НИКА

Глюки восторженной девицы
С дурацкой улыбкой я прижала книгу к груди и вдохнула запах свежей типографской краски. Он показался восхитительным. Как же иначе? Сейчас даже выхлопные газы автомобиля показались бы мне амброзией! Чудо свершилось! В руках я сжимала свою первую книгу. «Смотритель».
Вообще-то я работаю в редакции корректором. Правлю чужие тексты. И до некоторых пор работала тихо и мирно, ни о чем другом, кроме ошибок, не думая. Но пару лет тому назад во мне поселился писательский зуд, выраженный в отчаянном желании выплескивать на бумагу все, что приходит в голову. А в голову, надо сказать, приходило о-о-чень многое! Долгое время я пыталась с этим бороться, уверяя себя, что такое мне не по силам, что своими опусами я только насмешу людей, и что у меня мания величия, ежели я стремлюсь податься в писатели.
Убеждала я себя изо всех сил. Но желание писать упорно цеплялось за меня кошачьими цепкими коготками и никуда уходить не собиралось. Каждая мысль, случайно забредшая в голову, настойчиво требовала продолжения. В конце концов я смирилась с неизбежным и стала кропать небольшие рассказики и посылать их в женские журналы. К моему величайшему изумлению, их публиковали! Конечно же, я была счастлива. Но втайне мечтала написать настоящую большую книгу, сюжет которой, продуманный до мельчайших подробностей, давно уже лежал в столе и ждал своего часа.
Начинать было страшно. Вдруг не получится? И прости-прощай, моя хрустальная мечта! Так и маялась бы я до сих пор, если бы не встреча со Смотрителем. Честно говоря, я до сих пор так до конца и не поняла, что тогда произошло. Случилось ли все это со мной на самом деле, или приснилось. Но реальный результат той мистической встречи я сейчас держала в руках, наслаждаясь запахом типографской краски.

…В прошлом году я побывала в Татарстане. Моя подруга, к слову сказать, большая любительница всякого рода экстрима, давно меня туда зазывала, обещая незабываемые впечатления от прогулки по Юрьевской пещере.
Кто не знает – это одна из известнейших пещер Татарстана, расположенная в Богородских горах. Единственная, доступная для туристов, с множеством карстопроявлений – слепых колодцев, напоминающих органные трубы, причудливой формы гипсовыми останцами и множеством кальцитовых образований. Словом, сущий рай для спелеологов.
К спелеологам я всегда относилась с бо-о-ольшим уважением, но желания бегать по сырым пещерам никогда не испытывала, предпочитая лежать на диване под теплым пледом и разглядывать картинки.
Об этом я и сообщила своей продвинутой подруге. Как будто не знала, чем все закончится! Юлька моя, ежели уж чего вобьет в голову, то ведет себя, как тяжелый танк. Прет напролом и от своих замыслов никогда не отступает даже в мыслях.
Вдобавок ко всему она еще обладает огромным даром убеждения и потрясающим умением прессинговать выбранную жертву до ее полной капитуляции.

Словом, спустя неделю, ранним летним утром мы уже стояли в составе группы из шести человек у главного входа в вышеупомянутую пещеру. Я при этом совершенно неприлично зевала во весь рот и плохо чего соображала, по причине того, что рано просыпаться не привыкла.
А зловредная подруга при этом весьма нахально требовала от меня восторгаться окружающими красотами, вызывая непреодолимое желание треснуть ее чем-нибудь не слишком тяжелым, чтобы не причинить физических увечий, но заставить хоть ненадолго замолчать.
Вообще найти спуск с автодороги в сторону пещеры без проводника было бы не просто. Лес и крутые склоны, заросшие травой, надежно скрывали незаметную тропу, ведущую к входу. Сам вход представлял собой размытый, точнее провальный, грот-нишу. Под ногами неприятно перекатывались и скрипели обломки серого камня. Известняки и доломиты, как объяснил ведущий. Свод и стены состояли, судя по всему, из таких же пород.
Получив последние инструкции от проводника не отходить друг от друга дальше, чем на метр, мы вошли в пещеру. Горестно вздохнув, я полезла туда последней и случайно задела плечом стену. Кусок белого камня с шумом осыпался, потянув за собой другие мелкие камешки.
Машинально кивнув головой на замечание проводника, что нужно вести себя осторожнее, я загрустила еще сильнее. Ну, не для меня все это. Не для меня! И зачем только согласилась сюда ехать? Сидела бы сейчас дома. Пила чай с конфетами, читала книжку…
Впрочем, теперь уже ничего не изменишь. А, если верить тому, что все, что происходит с нами, происходит своевременно… Значит, мне для чего-то нужно было сюда попасть! Утешая себя этой мыслью, я двинулась дальше. А Юлька, бросив на меня выразительный взгляд, пошла вперед.
В полной тишине, прерываемой только шорохом шагов, я безропотно тащилась в хвосте веселой компании, стараясь не терять из виду стройную Юлькину спину. Без приключений прошли мы Серебряный зал, зал Бабуинов, грот Дождей, Домик профессора, Замок ужаса, Камертон, Библиотеку, Камбалу, Свечу…

