Зеркало

Эта история произошла и будет происходить с разными людьми в разных странах. И то, что она записана мной, не случайно. Пусть каждый прочитавший найдёт в ней что-то, касающееся именно его.

Порой люди поступают так или иначе, потому что так принято. Они руководствуются общественными нормами, стандартами поведения и советами знакомых. Конечно, в ряде случаев это верно. В жизни каждого человека бывает так, что совершив тот или иной поступок, он жалеет о содеянном. Но вернуться в прошлое невозможно, его не изменить. И человек начинает жить с внутренним противоречием, иногда вспоминает об этом и снова переживает.

Такие конфликты с самим собой разрушают нервную систему человека, и в надежде обрести спокойствие он может обратиться к психологу. Кому-то это помогает на самом деле, ну а кто-то ходит к специалистам длительное время с верой в приближающееся освобождение от страхов, терзаний и обид.

Утром летнего дня 2012 года Терентий Семёнович Богомолов проснулся в плохом настроении. Проснулся он от того, что в окно светило солнце. Щурясь, он нехотя встал с кровати, подошёл к окну и задёрнул шторы.

- Вот же гадость,- пробормотал он и, вздохнув, заправил кровать.

Беглым взглядом окинул комнату, пошёл в ванную. В комнате, которая последние 15 лет служила ему и спальней и кабинетом, стоял громоздкий шкаф. В его правой части Терентий Семёнович хранил одежду, постельное бельё, старые настольные часы, микроскоп и ещё уйму всяких вещей. Порой, чтобы найти что-то, он вынимал всё подряд, бросал на пол и ругал себя. В левой части шкафа хранились книги, журналы, которые хозяин квартиры уже давно не читал, но выбросить было жалко. А ещё там лежали разные инструменты. Правда, Терентий Семёнович ими почти не пользовался, но они были нужны ему как напоминание о прошлых делах.

У другой стены стоял старый деревянный письменный стол, заваленный стопками исписанных пожелтевших листов, давно прочитанных газет и писем. Чтобы бумаги не разлетались, мужчина клал на них атлас, словари и фотоальбомы. Среди этих «гор» ютились настольная лампа и ноутбук. Если сосредоточиться, то можно было найти и лежавшие тут и там между стопками бумаг карандаши, ручки и стирательные резинки.

Справа от письменного стола было кресло, в котором Терентий Семёнович любил почитать вечером, включив свет торшера, стоявшего рядом. Слева от стола была тумбочка, в которой он хранил электробритву, фен, носовые платки, расчёски, одеколон и несколько тюбиков с мазями. На тумбочке стояла фотография в деревянной рамке. С неё смотрел молодой Терентий Семёнович, выпускник техникума.

У окна на тумбе стоял плоский телевизор, который хозяин периодически ругал, потому что смотреть ничего не хотелось. А напротив шкафа вплотную к стене стояла кровать, с которой и встал в тот летний день Терентий Семёнович.

Ах да, ещё над письменным столом висело треснувшее зеркало, привезённое мужчиной из квартиры, в которой он жил с женой и детьми. И, несмотря на трещину, оно очень нравилось Терентию Семёновичу, он регулярно протирал его в отличие от мебели, на которой месяцами могла лежать пыль.

На поблекшем сером линолеуме пола лежал большой ковёр с узором, знакомым многим людям, родившимся и выросшим в Советском Союзе.

От комнаты влево к прихожей вёл коридор, кажущийся узким из-за ещё одного шкафа, в котором хозяин хранил одежду и обувь. В прихожей стояли полка для обуви и небольшое трюмо с зеркалом. На левой стене прихожей висела вешалка для одежды.

Направо от комнаты по коридору справа были ванная комната и туалет, и далее прямо кухня.

Тем утром Терентий Семёнович умылся, вытер лицо полотенцем и посмотрел в зеркало.

- Ну и рожа у тебя, конечно,- сердитым голосом сказал он и повесил полотенце.

Вздохнул и опёрся руками о стиральную машину, стоявшую позади него. Посмотрел в зеркало. И увидел в зеркале себя 9-летним.

Апрельским утром 1961 года Терентий вышел из дома пораньше. Он жил в обычном доме, построенном в конце XIX века. Таких домов в Тихвине после Великой Отечественной войны осталось много, хотя Партия утверждала о ежегодном улучшении условий жизни советских граждан.

Мать Терентия, Валентина Борисовна работала на местном мясокомбинате, а отец, Семён Владимирович, в газете «Трудовая слава».

Терентий учился в обычной школе. Учился так себе, не слушая одноклассников, вожатого из пионеров и учителей. Как и многим его сверстникам в те годы, ему нравилось после уроков гонять мяч, гулять по городу, гонять птиц и кошек.

Мать, как могла, занималась его воспитанием. Отец вовсе считал сына взрослым, то занимаясь дома макетами, статьями и заголовками, то пропадая у знакомых, творческих людей.

В то утро Терентий чуть дольше обычного собирался в школу. Пару минут смотрел на своё отражение в зеркале в прихожей. Мать подошла к нему и оглядела сына. Погладила по голове и спросила:

- Ничего не забыл, сына?

- Вроде бы нет,- ответил он, застёгивая куртку, и надел фуражку.

- А значок твой?- поинтересовалась она, строго посмотрев в глаза мальчику.

Терентий недовольно вздохнул, расстегнул куртку, взял с полки значок октябрёнка и нацепил на нагрудный карман.

- Тереша, я понимаю, это тебе не нравится, но так надо,- сказала мать.

- В пионеры я вступать не буду,- сердито сказал сын.

- Это уж как захочешь,- сказал отец, выйдя из комнаты в коридор с карандашом за ухом.- В стране, конечно, строится коммунизм, но желание быть собой я не осуждаю.

Терентий ухмыльнулся, взял портфель и пошёл.

Выйдя из дома, он прошёл до перекрёстка и свернул налево, глядя по сторонам. На проехавший мимо автобус, на немногочисленные автомобили, на прохожих, идущих по своим делам. Он смотрел на лица людей разных лет. Кто-то шёл, думая о чём-то своём. Кто-то спешил, и почти не обращал внимания на окружающих. А некоторые улыбались ему.

Увидев впереди двух одноклассников, Терентий прибавил шагу, и, нагнав их, воскликнул:

- Ку-ку!

Ребята обернулись и рассмеялись. До школы они шли, болтая об учительнице русского языка и литературы, которая будет их мучить, заставляя читать скучные сказки.

Когда они разделись в гардеробе и прошли дежурных, проверявших сменную обувь, и направились к классу, Терентий на минуту остановился и задумался.

- Чего встал то, Теря-тетеря?- спросил его одноклассник.- Урок через 5 минут начнётся.

- Знаешь, у меня такое чувство, что сегодня случится что-то важное,- ответил Терентий и посмотрел в окно.

И действительно, в тот день, 12 апреля 1961 года, у них прервали уроки. На третьем уроке в класс вошёл дежурный с красной повязкой на рукаве. Это был пятиклассник в чистой форме, он держался прямо и серьёзным голосом произнёс:

- Галина Васильевна! Вам необходимо вместе с учениками выйти в коридор, через 10 минут по радио будет объявление.

