2 глава
Постепенно Юлиан Мерлин начинал привыкать к жизни в новом доме. Всё ещё считая это место своего рода тюрьмой, он выискивал и плюсы существования здесь. Первым делом - это отсутствие назойливых нравоучений, которыми богато закидывал Юлиана его дед.
В доме Ривальды Скуэйн Юлиан большую часть времени был предоставлен сам себе. Он получал объём работы, причем обычно не такой уж и большой, после чего в течение дня потихоньку выполнял его. Никто не стоял над душой, никто не мешал, а, самое главное, не лишал Юлиана целого полигона действий для воплощения своих фантазий.
К следующей неделе Юлиан смог привыкнуть даже к дракончику Драго, с которым их первое свидание, мягко говоря, как-то не задалось. Всё ещё недолюбливая и немного побаиваясь это чудовища, юноша смог завоевать его любовь и уважение. Во всяком случае, своим вездесущим огнём он на Юлиана более не покушлся.
Глобальным минусом новой жизни, помимо редких издевательств Ривальды Скуэйн, для Юлиана являлась скука. Он яростно ненавидел скуку всю свою жизнь, но именно здесь оставался с ней наедине как никогда часто. Дворецкий Джо время от времени развеивал её, когда их пути каким-то образом пересекались. Как правило, это были рассказы о бурной молодости Джо, а ещё секреты его профессии, которые, справедливости ради, не интересовали Юлиана никаким боком. Однако в качестве лекарства от скуки они были более или менее годными.
Помимо Юлиана и Джо в доме было ещё несколько слуг. Несколько молоденьких и весьма приятных внешне горничных очень часто мелькали перед глазами Юлиана, однако до сих пор ни разу ни Юлиан, ни они не осмеливались начать разговор. Оттого всё это время они казались юноше безмолвными тенями.
Садовник и повар не жили в этом доме, однако каждый день в девять часов приходили сюда и задерживались до самого вечера. Наличие повара очень смущало Юлиана - ведь завтрак готовил Ривальде не повар, а неопытный Юлиан. Он даже однажды осмелился поинтересоваться у Ривальды, откуда взялась такая нелогичность, на что последовал малоубедительный ответ, что рабочий день повара начинается в девять, а завтракать ей требуется уже в семь.
Юлиан даже приноровился готовить эту злополучную глазунью с беконом, а так же варить кофе. С каждым разом Ривальда всё меньше и меньше морщила нос от этой еды, отчего Юлиан и сделал вывод о своём великом прогрессе.
После завтрака миссис Скуэйн вызывала такси и до самой темноты отправлялась на работу. А работала она, как вскоре узнал от Джо Юлиан, в каком-то департаменте расследования серьёзных преступлений, тесно связанном с полицией, но не являющимся даже её подразделением.
Приходила она очень загруженной, молчаливой и усталой. Сразу же усевшись за стол, она вызывала Юлиана и приказывала наливать ему вина, а повара - кормить её. Причем, как правило, не съедала она и трети того, что ей подносили, так как больше её привлекало вино. Она никогда не позволяла Юлиану пить вина, но он всегда ел то же самое, что и она.
И не удивительно - так много ростбифов, бифштексов, пудинга, запеканки и других всевозможных вкусностей он не ел никогда. И это не значило того, что семья Юлиана бедна, скорее это означало то, насколько богата Ривальда Скуэйн. Неужто в департаменте расследований так много платят? Или наследство?
Но большой двухэтажный особняк, уставленный многими произведениями искусства, куча слуг, роскошные обеды и навряд ли дешевое вино говорили о многом, если не обо всём.
Юлиан вообще очень редко общался с Скуэйн, потому что днём она пропадала в своём департаменте, а вечером предпочитала наслаждаться одиночеством, размышляя о чём-то своём, наверняка связанном с работой.
Однако, в этот раз она попросила Юлиана остаться.
- Как тебе твоя новая жизнь, Юлиан? - сразу же спросила она.
- Я не могу сказать ничего плохого, миссис Скуэйн, - сказал Юлиан, при этом неловко отведя глаза и прикусив нижнюю губу.
- Я рада. Налей мне ещё вина.
Юлиан быстро кивнул и налил её полный стакан. Бутылка ещё только начиналась, а это значило, что просидит Скуэйн здесь ещё не один час.
Заподозрила ли она его ложь?
- Ненавидишь меня? - спросила она, чем ввела Юлиана в ступор.
- Почему я должен вас ненавидеть?
Она пару секунд наигранно посмеялась, после чего, отпив небольшой глоток вина, ответила ему:
- Как меня можно не ненавидеть? Я же ужасный человек. Я захватила тебя в плен. Ты должен замышлять план моего убийства.
- Боюсь, что это не так.
- Очень жаль. Наверное, ты недостаточно смел для этого.
Она секунду промолчала, о чем-то подумав, после чего снова вернулась к разговору:
- Скажи мне кое-что, Юлиан. Скажи мне - кто ты?
- Я немногое могу вам сказать. Меня зовут Юлиан Андерс Мерлин, я родом из Грунндебайтена.
На этом познания Юлиана были закончены.
- Твой мир действительно так скуден или ты притворяешься? Всё это я знала и раньше, даже, кажется, помню имя твоего деда. Но досье на тебя я могу найти за пару секунд, и, будь мне интересно, уже нашла бы.
- Тогда что вы хотите услышать?
- Хочу знать, какой ты. Что ты любишь, что ненавидишь, о чём мечтаешь, чем увлекаешься. Я могла бы перечислять вопросы бесконечно, но хочу я слышать тебя, а не себя.
- Я люблю... Ну свой город я люблю. Люблю кино...
- Глупо, - перебила она его. - Ты глупый, замкнутый и у тебя парализован язык. Любишь ли ты, например, вино? - она подняла свой уже наполовину пустой бокал.
Юлиан был готов опрокинуть на эту женщину свой стол. Но внутренний его демон ещё сдерживал его, и жесткий прагматизм побеждал.
- Нет, не люблю, миссис Скуэйн. Я ещё слишком мал для этого.
- А я люблю, - усмехнувшись, она допила содержимое бокала до дна и жестом приказала Юлиану наполнить его заново. - И отлично знаю, что ты не из тех, кого остановили бы рамки возраста и законы морали. Так ведь?
- Так, - сказал Юлиан. - И я бы осушил бы эту бутылку до конца, но...
