы поплывёте со мной? — не веря своему счастью, прошептал Лис.

Вместо ответа девушка принялась что-то выискивать в мешке и сбивчиво заговорила:

— Ты, наверное, голоден?  Заварим саи. Ещё я взяла лепёшки с кухни, их можно погреть. Да где же они?..

Лис не стал больше расспрашивать. Он подбросил немного сухих веток в едва горящий очаг и поставил греться воду для саи.

Эта ночь из самой пугающей внезапно обернулась самой прекрасной в жизни вихрастого юноши. Он даже подумать не мог, что однажды будет сидеть рядом с красавицей из сада Обители и ужинать, а новый мир будет ждать их за порогом.

— Вам не страшно покидать дом, госпожа? — спросил Лис, лёжа на земляном полу, пока Лира укладывалась поудобнее на жёстком хозяйском тюфяке.

— Страшно. Но я не хочу служить тому, кто желает крови моего… друга, — прошептала девушка после непродолжительного молчания. — Поклянись, что если что-то пойдёт не так, ты уплывёшь один.

— Госпожа, — возмущённо воскликнул юноша, сев на полу, но Лира прервала его:

— Поклянись!

— Клянусь, госпожа, — едва слышно ответил Лис и опустился обратно. На полу после мягкой кровати в доме госпожи Ахтар лежалось крайне неудобно.

— Добрых снов, Алис, — удовлетворённая ответом, отозвалась девушка.

***

Лис и Лира уже собирались покинуть своё ночное пристанище, когда дверь с грохотом распахнулась. Вооружившиеся тем, что попалось под руку — госпожа кинжалом-когтем, а юноша плоской металлической сковородой, на которой ночью грели ужин, — они пытались дать отпор. Лис одной рукой оттеснял Лиру себе за спину, а второй — размахивал сковородкой, стараясь не подпускать к ним врагов. Лира пыталась очаровать их песней, но «пауков» хорошо подготовили, залепив уши воском. Сопротивляться стражам паучьего дома оказалось бессмысленно.

Когда бесполезная борьба закончилась и Лиса поставили на колени, а у девушки отобрали коготь, в двери лачуги вплыла, тихо бренча браслетами, госпожа Ахтар, прикрывавшая лицо надушенным платком.

— Ты очень расстроила меня, Лира, — произнесла она медленно и надменно, — но я тебя прощаю.

Женщина величественно кивнула стражам, и запястья юной жрицы перестали сжимать стальной хваткой. Но кинжал  не вернули.

— Невозможно сбежать от всеведущей Шаадат, прядущей судьбы, — высокомерно произнесла госпожа, приподняв голову Лиса за подбородок.

В Обитель понурого Лиса и казавшуюся такой далёкой Лиру доставили под конвоем «пауков». Госпожа Ахтар возглавляла шествие, восседая в крытой повозке.

***

В подвале Обители было холодно и сыро, не смотря на жаркую погоду снаружи. Беглецов разлучили сразу, стоило им пересечь порог. Лису ничего не оставалось, кроме как сидеть, вжавшись спиной в стену своей темницы. Руки его были крепко связаны, чтобы он не смог сотворить чары. Юноша слышал, как в соседних камерах кто-то тихо плакал, кто-то молился, а кто-то ругался и проклинал Паучиху до седьмого колена в таких выражениях, что покраснел бы сам Земной Змей, если бы только услышал. Но в своем застенке Лис был один. Ему оставалось только ждать. Юноша понимал, что умрёт, но единственное, что его гнело — участь Лиры, растравившей душу надеждой на спасение.

Причитания и проклятия разом стихли, когда «пауки» спустились в подвал, но тут же потекли с новой силой, обрушиваясь на тюремщиков. Но стражам было всё равно. Они отрывали клетку за клеткой и выводили пленников в коридор. Тем, кто сопротивлялся, доставались удары тяжёлых дубинок. В узком коридоре между решёток уже стояли тридцать обречённых душ, когда пришли за Лисом.