Учительница русского языка и литературы кивнула, велела детям отложить учебники. Мальчики и девочки вышли из класса, встали у подоконников группами. Терентий смотрел на одноклассников и одноклассниц. У всех была одинаковая школьная форма, разве что какие-то девочки заплетали косички, а какие-то носили банты. Его приятели были одинаково коротко подстрижены.

Сережа Кудров хлопнул Терентия по плечу и с улыбкой сказал:

- Ребята, а Теря то прав был. Вправду, что-то случилось.

Приятели закивали головами. И тут из динамиков послышалось шипение, а затем они услышали сообщение об успешном полёте Юрия Гагарина на корабле «Восток» в космос.

И тогда Терентий первый раз в жизни почувствовал искреннюю радость, струящуюся от всех людей стоящих рядом с ним. Дети закричали, замахали руками. Учительница заулыбалась.

Девочки с интересом смотрели на дежурного, стоявшего в стороне и разговаривавшего с учительницей. Терентий посмотрел на учеников других классов, стоявших у соседних кабинетов и помахал им рукой. Ему замахали в ответ, кто-то закричал приветствие.

Спустя 15 минут дети нехотя вернулись в класс, и урок продолжился. Учительница, понимая всю важность события, рассказала детям о Юрии Гагарине, о ракетах и значении случившегося.

В тот день был сделан важный шаг человека в космос, это понимали все как в СССР, так и в других странах мира.

После уроков Терентий погулял с приятелями по городу, дошёл до Гостиного Двора, а затем направился домой. Вечером семья отметила день, позже ставший Днём космонавтики.

В тот день Терентий Семёнович чувствовал себя счастливым. В тот день он не думал о надоевшей школьной форме, о дежурствах, о субботниках.

Теперь же, стоя на кухне у плиты в мятой серой хлопковой рубашке, трениках и больших мягких тапках, он подумал о том, что надо сделать в ближайшие дни. Почувствовав запах горелого, он выключил плиту, снял сковородку и скинул подгоревшую яичницу на тарелку.

- Вот же гадость,- сказал он, поморщившись.- Опять подгорело!

Отрезав чёрного хлеба, мужчина сел за стол и принялся за еду. Доев, выпил чашку крепкого чёрного кофе и помыл посуду.

Затем направился в комнату, открыл форточку и подошёл к тумбочке. Взял фотографию и погрузился в приятные воспоминания.

После школы Терентий поступил в техникум на специальность электромонтёра. В комсомол он не вступил, да и среди его однокурсников таких было немного.

На учёбу он ездил на автобусе, после занятий иногда гулял с приятелями. В техникуме он выкурил первую сигарету и попробовал алкоголь. С однокурсниками он ходил несколько раз в год на танцевальные вечера в городской клуб и в кино.

На одном из таких вечеров он и познакомился с Варварой, учившейся на медсестру. Девушка понравилась ему с первого взгляда, он пригласил её на танец, а после проводил до дома.

То было хорошее время. Но вот учёба подошла к концу, и Терентий с другими выпускниками оказался на сцене в зале техникума. Позади них висел большой плакат, на котором были изображены крестьяне с серпами, лопатами и их жёны с охапками пшеницы, подсолнухами и хлебом. Рядом с тружениками колхозов стояли рабочие разных профессий, инженеры в фартуках и нарукавниках с чертежами в руках. Были там и несколько врачей, пожарных, учёных. Люди на плакате улыбались, их лица излучали счастье и мир. Они стояли на фоне футуристического здания, а наверху плаката красными буквами была выведена надпись: «ТРУДЯЩИЕСЯ СОЗДАЮТ БУДУЩЕЕ СЕГОДНЯ».

На стенах зала висели портреты Ленина, Хрущёва, Стаханова, Дикушина, Проскурякова, Кржижановского, Чижевского и других выдающихся людей СССР.

В зале сидели родственники, знакомые учившихся, выпускники и преподаватели. Когда на трибуну поднялся директор техникума, раздались громкие аплодисменты.

Этот пожилой облысевший мужчина в сером костюме при чёрном галстуке оглядел собравшихся, и заговорил:

- Товарищи! Сегодня мы собрались здесь, чтобы поздравить молодых специалистов.

Он указал рукой на стоящих справа от него выпускников и, улыбнувшись, продолжил:

- Каждый из них будет трудиться на благо Советского Союза, а кто-то наверняка внесёт вклад в развитие технологий, придумав нечто новое и полезное. Я видел много талантливых ребят, пришедших учиться в наш техникум. Некоторые сегодня трудятся на заводах в разных городах страны, некоторые продолжили обучение и стали инженерами, начальниками цехов. И я хочу, чтобы вы поприветствовали Виталия Сергеевича Орехова, простого жителя Тихвина, выпускника техникума, а ныне мастера цеха. Именно он вручит дипломы молодым людям.

В зале раздались бурные аплодисменты, и на сцену из-за кулис вышел крепко сложенный мужчина. Его волос чуть коснулась седина, на лбу были неглубокие морщины, а кожа рук была со светло-рыжим налётом. Он вышел в белой рубашке, чёрных брюках и остроносых туфлях. Улыбнулся, помахал рукой и пожал руку директору техникума. Поднялся на трибуну и, взмахнув руками, сказал:

- Здравствуйте, товарищи! Мне очень приятно быть здесь и сейчас. Я смотрю на лица этих молодых людей и вижу будущих рабочих, инженеров, мастеров. Все вы верите в них, и я верю. Стране нужны умные образованные и талантливые люди, так поддержим начинания! Да, для вас, друзья, окончание учёбы – это начало взрослой жизни. У вас всё впереди!

Собравшиеся в зале зааплодировали. А Виталий Орехов спустился с трибуны и взял несколько дипломов у женщины в строгом синем платье, секретаря директора техникума. Он стал называть фамилии, и выпускники по одному подходили к нему за дипломами.

После вручения выпускники заняли места в зале, а директор пригласил на сцену известный в городе музыкальный коллектив. Терентий сидел рядом с Варварой, в одной руке сжимая диплом, а в другой её руку. В тот вечер его переполняла радость.

Затем он пошёл с девушкой к себе домой, где был накрыт стол, и вместе с родными отметил диплом.

Когда родители легли спать, он и Варя вышли на улицу. Дошли до реки Тихвинка и сели на берегу, любуясь звёздным небом.

Вдруг он подумал, что осенью пойдёт в армию и в ближайшие 2 года будет вдали от родных. Вздрогнул и с грустью посмотрел в глаза девушке.

- Ты замёрз?- спросила она.

Он сглотнул ком в горле и сказал:

- Варя, осенью я уйду в армию... Ты будешь ждать меня?

Девушка поцеловала его в щёку и мягким голосом сказала:

- Конечно же, Тереша. Я люблю тебя и дождусь.

Терентий выдохнул и встал с травы, подтянул к себе Варю, поцеловал ей руки, и они пошли к видневшемуся впереди в свете фонарей мосту.

Терентий Семёнович вышел из дома, прошёл через двор и остановился на набережной реки Фонтанки. Ярко светило летнее солнце, он поморщился и надвинул пониже козырёк кепки. Вздохнул и направился направо, к Гороховой улице, откуда он собирался доехать до Сенной площади.

