Янтарь (НФ)

          Эжен повиновался с удовольствием: мало приятного держать в руках дрыгающуюся  увесистую штуковину, которая вместо того, чтобы вонзиться вглубь, только скользит по поверхности, не оставляя ни царапины. Тяжело дыша, он сел рядом с Агнесс, достал сигареты, одну протянул ей. Оба закурили.
                        - Что это такое? – спросил он, глядя на необычного цвета скалу.
                        - Янтарь, только почему-то очень твёрдый.
                        - Ого! – Эжен ошеломлённо вытаращил глаза. – Его же  маленькими кусочками находят! А здесь… Да, представляю, какие это деньжищи! –  Он хитро глянул на Агнесс. – Неужели сдашься?
                        - Чёрта с два, - твёрдо сказала она,  отбросив в сторону недокуренную сигарету. – Завтра же здесь будут взрывники.
                        - Рискуешь, - нерешительно заметил Эжен. – Даже если сумеешь незаметно переправить их – вместе со взрывчаткой! – через границу, сразу же после взрыва сюда такая ватага сбежится – мало не покажется. И как ты его вывозить отсюда собираешься? Кстати, смертная казнь в этой стране не отменена!
          Но она только упрямо мотнула головой.
          К А. Ламбур можно относиться по-разному. Кто-то скажет, что она обыкновенная авантюристка, другие возразят, что именно такие люди двигают прогресс. Не хочу вас склонять ни к тому, ни к другому суждению. Просто расскажу до конца эту  историю, а вы уж смотрите сами.
          Наутро все СМИ Квазиленда  сообщили о новом столкновении между  правительственными войсками и оппозицией. Каждая из сторон обвиняла другую, что именно та спровоцировала конфликт. Впрочем, было в их утверждениях и кое-что общее: время нападения. Обе стороны указывали, что в 3.15 ночи противник неожиданно открыл огонь по их позициям, и они просто вынуждены были реагировать аналогичным образом. Автоматная перестрелка плавно перешла в ракетную и продолжилась так успешно, что через четыре часа обеим сторонам стало попросту нечем стрелять. Ничего удивительного, что в такой канонаде остались неуслышанными четыре посторонних взрыва. Израсходовав боезапасы, стороны перешли к словесным потасовкам, упрямо отрицая свою причастность к развязыванию конфликта. «Можно подумать, что была какая-то третья сторона, которая одновременно обстреляла и тех, и других»! – с иронией заметил ведущий радионовостей, даже не подозревая, до какой степени прав.
          Эжен насмешливо смотрел на обескураженную Агнесс, в то время, как взрывники сматывали провода  и уносили аккумуляторы.
                   - Теперь-то ты сдаёшься, - скорее констатировал, чем спросил, он, но, увидев в её глазах знакомый злой блеск, оторопел. – Ты что? Да на кой дьявол тебе этот… суперянтарь? Если даже взрывчатка на нём ни царапины не оставила? Ну, допустим, сможешь распилить его чем-нибудь… лазером, скажем, а дальше? Он ведь в основном на всякие украшения идёт, чем обрабатывать будешь?
                   - Дай сигарету, - сказала она, кивком поблагодарила, когда он чиркнул зажигалкой и, выпустив струю дыма, нажала вызов на мобильнике.
          Эжен заинтересованно на неё уставился. Эта женщина не раз поражала его своим умением находить решение там, где его, казалось бы, просто не могло быть.
                    - Анри! - в голосе Агнесс не было и намёка на какое-то уныние или разочарование. – Помнишь, ты мне рассказывал об одном странном типе, который утверждал, что якобы может взглядом проникать в структуру любого вещества? Можешь направить его ко мне? Возможно, это решит мои проблемы.
                    - Только если твои проблемы не сексуального характера! – хохотнул в трубке Анри. – В последнем случае у меня есть для тебя совершенно другая кандидатура!
                    - Предложи её Марианне, - холодно произнесла Агнесс, и Анри виновато умолк. – Так что же по поводу типа?
                    - Его зовут Янтарь, и он какой-то шаман…
                    - Как? Как, ты сказал, его зовут?
                    - Старушка, у тебя со слухом что-то? Или ты о янтаре ничего не слыхала? Есть такой минерал, очень красивый и мягкий…
                    - Что мягкий – слыхала. А ты не в курсе, почему этого так зовут?
                    - Слушай, Агни, выясняй у него сама. На какой адрес тебе его доставить: парижский, лондонский? Надо ли упаковать?
                    - В аэропорт Квазиленда – и срочно, - игнорируя недоумённый вопрос Анри «И за каким чёртом ты туда полезла?», Агнесс торопливо добавила – Привет Марианне! – и отключила связь.
