Голодовка

В чем поучаствовать? Если поесть вкусное, то всегда с удовольствием. Если только морковка, то пусть её ест Петя. Я люблю коньячок под хорошую мясную закуску.

Но, в конце концов, почему бы не сходить на станцию переливания крови подкрепиться? У них всегда в запасе пара-тройка упаковок вкусного и сытного напитка.

Он помучался еще немного, а потом, задавив в себе остатки гордости, сказал:- Сам дал слово, сам его и назад заберу.Успокоившись, он вышел из квартиры, и позвонил в соседскую дверь.
За дверью кто-то зашебаршился, послышалось звяканье ключей, и вот, дверь стала медленно открываться. От предвкушения у Пети слюна наполнила рот.
Дверь чуть приоткрылась, и, на уровне своего пупка Петя увидел глаз. -Чево нада? — раздался писклявый голос.
— Извините, — захлебываясь слюной, еле выговорил Петя, — я к вам из полиции. И Петя гордо предъявил настоящие корочки полицейского, так как на днях поступил в это учреждение рядовым сотрудником.

— Мне нельзя открывать дверь незнакомым дядькам, даже если у них 10 удостоверений и все красивые, — недоверчиво писклявил голос из-за двери.
От осторожного мальчика Петю отделяла толстенная цепь, на которую эта дверь была закрыта.
Маньяк тяжело вздохнул, засунул корочку в карман.
— Нам стало известно, что в продуктовом магазине завёлся отравитель. Он продаёт людям испорченное мясо. Дело государственной важности.
— А у нас нет мяса, только пельмени, — мальчик почесал макушку.
— А в пельменях что по-твоему закручено? Давай, малец, будь ответственным гражданином! Сдай пельмени на экспертизу! — Петя сделал грозный вид и подбоченился.
Мальчик захлопнул дверь, а через некоторое время вернулся и протянул пачку пельменей через узкий проём между дверью и косяком.
— «Сибирские», — облизнулся маньяк и осторожно принял пачку, — мои любимы… то есть молодец, мальчик. Ты совершил правильный поступок!

Вернувшись на свою кухню, Петя скоренько налил в кастрюльку воды, поставил на плиту, и зажег огонь. Пока вода согревалась, он с вожделением вспоминал глаз мальчика, и думал о том, какая у него, наверное, горячая, вкусная кровь. И, тем более, молодая. Это не старуха какая нибудь, с затхлой, почти неживой кровью. Глотая слюну, Петя всыпал пакет пельменей в кипящую воду, и, помешивая, принялся их варить.
Внезапно, у входной двери прозвучал требовательный звонок. Спустя две секунды, еще один! И еще один.

У Пети отлегло от сердца. Так могла звонить только Рада, его знакомая девушка. Вампир, конечно, ну а куда денешься, если сам не красавец.
Он бросился к двери, и, отворяя, просто прокричал Раде — Быстро давай. Пельмени переварятся.
— Какие пельмени, Петя? — возмутилась Рада, — ты же обещал живую кровь?
— Мало ли чего я по пьяне обещал. Может, даже жениться.
— Да, и это тоже. А что, ты соврал?
-Ну, не то, чтобы. Может, в далеком будущем. Если доживем.

В незапертую дверь решительно вломилась крупная громогласная старуха в вылинявшем халате: — Петь, Петюня! Где тебя, вампирюга, носит, когда нужен?
Петя выскочил из кухни, держа в руках вилку с наколотым на неё горячим пельменем: — Ну что тебе, Пантелеевна?
Бабка вытянула вперёд левую руку: поперёк указательного пальца зиял глубокий порез, кровь промочила ватку, которой соседка пыталась её остановить, и закапала на пол: — Вот, порезалась, дура криворукая. Давай, зализывай быстрее, а то кровь никак остановить не могу.
Оттолкнула посунувшуюся вперёд Раду: — Отзынь, шалава. Я тя вообще первый раз вижу, может, ты какая септическая. А Петюня наш вампир, местный, почитай, с детства знаем.
Пётр жадно, с хлюпаньем, припал к руке. Пантелеевна возмутилась: — Ты что, поганец, делаешь? Ты лижи давай, а не соси. Много вас тут сосунов….
Петя виновато шмыгнул носом и заработал языком. Рана закрылась на глазах. Вампир довольно цыкнул зубом и отвалился. Недовольно покосился на Раду, которая в экстазе обсасывала подобранную с пола окровавленную ватку, и заботливо сказал: — Ты, соседка, к врачу, чтоль, сходила бы — уж больно кровь у тебя сегодня сладкая, не диабет ли?