Мимо него шли разные люди. Кто-то спешил по делам, женщины с сумками и пакетами шли не спеша. Молодые люди и девушки передвигались в наушниках, пребывая в прострации. Кто-то кричал в телефон, кто-то громко смеялся. Но ни у кого в глазах Терентий Семёнович не видел той радости, которую он помнил с детства.

- Вот были же люди, и вдруг все стали мудаками и дурами,- пробормотал он и пошёл дальше.

На Гороховой улице он сел на автобус, ему уступил место молодой человек с короткой стрижкой в тёмных очках. Терентий Семёнович сел, уставился на юношу, нахмурив брови. Молодой человек был среднего роста, стройный. В белой футболке, голубых джинсах и кроссовках. Через плечо на ремне у него висела небольшая сумка.

«Студент какой-нибудь... Или мальчик на побегушках» подумал Терентий Семёнович. «Чем ещё такой оболтус может заниматься?»

Автобус остановился на перекрёстке с Садовой улицей, и Терентий Семёнович встал с кресла, стал пробираться к выходу.

- Поаккуратней, куда вы ломитесь?!- воскликнула полная женщина, стоявшая у дверей.- Не вы один выходить будете.

Мужчина посмотрел на неё со злостью из-под козырька и сказал:

- Ишь ты, корова заговорила! Забыл тебя спросить.

- Да как вы смеете?!- возмутилась женщина.

- Дура! Ещё одна дура! Я тебе в отцы гожусь,- невозмутимо ответил Терентий Семёнович.- Не разевай рот, будто рыба на суше. Выходишь, так не стой.

Автобус остановился на остановке, несколько человек вышли. Терентий Семёнович вышел и, посмотрев вслед женщине, пробормотал:

- Чтоб ты лопнула, честное слово.

Перейдя Гороховую улицу, а затем Садовую, он направился в сторону Сенного рынка. Проходя мимо станции «Сенная площадь», он бросил взгляд на группу солдат в новенькой форме, стоявших перед вестибюлем метро.

«Зелёные как огурцы с грядки, мда. Глупые как голуби» подумал он, шагая дальше. «Впрочем, каким был я в их годы». И он вспомнил, как осенью попрощался с родными, приятелями и Варей, и отправился к месту службы.

Сентябрьским утром 1968 года Терентий пришёл на призывной пункт, где его обрили и выдали форму. Ему достались выцветшая гимнастёрка и мятые брюки, пыльные кирзовые сапоги, кожаный ремень с латунной бляхой и пилотка. Выйдя на улицу вместе с другими призывниками, он отдал свою гражданскую одежду матери и с грустью посмотрел ей вслед.

На поезде будущие солдаты советской армии доехали до Ленинграда. Терентий надеялся погулять по Северной Пальмире, посмотреть достопримечательности и памятники, о которых ему много рассказывал отец, но в Ленинграде они провели всего пару часов, после чего на грузовых машинах поехали в Сертолово, где располагалась воинская часть.

У ворот части их встретил старший прапорщик с недовольным выражением лица. Он был среднего роста, худой. Форма была ему великовата, но он не замечал этого. Нахмурив брови, он прошёл мимо выстроившихся в два ряда молодых людей, сплюнул и гаркнул:

- Значится так! Сейчас вы, желторотики, оболтусы и разгильдяи, идёте за мной в казарму. Понятно?!

Никто не издал ни звука, и военный, взмахнув руками, рявкнул:

- Вы что же немые?!

- Никак нет, товарищ старший прапорщик,- отозвался один из молодых людей в первом ряду.

- Надо же. Кое-кто даже знает, как надо отвечать,- с улыбкой произнёс военный.- Так вот запомните, маменькины сынки! Когда вас спрашивают, ясно ли вам, надо отвечать «Так точно». Запомнили?

- Так точно!- крикнули два ряда призванных.

Военный кивнул и направился к воротам. Молодые люди строем направились следом. Мимо них прошли несколько отрядов солдат.

В казарме им досталось помещение на третьем этаже. Прапорщик дал им полчаса свободного времени и скрылся в своей комнате.

Терентию досталось место наверху двухъярусной кровати, он положил свои туалетные принадлежности в тумбочку, и забрался на лежанку. Худой парень в очках, с веснушками и рыжими волосами подошёл к нему.

- Ваня,- представился он и шмыгнул носом.

- Терентий,- ответил лежавший.

- У нашего прапорщика фамилия Зверев. Я посмотрел на табличке на двери его комнаты.

- Поверь мне, характер у него скверный не из-за фамилии,- с улыбкой произнёс крепко сложенный юноша, хлопнув Ивана по плечу.- Степан.

- Да и какая разница? Всё равно мы здесь на полгода,- зевнув, сказал Терентий.- Потом нас отправят в другие части.

На построении они выслушали приветственную речь командира части, затем несколько слов сказал замполит. Кроме их взвода в части были и другие учебные.

Вернувшись в казарму, молодые люди надеялись отдохнуть, но прапорщик приказал построиться и, брезгливо осматривая каждого, прошёлся вдоль строя. Отойдя от строя на метр, он выборочно ткнул указательным пальцем в солдат и сердито заговорил:

- Дурак! Дурак! Дурак! Дурак! Все вы на ближайшие полгода стали причиной моей головной боли. Придётся мне выбить из вас столько дури, сколько в вас есть. А теперь давайте-ка...

И он подошёл к Степану, ткнул его рукой в живот и, почувствовав сопротивление мышц, спросил:

- Твоя фамилия?

- Сморчков,- ответил солдат, не глядя на прапорщика.

- С этой минуты этот человек будет присматривать за вами, дураки,- сказал Зверев и сделав пару шагов назад, оглядел всех.

- Так точно!- услышал он в ответ.

Терентию жутко не нравилось вставать каждый день в 6 часов утра, бежать на зарядку. Кормили их нормально, но ели солдаты поначалу без аппетита. Затем зарядка, регулярные марш-броски и занятия сделали своё дело.

День присяги солдаты не запомнили, для них он был обычным. Несколько рядовых сделали стенгазету, на построении каждый произнёс слова, заученные наизусть.

Благодаря знаниям, полученным в техникуме, Терентий не скучал на занятиях, и по окончании учёбы получил специальность механика радиооборудования. Дальнейшую службу он прошёл в воинской части в Мурманской области.

В первый же день службы на новом месте он написал письмо Варе. Из его учебного взвода никто не попал в ту же часть, что и он. Терентий чувствовал себя одиноко, но понимал, что нельзя показывать свои чувства. В армии любой человек должен быть твёрдым.

Постепенно он нашёл положительные моменты в службе на новом месте. Ему нравилось дежурить на станции связи части, он стал читать книги про оборудование, использование связи во время войны, вспомнил из техникума некоторые схемы и разговаривал о дальнейшем развитии систем связи с сослуживцами.

Конечно, ему не нравились местные условия. Вокруг их части на ближайшие 40 км не было ни одного населённого пункта. Солдаты редко покидали расположение для учений на местности и марш-бросков. Раз в месяц их возили в поселковую баню.