А вот Органные трубы сыграли со мной злую шутку. К этому времени я изрядно подустала и думала лишь о том, что хорошо бы сейчас немного отдохнуть, а заодно подумать о земной суете, которая неизвестно зачем притащила меня в эту пещеру.
И вот на этой высокой философской ноте я вдруг обнаружила, что нахожусь в какой-то карстовой трубе. Причем одна. Как меня сюда занесло — не представляю. Сначала я даже не очень испугалась. Подумаешь, отстала немного! Ну, покричу сейчас. Кто — нибудь да откликнется! Но все получилось несколько иначе, чем я себе представляла…

Безрезультатно проорав минут пять и сорвав голос, я прекратила это бессмысленное занятие. Да уж! Потеряться в относительно небольшой пещере, следуя на расстоянии метра от подруги, могла только я! И что теперь прикажете делать? Сидеть и ждать, пока найдут? Не хочется. Сыро очень сидеть. Да и холодно. Попробовать выбраться самой, что ли?
Я нерешительно оглянулась. За мной смутно виднелся коридор, по которому мы недавно прошли. И я решилась. Развернулась и пошла назад, подсвечивая себе фонариком. Вроде все знакомые места… Похоже, я на правильном пути. И вдруг за следующим поворотом я неожиданно уперлась в тупик. Откуда он взялся? Никаких тупиков не было, я же точно помню! Или просто просмотрела? Чертыхаясь про себя, прошла назад и свернула направо. Тот же результат!
Не помню уже, сколько я так блуждала по неизвестно откуда взявшемуся лабиринту. Мне казалось, что прошла целая вечность. На часах оказалось – сорок пять минут.
Каким-то образом я вновь оказалась у Органных труб. И вот тут-то, к своей величайшей радости, впереди блеснул свет. Ну, наконец-то! Выход из пещеры! Я поспешно завернула за угол и остолбенела.
Похоже, страх и кислородное голодание сделали свое черное дело. Ибо то, что я увидела перед собой на глубине почти тридцати метров, никак иначе кроме как зрительными галлюцинациями назвать было нельзя.
ТАКОЕ человек в нормальном состоянии никак увидеть не мог. Так что это явно были глюки. Причем, глючило меня со страшной силой. Видела я перед собой детально воспроизведенную в реале репродукцию с гравюры Альбрехта Дюрера «Святой Иероним в келье».
Свет лился прямо из стен, потому что никаких окон в этой крошечной комнатенке-пещере не было. За столом сидел благообразный седобородый старец в белоснежных одеждах, глубоко погрузившийся в чтение. Слева и справа от хозяина на полках громоздились старинные фолианты. А ближе к выходу, прямо передо мной лежал… Бог ты мой! В самом деле лежал нереально огромный оранжево-желто-рыжий лев, положив на могучие лапы гривастую голову. И, похоже, крепко спал…