В окно в это время заглянула маленькая чёрная кошачья мордашка. Янтарные глазищи мигнули и мордашка недовольно поморщилась. Махнув хвостом, кошка грациозно спрыгнула с подоконника на ветку близстоящего дерева. У его подножия, на лавке, её ждал рыжий мохнатый товарищ.
— Ну и как там объект? — спросил он напевно.
— Идиот, командир, — шикнула чёрная, — он наверняка не заметил ни одного знака, что мы ему оставили. Вы уверены, что он — тот самый? По мне, так обычный двуногий придурок.
— Не будь к нему так жестока, — рыжий бросил короткий взгляд на засиженный голубями подоконник квартиры Петра, — раз не помогают знаки — надо действовать напрямую. Заказчик будет недоволен задержкой.
— Ну и кто же из наших говорит по-человечьи? — кошка лизнул лапу и лениво потянулась.
— Я пойду, — рыжий соскользнул со скамьи и, виляя пушистым хвостом, направился к подъезду.
Когда он поднялся на нужный этаж, дверь в квартиру Пети всё ещё была открыта, оттуда раздавался властный голос старухи. Рыжий шмыгнул в квартиру, поднялся на задние лапы и по-царски вошёл в кухню.
— Уважаемый двуногий хищник, извините за вторжение, мне нужно несколько минут вашего драгоценного времени, — не слишком разборчиво сказал кот.
— А вроде сегодня ещё не накатывал, — пробормотал Петя.
Бабка, пошатнувшись, едва не свалилась, а после отпрыгнула от от незваного гостя так резко, будто бы ей снова стало 18. Рада шмыгнула носом и подняла бровь. Пельмени безмолвствовали.
— Я здесь, чтобы пригласить вас на встречу с одной прекрасной дамой. Она наслышана о вашем даре и хотела бы разделить его с вами. За немалую сумму денег, разумеется. Вы в какой валюте предпочитаете?

Пётр задумался, пытаясь вспомнить, какие же валюты есть на свете. Кроме рублей и долларов ничего не вспоминалось, а их как-то не очень и хотелось. В памяти всплыли отрывки из какой-то нудной передачи, жужжавшей вчера в фоновом режиме: — О, придумал — половину в йенах, вторую половину — в юанях. Вот!
Вышедшая из ступора Пантелеевна тут же вмешалась: — Ты, Петька, придурок, уж не обижайся. Хоть спросил бы, денег-то сколько. Для тебя, охламона, и сто рублей — немалая сумма. Обманут ведь дурачка, как есть, обманут.

Рыжий возмущённо зашипел, шерсть на его круглой голове вздыбилась, а хвост заходил ходуном.
— С вас бы затребовать, гражданочка, за такие оскорбления! Вас это дело вообще не касается!
Кот оглядел обшарпанную кухню, прошмыгнул мимо недовольной старухи, запрыгнул на стол и стащил из кастрюли пельмень. Рада подняла вторую бровь и переставила обед со стола на плиту.
— Есть чем адрес записать? Обычно у людей на столе бумажки какие имеются, а у вас только окурки, да посуда грязная, — кот, ничуть не смутившись, уместил мохнатую задницу прямо посреди тарелок.
Петя пожал плечами, сходил в гостиную и принёс блокнот с карандашом — очень уж ему было интересно, как с ними управится рыжий.
Кот аккуратно взял карандаш зубами, придержал бумагу и с невиданной скоростью набросал адрес, телефон и имя, затем спрыгнул со стола и исчез из квартиры так же внезапно, как появился.