          Её глаза сияли.
                    - Это не может простым совпадением, - сказала она Эжену. – Это добрый знак: мы победим! Хотя… - она на секунду задумалась, - теперь я вспоминаю, что это имя Анри мне и в тот раз называл. – Агнесс встряхнула своими длинными волосами и весело докончила, - наверное, отложилось где-то в подкорке и – надо же! – в нужный момент всплыло!
          Затем взгляд её упал на готовых к возвращению взрывников, она озабоченно посмотрела на часы и кивнула:
                    - Пора. Набери мне Рико… Рико? Повторите ночной спектакль, надеюсь, и те, и другие уже успели пригнать пополнение, и им снова есть, чем пострелять… Да, наши люди возвращаются… Да, всё получилось…
          При последних словах взрывники потупились, затем, как по команде, посмотрели в сторону скалы и в очередной раз недоумённо повели головами.
          Встречать шамана в аэропорт поехал Эжен. По пути он представил себе его внешность: раскосые глаза, куцая бородка, одет в невероятные лохмотья, в руке бубен, в зубах трубка… «Не прилетел», - с досадой подумал он, когда из самолёта показался последний пассажир.
                    - Простите, это не вы меня встречаете? Я по приглашению госпожи Ламбур, - обратившийся к нему элегантный, лет 35-ти, мужчина походил на шамана не более, чем сам Эжен.
          Эжен секунд пять простоял в ступоре.
                    - Прошу! – опомнился он, наконец, показав рукой на джип. – Мадемуазель Ламбур  ждёт вас с нетерпением! Вы ей очень нужны!
          Мужчина утвердительно кивнул: дескать, а иначе и быть не может, с достоинством уселся и махнул рукой вперёд:
                    - Можно ехать.
          «Парень ведёт себя так, будто я его личный водитель, - с неудовольствием подумал Эжен, трогая с места. – А ведь до этого наверняка кроме осла или верблюда ни на чём не ездил. А тут ему сразу и самолёт, и джип»… Однако, обижался он недолго: любопытство пересилило.
                    - А ваше имя действительно Янтарь? – не удержался он, когда под колёсами джипа провернулось миль десять избитой ракетами дороги.
                    - У меня много имён, а настоящего вам просто не выговорить, - уклончиво ответил тот. – Вы не отвлекайтесь, Эжен, следите лучше за дорогой.
          «Не помню, чтобы называл ему своё имя, - обескураженно подумал Эжен, ловко уворачиваясь от очередной выбоины. – Неужто и вправду шаман? А не похож совсем».
          И снова разобиженный – на сей раз тем, что незнакомец явно не желал с ним общаться – погнал машину с совсем уже бешеной скоростью, постоянно притормаживая и вновь отчаянно газуя, в надежде вынудить своего попутчика хоть к какой-то реакции. Но тот сидел с отрешённым видом и не проявлял к окружающему никакого интереса.
          Агнесс в одиночестве ждала их у скалы и, судя по великому множеству окурков, страшно нервничала, что так бездарно теряет время. Если вполне цивильный вид шамана её и удивил, то по ней это было незаметно: возможно, она решила, что это Анри решил его приодеть перед отправкой. Едва Эжен остановил машину, она шагнула к незнакомцу и сразу начала о деле: Агнесс была не из тех людей, которые вначале отдают дань этикету – всяким этим «Как добрались? надеюсь, не скучали в пути?» - и только потом переходят к сути. Зато принадлежала к тем, которые свято верят, что любой иностранец  поймёт и незнакомый ему язык,  надо лишь достаточно громко кричать и коверкать слова.
                    - Твоя, - заорала она, ткнув его пальцем в грудь, - мало-мало смотрит этот штука, - она кивнула на скалу, - и говорит мне, почему она такой твёрдый! Моя, - тычок в собственную грудь, - даёт твоей много куча денег!
          Шаман поморщился.
                - Не стоит так громко кричать, мадемуазель Ламбур, - сказал он на чистейшем французском.
          Впервые Эжен увидел Агнесс такой растерянной и со злорадством подумал, что несколько отмщён.
          Мужчина, меж тем, уже не обращая на них внимания, проделывал какие-то странные манипуляции. Подойдя к скале вплотную, он широко развёл в стороны руки и прижался всем телом. Простоял так несколько минут в полной неподвижности, затем словно бы ожил: медленно опустил руки вдоль тела и повернулся к ним.
                    - Примите мою благодарность, госпожа Ламбур, - сказал он. - Я искал это место несколько лет. Распространял о себе всякие дурацкие слухи и старался, чтобы они дошли до тех людей, которые, на мой взгляд, вполне могли его обнаружить. Как видите, с вами это сработало. Нам осталось только распределить наш выигрыш. Это, - он сделал широкий, охватывающий всё жест, - я забираю себе. А вам – в порядке компенсации – выписываю чек на двадцать миллионов долларов. По-моему, условия хорошие.