Мне резко поплохело. Я нервно хихикнула, сделала шаг назад и снова задела стену плечом. О моя проклятая неуклюжесть! С тихим шорохом посыпались на пол пещеры камни.
Лев и старец одновременно подняли головы и посмотрели на меня. Чувство ирреальности происходящего было настолько сильным, что я выдала такое, о чем до сих пор вспоминаю с чувством неловкости. Улыбаясь самой идиотской улыбочкой, я брякнула:
– Здрасссьте! А я вот тут мимо проходила…
Лев хитро прищурил один глаз, ощерился, словно насмешливо ухмыльнулся, показав при этом огромные желтоватые клыки, и снова невозмутимо уткнулся головой в лапы. А старец заложил закладкой книгу, лежавшую перед ним на небольшом деревянном пюпитре, и улыбнулся.
Тут к зрительным прибавились еще и слуховые галлюцинации. Ибо хозяин кельи мне ответил.
– Проходи, не бойся! Мой друг тебя не тронет. – неожиданно приятным и очень молодым голосом произнес он.
– Да я как-то не очень и боюсь… – жалко проблеяла я, не в силах поверить в происходящее. – А… Вы кто, простите?
– Смотритель.
– Этой пещеры? – облегченно вздохнув, в наивной надежде на обыкновенное чудо поинтересовалась я, – Вы помогаете найти выход заблудившимся?
Старец необидно засмеялся.
– Можно сказать, и так. Но, скорее, просто указываю путь… Выход вы потом находите сами.
Я немного смутилась. Интуиция подсказывала, что говорит он совсем не о выходе из пещеры…
– И многие к вам обращаются? – робко поинтересовалась я.
– Только те, кому это жизненно необходимо. Ты ведь знаешь, что ничего случайного в мире не бывает?
Я кивнула головой. Вот вам и ответ на мой вопрос. С какой целью меня сюда занесло.
– Жизненный путь? – полуутвердительно спросила я.
– Именно. – кивнул старец. – Ты должна дать волю тому, что так старательно в себе подавляешь. Не думай о том, как воспримут это окружающие. Сломай инерцию прошлых привычек. Стань свободной. Делай то, ради чего явилась в этот мир. Позволь воле неба протекать сквозь себя и не стой на собственном пути. Шагни за ворота! Тьма осталась позади, впереди свет.
Я тихо спросила:
– А у меня получится?
– У тебя уже получилось. Взгляни наверх.
Я подняла голову и с изумлением увидела над головой черное небо, усеянное звездами. Это днем-то! Звезды сияли так ярко, что я невольно зажмурилась. А когда снова открыла глаза, то обнаружила себя стоящей неподалеку от входа в пещеру.
– Спасибо, Смотритель. – с чувством произнесла я и услышала в ответ довольный рык льва и теплый голос:
– Удачи тебе.

В ту же секунду из пещеры выскочила взволнованная Юлька и с радостным воплем бросилась мне на шею.
– Слава Богу, ты нашлась. Нашлась! Я так испугалась, когда поняла, что ты от нас отстала! Мы минут двадцать тебя искали, а потом я сообразила, что ты к выходу пошла. Здесь же практически один главный коридор, заблудиться негде…

Я потеряла дар речи от возмущения. Один коридор, да? И меня не было всего лишь двадцать минут? Так где же я тогда была, если по моим часам я болталась по этой миленькой пещерке целых полтора часа?
До меня снова донесся негромкий смех и молодой голос Смотрителя посоветовал:
– Не думай о мелочах. Думай о главном.
– Ты слышала что-нибудь? – дернув за рукав подругу спросила я.
– Что? – недоуменно завертела Юлька головой.
– Голос мужской слышала? И смех?
– А! Так это, наверное, ребята нас зовут. Пойду скажу, что ты уже нашлась!
И она вихрем умчалась.

Я села на нагретый солнцем камень и растерянно улыбнулась. Теперь-то я совершенно точно знала, о чем напишу. Спасибо тебе за все, Смотритель!

НЕОТЕНИЯ
Неотения – явление в зоологии,
когда существо, не достигшее степени взрослой особи,
начинает размножаться уже на стадии личинки.
Оно никогда не превратится во взрослую особь,
потому, что в окружающей ее среде не хватает какого-то фактора,
чтобы личинка завершила свой цикл.