За то время, что он служил в этой части, Терентий так и не привык к длинным полярным дню и ночи, к ветрам, дующим круглый год, и к давящему серому небу.

Варя писала ему каждый месяц. Она закончила учёбу, стала работать медсестрой в Тихвинской межрайонной больнице имени А.Ф. Калмыкова. Затем её направили на практику в одну из больниц Ленинграда, и она поселилась в общежитии. Читая письма девушки, наполненные приятными впечатлениями от увиденного в Ленинграде, Терентий злился. Он прозябал на севере, за полярным кругом, наблюдая каждый день одинаково скучный пейзаж. Он без аппетита ел в столовой, а от каши с тушёнкой его воротило, и он отдавал свою порцию сослуживцам. Несмотря на погоду, каждое утро начиналось с зарядки. Ему приходилось участвовать в общественных делах – заниматься уборкой территории части, ходить в наряды и изредка помогать делать стенгазету. На занятиях по политической подготовке и дисциплине, он едва сдерживался, чтоб не заснуть, и не вёл конспект. А Варвара в это время работала в больнице Ленинграда, гуляла по улицам красивого города, ходила в музеи и театры, и дышала свободой. Именно так думал Терентий, и после третьего прочитанного письма от любимой он все остальные стал рвать и выбрасывать или сжигать, не открывая.

Возвращался домой Терентий усталый, в плохом настроении. По дороге в Мурманск пошёл дождь, и машина ехала медленно. Он смотрел на небо, затянутое тучами, сидя у края кузова. Курил сигарету и вздрагивал, слыша раскаты грома. С ним ехали ещё несколько солдат, но они выглядели счастливыми и пытались подбодрить угрюмого товарища. В Мурманске он 3 часа проспал на вокзале в ожидании поезда, и затем поехал в Ленинград.

Он мог бы остаться на день-два в Ленинграде, посмотреть город, но ему хотелось быстрее оказаться дома, и тем же днём он поехал в родной Тихвин.

В электричке было полно народу. Терентию повезло – он успел сесть у окна. Рядом с ним уселась полная женщина с двумя сумками. Она с улыбкой посмотрела на солдата и жалостливым голосом сказала:

- Молодой человек, помогите, пожалуйста. Поставьте мои сумки на полку, я устала, сил нет.

Терентий хотел было сделать вид, что не услышал её, но заметил внимательный взгляд деда, сидящего напротив него. Он нехотя встал, убрал сумки на полку. На него посмотрели мальчик и девочка, устроившиеся рядом с дедом. Вздохнув, сел на своё место.

«Скорей бы поезд тронулся» подумал он, вытерев выступивший на лбу пот.

- Вот спасибо тебе, мил человек,- сказала женщина.

Терентий кивнул, снял пилотку и посмотрел в окно. Электричка тронулась.

- Далече служил?- спросил дед, кашлянув.

Терентий выдохнул. Ему очень хотелось промолчать, вздремнуть. Он взглянул на деда, в серых глазах старика сверкнули огоньки. Лицо деда было покрыто морщинами, седых волос осталось мало. Терентий подумал, что дед, скорее всего, был на Великой отечественной войне. Эта мысль подтвердилась через минуту, когда он посмотрел на чёрный пиджак деда и увидел на нём планку[1].

И Терентию стало стыдно.

- В Мурманской области,- ответил он, глядя в глаза деду.- Связист.

- У меня там внук служит на базе подводных лодок,- кивнул дед.- И как служба?

- Нормально. А вы где воевали?

- То там, то тут,- с усмешкой ответил дед.- До Берлина дошёл.

Терентий с уважением посмотрел на деда, вздохнул и спросил:

- Страшно вам было?

Дед хмыкнул и, взяв солдата за руку, спокойным голосом проговорил:

- Бывало, чего уж. Разное было на фронте. И смерть товарищей видел, и танк наш горел. И порой думал, что завтрашнего дня не увижу. А командир у нас был... Миша Замула[2]... Чёрта не боялся! Вёл наши «Тридцатьчетвёрки» сквозь ряды врагов. «Тигры» и артиллерия у немцев горели. Враг нас боялся... А Миша отучил нас бояться. Так-то.

- Спасибо вам,- сказал Терентий.

Дед кивнул и посмотрел на детей с улыбкой.

Терентий закрыл глаза и задремал.

Выйдя с поезда в Тихвине, он отправился домой пешком. Прохожие улыбались ему, глядя на форму. Шагая по улицам, видел радостные и довольные лица. Видел мальчишек, болтавшихся после уроков. Видел пожилых мужчин и женщин, спорящих друг с другом по пустякам. Он дышал полной грудью, смотрел по сторонам, и не чувствовал счастья.

Терентий так ждал этого дня. Дня, когда он вернётся домой. И теперь на душе было пусто. И подойдя к дому, он остановился у подъезда. Взглянул на осеннее небо, на раскинувшие ветки с жёлтыми и красными листьями клёны, на двор. Сплюнул в урну и вошёл в подъезд.

Купив продукты на Сенном рынке, Терентий Семёнович решил немного прогуляться. Он прошёлся по Садовой улице, недовольно глядя на снующих туда-сюда людей у Апраксина двора. Несколько раз он нарочно толкал молодых людей, обгонявших его и идущих навстречу. Никто не сказал ему ни слова, все они продолжали движение, погружённые в мысли, в музыку, звучавшую в их наушниках, в бесконечные сообщения смартфонов.

Свернув на Невский проспект, Терентий Семёнович постоял несколько минут у здания, в котором располагался архив Российской национальной библиотеки, и пошёл дальше. Зашёл в Екатерининский сквер и направился к памятнику Екатерине II. Пристально оглядел большой круглый постамент, на котором подле императрицы сидели Потёмкин, Суворов, Румянцев и другие близкие ей люди.

- Вот это женщина была,- пробормотал Терентий Семёнович, отойдя на пару метров от памятника и глядя на императрицу.- Держала стольких мужиков рядом, каждым заправляла. Мда...

Хмыкнув, он направился к Александринскому театру, полюбовался пару минут квадригой Аполлона, стоявшей на аттике главного фасада.

Затем он обогнул здание театра, бросая взгляды на статуи муз в нишах на торцевом фасаде, и вышел на улицу Зодчего Росси. Здесь было мало прохожих, но что ещё приятней – на улице не было кафе, магазинов или салонов красоты.

Терентию Семёновичу не нравился современный Петербург. Петербург, в котором на красивых зданиях висели рекламные плакаты иностранных компаний. Петербург, в котором на смену булочным, кондитерским и кафе-мороженым пришли разнообразные «забегаловки», бесконечные салоны мобильной связи, отделения непонятных банков и прочие организации. Вместо гастрономов и универсамов теперь были или маленькие круглосуточные магазины с высокими ценами на продукты, или огромные торговые центры вроде «Ленты» и «Карусели», где простой человек мог заплутать. И Терентий Семёнович порой чувствовал себя чужим в этом городе.

Дойдя до Ломоносовского сквера, Терентий Семёнович присел на скамейку и глубоко вздохнул. Закрыл глаза и вновь оказался в Ленинграде.

