Письмо Деду Морозу
Дата написания: 2016 год.
Жанр: современный любовный роман, короткая форма (рассказ).
Письмо Деду Морозу
***
31 декабря. Очередное 31 декабря.
Странный рок, или же... вся судьба моя в целом. Чертовы новогодние ночи. Никогда они не приносили мне ничего доброго. Счастье, веселье, задор, надежды?
Разве что... надежды. Пустые, горькие, несбыточные мечты и надежды. Даже в Деда Мороза я никогда не верила. Сколько себя помню, всегда знала, что это - ни кто иной, как переодетый какой-нибудь дядька, или, и того хуже: тетенька (из-за дефицита первого).
Потому и желания ему не загадывала. Ничего не просила. У него не просила. А вот у судьбы...
Да толку?
Кукиш с маслом - вот удел и вершина всех моих грез и прилежаний.
Когда-то я с ума сходила по кукле Барби, потом - конструктор, затем - "радуга" (если кто ее помнит). Тамагочи. И что? Что в итоге? Ни какой не Дед Мороз. И никакого чуда. Упорный труд моих родителей - и спустя время (длительное, порой не один год) желание сбывалось. Но потом я подросла - и стала мечтать о чем-то ином, о чем-то большем. О том, что ни отец, ни мать уже, как бы того не хотели, никак не смогли бы купить. Мальчики; искренние, трепетные чувства. Парень из соседнего двора. Одноклассник. Радио-диджей. Известный музыкант (тот еще выбор для первой, пылкой... безответной любви не на один год, правда?) А дальше снова страсть: одноклассник; знакомый; старый друг. Целая череда грез - и всё впустую: одно-единственное желание, что я из года в год, как больная, загадывала под бой курантов, и что так упорно не сбывалось - любовь. Взаимная любовь. И напиши я когда-нибудь письмо Деду Морозу, то, наверняка, и туда б его впихнула.
Но это было глупо. Понимаю, по-детски глупо и наивно.
Выросла. Встала. Отряхнулась и пошла...
Хотя все еще на падающие звезды нет-нет да проскочит тихий шепот души. Тихий, мудрый, просящий уже не (недалекой) любви, а простого "обыденного счастья", и вместе с ним - душевного покоя.
***
Вот и опять бреду по улицам пустынного декабря. Тоскливо, гадко на сердце. За спиной - одиночество, на плечах - печаль, в голове - ветер. Опять одна. Опять... никому не нужна.
А главное, нет даже ничего во мне, что могло бы хоть у кого-то вызвать то ли восторг, то ли ту же жалость: Бог не дал ни таланта, ни даже везения. Ничего, что могло бы зацепить моего "потенциального" принца и заставить слезть с пышногривого, паршивого коня. Ноль. Я - ноль. Пустое место...
Хоть поскользнись и ногу сломай! А то уж совсем невзрачная. Вокруг полное безучастие, ко мне. Мир трепещет в предвкушении волшебства ночи, взрывается весельем, дружеским запалом, любовной игрой обмена подарками. А я, словно те снежинки, которых вроде как все ждали, но уже и не замечают, переключив свое внимание и воодушевление на другие вещи, более приземленные, материальные, более весомые, полезные "чудеса".
Присесть на забор и позорно шмыгнуть носом.
Я даже ногу не в состоянии сломать: нарочно ничего не получится. Только если этого не хотеть - вот тогда, пожалуйста. Но сейчас слишком прекрасно и непростительно щедро людям извне подарить мне хоть какое-то участие. Родители. Опять вечер с родителями... Хотя, чего я дуюсь? Не так уж плохо. У кого-то и того нет.
Шумный вздох. Взгляд около. Знакомая улица. Знакомые ощущения - обреченности и больного одиночества. Год. Господи, уже прошел целый год с того дня, момента, как мы расстались. А из-за чего? Смешно и горько вспоминать.
Петарды. Как же я ненавижу петарды! Они меня пугают. Какой умник придумал их, а потом еще и допустил в массы? Сколько на моей памяти нехороших случаев, вплоть до ожогов. Да и сама однажды чуть глухой не осталась (хотя, чего чуть? минут десять так точно ею была). И вот они вновь вершат мою судьбу. Вершат - то еще слово. Сами мы всё перекромсали. Помню, я так взбесилась из-за этих петард, начала орать на Него. До слез, до истерики, до животного страха. А Он словно глухой. Словно слепой. Словно...
Слово за слово - и я уже бегу домой...
Порваны фотографии (им). Высказано всё, что давно накипело (обоими).
31 декабря. Часы бьют двенадцать. А на душе - пожар. Вокруг - руины...