***

— Из-за Железных гор с посольством нагрянули тени. Пряха предупреждала, увещевала, молила Змея Земного не принимать гостей, что несут с собой ядовитые дары, ведут под уздцы смерть, — когда пленников привели в окуренную обитель, Ахтар, стоя у жертвенного камня, торжественно вещала, уже заканчивая историю, столь любимую Лисом в детстве. — Не послушался тщеславный бог, принял послов теней в своём чертоге. Теней, что принесли с собой камни драгоценные, коих нет ни в каких иных землях, и ткани тоньше паутины, привели огнеглазых коней, что быстрее ветра, и красавиц с молочной кожей, волосами, словно жидкое серебро, и глазами цвета полной луны. Принял Змей дары. И околдовала его сереброволосая дочь сумерек, опоила травами, заговорила ядовитыми речами. Позабыл он любимую Шаадат и по наущению тени обратил бывшую возлюбленную в камень. — Голос Ахтар звенел под сводами обители. — Сотни сезонов сменились со времен той войны. Даже Древние Боги предпочли забыть о пряхе, обречённой на вечное заточение. Но мы, стражи юга, паучьи дети, помним и чтим прекрасную Шаадат, которая помогла спасти род людской во многих землях от жестоких и жадных до человеческий крови чудовищ — теней, детей сумрака. — Ахтар на мгновение умолкла и обвела тяжёлым взглядом присутствующих. — Мы помним, как юная пряха помогла Змею Земному отбросить детей сумрака далеко на восток. Помним, что Шаадат подсказала, как преградить теням путь, и по её наущению выросли Железные горы. Не забыли мы и предательство вероломного Змея, из-за которого осталась пряха Шаадат в камне на долгие столетия. Но сегодня, в дни красной звезды, когда магия древних богов слабеет, мы, наконец, сможем освободить нашу покровительницу, дабы защитила она наши земли от тени грядущего. Так примите же с достоинством свою судьбу. Вам выпала честь стать частью великого замысла! — Ахтар воздела руки к потолку, звеня браслетами.

До того неподвижные, как статуи, пауки стали оттеснять роптавших пленников к каменному алтарю. Под своды вознеслась пронзительная песнь. «Лира!» — Лис подался было вперёд, но охранник резким движением дёрнул его обратно. Поражённый Лис не сразу заметил, что другие агнцы перестали шуметь, а лица их приобрели мечтательно-блаженное выражение. Они почти радостно шли к своей неминуемой смерти.

Лис ждал кровавого ритуала, но агнцев, продолжавших блаженно улыбаться, одного за другим привязывали к жертвеннику и клали на грудь замысловатый медальон с закреплённым в центре крупным камнем, внутри которого будто клубился туман. Жрица делала кровоточащий надрезы на груди пленников и, читая странные певучие заклинания, отходила подальше, в то время, как из странного камня появлялись сизые нити паутины, в считанные мгновения опутывавшие свою жертву в слабо мерцающий кокон.

Лис не был уверен, видит он это наяву или всё это — плод его воображения. Но времени на раздумья ему оставили немного — юноша отправился к алтарю третьим.

Вблизи алтаря и каменной Шаадат он вдруг ощутил, как его накрыл купол чьей-то чужой воли.

«Лис… — как набат прозвучало в голове юноши, будто кто-то пробовал на вкус его имена, — Алис… Сурайя… Не слишком ли много имён для такого ничтожного существа?» Он попытался закрыть уши, но руки всё ещё были связаны. «Ты не достоин той силы, которой владеешь. Жалкий предатель. Твой род предпочёл забыть о войне, отречься от служения. Где теперь стражи запада? — Лис отчаянно тряхнул головой, но злорадный голос не унимался. — Тебе был дан шанс искупить вину, но ты сбежал, ты предал, ты хотел забыть. Так же, как позабыли стражи севера и востока. Никто не пришёл мне на помощь! И теперь они пожалеют. Все пожалеют!» — Верёвки с рук Лиса спали, стражи уже собрались уложить его на алтарь и надели на шею медальон, как вдруг голос в голове прервал резкий оклик Лиры:

— Сейчас! Беги!