Летом 1985 года Терентий сидел на скамейке в Румянцевском саду на Васильевском острове. Его сыновья бегали по дорожкам, задирали друг друга и гоняли прячущихся в тени голубей. Терентий сидел, прищурив глаза. Ему не нравилась июльская жара, из-за большой влажности воздуха он чувствовал себя так, будто оказался в бане.

Старший сын, Павел, лицом был похож на мать, за что его иногда дразнили неженкой и вафлей в школе. Он хорошо учился, много читал и рисовал с талантом. Терентий посмотрел на него и вздохнул.

«Да и слабоват он, мда. В Варю пошёл» подумал он.

Младший же, Иван, был крепче и резвее. Если поставить братьев рядом, то незнакомый человек решил бы, что Иван старше брата, хотя он был младше Павла на 3 года. Иван учился в третьем классе, часто дрался с одноклассниками, задирал девочек и после уроков играл в футбол. Учителя жаловались на него Терентию, отец каждый раз на их глазах ругал сына и грозил ремнём, но вне школы поддерживал Ивана.

Терентий встал со скамейки, зевнул и посмотрел на сыновей, споривших с каким-то щуплым мальчуганом в кепке.

- Идите сюда,- позвал он и махнул рукой.

Ребята подбежали к отцу и молча посмотрели ему в глаза.

- Попадёт вам, честное слово,- сказал Терентий, нахмурив брови.- Ну ладно, гоняете вы птиц и дёргаете друг друга. Но чего вы с этим не поделили?

- А он... Он первым начал,- шмыгнув носом, сказал Ваня.- Что ж нам, слушать и не отвечать?

- Надо быть умнее,- строго сказал Терентий.- Идёмте домой.

Они вышли из сада на 3ью линию Васильевского острова и направились к Академическому саду. Через сад, по переулкам и улицам к Большому проспекту и двору-колодцу.

Терентий отправил детей домой, а сам достал сигарету и закурил. Стоя в тени дома, он почувствовал облегчение и улыбнулся.

Он вспомнил, как, вернувшись из армии, уехал с Варей в Ленинград. Она работала медсестрой в больнице, а он устроился монтёром на телефонную станцию. За эти годы, прожитые в большом городе, они сменили несколько коммунальных квартир, у них росли два сына. Мать Терентия умерла пару лет назад, но он не поехал на её похороны в Тихвин.

С одной стороны, с родным городом у него были связаны приятные воспоминания. А с другой, после армии он чувствовал себя там чужим. И в Ленинград он уехал не потому что любил Варю и хотел жениться, а потому что не захотел жить с родными в Тихвине.

Иногда он вспоминал о том дне, когда прощался с родителями. Вспоминал, как заплакала мать, будто зная, что больше не увидит своего Терешу. Вспоминал, как отстранённо смотрел на него отец, витая в своих мыслях.

В Ленинграде ему везло. Отказавшись от вступления в партию, Терентий устроился на нормальную работу, получал хорошие деньги. Город постепенно расширялся, появлялись новые жилые и промышленные районы, и везде требовалась связь. И бригада, с которой работал Терентий, занималась телефонной связью в разных частях Ленинграда.

Порой глядя на Варю, он с грустью вспоминал о матери. Потому что в такие моменты он осознавал, что невольно ведёт себя как отец. Он мало занимался воспитанием сыновей, редко ходил на родительские собрания и по выходным гулял с ними, чтоб не сидеть дома с женой. А Варвара... Варвара работала и занималась домашними делами. Убирала, стирала, готовила. Она беззаветно любила Терентия и детей. Правда, со временем она стала ощущать усталость, но не решалась сказать об этом мужу. Он ни разу не услышал от супруги упрёка или жалобы.

Терентий докурил сигарету, бросил её в урну и вздохнул.

«Нельзя, нельзя быть таким же эгоистом, каким был мой отец. Поэтому мать и умерла» подумал он и пошёл домой.

Разувшись, он прошёл по коридору коммунальной квартиры к ванной комнате. Его жена отжимала постиранное бельё, и он замер, не решив её отвлекать. Женщина сложила оставшиеся простыни в таз, взяла верёвку с прищепками и повернулась лицом к Терентию.

Он посмотрел ей в глаза и вздохнул. В груди кольнуло, и он поморщился. Он не любил жену, но в такие моменты как этот жалел её. Жена устала от домашних дел, устала от работы, от проверок уроков детей. Она всё ещё любила его и теперь, увидев мужа, улыбнулась и сказала:

- Аа, вот и ты, Тереша. Мальчики пришли, сказали, ты остался во дворе.

- Да, Варя,- рассеяно произнёс Терентий и взял у неё таз с бельём.- Я пойду, повешу.

Жена повесила ему на шею верёвку с прищепками и выключила свет в ванной. Терентий ещё раз посмотрел на неё.

На минуту он снова увидел ту Варвару, с которой ходил в дома культуры и на концерты в Ленинграде. Варвару, носившую юбку выше колен и чёрные поблескивающие туфли. Варвару с накрашенными лаком ногтями, с подведёнными карандашом бровями. В те вечера он замечал заинтересованные взгляды на жену других мужчин и радовался тому, что переехал с ней в Ленинград.

А затем Терентий вздохнул и пошёл развешивать бельё во двор.

Терентий Семёнович принёс продукты домой, разложил их в холодильник и уселся в кресло передохнуть. Он закрыл глаза и ровно дышал. Перед глазами пронеслись образы с работы на телефонном узле, и мужчина чертыхнулся. Поморгав с минуту, Терентий Семёнович нехотя встал с кресла и пошёл на кухню.

Разогрел в алюминиевой миске суп, снимая которую он слегка обжёг пальцы сквозь ткань прихватки. Вылив суп в тарелку, он выругался и швырнул миску в раковину. Отрезал хлеба, налил чаю и, сев за стол, принялся есть. Ел он без аппетита, мало прожёвывая. По состоянию здоровья ему нельзя было добавлять в пищу достаточно соли и специй, из-за этого практически всё варёное и жареное казалось невкусным.

Доев суп, Терентий Семёнович достал из холодильника красную рыбу в вакуумной упаковке и свежий огурец, помыл его и разрезал на дольки. На отрезанный кусок батона положил пару полосок кеты и сверху дольки огурца. Съел бутерброд и запил его сладким чаем. Помыл посуду и вернулся в комнату.

Взялся разбирать завал на письменном столе и задел рукой фотоальбом. Кряхтя наклонился и пробормотал:

- Забодай тебя комар!

Сел на кровать и стал перелистывать альбом.

В 1987 году Терентий получил трёхкомнатную квартиру в новом доме на юге города. Квартира была просторной. Сыновей поселили в одной комнате, во второй супруги обустроили гостиную, и последняя стала их спальней.

По стране волнами катилась «Перестройка» с лёгкой руки Михаила Сергеевича Горбачёва. Работы у Терентия стало меньше, но он стал бригадиром. Большую часть буднего дня он играл с подчинёнными в домино, в карты. Ему были неприятны эти люди, в особенности два молодых стажёра, пристроенные на практику из техникума.

Варвара больше работала, у неё ухудшилось здоровье. Летом того года она уехала с детьми в Тихвин. За весь её отпуск Терентий приехал к ним один раз, остановившись на ночлег у отца. Отец чувствовал себя неважно, жаловался сыну на одиночество. А Терентий смотрел на него и сдерживал внутри злость, он винил его в смерти матери.

