Герои, вернее характеры увы так же вторичны, как и страсти. Пылкий влюбленный не продаст свою суженую в бордель, а старый скряга только повстречав смерть может осознать свою черствость. Хотя насчет первого с успехом высказался маркиз, пародируя романы современников.
Веселый шотландец непременный персонаж приключенческих романов, воплотится в Гимли, верный друг пройдет путь от Малютки Джона до Сэма Хэмджи, а Галлахад станет детективом Миллером. Так что со своей колокольни продолжу утверждать что история а не характер.
В литературе все вторично. И миры и страсти человеческие. Можно хоть десять лет прописывать экономику и фауну мира, а на выходе получить картонные декорации шекспировского «Глобуса».
Здесь, в интерлюдии, где мы играть должны,
Мне, Рылу, выпала на долю роль Стены,
Притом такой Стены, — могу вам поручиться,
— В которой трещина иль как бы щель змеится.
История, декорации, конфликт. Три кита, и жертвовать в угоду одному остальными-- творческий онанизм, простите. Ну или писать монографию придуманного мира.
Веселый шотландец непременный персонаж приключенческих романов, воплотится в Гимли, верный друг пройдет путь от Малютки Джона до Сэма Хэмджи, а Галлахад станет детективом Миллером. Так что со своей колокольни продолжу утверждать что история а не характер.
Здесь, в интерлюдии, где мы играть должны,
Мне, Рылу, выпала на долю роль Стены,
Притом такой Стены, — могу вам поручиться,
— В которой трещина иль как бы щель змеится.
История, декорации, конфликт. Три кита, и жертвовать в угоду одному остальными-- творческий онанизм, простите. Ну или писать монографию придуманного мира.
На скриншоте видно, где увидели.