Он едва не выпалил что-то ужасное, но внутренний демон снова вовремя остановился.
- Но? - спросила Скуэйн. - Что но? Но только не в моём обществе?
- Живот болит.
- Живот... А ведь, быть может, я не просто так забрала тебя к себе. Может, я увидела в тебе человека, который сможет стать моим достойным другом, разделить мои увлечения. Почему бы нет? Зачем разочаровываешь меня, Юлиан?
- Потому что я не тот. Мне трудно быть достойным другом, трудно разделять с кем-то увлечения. И я терпеть не могу преступления. И шотландское вино. И домработник из меня никакой!
Демон открыл глазки, но ещё не поднял лапы, прежде чем Юлиан остановился. Он выпалил что-то ужасное? Скуэйн уже тянется за ножом? Можно прощаться с жизнью?
Или, напротив, попрощаться с работой и тем самым покончить с этим кошмаром?
- Отлично, - улыбнулась Ривальда. - Хоть что-то я про тебя узнала. Сам того не заметив, ты мне многое рассказал. Только я хочу, чтобы ты говорил это не в ответ на обиды, а в качестве теплой беседы.
- Я могу пойти в свою комнату?
- Можешь. Но ты хочешь оставить меня здесь одну?
- Я думал, что вы любите быть одна.
- Не люблю. У меня просто никого нет. Совсем. Одиночество - это не мой выбор. Одиночество - это мой единственный выход.
К сожалению, этого Юлиану было понять не дано. Одиночество для него являлось практически синонимом скуки. А скука, как было замечено немного раньше, была его злейшим врагом.
И бутылка вина никогда не была компаньоном.
- Мне просыпаться рано, - попытался оправдаться Юлиан.
- Мне тоже. Но я ещё и вино пью. Посиди ещё немного, и я тебя отпущу. Кто-то же должен мне наливать вино.
Юлиан понял этот намек и наполнил её следующий бокал.
- Простите за невнимательность, - невнятно пробормотал Юлиан.
- Не прощаю. Ты за это будешь когда-то наказан. А, если честно, за эту неделю ты меня убедил в своей профпригодности. Поэтому ты уже готов к выполнению нового задания, которое немного важнее всех твоих предыдущих.
- Важнее, чем наливать вино?
- Не пытайся шутить. У меня есть несколько очень важных и интересных писем, с которых нужно снять копии.
- Снять копии? Это же дело секунды?
- Но только не этих писем. Они заколдованы, их можно только переписать. Рукой и чернилами.
- Вы же знаете, что у меня отвратительный почерк, - начал оправдываться Юлиан.
Ему казалось, что он всегда неправильно держал ручку, отчего рука уставала довольно быстро. По этой причине он очень не любил писать. Даже в школе он по возможности сидел вне поле зрения учителя, чтобы валять дурака вместо записи лекций.
- Дам такое перо, которым можно писать только красиво.
- Перо? Может быть, ручку?
- Такой ручки у меня нет. Учись пером.
Юлиан молча кивнул. Оставалось надеяться, что писем там не так много.
- Будем надеяться, что мы с тобой договорились. Хотя, справедливости ради, выбора я и не давала.
Юлиан промолчал и сделал вид, что привстает со стула.
- Значит, всё же решил меня оставить?
- Я хочу лучше подготовиться к завтрашней работе. Как следует выспаться.
- А вот я ко своей, скорее всего, даже близко выспаться не сумею.
Сон за это время стал едва ли не лучшим другом Юлиана и самым практичным средством от скуки. Ему, как правило, удавалось выспаться к семи утра, потому что от всё той же скуки ему приходилось ложиться сразу же после того, как его обязанности прислужника заканчивались. А это случалось не позднее десяти часов вечера.
Однако последующие два-три часа в кровати на душе Юлиана скребли кошки. Ему казалось, что он вёл себя в этом откровенном разговоре с Ривальдой не так, как должен был. Он должен был найти способ изменить хоть что-то посредством этого диалога. Но в итоге показал себя только полнейшим идиотом и, скорее всего, только усугубил ситуацию.
А утром, после завтрака Ривальды Скуэйн, Юлиан узнал, что в этом доме есть ещё и библиотека. Причём столь обширного размера и богатого содержимого, что в голову приходили мысли о том, смогла ли миссис Скуэйн всё это прочитать. И вообще, возможно ли осилить всё это за всю жизнь?
Для любителя книг уровня Юлиана, однозначно нет.
- Итак, - сказала Ривальда Скуэйн, захлопнув изнутри дверь в библиотеку. - Я опаздываю на работу, но, думаю, они смогут это пережить. Вряд ли такому, как ты, будет интересно читать, но, если угодно, на сегодня это твоё рабочее место.
Юлиан уселся за единственный стул, который увидел в этом немалого размера помещении. На столе у этого стула уже стояли перо с чернильницей, а так же лежали кипа желтой бумаги и несколько потрепанных старых книг.
- Молодец, Юлиан, - усмехнулась Ривальда. - Работа библиотекаря создана для тебя. Попробую устроить в департамент. Шучу. Ещё не удостоверилась, что ты умеешь читать.
Юлиан с легко читаемой улыбкой снова заметил желание своего внутреннего демона запулить в Ривальду стол и покончить с этим позором раз и навсегда. Но тогда на Юлиана обрушатся сами небеса.
Удостоверившись, что юноша готов, Ривальда вытащила откуда-то связку распечатанных конвертов с письмами и протянула Юлиану. Не так уж их тут и много - не больше пятнадцати штук.
Это позволило Юлиану вздохнуть полной грудью. Рутинной и нудной работы на несколько дней тут не будет.
- Это только на сегодня? - спросил он, взяв в руки связку и оценив её вес.
- Это пока всё. Сегодня перепиши, сколько сможешь.
Не получив убедительного ответа, Юлиан всё же кивнул и принялся обустраивать своё рабочее место. Начал он, конечно же, с перестановки чернильницы на противоположную сторону стола.
- Удачного дня, - улыбнулась Скуэйн и молча удалилась.
Итак. Книги, Юлиан, чернила и письма. Вроде всё. Они наедине.
"Госпоже М.
От господина Р.
март 1993 г.
Я знаю, что Вы не ожидали получить от меня письма после того дня, но устоять не смог. Прошу прощения за эту дерзость, даже наглость. Но наша с Вами случайная встреча всё никак не может вылететь из моей головы.