На задворках Галактики на маленькой заповедной планете под названием Сэльфиус, куда можно было попасть только с величайшего разрешения Межгалактического Совета, азартно дулись в пинг-понг два заслуженных астронавта-спасателя. Планета эта была объявлена заповедником ровно пятьдесят лет тому назад, когда один из игроков пытался спасти представителей местной расы, оказавшейся слишком чувствительной к завезенным с гостями безобидным бактериям.
Пинг-понг, с легкой руки астронавигаторов планеты Земля, распространился по галактике довольно быстро. На каждом уважающем себя межгалактическом корабле, даже на разведчиках-малютках, можно было найти складной столик и ракетки. А несложные правила этой забавы сделали ее невероятно популярной. Единственное, что постоянно менялось, так это сами правила. В зависимости от физиологических особенностей игроков.
И эти два огромных уроженца планеты Сиринити тоже не были исключением. Они играли сразу двумя ракетками, сжимая их второй парой рук, в то время, как первая пара в это время отдыхала, и двумя мячами красного и желтого цвета, чтобы лучше отслеживать траекторию полета.
Помимо двух пар рук, у отдыхающих здесь астронавтов имелись массивные тела с толстой, гладкой и влажно блестящей кожей голубовато-серого цвета, крупные головы, увенчанные небольшими костяными наростами, в которых скрывались смешные круглые ушки, щелеобразные рты и короткие, вздернутые кверху носы. Маленькие глазки-пуговки прятались в толстых складках кожи век, придавая тяжелым лицам обманчиво-лукавое выражение.
Прямоугольные массивные туловища гигантов крепко держались на длинных мощных ногах, обутых в высокие шнурованные ботинки со свинцовыми подошвами, потому что сила тяжести на этой маленькой планете резко отличалась от той, к которой привыкли астронавты. Короткие толстые, резко сужающиеся к концу хвосты, играющие какую-то сложную роль в обменных процессах, продлевали линию позвоночника до середины бедер.
В целом игроки немного походили на прелестных бегемотиков, которых пару лет тому назад видели на Земле во время очередной спасательной экспедиции, и никак не могли смириться с тем, что эти симпатичные животные не имеют разума.
Разрешение провести здесь несколько дней, чтобы набраться сил и расслабиться, друзья получили в награду от Службы Спасения за доблесть, проявленную во время последнего опасного задания, на которое они вызвались добровольцами. «18+» — «миссия невыполнима» — под таким грифом вышел тогда на них приказ. Но они вернулись. Оба. И теперь, как дети, радовались жизни на планете Сэльфиус.
Тишина и покой планеты привели астронавтов в восторг. Степь, волнующаяся разнотравьем, горьковатые терпкие запахи, которые доносил до них ветерок, небольшие оазисы, в одном из которых располагался их дом, все им очень нравились. Очаровывала даже сама возможность находиться вдали от суеты цивилизации.
Им оставалось пробыть здесь всего два дня, и астронавты чувствовали себя прекрасно отдохнувшими и готовыми к дальнейшей работе.
— Слушай, Уэфф! А ты случайно не знаешь, почему эту планету сделали заповедником? – в который уже раз продувая партию своему более сильному товарищу, поинтересовался Прест, младший по званию спасатель, который не стеснялся спрашивать у руководителя группы то, что было непонятно,
Уэфф ухмыльнулся, внезапно перехватил ракетку третьей рукой и нанес короткий режущий удар по красному мячу, резко ушедшему в сторону от не вовремя расслабившегося противника.
— Так нечестно! – обиженно завопил огромный, как шкаф, Прест, кидая ракетки на стол, — Я же тебя спросил! А ты хитришь!
— А не надо расслабляться. – весело хохотнул старший, — Следи за мячом. И так продуваешь с разгромным счетом!
— Ладно! — обреченно махнул рукой проигравший, — Проиграл так проиграл. Согласен! Но все же, почему? Природа здесь так себе. Растительность тоже не ахти какая… Степь в основном. Оазисов очень мало. Погода все время сухая и жаркая. Единственное достоинство или недостаток, я даже не знаю, так это то, что все триста девяносто четыре дня в году здесь светит яркое солнце! Дожди идут редкие, а местные оазисы существуют исключительно за счет подземных источников. Не знаешь, почему именно она?
Уэфф индифферентно пожал квадратными плечами и, тоже кинув ракетки на стол, стал разминать пальцы.
— Видишь ли, друг мой… Заповедником эту планету сделали сразу после того, как по непонятной причине здесь исчезли все аборигены сразу.
Прест вытаращил глаза.
-Это как — исчезли?
— А вот так… – задумчиво ответил Уэфф, — Я и попал тогда сюда, чтобы помочь А пришлось мне искать пропавшую расу.
— Кого? – с изумлением переспросил младший, — Разве может пропасть сразу целая раса?!
— Выходит, что может. Видишь ли, эта планета находится на окраине галактики. Здесь нет никаких полезных ископаемых, нет ничего вообще, что могло бы заинтересовать Совет. Так что она никогда не имела стратегически важного значения, поэтому сюда мало кто забредал. Стерильная планета, одним словом. Да и сами местные жители тоже были очень специфическими…
— В каком плане? — удивился Прест, — Уж каких мы только с тобой субъектов не спасали, и ты никогда так неприлично ни о ком не выражался! Что с ними было не так? Ты вообще-то видел кого-нибудь до того, как все исчезли?
Уэфф кивнул.
— Успел увидеть. Прежде всего, они были очень маленькими. Размером с твою ладонь! — слегка приподняв свои нависшие веки, он демонстративно протянул вперед верхнюю пару рук, — Да еще с крылышками! А тела как у дракончиков, у тех, что мы с тобой на Тау видели. Помнишь? Только крошечные!
У Преста в буквальном смысле слова отвисла нижняя челюсть.
— И они летали?!
-Ну, да, летали! Крылышки вроде как у бабочек, только гораздо прочнее. Похожи были на тонкую ткань, мне как-то один до них разрешил дотронуться. Они вообще такие доверчивые были, совсем как дети… И цвета такого потрясающего были! Мерцающие, радужные, аж в глазах рябило, когда они стайкой подлетали. И еще они телепатами были, я это сразу понял. Уж не знаю, как они это делали, но я их прекрасно понимал, этих крох. Веселые такие были, все смеялись, словно колокольчики звенели!
По-моему, у них было коллективное сознание, как у пчел. Но я слишком мало с ним общался, чтобы понять. В общем, странная такая смесь насекомого и рептилии…
Он задумчиво оглядел свой хвост и добавил:
— И, знаешь, тогда природа совсем не такая была, пятьдесят лет назад! Здесь такие чудесные леса были. Цветы кругом, кустарники… Красиво очень, словно в ухоженном парке. Они, сэльфы эти, умели с деревьями разговаривать.
— Правда, что ли?! – наивно изумился Прест.
— А чему ты удивляешься? Забыл, что ли уже про растения, от которых мы с тобой экипаж «Каатеи» спасали? Ну, те, что нами еще очень хотели пообедать?
— Помню, конечно. — отмахнулся Прест, — Но те растения были монстрами, они же самостоятельно передвигались. А это — обыкновенные деревья, я же видел!
— Если ты не умеешь с ними общаться, — сурово парировал Уэфф, — то это не значит, что с ними нельзя общаться вообще.
Младший согласно кивнул и тут же поинтересовался:
-А как они воспроизводили себе подобных?
Уэфф весело захохотал.
-А я-то все думаю, когда ты об этом спросишь! У тебя же, по молодости, это главный вопрос!
Прест набычился и отвернулся.
-Ладно, не парься, друг! – утерев выступившие от смеха слезы, сказал Уэст, — Они яйца откладывали, как бабочки. Это все, что я знаю. Никто их толком и исследовать не успел. Знали только, что существует какой-то особый фактор, без которого они просто не могут появиться на свет. Ты про наши с тобой хвосты вспомни!
При этих словах оба загоготали.
-Ну, вот. И у них тоже свои заморочки с размножением! — отсмеявшись, продолжил Уэфф, — А какой именно фактор — сэльфы не рассказали. Может, боялись, а может, просто не успели сообщить. А потом среди них начался жуткий мор… Бедняги подхватили какую-то инфекцию от заезжих. Ты знаешь, как это бывает!
Их и так было чуть больше тысячи, а осталось тридцать, когда я прилетел. А через день все разом пропали. Вот так вот… Ну, что, доиграем? Продолжим семь из девяти?
И астронавты начали новый сет.