А дальше раздался высокий, на грани восприятия, протяжный крик. Юноша даже не предполагал, что его подруга способна издавать такие звуки.

Внезапно всё смешалось. Ощущение чужой воли схлынуло. Стражи и жрицы попадали на пол, зажимая руками уши, дезориентированные пленники вышли из блаженного оцепенения и теперь пытались осознать, что произошло. Те, кто пошустрее, пробовали пробиться к выходу, наступая на упавших. Лис и сам не понял, как оказался рядом с подругой, схватил её за руку и бросился к выходу.

Несмотря на толчею, беглецы довольно быстро почти добрались до выхода, когда раздался странный свист: тонкие серебристые иглы с ужасающей скоростью выстрелили из недр каменной Шаадат и ударили в спину Лиры, бескровно пробив грудную клетку насквозь. Метавшиеся до этого люди испуганно замерли. Даже жрицы едва дышали, будто боясь шевельнуться.

Лису показалось, что время стало вязким, как сок дерева ца. Лира из последних сил оттолкнула от себя юношу, когда мир вновь начал двигаться с бешеной скоростью: серебристые иглы втянулись обратно в камень, унеся с собой нечто, как показалось юноше, похожее на сизую дымку, и в следующее мгновение девушка упала как подкошенная. Стоило её телу коснуться пола, как где-то сбоку от алтаря раненым зверем взревела старшая жрица. Жертвенные ожили, словно крик стал для них приказом отмереть, и, напирая, бросились в сторону выхода. Вместе с ними бежали и испуганные младшие жрицы.

Лиса вымыло людской волной из тёмного чрева Обители и бросило в ночные улицы Усне.

***

Хвост красной звезды расчеркнул небо на две неравные части.

Лис сидел на песке под мостками, тревожно прислушиваясь.

Только когда его ног коснулись тёплые воды залива, безумный забег прекратился, и юноша с ужасом обнаружил, что странный медальон всё ещё болтается на шее. Камень зловеще мерцал. Лис с ужасом сорвал медальон и уже замахнулся, чтобы закинуть его подальше от берега, но что-то внутри дрогнуло. Лис обессилено опустился на колени, бережно, словно что-то живое и очень хрупкое, держа в ладонях свою «находку». А затем, словно смирившись, встал, надел цепочку обратно, спрятал медальон под рубашку и побрёл искать укрытие. Дождаться бы утра и больше никогда не возвращаться в этот проклятый город!

***

— А ну! Куда? — грозно прорычал высокий бородатый мужик в шапке набекрень, преграждая запыхавшемуся Лису путь к ладье.

— Госпожа Лира из Паучьего дома оплатила два места, — постоянно оглядываясь, тихо сказал юноша. От бега тюрбан его немного съехал, и из-под ткани показались рыжие вихры.

Недоверчиво осматривая парня, бородатый кивнул помощнику с табличкой:

— Проверь.

Медленно водя пальцем по деревянной дощечке, молодой безусый помощник наконец ответил:

— Есть такое, мастер.

Мужчина, щурясь, уже менее недоверчиво посмотрел на юношу.

— За тобой гонятся, что ли? — шутливо пробасил бородатый. — Ишь, как запыхался. — И без того бледный Лис стал ещё белее. Капитан нахмурился и спросил уже серьёзно: — Госпожа твоя эта придёт?

Юноша покачнулся и мотнул головой.

— Ладно, — капитан сплюнул себе под ноги и хлопнул парнишку по плечу. — Как же тебя величать, рыжий? — спросил мужчина, зацепив большие пальцы за кушак, прежде чем пропустить юношу по шатким мосткам на борт ладьи.

— Алис…— начал паренёк и добавил, слегка замявшись, — …тер.

Капитан усмехнулся в бороду:

— Добро пожаловать на «Вирену», Алис Тер.

[1] Ага – уважительное обращение к старшему более влиятельному мужчине, например, главному слуге.