Быть может, Вы уже забыли меня, как забыли и тот вечер. Но я хочу напомнить Вам - бал в Местобольском Дворце по поводу окончания Часа Гроз. Очень надеюсь, что помните. Помните тот танец? Мне показалось, что по его окончании Вы чего-то напугались. Иначе не покинули бы так поспешно моё общество.
Госпожа, меня бояться не следует. Напротив, это я боялся Вашего общества, ибо стеснялся Ваших обаятельности и красоты. Но больше всего на свете мне не терпится увидеть Вас снова. Хотя бы краем глаза.
Скорее всего, я получу вежливый отказ. А, может быть, Вы и вовсе проигнорируете меня. Но, если хотя бы в самом глубоком уголке Вашего сердца нашлось место мне, прошу - откликнитесь на мою просьбу встретиться ещё раз.
Уверяю, Вам не будет плохо. А если и будет, то в любом случае Вы сможете покинуть меня и больше не возвращаться. Я восприму это как должное.
Если вы согласны на встречу - отпишитесь по этому адресу и назначьте место и время. Мне всегда и везде будет удобно.
Ваш покорный слуга,
господин Р."
Юлиан недовольно положил перо на стол. Долго же он ничего не писал, иначе почему так сильно устала его рука? Может быть, при написании следующего письма использовать другую руку? Всё-таки, если перо заколдовано всегда писать красиво, значит, неважно, какой рукой это делать?
Отличный вариант, только нужно немного отдохнуть. С легкой долей удивления Юлиан заметил, что прошёл аж целый час с того момента, как он взял перо в руку.
Быстро же время пролетело, хотя занятие отнюдь не было привлекательным!
Юлиан привстал из-за стула, но в этот момент его взор заполонили черные круги, в глазах помутнело, а голова стала тяжелой, будто он начинал терять сознание.
Что это за колдовство?
В попытке удержаться на ногах Юлиан облокотился о первую попавшуюся книжную полку. Однако книга, на которую он нажал, углубилась внутрь вместе с его рукой, а внутри сработал какой-то механизм.
Прямо на его глазах стеллаж начал подниматься всё выше и выше, открывая проход в холодное и тёмное помещение. Стены его были каменными, а вглубь уходила лестница, и при такой темноте Юлиан не видел, где был её конец.
Когда головокружение немного прошло, Юлиан понял, что наилучшим вариантом сейчас было бы найти механизм, закрывающий этот проход обратно. И забыть этот момент, словно его и не было совсем.
Но внутренний демон Юлиана не давал ему покоя. Он буквально разрывал Юлиана изнутри истошным криком "Спустись туда! Будет интересно!".
А ведь и действительно будет интересно. Хоть и очень опасно.
Собравшись с мыслями, Юлиан всё же проиграл битву своему внутреннему демону и отправился внутрь.
Лестница сразу же налилась искусственным светом, и наконец-то стало всё видно. Это было небольшое шестиугольное помещение, но...
На полу из горящих камней была выложена оккультическая семиугольноая звезда, скрепленная ещё какими-то яркими нитями и наполненная то ли дымом, то ли паром. Юлиан плохо разбирался в тёмном волшебстве, но всегда представлял себе, что с помощью таких кругов вызывают тёмных духов и направляют на какие-то тёмные дела, или меняют свою душу в обмен на сокровенные желания.
А на стене висел человеческий скелет, который привёл Юлиана в ещё большой ужас. Бутафорский или настоящий? Как же Юлиан надеялся, что его опасения не сбудутся!
Любопытство же победило страх и заставило Юлиана приблизиться к скелету, чтобы проверить его подлинность. Передние руки были почему-то связаны, и Юлиану стало очень интересно, почему же.
Он легонько дернул за ниточку, но, его огромному несчастью, весь узел мгновенно развязался, после чего скелет начал вибрировать и оттуда появился полупрозрачный то ли призрак, то ли демон, то ли чего ещё хуже.
- Спасибо, что освободил меня, Юлиан Мерлин! - послышался сухой скрипучий голос со всех сторон, после чего дух со скоростью звука улетел куда-то в стену и исчез.
Это уже пахло настоящим кошмаром. Что он скажет Ривальде Скуэйн?
Да что вообще скрывает в себе Ривальда Скуэйн? Незарегистрированный дракон, оккультический круг, человеческий скелет, спрятанный внутри него демон! Да этого хватит, чтобы на всю жизнь загреметь в подземную тюрьму где-нибудь на северных островах!
Как только Юлиан покинул этот ужасный тайник, он закрылся. Сейчас всё выглядело так, словно проход никогда и не открывался, но, ясное дело, Ривальда Скуэйн заметит всё.
Сейчас у Юлиана была два варианта - бежать отсюда или же покорно ждать судьбы, с невинным видом переписывая письма дальше.
Был ещё и третий вариант - разобраться во всём. Узнать, зачем Ривальде всё это, что она скрывает в себе. А ещё узнать, для чего ей понадобился Юлиан в качестве домработника.
У него ещё было время подумать о своих дальнейших действиях по крайней мере до вечера. Но вечер наступил, а в голову так ничего и не пришло.
Дошло до того, что миссис Скуэйн вернулась с работы, а Юлиан всё так был растерян и переполнен неуверенностью.
- Сколько смог переписать писем? - спросила она, едва увидев его.
- Простите, но всего одно, - ответил Юлиан, усиленно пряча взгляд, будто ожидая, что во взгляде она прочитает всю правду о сегодняшнем дне.
- Одно... Я думала, что осилишь два. Не удивляйся - кто-то заколдовал их. Я вообще удивлена, что ты увидел их содержимое. Я думала, что письма прочитать могут только отправитель и получатель. Значит, ошиблась. Но ничего страшного - просто переоценила это колдовство.
Да уж. Переоценила. Юлиан после одного письма чуть не упал в обморок. Чего она ожидала? Что он совсем упадёт в кому?
После ужина и обоюдного молчания Юлиан отправился в свою комнату готовиться ко сну. Только вот сон всё никак не приходил, потому что его перебивали мысли о сегодняшнем неприятном случае.
Он должен узнать что-то про Ривальду. То, что сможет обезопасить его. Отправиться в полицию и рассказать о том, что он сегодня видел, Юлиан не мог, потому что Скуэйн всё равно перехитрит его. И демона там больше нет - он сбежал, а значит, доказательств и нет.