…Он вздрогнул и тут же проснулся. Тьма наполняла окружающее пространство. В нем не было времени, оно покоилось в бесконечных недрах продолжительности. В нем не было разума, ибо не было существ, которые могли бы вместить его. Была лишь бессознательная жизнь, робко пульсирующая в этом ограниченном пространстве Вселенной…
Было привычно темно и сыро. Но только что во сне он смутно видел совсем другое, невероятно прекрасное. Огромное светлое пространство, заполненное множеством крылатых созданий. И он был одним из них, такой же легкий и стремительный.
Он глубоко вздохнул, чтобы прийти в себя. То, что ему снилось, всегда выбивало его из колеи и заставляло тосковать о чем-то смутном и недостижимом. А ему всего-навсего нужно было искать пищу, чтобы жить.
Он вздохнул еще раз, напряг свое неуклюжее тело и пополз вперед. Потому что был всего лишь неприглядной личинкой. Рядом в скользкой теплой субстанции ползали такие же, как он. Их было много, очень много. Одни из них, огромные, с осклизлой кожей, покрытой толстыми поперечными складками, и раздутые словно шары, большей частью лежали неподвижно, и другие носили им пищу. Это были самки. Периодически их тела содрогались в страшных конвульсиях и из приоткрывшихся отверстий появлялись все новые и новые крошечные личинки.
Те из новорожденных, что не успевали вовремя отползти в сторону и спрятаться, были раздавлены более крупными и сильными собратьями, проползавшими мимо в поисках пищи. Не было никакого злого умысла в уничтожении новорожденных. Их просто не видели, потому что глаз ни у кого не было. Да и кому нужны глаза в кромешной тьме?
Другие особи беспрестанно двигали челюстями, поедая ту слизь, в которой ползали. В углу пещеры несколько личинок покрупнее атаковали молодую самку. Судя по не слишком толстым складкам тела, это была совсем еще юная особь. Но феромоны, исходившие от нее, ясно давали понять, что она готова к воспроизведению потомства, и тут же привлекли к ней самцов. Мужских особей здесь было намного больше, чем женских. И потому каждая самка-личинка была на вес золота. На какую-то долю секунды ему смутно стало жаль эту молоденькую глупую самочку, так не вовремя выползшую сюда. Лежала бы себе тихонечко в углу и не высовывалась! А сейчас она тоже станет фабрикой по производству личинок.
Никто из них не знал, для чего они существуют, потому что никогда об этом не задумывались. Но что-то очень сильное, не поддающееся определению, какой-то могучий и древний инстинкт заставлял их существовать и размножаться в стадии безмозглых личинок, чтобы сохранить свой вид хотя бы на том уровне, на котором он сейчас находился. Главным для них было сохранить вид.
Откуда-то из глубины подсознания, особенно после таких странных сновидений как сегодня, к нему иногда приходили смутные мысли о том, что не всегда они жили в этом крошечном, темном и замкнутом мирке. И выглядели они тогда совершенно иначе.
Но дремлющий в ожидании своего часа мозг, чтобы сохранить особь, просто отбрасывал тревожные мысли, и они тут же терялись в постоянном чувстве голода, который гнал на поиски пищи, благо питательной слизи здесь было более, чем достаточно…

