Michael

Ясно, это вы мой безупречный русский назвали гавканьем? А насчет того, что идишь не знаете, это вы, батенька, лукавите. Не так давно сообщали, что у вас пол Израиля в приятелях. Ведь на каком-то идиш да общаетесь.

Бин вышел из леса, увидел пустую тропинку и сорок пятое шоссе. Ему было гораздо лучше. Основной голод был утолен, но он все еще чувствовал его немного. Он не был уверен, что когда-нибудь сможет почувствовать себя сытым. Бин не чувствовал стыда за то, что сожрал копов. Он ничего не чувствовал. Он был пустым и холодным под кожей. Жара не беспокоила его, хотя он знал, что, наверное, сейчас безумно жарко. Днем солнце печет тропинку. Самое проклятое жаркое время дня. Он решил все так же ехать в Эль-Пасо. Бин подумал, что Пол, может, все еще едет туда. Он надеялся, что да.

И стоило такое переводить? Хотя Вишне может и понтавится, он сам такое пишет.

Три защитника отечества на весь сайт. Маловато будет. Где Лев Вишня? Поздравлю его, стало быть, с 8 марта.

Чем вас русский язык не устраивает, Лев Вишня. Идиш не знаю, извините.

Очень весело, очередной блог удален. Бай-байки вам, писатели от слова мечтатели

Значит, и меня уважаете, сеньёр Вишня. Как и я вас.

Вишенька, у писателей должно быть чуть чувство меры. Он как бы должен ходить по краю бритвы и не резаться. Я понимаю, что секс — тема щепетливая, не зря за нее Маркиз сидел в Бастилии, пока революционеры не освободили его, Вы, конечно, можете назвать меня, Бутяйкина Мудяйкиным. И что вам это даст, какое удовлетворение? Подозреваю, что чисто плотское. Ладно, удовлетворяйтесь.
А у меня в книге откровений на миллион. Примерно на Генри Миллера. Завидуйте молча, Брюква.

Вроде я у вас в Черной собаке, а ведь читаете. И даже, как убеждаюсь, с удовольствием.

Это будет очень пошло, сеньёр Вишенька. Но можете изгалятьска, Левушка. Флаг вам в руки или куда еще.

Я бы

Если б у бабушки был бы
Она была бы дедушкой.

Телячий мост, отвечаю, красив, прекрасен. Островки внизу, на них высокошпильные церквуши, настолько они внозу, что кажутся игрушечными. Ольга кладет мою ладонь прямо на пах, от него исходит влажность. Мне страшно, что она всдруг, закрутит руль вправо-влево, и мы полертим вместе в воды. Был бу в том хоть малейший смысл, но нет его. Просто глупо уйдем под воду, после о нас напишут что-нибудь.

На Восьмое я и сам стих напишу,
Такой примерно.

На женский день (мать, любовница, жена)
И снова он, чудесный март восьмой,
Купил букет цветов прекрасных, шлепаю домой
Встречаю маму по пути
Какой букет, она кричит
Он мне? Уж точно мне.
Конечно, мама, отвечаю, он тебе, тебе, тебе
Скрывая грусть, ведь нес цветы жене
Иду уже с другим букетом, навстречу Маша
(подружка давняя)
Мишутка, ты такой милаша
И как же догадался ты
Что розы алые мои любимые цветы
Заглянешь, может, на недельке
И поваляемся в постельке (как прежде)
Еще весь месяц в командировке муж
А что б не заглянуть на самом деле
Была она худа, теперь вся в теле
Совсем другая Маша, незнакомая
Теперь я к ней притянутый, влекомый
И снова я в руках цветы несу
Торжественно, вкушая прежде времени объятья Маши
И даже не объятья, а кой-что послаще
(Но это на неделе, не сейчас)
Стучюся в дверь свою: жена, немедленно открой
Я муж твой, я пришел к себе и к нам домой
С цветами
Забудь плохое все, что было между нами

Ясно, Лев Вишня, вы, как и я не еврей. А вам хотелось бы быть евреем? Или еще кем?

Лев, вы еврей? Даже я, нисколько не еврей, пошел за цветами.

Мы проехали мтров пятьсот, затем свернуло вправо, там была уже наезженная дорожка, ны уткнулись в нечто вроде поламы. Вряд ли, сказала Ольга, там, на оргии, нам удастся как следует уединиться, давай совершим это сейчас. Вот так мы и свернули с праведного пути. Тело у нее было великопепное, все это пройдет, обвиснет, но пока все очаровывало. Вот и и стоим мы два голыша, друг против друга. Она несет из нашины что-то вроде простыми, на нее и лжимся.
Сразу в голове возникают два или три доспоминания. Может даже пять.

— Мишутка,- говорит Татьяна,- а пойдем-ка сходим в ванну. Я напущу пены прям до потолка.- И не соврала, мы просто купались в пене. Я вставал из ванной весь в пене, она тоже вставала в пене, пена була до потолка, весело было, обхохотались.
— И что произошло,- интересуется Татьяна,- когда вы пересекли Телячий мост?