На следующий день Терентий не пошёл к родным, а сходил на могилу матери. Стоя у неровно обтёсанного гранитного надгробия, на котором мастер выбил имя и фамилию, даты жизни и смерти похороненной, он смотрел на лежавшие у камня увядающие цветы.

«Наверно, Варя приходила» подумал он и сел на деревянную лавку около могилы. Он взглянул на чистое синее небо, на стоящие далеко впереди деревья. Затем снова перевёл взгляд на надгробие и заплакал. Наклонившись вперёд, он коснулся ладонью нагревшегося на солнце камня и проговорил:

- Прости меня, мама... Я виноват перед тобой. Ты всегда любила меня, а я плюнул на тебя после армии. Не захотел жить в родном городе, не захотел тут работать. Думал, что в Ленинграде буду счастлив. Я обманул Варю... А теперь у нас растут сыновья, и я веду себя как мой отец. Осознаю это, и всё равно продолжаю вести себя также.

Ему стало легче. Мужчина вытер глаза носовым платком, высморкался и встал с лавки.

- Я постараюсь измениться, обещаю тебе,- сказал он и направился к выходу с кладбища.

У ворот он умылся холодной водой из крана и поехал на автобусе к жене и детям. Они жили в деревянном доме на окраине Тихвина, где раньше жили родители Вари. В тот вечер он погулял с детьми по лесу, а когда опустилась ночь, взял жену за руку и вывел её из дома.

Они сели на ступени крыльца, Терентий обнял Варвару и сказал:

- Скоро покажутся звёзды.

Жена молча кивнула и прижалась к нему. Так они и сидели около часа. Глядели на звёзды, на Луну. Терентий рассказывал супруге о созвездиях, о мифических персонажах в честь которых они были названы. Впервые за долгое время он увидел в её глазах блеск радости и улыбнулся.

А когда стало прохладно, они пошли спать. На следующий день Терентий поиграл с сыновьями в футбол, починил калитку и поехал в Ленинград. В понедельник ему надо было идти на работу.

Вернувшись в привычную среду, он расслабился. Вместе с приятелями после работы ходил в кино и пивные.

Как-то раз, в августе он пошёл в бар «Колос». Один из его приятелей, раньше работавший с ним в бригаде, теперь возил из-за границы джинсы, куртки-пуховики и алкоголь. Именно «челнок» Степан и позвал компанию в это заведение, где часто собирались разные люди, работавшие с иностранцами, жившими в Ленинграде.

Вчетвером они расселись за столом в углу помещения. Терентий невольно засмотрелся на чёрный пиджак Степана, затем взглянул на остальных. Самый старший из их компании – Виктор работал в часовой мастерской. У него было острое зрение, и благодаря этому и внимательности он успешно справлялся с работой. И самый молодой, Дмитрий, работал шофёром грузовых машин.

Когда им принесли кружки «Ленинградского» и обжареные ломтики сыра, приятели заулыбались, почувствовав запах пива. Они молча стукнулись кружками и сделали по маленькому глотку.

- Ну, что, как вы живёте, братцы-кролики?- спросил Виктор, оглядев компанию.

- Работы меньше стало, блин,- сказал, покачав головой Терентий.- Не иначе Горбач со своей «Перестройкой» постарался. Теперь ездим на работу раза два в неделю, а в остальное время сидим в конторе. Вторую бригаду расформировали.

- Сейчас время такое, странное,- заметил шофёр, глотнув пива.- Я полгода возил хлеб, а теперь сказали, что сокращают производство, и меня отправили возить овощи. Будь они неладны, эти овощебазы! Скоро сезон закончится, что делать дальше – непонятно.

- Что делать? Что делать?- передразнил его Виктор и, ухмыляясь, сказал.- Надо искать варианты, мужики.

- Правильно старшой говорит,- кивнул Степан и, дожевав сыр, сложил руки на столе и заговорил.- В этом году у меня товара больше стало. Коммунизма не построили, рынок душили, почти задушили. Благо, есть Европа. На джинсы такой спрос... А мой приятель возит модные шмотки, так машину себе купил. «Жигули 2105» серого цвета.

- Рынок рынком, ну будет к нам завозиться из-за бугра всякое,- сказал Терентий, допив пиво.- Надо что-то перспективное.

- Кооператив открыть можно,- с серьёзным видом заявил Дмитрий.

- Да на кой нам этот кооператив, тьфу,- рассердился Степан.

Они подождали, пока им принесут ещё пива и варёных раков, выпили, и Виктор сказал:

- Правильно Теря подметил, нужно перспективное. И вот что я думаю... Давай-ка ты, Стёпа, поспрошай у своих приятелей, или когда сам поедешь, узнай – не хочет ли кто там продавать к нам компьютеры. Наши-то ЭВМ не догонят иностранных.

На том приятели и порешили. Допив пиво, разошлись по домам. Терентий доехал домой на такси и уснул без задних ног.

А через несколько дней из Тихвина вернулась жена с сыновьями.

Терентий Семёнович с грустью посмотрел на фотографию в альбоме, на которой был запечатлён он с приятелями, ставшими партнёрами по бизнесу в 90ые годы XX века.

Закрыл фотоальбом, положил его на тумбочку. Затем вытащил настольную лампу из бумаг и журналов, поставил на кипу в левой части стола. Включил ноутбук и сел за стол.

Немного порылся в листах, исписанных карандашом и ручкой, с десяток скомкал и бросил на пол.

- Да где же эти записи?- сердито пробормотал мужчина.- Я это... Самое... О! Перепутал.

Наконец, он нашёл мятый лист и внимательно просмотрел написанное карандашом. Запустив «Microsoft Word», назвал новый документ «Зеркало».

Вздохнув, он принялся писать, изредка поглядывая на лежавший слева от ноутбука мятый лист с записями.

Психология. Фантазия. Мистика. Жуть.

Ночью просыпаетесь, выходите из комнаты в коридор. На стене висит зеркало. Глянули в него. А там никого нет в отражении. Чувствуете, как на лбу выступают капли холодного пота. Сердце начинает стучать быстрее, а вы стоите и не можете пошевелиться. Хорошо, если проснулись, а то вдруг сон продолжится. Жутко.

Ночь. Спальня. Зеркало туалетного столика. Вы встали с кровати, подошли к нему и глянули. А там красные огоньки вместо ваших глаз. В голове возникают дурные мысли. Глаза присмотрелись, оказалось, горит индикатор зарядки смартфона. Фантазия. И это с современным человеком.

А теперь представьте, как раньше было. Идёт ночью девица по коридору со свечкой. Зеркало. Вскрик и хлоп на пол – без сознания. Приняла собственное отражение за призрака. А тут ещё гадание на свечах давеча.

И правит балом психология. А вдруг там что-то действительно есть...

Другой человек может служить для нас зеркалом, помогая нам открыть то, что мы не видим, не знаем в себе. Если человек исправит в себе то, что его раздражает в других, судьбе ни к чему будет посылать ему такое зеркало.