— Лови, малыш! – громко крикнул Уэфф, посылая мяч в левый угол.
Прест резко изогнулся, стараясь дотянуться до мяча, но не удержался, и всей своей огромной массой впечатался в стену. Нога в ботинке со свинцовой подошвой ударила в деревянную стену и одно из бревен не выдержало удара гигантской конечности спасателя. Оно с треском проломилось, обнажив неожиданно пустую сердцевину. Лучи яркого солнца устремились в разлом.

…Дикая вспышка вдруг больно ударила по его несуществующим глазам. Яркое, мерцающее и манящее тепло с такой непреодолимой силой поманило его к себе, что он не мог противиться зову. Он живо устремился к этому слепящему теплу, словно желая быть сожженным заживо. Следом за ним туда рванулись все остальные.

Прест отшатнулся и выругался. Из разлома на него вдруг посыпались до отвращения крупные личинки.
Но, попадая в лучи солнечного света, они неожиданно легко сбрасывали оболочку и взмывали вверх, раскрывая радужные, словно у бабочек, крылья. И вскоре над головами изумленных астронавтов кружилась целая стайка маленьких, переливающихся всеми цветами радуги дракончиков.
А рядом с ними буйно и ярко зазеленели выросшие кустарники и деревья, покрывались цветами новые лужайки. Мгновенно покрылась чудесными растениями вся планета. Это было похоже на чудо… Это и было настоящим чудом! Вернулись из небытия хозяева планеты.
Сэльфам не хватало всего лишь солнечного света, чтобы превратиться в то, чем они являлись по своей сути – крошечными лесными божествами. Пятьдесят лет назад они спрятались в стволе дерева, чтобы набраться сил и выжить. Но строители срубили дерево, живой силой которого малыши питались, замуровав их в этой пещерке на долгие пятьдесят лет.
И понадобился неуклюжий и смешной спасатель Прест, чтобы сломать невольную тюрьму и возродить их к жизни.

— Слушай, малыш… – приходя в себя, пробормотал Уэфф, — А ведь, похоже, мы с тобой войдем в историю! Ведь ты только что обнаружил и с риском для жизни спас пропавшую расу… Вот, оказывается, какой у них был секретный фактор — солнце!
И громко и весело заржал.
— А ты им его взял и дал! Да еще как! Одним могучим пинком возродил к жизни всех пропавших сэльфов. Нарочно такое не придумаешь! Вот уж, действительно, спасибо пинг-понгу! Представляешь, друг, поставят они тебе памятник. Стоишь ты с гордо поднятой головой, а в руках у тебя куча ракеток. Здорово, да?
Да хватит тебе валяться, приятель. Ну, как, будем доигрывать восьмой сет? Или пойдем пообщаемся с возрожденной тобой расой?
И, продолжая смеяться, протянул руку, чтобы помочь подняться ошалевшему Престу.