Жестокая, мерзкая, непростительная речь. Его речь:
- Пошла отсюда, чтоб глаза мои тебя больше не видели, никогда! Чтобы новый год... я начал с чистого листа!
Так мы и разъехались. Так мы и расстались.
Первое января, ночь. Под залпы салютов, таща свои баулы за собой как крест, я шагала вот этой же дорогой... в отчий дом, позорно склонить голову и горько рыдать от безысходности.
Вновь рыдать, осознавая свою никчемность и ненадобность.
Опять одна. Опять пустая...
Да и друзей особо нет. Больше нет. Всех променяла, всех прогнала ради него одного. Всех.
Так что, нечего нарекать. И нечего серчать.
Сама виновата.
Встать, тихо выругаться себе под нос и, повесив очередную лапшу себе на уши, а-ля всё к лучшему, почапать дальше...
***
- Мама, не уговаривай. Мам, ну... Ну, куда я пойду? Кто меня там ждет?
Да еще письмо это дурацкое...
***
... и вправду, глупая, кто тебя здесь ждет?
Ох, уж мама! Всё верит в меня. Верит.
А зря...
Я пришла на место встречи с одногруппниками, а их нет. То ли время изменилось, то ли точка сбора. Однако, кто я такая, чтоб меня об этом уведомить?
А может, и того наврали, чтобы не портила им настроение. У них слаженный, дружный коллектив, а я - приблуда.
Дура. Вот кто я. Ду-ра.
Пройтись в сторону школы, еще одно любимое место сбора наших, - и в очередной раз покрутиться в темноте, добивая очевидное.
Пустынно уже на улице. Все давно по намеченным углам: дом, съемная квартира, клуб, площадь... Проводы Старого года. Скоро уже и поздравления по московскому времени начнутся. Час, от силы, два до Нового года. А я? Где я? Что творю? Кого ищу?
Набрать номер подруги - гудки. Пустые, жалящие гудки.
Даже не принимает вызов. Даже не хочет солгать.
Может... Может, конечно, и не слышит, давно потонув в веселье с нашими сотоварищами-студентами. Может. А может, и нет.
Ведь могла бы и сама позвонить, сама набрать. Могла бы предупредить.
Выдох. Глубокий, шумный горький выдох делаю я.
Очередная попытка дозвониться...
- Простите, - ловлю прохожего, - вы не видели толпу молодых ребят? Они собираться должны были во-от здесь, на пяточке, - тычу пальцем.
- Нет, извините, - взволнованно гаркнул мужчина и отшатнулся от меня, словно от прокаженной. Быстрые шаги прочь.
Нервы на пределе, натянутой струной. Слезы застыли внутри, страшась выбраться наружу. Идиотка. Господи, какая же я идиотка!
Дикий, отчаянный крик во всю глотку - позорно, пораженчески пряча лицо в ладонях.
Чертова жизнь! Как же я от всего устала! Как же я всё это уже НЕНАВИЖУ!
- Чего орёшь?
Обмерла я. Испуганно, пристыжено застыла на месте.
- Ну? - не выдерживает невольный свидетель.
Еще миг - и неторопливо, неуверенно опускаю руки, открывая глаза, да бросаю взгляд на сего "нахала" (оттого, что тот посмел так не вовремя вклиниться в мой эпический финал).
Дед Мороз. Евпатий-коловратий! После всего... его мне только не хватало.
- А что, нельзя орать? – грублю ему в тон. - Все орут - и я ору.
- Ты не так орёшь.
- А что, есть нормы, как орать?
- Ты чё такая умная? - шаги ближе, нахмурился.
- Может, дерзкая?
Цыкнул. Закачал в негодовании головой. Прожевал эмоции.
- Вот потому и одна!
Лицо мое вытянулось от прозрения.
- А с чего вы взяли, что я одна?
- Ах, ну да, - паясничая, стал заглядывать мне за спину. - Простите, всех вас сразу не приметил. Правда, - наиграно дрогнул голос в печали, - по-моему, они слегка... мертвые, оттого и призраки.
- А ты экстрасенс? - язвлю, нарочно переходя на "ты". И пусть за густой искусственной белой бородой и усами сложно разглядеть его лицо, голос и глаза все же дают возможность приписать ему лет так тридцать, тридцать с хвостиком, но не больше. Странные знакомые нотки в звучании... И взгляд словно родной. Но мы явно встретили друг друга впервые. Чушь. Больная, сумасбродная выдумка слетевшего с катушек рассудка. Очередная пощечина мне от спесивого Нового года.