Дракон вполне может оказаться зарегистрирован, тогда Юлиан будет выглядеть совсем глупо, к тому же положение его усугубится ещё глубже.
Он должен узнать ещё больше. Найти на Ривальду столько компромата, что ей уже не останется ничего, кроме как позволить Юлиану освободиться. Он очень сильно сомневался, что весь день она работает в полицейском департаменте и помогает бороться за справедливость. Что-то Ривальда скрывает и там.
Надо проследить за ней.
И внезапно Юлиана осенило. Ведь он располагал несколькими листами красного призрака, который позволял становиться невидимым. Это ли не выход? Если грамотно распорядиться тем, что он имеет и не попасться на какой-нибудь глупости, он сможет следовать за миссис Скуэйн весь день и узнать все её тайны!
В глубине души Юлиану не доставало смелости, и он втайне надеялся, что не придётся идти на такие отважные и безумные поступки. Что есть шанс, что он будет смиренно ждать и в конечном итоге всё как-то уладится само.
Но даже недолгий жизненный опыт подсказывал, что всё нужно брать в свои руки. Даже то, что, казалось бы, является абсолютно безнадёжным.
Как и полагается перед такими важными миссиями, Юлиан спал этой ночью донельзя плохо. И просыпался ранним утром с невиданной доселе неохотой. Он так хотел спрятаться под это одеяло, чтобы никто никогда не нашёл, но... К хорошему это бы не привело.
Глазунья, кофе, испепеляющий взгляд Ривальды. Интересно, она уже о чём-то догадалась? Уж слишком подозрительный у неё был взгляд.
- Опять забыла вызвать такси перед завтраком, - проворчала она, допивая кофе. - Снова опоздаю.
- Я могу вызвать, - откликнулся Юлиан.
- Нет, это в твои обязанности не входит. Иди лучше в библиотеку.
- Хорошо, - с блеском в глазах сказал Юлиан и мгновенно исчез с её глаз.
Для того, чтобы за ближайшим углом съесть противный на вкус лист красного призрака. Не самый приятный завтрак, но между тем очень полезный.
В этот момент мимо прошёлся уже полностью одетый в наряд дворецкого Джо, однако абсолютно никакого внимания на Юлиана он не обратил.
Сработало? Можно к делу.
Ривальда несколько минут молча стояла у ворот своего дома, прежде чем подъехал таксист. Машина очень напоминала ту, на которой Юлиан в первый раз приехал сюда. Может быть, это она и была? Или в Свайзлаутерне они все одинаковые, словно на подбор?
В Грунндебайтене Юлиан никогда не пользовался услугами такси, потому что это было не очень выгодно, а к тому же не имело и большого смысла. Гораздо уместнее до школы было добираться на школьном троллейбусе. А то и вовсе пешком. Не такой уж его родной город и большой.
Самым сложным для Юлиана было забраться на заднее сиденье такси так, чтобы ни Ривальда, ни таксист этого не заметили. Но каким-то образом Юлиану это удалось. То ли красный призрак сделал его таким незаметным, то ли сыграло свою роль элементарная невнимательность Ривальды. Всё-таки спала она не более четырёх часов, и так последние несколько суток. У любого человека голова набекрень пойдёт. Даже у Скуэйн, которую человеком было назвать с большой натяжкой.
- Можно побыстрее, я опаздываю! - проворчала Скуэйн, посмотрев время на своих наручных часах.
- Я не нарушаю правил, - равнодушно ответил таксист.
Ривальда недовольно вздохнула, но ничего не ответила.
Минут через пятнадцать они добрались до Департамента, где Юлиана ждала небольшая неприятность.
Ривальда выскочила из машины мгновенно, да ещё при этом и демонстративно хлопнув дверью. Юлиан остался внутри такси, которое вот-вот должно было тронуться дальше. В этот момент он сильно сожалел, что не смог найти ещё какого-нибудь зелья или травы для того, чтобы проходить и сквозь стены.
Скуэйн уходила всё дальше и дальше, а таксист уже начал заводиться, когда вдруг вспомнил о чём-то важном.
- Простите, миссис! - выскочил он. - Вы не взяли сдачи!
Однако Скуэйн его проигнорировала. Юлиан выскочил из машины в мгновение ока, как только заметил, что таксист обернулся в другую сторону. Наверняка бедняга остался в недоумении, почудился ли ему хлопок задней двери или случился действительно.
Только Юлиана уже и след простыл. Он всё же успел не потерять из виду Скуэйн и галопом кинулся за ней.
Она действительно шла в сторону Департамента - большого, похожего на бывший замок каменного здания, на входе которого так и было написано "Департамент Расследования Особо Важных Преступлений".
Никакого пропускного режима тут и в помине не было, что удивляло не мало, ибо места такого типа должны быть в меру засекречены. По крайней мере, это предотвратило бы угрозу терроризма в этом здании.
Или же тут есть какой-то невидимый щит, который пускает только своих. И он, само собой не заметил Юлиана, который под действием заклятия незаметности.
Департамент был очень многолюдным местом, и с Ривальдой здесь здоровался абсолютно каждый. Откуда такая честь? Надо сказать, что отвечала тем же самым миссис Скуэйн в лучшем случае каждому второму, а то и ещё реже.
Она спустилась по лестнице на два этажа ниже, наверняка в подземные уровни, где уже никого не было. Щёлкнула два раза пальцами по каменной стене, после чего на ней появилась ярко сияющая дверь. Скуэйн пару раз оглянулась, вероятно для того, чтобы убедиться, что на неё никто не смотрит, и открыла дверь.
За дверью находилось что-то вроде учебного класса, только совсем без учеников. Что это за место? Здесь она проводит свои тайные опыты?
Скуэйн решительно шагнула туда, после чего исчезла. Юлиану нужно было торопиться, пока не исчезла дверь, поэтому он повторил то же самое.
Однако твёрдой почвы под ногами он не обнаружил и с криком, который никто не слышал, полетел вниз. Он пролетал через десятки таких же учебных классов, после чего уже начались облака. Какие-то ненастоящие, будто бы нарисованные. Но полёт нарисованным не казался.
Однако приземление было безболезненным, после чего Юлиан услышал откуда-то знакомый голос:
- Опаздываете, миссис Скуэйн.