Пантелеевна потихоньку стала продвигаться к выходу, по дороге незаметно цапнув оставленную котом записку. Петя и Рада ничего не заметили, поглощённые поеданием пельменей — после хоть малой порции крови требовалось закусить. И с набитыми ртами активно обсуждали, сколько они получат денег и на что полученные миллионы потратят.
Пантелеевна зашла в свою квартиру, заперла дверь. Нажала неприметную кнопочку на стене и из открывшейся ниши вытащила допотопный телефонный аппарат с диском. Долго накручивала диск, дождалась ответа и неожиданно молодым голосов произнесла: — Докладывает внештатный агент Сумеречного Дозор, кличка Пантя. На объект «Петя» вышел контактёр, приглашает отработать по адресу Третья улица Строителей, дом 25, квартира 12.
Прислонилась к стене, немного послушала, и прервала невидимого собеседника сварливым старушечьим голосом: — Вышел на объект кот. Говорящий. Писать умеет. Приметы? Рыжий. Малограмотный — «улица» через Е написал. Так что ты мне, девонька, два балла запиши — за адрес и за кота.
Повесила трубку, убрала аппарат и довольно потёрла руки — такими темпами ещё месяц — и на внеплановое омоложение баллов наберётся.

Когда рыжий выбежал из подъезда, кошка присоединилась к нему и они скрылись в густых зарослях полисадника. Чуть позже их видели в районе площади Ленина.
На площади этой стояла самая типичная для российских просторов статуя безволосого вождя на постаменте постаменте. Рыжий без труда запрыгнул на постамент, разогнал гадящих там голубей, после чего скрылся под правым ботинком товарища Ленина. Именно там располагался вход в новую штаб-квартиру. Кошка прошмыгнула следом за ним.
Как только кошачьи миновали ржавую трубу-вход и попали в светлое помещение со шкафчиками, они мигом преобразились, и вот парочка уже предстала друг перед другом полноватым усатым гражданином лет сорока в потрёпанном пиджаке и штанах в клеточку и худощавой дамой бальзаковского возраста в серебристых очках и опрятном деловом костюме.
— Вместо того, чтобы заниматься нашими прямыми обязанностями, — ворчливо заметила женщина, — мы выполняем задания каких-то проходимцев!
— А мне нравится твоё воплощение, — хохотнул рыжий и усы его заходили ходуном, — хотя могла бы сделаться чуть моложе.
— А ты мог бы сделаться постройнее, — сухо заметила женщина и направилась к прозрачной двери, за которой скрывалась лестница на нижние ярусы.
Под землёй их ждало помещение побольше. Там за письменными столами трудились несколько человек, а между ними ходил коротконогий мужичонка с высокой причёской и недовольно бурчал.
— Чего так долго? — заорал он, как только увидел вошедших. — Я уж думал, придётся выписывать кого-нибудь из провинции!
— С таким ограниченным источником ресурсов… — начала, было, чёрная, но коротышка перебил её.
— Ладно, я понял! Поступили новые данные по пропавшему волшебнику. Бросайте всё и отправляйтесь на разведку!
— А как же ваша эта… подруга? — поинтересовался рыжий. — Мы сегодня как раз вышли на объект, надо бы проконтроли…
— Я что сказал?! — мужичонка перешёл на ультразвук и забарабанил по ближайшему столу кулаком. — Сама справится, мне некогда подтирать ей сопли! Вот тут все данные! Убирайтесь!
Коротышка подскочил к чёрной, всунул ей папку с документами и замахал руками, прогоняя их с рыжим. Им ничего не оставалось, как переглянуться и выйти.
— Наберут по побъявлениям, — зло пробормотал мужичонка и вытер вспотевший лоб.

Между тем, Петя с Радой, закончив немудреный обед, хватились записки, оставленной рыжим котом.
— Это Пантелевна, гадом буду, — заявил Петя. — Приперлась со своим пальцем! Ладно бы, руку отрубила, а то крови — чуть. Это она записку слямзила! Наши, горбом заработанные денюжки, себе решила захапать. Ну уж, нет! Пойдем-ка, Рада!
Выскочив из квартиры, он бросился к соседкиной двери, и стал пинать ее ногами, забыв, что выскочил на площадку в тапочках. Ойкнув, он спохватился, и забарабанил в дверь кулаками. Подошедшая Рада с восторгом нажала на кнопку звонка. Звонок, неожиданно выдав «Подмосковные вечера», вдруг поперхнулся, и срочно перешел на мелодию народной песни «ой-ей в глазах туман».
Утомившись, Петя опустился на корточки, и вовремя. За дверью раздался выстрел, и картечь пролетела у вампира над головой.
— Нихрена-се, — удивленно прошептала Рада. — Петя, ты цел?
— Граждане бандиты, — прозвучало за дверью мегафонным голосом. — Вы окружены! Предлагаю сдаться! Выходите, то есть заходите, по одному, с поднятыми руками. Но сначала — Горбатый!