- Нет, - внезапно произнес он как-то искренне, добро. - Я идиот, у которого в Новый год «тачка» сломалась. А меня ждут на корпоративе. Вернее, не так меня, как подарков, что я тащил с собой.
Улыбаюсь, не веря своим ушам.
- «Тачка» сломалась?
- Ну...
- А как же сани? Или у вас там, - киваю головой вбок, - апгрейд внеплановый случился, а перепроверить всё не успели?
- Ха-ха. Отличная шутка. Медаль за искрометный юмор, - бегло протараторил. - Ну что, поможешь?
- В смысле? - оторопела я, невольно подавшись назад.
- Что в смысле? Вот, - резвые шаги куда-то в сторону. Сбоку от забора детского сада едва в эту пургу-метель смогла я разглядеть белый, местами даже поржавевший, автомобиль, старую "Ладу".
Торопливо приблизилась.
Не скрывая злорадства:
- Печальная у вас, сир, карета.
Игнорирует. Живо открыл багажник и достал оттуда огромный картонный коробок. Буквально миг - и нагло, бесцеремонно взгромоздил всё это мне на руки (неосознанно подхватываю).
Таращусь на Деда:
- Ты шутишь, да?
Вполне серьезно отвечает:
- Ни капли.
- Какой коробок? Да он больше меня!
- Ой, не прибедняйся, Дюймовочка. Тем более, он легкий. А я вот, мешок возьму. Туда точно, будто кирпичи сложили. И заметь - не ною.
- Во-первых, я не ною, - рычу злобно; попытки сверху, сбоку, хоть как-то уловить, взглянуть в глаза этого бесстыдного гада. - Во-вторых, сам за это взялся - сам и расхлебывай.
- Тебе что, сложно? Даже ради Нового года? Да еще кому - Деду Морозу помочь?!
- Иди ты, знаешь куда? - гаркнула, резвое движение и втолкнула ему в руки обратно поклажу, - Дедушка, итить тебя через коромысло, Мороз! Тебе, небось, за это нехило заплатят! А я профукаю свой праздник непонятно ради чего!
- Какой? - без притворства удивился.
- В смысле, какой? По-твоему, я вообще никому не нужна?! И меня никто не ждет?
- А ждет?
- Да... Да пошел ты!
Разворот - и пошагала прочь.
- Ну, стой! Прости! - слегка замешкался, но затем все же бросился за мной (слышны шаги, хруст снега). - Ляпнул не то! Прости! Ну, помоги! Будь человеком!!!
Обмерла я резко. Секунды сомнений - оборачиваюсь. Глаза в глаза.
- Человеком?! - разъяренно реву.
- Человеком, - тихо и искренне.
- А где же вы все торчали, когда мне так были нужны? А, люди-"человеки"?!
Нервно сглотнул.
Неуверенно, несмело пожал плечами.
Смолчал.
- Вот-вот! - уже более сдержанно продолжаю я: - Никто и никогда... не шел мне навстречу.
Тягучая, душу рвущая пауза - и едва слышно, жалобно, шепотом:
- Пожалуйста...
***
И почему меня мать родила такой глупой и безвольной?
Нервно передергивая уже ненавистный мне коробок, я еле плелась по заснеженной дороге. Короткие фразы, гневные ругательства, что временами всё же удавалось перевести в шутку.
Напряжение падало. И смирение с тем, что очередной Новый год спущен в горшок, давало силы реагировать на всё проще и позитивнее.
- Мне еще на почту зайти надо.
- На почту? - удивился сквозь смех Дед. - Ночью? Совсем ку-ку?
Морщусь в попытке улыбнуться.
- Почтовый ящик. Не передергивай слова.
- Чья же школа?!
- Перестань!
- Всё, молчу. И что там? Гневное письмо с сибирской язвой? Или что покруче?
- Ха-ха. Хотя... - резко замолчала я, шумный вздох. - Не менее сумасбродное.
- Так что там?
- Да племянница, Мелкая, достала со своим письмом. Я давно обещала отнести его и бросить в ящик. Еще неделю назад. А все забывала. И теперь, в наказание, мне пришлось еще и свое к нему доложить.
- Ты, вообще, о чем? - хмурится.
- Только не смейся...
От неожиданности даже замер на месте. Коварный, выжидающий взгляд.
- Ну... По крайней мере, - продолжаю, - не сильно, а то все подарки твои передавим, да и растеряем. - Глубокий вдох для храбрости: - Деду Морозу... Письмо Деду Морозу.
Невольно, коротко рассмеялся, но все же переборол себя. Шаги дальше...
Подчиняюсь.
- А отправлять, что ли, обязательно?
Кривлюсь от неловкости.