- Опаздываете, миссис Скуэйн, - сказал Люций Карнигган таким тоном, словно только что его отвлекли от очень важного дела.
Последний, двенадцатый член Совета Присяжных наконец-то появился, однако начать они успели и без Ривальды Скуэйн.
- Нерадивый таксист, - проворчала она и уселась за своё законное место.
Судя по ощущениям, это место находилось на самом верхнем этаже Департамента, ибо прямо из сплошного, на всю стену окна, был виден пейзаж Свайзлаутерна, словно с высоты птичьего полёта. Можно было спокойно лицезреть Парламент, а чуть к северу располагалась Академия Принца Болеслава, откуда выделялась высоченная башня Харрайд. На западе были видны очертания другого учебного заведения, конкурирующего с вышеназванным и носящим звание государственного - Высшего Университета Свайзлаутерна.
- А мы собирались начать без вас, - съязвила Ровена Спаркс, женщина небольшого роста, уже входящая стадию в пожилого возраста, и носящая всегда один и тот же неприметный серый костюм.
- Надеюсь, ничего интересного я не пропустила, - ответила Ривальда, поправляя причёску.
- Тогда я начну с формальностей, - привстал со своего места Люций Карниган. - Сегодня состоится второе заседание закрытого суда над Агнусом Иллицием, подозреваемым в измене государству и совершении нескольких убийств. Присяжные, вы готовы?
- Готовы, - синхронно ответили все и возложили руки на сердца.
Этот ритуал был необходим, так как он исполнял роль своеобразной клятвы о честном и беспристрастном судействе.
- Напоминаю, что второе заседание по традиции происходит с опроса подозреваемого, - сказал Карниган и взмахнул правой рукой.
После этого плиты посреди зала начали расходиться, образовав восьмиугольный люк, откуда медленно начала подниматься узкая стальная клетка с преступником внутри.
- Как же он мерзок, - проворчал Грао Дюкс, едва увидев очертания тела Агнуса Иллиция.
Несмотря на то, что в тюрьме Иллицию выдали чистую форму заключенного и насильно помыли, выглядел он всё так же грязно, как и в момент своего первого появления в Свайзлаутерне.
- Подсудимый Агнус Иллиций, клянётесь ли вы говорить правду и только правду на этом суде? - спросила Ровена Спаркс.
- Мне плевать, - холодно ответил тот. - В этом мире нет правды.
- Есть правда, - перебил его Грао Дюкс. - Она заключается в том, что ты, грязный выродок, предал Алую Завесу и едва не подставил под удар весь наш город!
- Герр Дюкс, - остерег его Карниган. - Не стоит выводить его из себя. Агнус Иллиций, как вы можете прокомментировать подозрения в измене государству?
- Измена измене рознь, - с улыбкой произнёс преступник. - Расскажите поподробнее, что я сделал.
- А то ты не знаешь, грязный подлец! - снова вспылил Грао Дюкс, но Карниган опять его поостерёг:
- По правилам мы должны зачитать все обвинения. Агнус Иллиций, будучи тайным агентом Алой Завесы, в 1996 году совершил предательство, убив своего боевого напарника и выдав тайны Департамента и Сената террористам и лично Молтемберу. Отрицаете ли вы это?
- Отрицаю, - с той же улыбкой ответил Иллиций. - Я был верен Алой Завесе и государству.
- Тогда как вы прокомментируете гибель Уильяма Монроука?
- Несчастный случай. Мы попали в засаду повстанцев, в результате чего Уильям погиб, а я чудом выжил, но потерял секретные сведения.
- Нет, - сказала Ровена Спаркс. - Я не верю, что Молтембер кого-то отпустил бы живым.
- Я сбежал. Никто меня не отпускал.
Ривальда Скуэйн всё ещё молчала. Это могло вызывать подозрения, но те, кто хорошо её знал, понимали, что она усердно думает и анализирует происходящее, чтобы в один момент поймать Иллиция на слове и раскусить его.
- На этот счёт у нас есть другие сведения, - сказал Стюарт Тёрнер, самый молодой из числа присяжных, приятно одетый и выглядевший, однако уже в своём возрасте носивший очки. - Они касаются способа вашего общения с Молтембером. Невидимые письма. Уильям Монроук научился их читать и узнал всю историю вашего служения Молтемберу.
- Ты сливал ему всю информацию Департамента, из-за чего мы чуть было не проиграли войну, - выпалил Грао Дюкс. - Монроук был героем, ведь если бы он не раскусил вашего предательства, мы могли бы проиграть и кануть во тьму. Ты же знаешь, чёртово отродье, что могло бы случиться?
- Откуда мне знать планы Молтембера?
- Монроук научился читать невидимые письма, - продолжил Тёрнер. - Узнал о вашем предательстве. После чего собирался донести эти сведения до Департамента, но не успел. Каким-то образом ты узнал об этом, и, заманив в ловушку, убил Уильяма.
- Да, Уильям был героем, - сказал Грао Дюкс. - И отдал свою жизнь для нашей победы. Его имя останется в наших сердцах, а не твоё.
- Мне плевать. Я не собираюсь сознаваться ни в каких обвинениях.
Однако в глазах Иллиция читалось, что ему всё равно, на что его приговорят, будто бы ощущал свою безопасность и неприкосновенность. Или замышлял какой-то план.
- Ты не понял нас, Иллиций, - отрезал Карниган. - Нам никакие признания не нужны. Как уже сказал мой достопочтимый коллега мистер Стюарт Тёрнер - вся вина доказана. Нам же остаётся только выбрать - эшафот или пожизненное заключение. Что бы выбрал ты сам?
- Плюнуть тебе в морду. Может быть, даже каждому сидящему здесь. Я не верю в правосудие.
- Неубедительный ответ, - сказала Ровена Спаркс. - Или ты предоставляешь доверять свою судьбу нам?
- А у меня есть выбор?
- Нет.
- Подожди, Ровена, - перебил её Люций Карниган. - По правилам приговор выносится на третьем заседании, а это только второе. К тому же, оно только началось. Нам ещё рано заикаться о приговоре.
- Рано? Все же здесь понимают, что эти три заседания - пустая формальность! Каждое заседание отдельно тоже формальность. Вина Иллиция доказана очень давно, никому и не придёт в голову оспорить её. Не права ли я, что все сидящие здесь готовы отправить подлеца на эшафот?