Человек своим мироощущением создаёт свой, индивидуальный слой мира или «отдельную» реальность. Картина индивидуальной реальности зависит от того, как человек настроен по отношению ко всему, что его окружает, в чем он убеждён, во что верит, или не верит. В то же время его настрой обусловлен тем и зависит от того, что происходит вокруг в его «индивидуальной» реальности.

Что же получается? А получается, что реальность формируется как отражение образа мыслей человека, а образ, в свою очередь, во многом определяется самим отражением.

Если мы определим окружающую нас реальность как наше зеркало, то станет видно, как наше «зеркало» отражает именно нас, то есть наш «внешний» мир будет отражать наш мир «внутренний», наш мир верований, убеждений, страхов, радостей и печалей.

Обычный человек, стоя перед зеркалом, устремляет на него всё внимание, не пытаясь взглянуть на себя изнутри. То есть, смотря в мир внешний, избегает своего внутреннего мира. В такой ситуации человек находится во власти зеркала, потому что, словно завороженный, смотрит на свою копию. И ему даже не приходит в голову, что изменив сам оригинал, свой внутренний мир, он изменит и своё отражение – мир внешний.

Что такое – зеркало души? Где и как его найти? И что такое душа?

Образ мышления, слова, мнение и поведение в большей степени определяются наследством родителей, влияния общества и культуры. Это закладывается в вас с детских лет как матрица. А поступки, само собой, зависят от сформировавшихся модели поведения и взгляда.

Но человек часто носит маску, а его поступки и слова зависят от поставленной цели.

Именно поэтому не существует зеркала души для окружающих. Только сам человек в редкие моменты может увидеть отражение своей души как последствие поступков. Ну, а чужая душа – потёмки, как бы ни казалось, что знаете человека. Даже самые простые люди порой совершают неожиданные поступки.

А что видишь ты, Читатель, глядя в зеркало?

Закончив набирать текст, Терентий Семёнович довольно крякнул, сохранил файл и выключил ноутбук. Погасил свет в настольной лампе, включил люстру и снова взял в руки фотоальбом.

Открыл его на листе, где была цветная фотография, сделанная в 1994 году. Провёл рукой по снимку и всплакнул. Этот снимок был сделан незадолго до того дня, когда его младший сын, Иван, ушёл в армию.

Весной 1994 года Ивана призвали в армию, и через 3 месяца подготовки он оказался в Чечне. Варя очень волновалась за сына, брат боялся. А Терентию было всё равно – после распада Советского Союза он вместе с приятелями занимался бизнесом.

Виктор руководил фирмой, Степан и Дмитрий отвечали за закупки, транспортировку и отгрузку компьютерной техники. А Терентий искал потенциальных клиентов. Их дело оказалось прибыльным, уже через год Дмитрий, подгадав с курсом рубля и скачками валюты, купил себе новую «Волгу».

Семья Богомоловых тоже стала жить лучше. Летом 1995 года, пока Варя жила в Тихвине, Терентий нанял рабочих, и их трёхкомнатная квартира преобразилась. Новые обои, побелённые потолки, плитка на стенах в ванной. В гостиной появился кожаный диван, красивое трюмо из натурального дуба, покрытое лаком. На полу распростёрся красивый персидский ковёр, а на стене Терентий повесил красивое зеркало. Новый иностранный телевизор и видеопроигрыватель, магнитофон на смену проигрывателю пластинок. В жилых комнатах Терентий с сыном повесил новые шторы. На кухне появились круглый стол, новая газовая плита и пенал.

Пока шёл ремонт, он не заметил, как прошёл месяц. Мужчина не мог вспомнить тот день, когда ему позвонила жена из Тихвина и сообщила, что его отец умер. Терентий приехал к ней, взяв с собой Павла, на следующий же день.

Они похоронили Семёна Владимировича рядом с супругой, и спустя трое суток уехали в Санкт-Петербург. А через 2 недели Терентию позвонил знакомый из Тихвина и сказал, что нашёл семейную пару, ищущую съёмное жилье.

Терентий не расстроился из-за смерти отца. Он вернулся к работе, и не заметил перемены, произошедшей с женой. Варя оставила работу в больнице, устроилась продавщицей в ларёк на рынке неподалёку от дома. Женщина волновалась за Ваню, со страхом проверяла почтовый ящик. Больше всего она боялась, что он погибнет на войне.

И когда в феврале 1996 года им пришло извещение о гибели Ивана в бою в Кизляре, Варвара тяжело заболела. Павлу повезло, он отслужил в армии до начала войны в Чечне, и учился в институте на третьем курсе вечернего отделения.

Однажды вечером Терентий пришёл домой и прочёл на кухонном столе записку о том, что жену увезли на машине скорой помощи в больницу. Почерк был Павла. Терентий расстроился.

Выпив водки, чтобы заглушить вспыхнувшую боль в груди, он заплакал. Терентий понял, что не сдержал обещание, данное матери на могиле. Его ударила дрожь, и мужчина умылся тёплой водой, вытерся насухо полотенцем и пошёл спать в гостиную.

Утром следующего дня он проснулся с сильной головной болью. На кухне он увидел старшего сына, готовившего завтрак.

- Как она?- спросил он, выдохнув.

- У неё был сердечный приступ, врачи понаблюдают маму двое суток, и если всё будет нормально, выпишут,- ответил Павел.

Терентий молча кивнул и поставил вариться кофе в турке на плиту.

- Папа, она спрашивала о тебе,- сказал Павел, сев за стол и жуя яичницу с колбасой.- Мама волнуется за тебя. Она думает, что ты переживаешь за неё и за Ваню.

- Со мной всё будет в порядке, сын,- спокойным голосом произнёс Терентий и налил себе и сыну кофе.- Я постараюсь сегодня навестить нашу маму.

И он сдержал слово, вечером того же дня приехал к Варе в больницу.

Она спала, и он тихо вошёл в палату, присел на край кровати и взял жену за руку.

Глядя на её лицо, Терентий на минуту увидел её молодой. Он вспомнил, как им было хорошо вместе до того, пока он не ушёл в армию. Вспомнил, что никогда не любил её, но ему было приятно, что эта красивая девушка выбрала его. Вспомнил, что в детстве мать говорила ему, что врать и обманывать плохо. Что ложь порождает новую ложь, и приведёт к беде. Он не придавал этому значения, и женился на Варе по расчёту. Возможно, поэтому он ни разу не приезжал к родителям в Тихвин, пока была жива мать. Ему было стыдно, хоть он и не признавался себе в этом.

- Ты пришёл, Тереша,- сказала женщина, открыв глаза.

- Конечно, пришёл,- кивнул он и погладил её руку.- Варя... Я очень виноват перед тобой. Перед тобой и нашим Ваней.

- Ну что ты, милый. Я знаю, ты переживаешь из-за Ванечки, но не показываешь этого. Ты так занят бизнесом, что устаёшь больше меня, когда я работала.

Терентий поцеловал жену в лоб, сказал, что на следующий день к ней приедет Павел и ушёл. Выйдя на улицу, закурил, и некоторое время стоял на остановки общественного транспорта, размышляя. Ему было совестно, и в тот вечер Терентий решил, что должен оставить жену и сына ради их же блага. Он подумал, что нельзя больше обманывать их, жить и делать вид, что всё хорошо.