          Эжен и Агнесс обменялись быстрым взглядом. Что и говорить, с такими гонорарами им ещё сталкиваться не доводилось.
                    - Сделка может состояться, - сказала Агнесс, - но при условии: я должна знать, почему этот чёртов янтарь такой твёрдый.
                    - Пятьдесят миллионов, - предложил мужчина, - и вы снимаете своё условие.
          Ничего он не понял про Агнесс. Пятьдесят миллионов только за то, чтобы уйти и ни о чём не расспрашивать? Вместо того, чтобы ответить всего-то на один ерундовый вопросик? Он же окончательно распалил её воображение! Она просто помотала головой и продолжала выжидающе на него смотреть.
                    - Ну что же, - с явным сожалением произнёс лже-шаман, - честно говоря, я думал, что мы сможем договориться.
          Они и не заметили, каким образом у него в руке появилось странного вида оружие. Оно не походило ни на один из известных им образцов, но короткий ствол не оставлял сомнений в том, что это именно оружие, а не что-то другое.
                    - Пожалуй, так будет даже лучше, - медленно поднимая ствол, сказал он. – Как говорится – и концы в воду. Да и в самом деле, зачем ещё вам что-то предлагать? Я точно знаю, что вы не вооруже…
          Конечно, он не был бы так спокоен, если бы знал, из каких передряг им приходилось выбираться в Камбодже и Таиланде! А что такое оружие? Разве это обязательно пистолет или нож? Даже мелкая монетка в руках человека опытного и тренированного может стать не менее опасной, если её метнуть с нужной силой  и точностью. Даже не успев закончить фразу, он застыл с остекленевшими глазами, а затем  медленно стал втыкаться в землю.
                    - Надеюсь, ты его не убил? – Агнесс спросила это чисто для порядка, поскольку у неё не было сомнений в профессионализме Эжена. –Первым делом осмотрим его карманы.
          В карманах не было почти ничего, кроме какой-то коробочки с тремя кнопками.
                    - Пульт, - уверенно сказала Агнесс. – Кажется, я начинаю догадываться. Интересно, которая?
                    - Нажимай любую, - предложил Эжен. – Всё равно сработает только нужная. Янтарь жалко, - со вздохом добавил он.
                    - Тоже догадался? – удивилась Агнесс. – Я думала, тебя кроме приключений в наших экспедициях ничего не привлекает.
                    - Точно. Но ведь то, что мы нашли, переводит их на качественно новый уровень.
                    - Ты прав, - Агнесс ещё немного помедлила и нажала верхнюю кнопку.
          Она ни разу не видела, как горит янтарь, но именно так это себе и представляла. Жёлтый цвет скалы никак не изменился, только покрылся какой-то призрачной дымкой, наподобие той, что возникают в жаркую погоду при испарениях с земли, и только слабое потрескивание свидетельствовало о том, что скала горит. Затем она внезапно почернела, и в тот же миг рухнула, распадаясь на ничто и открыв взорам Эжена и Агнесс спрятанное внутри неё торжество научной мысли далёкого будущего.
                    - Так вот она какая, машина времени! – с пафосом произнесла Агнесс. – Всегда считала, что Олбейн рассказал правду. Перед смертью обычно не лгут.
                    - А это, по-видимому, его компаньон, - Эжен кивнул на мужчину, который трудно приходил в сознание, - тот самый инопланетянин… как его… он прав, его имя не произнесёшь. Слушай, а почему всё-таки янтарь? И такой твёрдый?
                    - Это не янтарь, это застывшее время!
          Пару минут они помолчали, проникаясь значимостью момента.
                    - Куда мы теперь? – спросил Эжен. – Я бы хотел в древний Рим. Мои кулаки ещё с детства чешутся от желания пройтись по морде кому-нибудь из гуннов.
                    - Подождут твои кулаки. Сначала отправимся с аргонавтами. Представляешь, какие приключения нас ждут?
                    - Тоже неплохо, - согласился он. – Сирены, Медузы…
          И, не в силах больше сдерживаться, запел:
                    - Как аргонавты в старину,
                      Покинув отчий дом,
                      Плывём тирлим-тирлим-бум-бум,
                      За золотым руном!*
          Голос Эжена нельзя назвать сильным, но, воодушевлённый, он пел так красиво, что ему мог бы позавидовать и солист хора им. Александрова.

                         -------------------------------------------------------------------------

                                                      *  To shear the Golden Fleece