В зале мгновенно поднялась тишина, изредка нарушаемая поскрипыванием зубов Агнуса Иллиция. Однако уже через полминуты послышался робкий голос Грао Дюкса:
- Ну, в целом... Конечно эшафот.
- Да, я думаю так же, - уже более уверенным тоном подтвердил Тёрнер.
- Более чем, - дополнила Елена Аткинсон, после чего в зале уже начал подниматься шорох, постепенно переходящий в шум.
И все эти голоса твердили в унисон, что подлеца нужно казнить.
- Не нужно, - неожиданно выпалила Ривальда Скуэйн, доселе уныло молчавшая.
- Не нужно? - переспросила Ровена Спаркс, всё ещё надеясь, что Скуэйн оговорилась. - Ты в своём уме, Ривальда?
- В своём. И думаю прагматично, а не со стороны эмоций, как вы. Все мы пострадали на той войне, и не в последнюю очередь благодаря ему, но друзья... Внемлите разуму. Этот человек просто ценный клондайк с сокровищами в виде важной информации.
- Информации? - спросил Карниган. - Какой ещё информации, Ривальда?
- Мы так мало знаем. Так мало знали. Из Иллиция можно выбить кучу информации касательно планов повстанцев.
- Повстанцев? - недовольно проговорил Карниган. - Их восстание было повержено четырнадцать лет назад. Тогда же погиб и Молтембер. Какое нам дело до них?
- Значит, Иллиций вернулся просто так? Люций, такие, как он просто так не возвращаются. Он что-то знает и что-то замышляет.
- Плевать, - выпалила Спаркс. - Если придётся, узнаем как-нибудь и без него. Появится новый Уильям Монроук. Они появляются всегда.
- Не забывай, что решение должно быть единогласным, - сказала Скуэйн. - А я не отдам свой голос в пользу эшафота, пока мы не выбьем из него всё.
- Прошу, оставьте свои соображения до следующей недели, - перебил всех Люций Карниган. - Даже при великом желании мы не сможем вынести приговор сегодня. Ривальда, в твоих словах есть правда, и, я уверен, что каждый обдумает твоё предложение. Благо, на это у каждого есть ещё целая неделя. Пока я и сам за эшафот, но всё может... Подождите. Это ещё кто?
Одиннадцать остальных присяжных мгновенно повернули головы в ту сторону, куда смотрели глаза Люция Карнигана и пришли в смятение.
Как ни в чем не бывало в сторонке от стола присяжных стоял совсем ещё юный паренёк лет семнадцати в потертых кедах и джинсах, с висящим неуклюжим пиджачком на теле. Он, похоже, ещё не понял, что на него смотрят, поэтому с нетерпением ждал продолжения увлекательнейшего суда.
- Этот тот мальчишка из тюрьмы! - выпалил Агнус Иллиций, словно это известие его обрадовало больше всего на свете.
- Какой ещё мальчишка? - недовольно выпалила Ровена Спаркс, готовая уже сейчас выкинуть нерадивого искателя приключений прямо из окна.
- Ривальда, ты не постараешься объяснить, как он тут оказался? - спросил Карниган.
- Клянусь, Люций, я понятия не имею.
Он недовольно вскочил из-за стола, глядя бегающими глазами попеременно то на мальчишку, то на Ривальду.
- Мальчик, ты чей-то шпион? - спросила Ровена. - Скажи лучше сейчас, иначе окажешься на месте Агнуса Иллиция.
- Постой, - перебила её Ривальда. - Никакой это не шпион, а любопытный дурень, которого я устроила к себе на работу слугой.
- Что? Он работает на тебя? - удивилась Ровена.
- Что здесь постыдного? Мне стало жаль мальчишку, который загремел по глупости, и я временно взяла его под опеку. Свою глупость он демонстрирует и сейчас. Так ведь, Юлиан?
Но Юлиан стоял и молчал. Он был ошарашен не меньше остальных.
- Насчёт глупости согласен, Ривальда, - тихим голосом сказал Карниган. - Но ты же понимаешь, что он услышал слишком много. Молтембер, Алая Завеса, Монроук. Понимаешь, что никто, кроме нас, этого не должен знать.
- Просите, - выпалил ставший невероятно бледным Юлиан. - Я обещаю, что никому ничего не расскажу.
- Этого мало, мальчик, - сказал Тёрнер. - На честное слово здесь полагаться нельзя.
- Не трогайте его! - перебила одновременно всех Ривальда. - Я несу за него ответственность и буду нести дальше. В конце концов, это моя вина, что я не смогла уследить за ним.
- Решение должно быть единогласным, - словно в отместку сказала Спаркс. - Сама же так говорила, Ривальда. Никто не согласится положиться на никому неизвестного мальчишку. Даже если ты готова отвечать.
- Вы предлагаете убить его? Семнадцатилетнего парня!
- Вот оно, правосудие! - закричал из своей клетки Агнус Иллиций. - А я ведь говорил, что никакого правосудия в этом месте нет!
- Уберите уже его, - приказал Карниган и щелкнул пальцами, после чего клетка под вопли Иллиция стала опускаться вниз. - Нам остаётся только одно. Придётся ему тоже стереть память.
- Я знаю этого мальчика, - сказал Грао Дюкс. - И он мне как-то говорил, что он внук сеньора Джампаоло Раньери. Мы не должны вредить внуку столь уважаемого и хорошего человека!
- Герр Дюкс, на кону сейчас не уважение, а государственная тайна, - с неохотой сказал Карниган. - Чем ему навредит единичное удаление памяти?
- Ты же знаешь, Люций, - попыталась отговорить Карнигана Ривальда. - Ты же знаешь, как негативно это может повлиять на юношу. Многие сходят с ума после такой операции.
- Прости. Другого выхода нет. И голосование тут неуместно. Я думаю, что никто не будет против, если заседание объявится закрытым.
- Уже всё равно, - сказала Ривальда. - Делайте всё, что посчитаете нужным.
Она обратила грустный взгляд в сторону Юлиана, в котором читалась незамысловатая фраза "Прости, я сделала всё, что могла". Но Юлиан был уверен, что не всё.
- Стюарт, доставь его в Комнату Забвенья, - сказал Карниган. - Ривальда, я думаю, что тебе лучше отправиться с нами. Кто-то должен привести мальчика в чувство.
- Что? - начал негодовать Юлиан. - Я не хочу, чтобы мне стирали память!