В июне 1996 года Терентий сообщил семье, что хочет продать квартиру родителей в Тихвине. Далее он планирует развестись с Варварой и разменять их трёхкомнатную квартиру.

Павел воспринял это со злостью и впервые в жизни накричал на отца. А жена... Жена молча приняла желания мужа. И вскоре Варвара с Павлом переехали в двухкомнатную квартиру на юго-западе Санкт-Петербурга, а Терентий перебрался в однокомнатную квартиру в доме, окна которого выходили на набережную Фонтанки.

Терентий Семёнович выронил фотоальбом и заплакал. Позабытый страх одиночества вернулся. У него задрожали руки, и мужчина сел в кресло. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, он ощутил, как со лба стекают капли пота. Вытер лоб рукой и открыл глаза.

- Да врёшь ты всё!- воскликнул он и вскочил на ноги.- Какая теперь разница?!

Медленно наклонился, подобрал с пола фотоальбом, закрыл и положил на стол. Пошёл в ванную комнату, умыл лицо холодной водой и посмотрел в отражение.

Сперва перед ним было его собственное лицо, и вдруг спустя миг оно преобразилось. Его лицо превратилось в лицо отца, выглядело так же, как в тот день, когда Терентий последний раз видел его живым в Тихвине.

- Нет-нет! Я не ты! Слышишь?! Я не такой, как ты!- закричал со злостью мужчина и, отвернувшись от зеркала, вытер лицо и руки полотенцем.

Вышел из ванной комнаты, почувствовал головокружение и прошёл на кухню. Подогрев чайник, выпил чая с сахаром и лимоном. Успокоившись, приготовил ужин и поел.

Вернувшись в комнату, подошёл к окну и посмотрел сквозь стекло на улицу. Город жил своей жизнью. По набережной Фонтанки в сторону Невского проспекта ехали машины. Проходили компании молодых людей, шумно разговаривая и смеясь.

Вдруг он увидел, что над мостом Ломоносова по воздуху летит какой-то небольшой предмет. По мере того, как предмет приближался, возник странный гул. Терентий Семёнович открыл окно, и звук стал ещё громче. А спустя несколько минут мужчина увидел, что к нему летит памятный бюст императора Александра Второго.

Терентий Семёнович застыл на месте, а бюст завис в воздухе напротив открытого окна, и мужчина увидел, как на лице императора нахмурились брови, шевельнулись усы и каменный Александр Второй изрёк:

- Паршивый ты человек, Терентий! Знал, что не хочешь... Знал, что не твоё, и всё равно сделал! Испортил Варваре жизнь.

- Не может быть!- воскликнул Терентий Семёнович и закрыл лицо руками.- Этого не может быть...

Когда он убрал руки, никакого каменного бюста не было напротив окна. Он вздохнул и собрался было пойти прилечь, как вдруг услышал нарастающий грохот на набережной. Посмотрев в сторону источника звука, он увидел как все машины и люди замерли, а со стороны Невского проспекта скачут кони, всегда стоявшие на Аничковом мосту. Он услышал топот их копыт, услышал их ржание.

У него внутри всё сжалось, и Терентий Семёнович закрыл окно. В ужасе мужчина лёг на кровать, закрыл глаза и стал бормотать, что всё хорошо.

Спустя некоторое время он успокоился, встал с кровати и подошёл к письменному столу. Взглянул на телефон, подумал позвонить бывшей жене, но в следующий миг отбросил эту мысль и посмотрел на треснувшее зеркало.

- Всё ты! Это всё ты!- воскликнул Терентий Семёнович.

Отражение в зеркале погрозило ему кулаком. Мужчина пригляделся и заметил, что в отражении у него слегка потемнела кожа, морщины стали глубже. В глазах блеснули красные огоньки, нос стал курносым, а на голове выросли два небольших рога.

- Нет-нет, это всё чушь,- сказал он, отвернувшись.- Мне просто нужно отдохнуть. Я в порядке.

На самом деле здоровье у Терентия Семёновича Богомолова для своих лет было неплохим. Но происходящее с ним в тот летний день 2012 года сильно повлияло на восприятие действительности.

Мужчина замер в нерешительности. Снова он осознал, что жил не так, как хотел. Что принимал решения, не спрашивая себя. Жил умом, руководствовался единственным правилом – «Поступай так, как будет выгодно тебе». Он снова почувствовал вину, потому что ощущал, что мог поступить иначе. Его снова охватила злость, потому что он хотел, чтобы окружающие относились к нему лучше.

И всего на миг он ясно осознал, что не обязан был воспринимать мир так, как его научили. Острая боль возникла у висков, мужчина взвыл и схватился за голову. Сжав челюсти, закрыв глаза, он простоял пару минут и, почувствовав, что боль отступила, глубоко вздохнул.

Терентий Семёнович снова посмотрел в зеркало. Вновь увидел собственное отражение с чертами беса, вздрогнул и закричал:

- Да пошло оно всё к чёрту!!!

И ударил кулаком по зеркалу. На зеркале появились новая трещина и капли крови. Мужчина почувствовал острую боль в кисти, отдёрнул руку и посмотрел на выступившую кровь. И спустя миг упал на пол, задев и повалив стул, стоявший у письменного стола.

Прошло два дня с описанных событий, и к Терентию Семёновичу приехал старший сын Павел. Он около получаса звонил и стучал в дверь квартиры, затем вызвал полицию. Участковый явился вместе со слесарем из жилконторы, вскрыли входную дверь.

Павел почувствовал неприятный запах, идущий из комнаты, и быстро прошёл туда. Когда полицейский и слесарь вошли в комнату, они увидели его сидящим на полу около тела Терентия Семёновича.

- Он не дышит,- сказал Павел, посмотрев на полицейского.

- Я сейчас вызову скорую,- сказал участковый.- Встаньте, пожалуйста.

Он помог Павлу подняться и усадил его на кровать. Вышел из комнаты в коридор, достал мобильный телефон.

- Вот чёрт, сигнал слабый,- пробормотал он и постучал кулаком по стене.- Дома-то старые...

Слесарь молча посмотрел на мёртвого хозяина квартиры, затем подошёл к Павлу, положил ему руку на плечо и произнёс:

- Мда-а, ситуация...

Павел посмотрел ему в глаза и дрожащим голосом сказал:

- Я не знаю, как сказать об этом матери... Она его до сих пор любит.

- У тебя дети есть?- спросил слесарь, отойдя от человека на пару шагов.

- Да, сын и дочка,- ответил Павел.

- Значит, тебе и матери будет тяжело, но потом вы примете его смерть. Вам есть ради кого жить.

Павел кивнул слесарю и глубоко вздохнул. «Да, мои дети и жена помогут пережить случившееся» подумал он.

На зеркале, висевшем над письменным столом, были трещины и след засохшей крови.

Каждый видит в зеркале что-то своё. Кто-то живёт, не задумываясь над тем, чего он хочет на самом деле, и поступает так или иначе, не думая о последствиях. Но от себя не сбежать. Рано или поздно, любой человек оказывается перед зеркалом. Отражением в зеркале является душа. Против неё не действуют обман, убеждения, притворство.