- Понимаю, что глупый ритуал, но... лгать ей не собираюсь. Да и что, с меня убудет?
- А ее родители чего письмо не отправили?
Задумано хмыкнула, неосознанно пожала плечами я:
- Не знаю. Видимо, как и у меня: в некоторых вещах проще довериться другу.
***
- Так сколько нам еще идти? Я уже ни рук, ни ног не чувствую!
- Да немного осталось.
- Что, прям в самом центре города?
- Почти... Кстати, вон почтовый ящик, - кивнул головой.
***
- Черт, Дед, что ты там напихал? Мне кажется, что уже и у меня там кирпичи, вместо подарков.
- Там? Там, кажись, конфеты, блестки, мелочь канцелярская и костюм.
- Костюм?
- Ну да. Снегурочки.
- А сама она где?
- Не пришла.
- Как?
- Да вот так! Как и твои. Видимо, планы поменялись.
- Ой, что ты о моих знаешь?! Погоди, - резко обмерла я на месте. Бережно опустила коробок на землю. Победно выровнялась и встряхнула руки, разгоняя по жилам кровь. - Костюм, говоришь?
- Ну?
- А раньше сказать никак? Я бы накинула на себя, на плечи - и уже проще! Вот ты тапок!
***
Театр. Ресторан на первом этаже.
- Ну всё... Дальше сам.
- Эм...
- Что?! - гаркнула, уже ненавидя его это "эм", "ой" и прочую "простоту" и "наивность".
- Тут такое дело...
- Даже не думай, - гневно качаю головой.
- Пожалуйста, - опять эти мерзкие брови домиком и щенячьи глазки, так бы и ткнула в них пальцем.
- НЕТ!
- Ну...
***
Шумный вздох, наполнить себя не так воздухом, как смелостью, - и перешагнула порог. Рисованная улыбка. Лживые, дежурные поздравления.
Еще немного - и забрались в самый центр залы. Вскрики, визг, буйный всплеск всеобщей радости. Аплодисменты.
Поздравления, дружеские хлопки по плечу Деду.
Не могу понять. Кружусь на месте как идиотка. Всё никак не втолкую, не соберу картину воедино. Что не так? Что происходит? И подарки наши вовсе никто и не ждал. Будто мы, этот Дед и я, Снегурочка - и есть всё то, чего так жаждала толпа.
- А ты не верил! - кидает какому-то, судя по всему, своему знакомому мой "товарищ".
- Да, братуха! Действительно, ты - волшебник!
- И колымага пригодилась!
- Да не говори! - хохочет. - А теперь еще и на моей погоняешь! Держи ключи! Спор есть спор, и раз доверчивую Снегурочку нашел - победа за тобой, без сомнений.
Герой вечера...
***
Использовали! Глупо, мерзко, нагло использовали! Обманули, обвели вокруг пальца наивную дурочку.
А теперь еще и посмеялись.
Прожогом выскочить за двери - через фойе на выход.
Слезы, непрошенные, предательские, градом сорвались с глаз. Надрывные рыдания.
Унижена. Опять унижена. Опять растоптана.
Сколько не крои душу, сколько не приказывай себе, а в итоге, все равно, даришь людям доброту, искренность, чувства... А они тебе - плевки, насмешки, издевательства.
Выгода. Кругом нужна одна только выгода, а нежность, чистота, сердечность - засуньте их куда подальше, ибо сии барышни больше не в почете.
Попытка бежать - да, глупая, тотчас на льду поскользнулась и шлепнулась. Неловкому шуту и проводы достойны. Горько, отчаянно зареветь, зарычать, завизжать на всю глотку.
Размечталась, сумасшедшая!
Письмо. Чертово письмо. Вот твой и подарок. Вместо мечты - очередная пощечина.
Чертов Новый год!
Скорее бы уже всё это закончилось!
- Ну, ты чего? - взволнованный крик, стремительное приближение.
Отчаянно пытаюсь встать, не дышать, сдержать истерику.
Лихорадочно вытираю слезы. Отворачиваюсь.
Натянуто, криво, лживо улыбаюсь, пряча истинные эмоции.
- Чего тебе еще?! - грубо, дерзко реву, словно медведь.
- Ты чего? - попытка обнять меня, развернуть к себе, заглянуть в лицо.
Вырываюсь, отталкиваю его, прячу взгляд.
- Отвали от меня!
- Ты обиделась? Прости дурака! Но не мог я заранее тебе всё рассказать. Иначе бы...
- Правильно, - кривляюсь, ехидничая. - Пари важнее... Куда важнее человеческих чувств. Подавись теперь своей машиной!
Попытка уйти. И вновь хватает за плечи.