- Тебе сотрут только сегодняшний день, - не глядя на юношу, ответила Ривальда.
- Ага, после чего я тронусь умом.
- Не факт. И ты сам во всём виноват. Сегодня же отправлю тебя обратно в Грунндебайтен.
В стене открылся проход с ведущей вниз лестницей, а уже через несколько минут Юлиан, Ривальда, Карниган и Тёрнер оказались в маленьком и душном помещении. Посередине комнатки стоял огромный сосуд с какой-то жидкостью, а на стенах висело с десяток ослепительных белых фонарей, каждый из которых горел яркостью света солнца в зените, не меньше.
Юлиан невольно поморщился.
- Окунись всей головой в сосуд, - приказал Карниган.
- Чего? Я не хочу туда!
- Тогда придётся сделать это силой!
Переглянувшись с Тёрнером, они одновременно схватили Юлиана за голову и опустили в чан с водой.
Не сказать, что ощущение было самым приятным, ибо уже через минуту Юлиан начал задыхаться и биться в яростных конвульсиях.
Поняв, что нужен перерыв, Карниган вытащил обратно. Юлиан жадно вдохнул воздуха, но Люцию показалось, что этого мало, и он снова запихал голову Юлиана в этот чан.
На этот раз Юлиан находился там по меньшей мере в полтора раза дольше, и, когда ему уже начало казаться, что он умер, Карниган и Тёрнер его вытащили.
У Юлиана не было сил даже жадно вздохнуть, и он просто смиренно ждал продолжения. Например, следующего погружения.
- Лошадиная доза, - прокомментировала происходящее Ривальда.
- Согласен. Думаю, с тебя хватит. Ты меня слышишь? Как тебя зовут?
- Юлиан. Юлиан Мерлин.
- А я кто?
- Люций Карниган. Вы тут главный.
- Тут? - мгновенно подбежала миссис Скуэйн. - Где тут?
- В Комнате Забвения. Он тут главный присяжный.
- Не может быть, - резко отпустил Юлиана Карниган. - Ты знаешь, кого мы судили?
- Агнуса Иллиция. Похоже. За измену государству.
- Герр Карниган, - вступил в разговор Тёрнер. - Давайте опустим его ещё раз. Похоже, что не подействовало.
- Не могло не подействовать, - размеренным тоном проговорил Карниган. - Такое я видел только раз. И не ожидал увидеть снова. Внук Раньери, говоришь?
- Да, - ответил Юлиан.
С волос буквально водопадом лилась бесконечная вода.
- Ещё предстоит разобраться, - недовольно пробурчал Карниган.
- А сейчас что предстоит делать? - спросил Тёрнер.
- Выхода у нас есть только два. Первый - это убить его. Простой способ. Второй сложнее. И, похоже, что мы должны использовать именно его.
- И какой это способ? - с нетерпением спросила Ривальда.
- Сделать его тринадцатым присяжным.
Он это сказал, словно выносил вердикт лучшему другу. Карниган опустил глаза вниз, словно провожал что-то важное в последний путь.
- А остальные одобрят? - подозрительно спросил Тёрнер.
- Уже неважно. По делу Иллиция первым председателем назначили меня. Мне и решать технические детали. Мы все представляем какие-то важные отрасли деятельности нашего города. Полиция, образование, здравоохранение, наука, экология, пресса… Отчего бы не принять в наши ряды представителя столь недооценённой ячейки, как молодёжи?
Присяжные не нашли что ответить на это. Даже Ривальды молчала. Никому никогда и в голову не приходило, что молодёжь созрела для того, чтобы иметь право голоса.
- Какой ещё присяжный? - вмешался Юлиан. - Депортируйте меня обратно в Грунндебайтен, и я больше никогда не выйду из дома!
- Нет, мой мальчик, - ответила ему Ривальда. - Ни в какой Грунндебайтен ты не поедешь.
Её слова звучали как вызов.
Всю дорогу обратно Юлиан не давал покоя Ривальде, расспрашивая её обо всём, чём только мог. Но та прямо-таки нагло его игнорировала. Неизвестно, что подумал о таком методе общения таксист, но Юлиану было на это абсолютно наплевать. Всё, чего он хотел - ответов на то, что произошло сегодня.
Ривальда снизошла до ответов, только когда они вылезли из такси и пересекли ворота её особняка.
- Что ты такое устроил, Юлиан Мерлин? - спросила она. - Какого чёрта ты орал во всеуслышание про присяжных и суд? Ты в своём уме?
- Я хочу ответов! - гордо прокричал Юлиан, уже не боясь ничего.
- Я не хочу тебе их давать. Знал бы ты, как я хотела, чтобы ты тронулся умом от полоскания в Куполе Забвения, но, к сожалению этого не случилось.
- Чего-то вы недоговариваете, - стоял на своём Юлиан. - Я видел, как вы меня защищали при остальных присяжных.
- Я не хотела терять своё лицо. Тем более из-за такого болвана, как ты. Ты хотя бы знаешь, куда ты влез? Ты знаешь, что выбраться тебе оттуда скоро не удастся?
- А вам не всё равно? - спросил Юлиан, когда они оказались в гостиной.
- Мне всё равно на тебя. Но смей допустить хоть на секунду, что из-за тебя я готова рисковать своей работой и своим положением. Мне в радость отвечать за тебя? Как думаешь?
В этот момент в гостиную заглянул Джо со своим привычным и доброжелательным:
- Что желаете, госпожа?
- Джо, ты должен уйти! - неоправданно жестоко рявкнула на дворецкого Ривальда и тот поспешно скрылся.
- Не в радость, - ответил ей Юлиан. - И мне не в радость быть этим присяжным. Но что сделано, то сделано. Теперь на правах присяжного я хочу услышать ответы!
Ривальда демонстративно отвернулась от него и полезла в шкаф за вином. К удивлению Юлиана она вытащила оттуда два бокала вместо одного, которые поспешно и неаккуратно наполнила вином до краёв.
- Значит, желаешь поболтать со мной за столом? В духе "Дорогая миссис Скуэйн, как проходит расследование по Агнусу Иллицию?".
На этот раз пришла череда демонстративных действий со стороны Юлиана. Он осушил стакан залпом, после чего уже сел за стол.
- Я имею право услышать ответы.
- Тогда спрашивай.
- Информация о Агнусе Иллиции, Алой Завесе по-моему и этому М... Не помню дальше. Почему она засекречена?
