«Ах, мои усики! Ах, мои ушки!» — причитал он постоянно. Эгоистичное животное. Его волновала только собственная пушистая шкурка.
Даже по прошествии стольких лет она не уставала удивляться, что настоящая жизнь — не такая уж и настоящая по сравнению с той, что вниз по кроличьей норе. Там никто не улыбался ей в лицо, чтобы потом плюнуть в спину. «Голову с плеч!» — никаких двусмысленностей. Настоящая школа искренности.
— Так что за этой дверцей? — повторил Карл вопрос, заданный несколько минут назад.
Алиса улыбнулась и вытащила из-за ворота маленький ключик на серебряной цепочке.
— Открой и посмотри…
Даже по прошествии стольких лет она не уставала удивляться, что настоящая жизнь — не такая уж и настоящая по сравнению с той, что вниз по кроличьей норе. Там никто не улыбался ей в лицо, чтобы потом плюнуть в спину. «Голову с плеч!» — никаких двусмысленностей. Настоящая школа искренности.
— Так что за этой дверцей? — повторил Карл вопрос, заданный несколько минут назад.
Алиса улыбнулась и вытащила из-за ворота маленький ключик на серебряной цепочке.
— Открой и посмотри…