- Стой! Куда ты?!
- Убери руки! - гневно воплю.
Неуверенно подчиняется.
- Не убегай, прошу.
- Пошел вон!
- Ну, хочешь, забери себе эту тачку! - живо ныряет в карман и достает оттуда связку ключей; протягивает мне. - На!
Вполне серьезно. Или опять блефует?!
- Да иди ты... - обижено, уже более сдержано гавкнула, - знаешь куда... Вместе со своей колымагой! Туда, куда и первая пошла!
- Джип, 254 лошадки, - подначивает, кивая головой.
- Да хоть оленей! Таких как ты! Продай лучше и отдай деньги какому-нибудь детдому!
- Ты сейчас не шутишь? - невольно улыбнулся. Всё еще тычет мне под нос ключи: - Подумай! Ведь я могу и послушаться!
Смело глаза в глаза один другому.
- Вот и валяй! А мне она - сто лет не нужна!
Замер, не шевелясь.
Тягучие мгновения рассуждений - и сдается.
Ухмыльнулся, как-то странно, добро. Закивал головой.
- Идёт, - вполне серьезно. - Я продам, и деньги пойдут в детдом. Только одно условие.
- Ты ненормальный, - качаю в негодовании, в прозрении головой.
Хмыкнул, но не отреагировал на укор. Продолжил:
- На сцену ты выйдешь со мной. Поздравим народ. Встретим Новый год - и дело в шляпе. Идет?
Молчу, смиренно шмыгая носом на пепелище слез. Пристально сверлю взглядом, пытаясь понять, что это чудище еще задумало. Лжет ли, или ему уже можно верить?
- А если соврешь?
- Да вот те зуб даю, - характерное движение.
Невольно, коварно ухмыляюсь...
Ну, гад.
- Идёт. Если обманешь - я тебе его и выбью.
***
Сцена.
Мать моя женщина.
И когда я уже начну полностью вникать в ситуацию, и лишь потом рваться в бой?
Когда?
Наверно, никогда...
Сцена. Вот только отнюдь не перед ошалевшими, давно уже опьяневшими участниками корпоратива. Нет.
Центральная площадь. Народу - тысячи. Камеры, вспышки. Охрана. Тщательные проверки.
- Она со мной.
...
- Ты что творишь? - испуганно шепчу вслед своему обезумевшему Деду, что силком уже тащит меня за собой.
- Расслабься и доверься мне.
...
Резвые, ловкие (его), неуклюжие, спутавшиеся (мои)... шаги по ступенькам на пресловутую сцену.
Дикий визг, писк, аплодисменты зрителей.
- Дыши, - сквозь смех шепчет мне на ухо.
Придурок.
Ды-шу. Часто, поверхностно, лихорадочно... на грани нервного срыва. Ноги подкашиваются. Руки дрожат. Такой толпы, да еще перед собой, я сроду не видала. Сотая доля того - на выпускном, и то меня чуть Кондратий не хватил.
Крепко сжал мою ладонь "Мороз". Шаги к микрофону.
Машет рукой, что-то кричит, взрывает всем этим ораву - а я не слышу. Словно глухая. На нервах едва свои мысли могу разобрать, не говоря уже о том, что творится вокруг.
Еще слова, еще всплески эмоций - и вдруг начинает отсчет.
Не сразу понимаю. Могучее, дюжее эхо. Весь народ словно за Великим предводителем повторял невероятные слова.
- Пять. Четыре. Три. Два. Один!
Е-ху!
Взрывы салютов, хлопки феерии и сумасбродства. Блеск тысячи звезд, роняя чудеса на землю.
Внезапно обнял меня за плечи Дед и притянул к себе. Короткий миг сомнений, да так, что едва успела понять, вдруг резво стащил с себя бороду и смело впился поцелуем в губы. Волнительная ласка, трепетная, изнеженная робость, сладость дрожащей души - растаяла я и неуверенно потянулась в ответ...
Тягучие, томные мгновения безумия под Гимн страны - и с первыми секундами тишины нехотя, вынужденно отступил, отстранился мой "повелитель". Проворными движениями стянул бороду окончательно вниз, на шею, и, обернувшись к толпе, вновь принялся говорить в микрофон.
Взорвалась музыка.
Жуткая, до боли знакомая мелодия - отчего всё невольно похолодело внутри меня.
Резвый разворот - и вместе со словами песни, что когда-то мне были молитвой, улыбнулся. Шаг ближе - обнял, притянул к себе... Идол моих прошлых лет. Тот, кого так безмерно, безответно, беспросветно любила... И кого уже навсегда похоронила среди целого кургана безнадежных, глупых, наивных грез...