- Людям не положено знать того, что происходит за ширмой. Что они видели? Что видел ты, Юлиан, во время серии террористических атаках пятнадцать лет назад?
- Я тогда был младенцем и ничего не помню.
- Они видели лишь серию несчастных случаев. Загадочные смерти, взрыв моста, взрыв автобуса, кровавая резня во Франкфурте
- Что-то такое приходилось слышать, - кивнул Юлиан после того, как Ривальда налила ему ещё стакан вина.
- Но никто не знал, кто ведёт их за собой и зачем. Никто не знал лидера террористов, все были уверены, что они одновременно вдруг решили восстать против нашей якобы тирании. На самом деле восстание было аккуратно спровоцировано человеком, от имени которого даже меня бросало в дрожь. Акрур Эодред Молтембер, появившийся из ниоткуда, обладал такой харизмой и таким даром убеждения, что ему без труда удалось повести за собой десятки и сотни новых повстанцев. Он был одержим идеей свержения власти. Там, где он появлялся, умирали господа, оставались без отцов целые семьи. Он считал, что людям не нужны правительства, что они сами для себя хозяева. Он хаотично появлялся в разных точках нашего сообщества, и незаметно исчезал. Его было невозможно выследить, он как тень ускользал из-под наших рук, и всё это время его армия всё увеличивалась и увеличивалась. Лишь со временем, спустя месяцы, нам удалось вычислить, куда его рука тяготеет больше всего. Тебе приходилось слышать об альтернативном аде?
- Не приходилось, - ответил Юлиан. Второй бокал вина уже не шёл так резво, как первый.
- И то добро. Он рвался в Свайзлаутерн, жаждал установить контроль над ним, а всё из-за, что наш город построен на рухнувших некогда воротах альтернативного ада.
- Альтернативного? Как это понять?
- Понимай как хочешь. Говорят, что есть обычный ад, в который я сама слабо верю. есть альтернативный. Я никогда там не была и особо в него не верила. Жуткое место для самых отчаянных и грешных душ. Даже мне неизвестно, что они представляют из себя. Зато Акрур Эодред, похоже знал. И больше всего на свете он хотел открыть эти ворота, чтобы получить из ада то, что дало бы ему мощь, с которой мы тягаться были бы не в силах. Пополнение в свою армию, какие-то мощные артефакты, или же и вовсе то, что мы вообразить себе не могли. Как очевидно, в одиночку справиться трудно, но использовать для этого наивных людей, которым он накапал в уши идеями о свободе без господ… Для него не было ничего проще. Равно как и обрести союзников среди наших. Например Агнуса Иллиция. Наивного идиота, который с радостью передал Молтемберу схемы устройства нашего Парламента, и распорядок смены охраны. Ты же хорошо помнишь, что случилось с нашим Парламентом пятнадцать лет назад? Помнишь, Юлиан?
- Помню, - сказал Юлиан, допив второй бокал. - Он был взорван.
- Надо ли говорить, сколько было жертв? Думаю, что нет. Почему, по-твоему, был взорван именно Парламент? Потому что под Парламентом находились ворота альтернативного ада. Однако ворота не приняли его. Посчитали недостойным. Но попытку завладеть адом он не бросил. Не бросил до тех пор, пока не был побеждён. Да, Юлиан, он был побеждён и его больше нет. Но кто отменил его деяния? Кто отменил последствия войны? Кто вернул к жизни погибших при взрыве Парламента? И кто залатал раны тех, кто смог выжить?
- Разве кто-то смог выжить? - спросил Юлиан.
- Смог. И одна из них сидит перед тобой. Да, мне повезло во время этого кошмара. Так же, как повезло и Люцию Карнигану. Несколько лет после этого кошмара мы не могли спокойно спать. Жизнь была адом похуже того, что находился под Парламентом. И теперь, когда появилась тварь, которая помогла Молтемберу, как думаешь, кому не охота собственноручно прикончить его?
- Даже мне охота.
- А теперь представь моё желание. Моё чувство мести. Но даже в таком состоянии я понимаю, что смерть одного лишь Иллиция не изменит ничего. Пора бы и тебе поучиться такому терпению.
Юлиан слушал и молчал. Третий бокал словно наполнился сам собой. Бутылка уже кончалась, но юноше казалось, что ею ограничиваться миссис Скуэйн не собиралась.
- Алая Завеса была создана специально для того, чтобы вести скрытую войну против истинных притязаний Молтембера. Только они знали правду. Они и Департамент. Даже Сенат Местоболя не знал. Они только финансировали наши оборонительные действия. И так вышло, что в этом ордене благороднейших и достойнейших людей завелась такая крыса, как Агнус Иллиций. Он знал всё. Абсолютно всё и без разбора сливал информацию Молтемберу. Потом, как ты знаешь, Уильям Монроук смог раскусить его, потому что прочитал невидимые письма. Иллиций его за это заманил в ловушку повстанцев. Может, Молтембер его собственноручно убил. Этого мы не узнаем теперь уже никогда. Только вот Монроук был застрахован на случай своей смерти и сохранил записи в своём дневнике, который прятал у своей жены. Мы нашли дневник и всё узнали. Хотели убить Иллиция, но он бежал. Но было плевать. Иллиций пешка, он ничего не стоит без Молтембера. Поэтому весь этот суд - пустая трата времени и фарс. Мы должны использовать зелья правды на Иллиции. Использовать и больше узнать. То, что ты в присяжных, может и даст мне плюсы. Если, конечно, ты будешь голосовать за зелья правды. Я знаю, что слушать тебя никто не станет, но даже в таком случае стой на своём до конца.
- Как вы сказали, слушать меня не станут.
- Будь настойчивее. И не кажись полным идиотом, как ты очень любишь. Я искренне верю, что ты поможешь мне. Ведь я сегодня помогла тебе. Кто знает, что сделал бы Люций, если бы не моё влияние на него.
- Убил бы?
- Не убил бы. Но обязательно чего-нибудь придумал бы. Мало тебе не показалось бы.
Юлиан допил третий бокал вина и на этом твёрдо решил, что сегодня больше не будет. Итак он слишком много за день добился.
- Итак, ты хочешь узнать чего-нибудь ещё?
- По-моему, я и так слишком много знаю.
- И то правда. А теперь, будь добр, оставь меня одну. Иди за