О мудрости и безумии
— Скажи мне, наставник, а я повзрослею
И буду таким же, как ты?
— Мой мальчик, ты будешь гораздо мудрее,
Но скорби испьёшь и тщеты.
— Ответь же, учитель: неужто и знанье
Не сможет беды миновать?
— Поверь мне, мой мальчик, быть мудрым —
призванье,
Призванье — скорбеть и страдать.
— Увы мне, учитель! Иль боги жестоки,
Иль мир этот тонет во зле?
— Мудрец и философ всегда одиноки,
Мой мальчик, на этой земле.
Где знанье и мудрость, там сердца томленье
В гордыне и старость души,
А счастье и молодость там, без сомненья,
Где песни поют за гроши.
Где пляшет безумец в сердечном порыве,
Где льётся мелодия струн.
Где званье и чин растворяются в пиве
Как древняя повесть средь рун.
Не презри ж, мой мальчик, безумья убогих —
Бродяги, шута и певца.
Они в этом мире премудрее многих
И ближе к селеньям Творца.
— Зачем же, мой мастер, и нам на рассвете
Не двинуться в странничий путь?
— Ах, поздно, мой мальчик… Тот путь средь столетий
Затерян, и нам не свернуть.
И буду таким же, как ты?
— Мой мальчик, ты будешь гораздо мудрее,
Но скорби испьёшь и тщеты.
— Ответь же, учитель: неужто и знанье
Не сможет беды миновать?
— Поверь мне, мой мальчик, быть мудрым —
призванье,
Призванье — скорбеть и страдать.
— Увы мне, учитель! Иль боги жестоки,
Иль мир этот тонет во зле?
— Мудрец и философ всегда одиноки,
Мой мальчик, на этой земле.
Где знанье и мудрость, там сердца томленье
В гордыне и старость души,
А счастье и молодость там, без сомненья,
Где песни поют за гроши.
Где пляшет безумец в сердечном порыве,
Где льётся мелодия струн.
Где званье и чин растворяются в пиве
Как древняя повесть средь рун.
Не презри ж, мой мальчик, безумья убогих —
Бродяги, шута и певца.
Они в этом мире премудрее многих
И ближе к селеньям Творца.
— Зачем же, мой мастер, и нам на рассвете
Не двинуться в странничий путь?
— Ах, поздно, мой мальчик… Тот путь средь столетий
Затерян, и нам не свернуть.
Бродяги, шута и певца.
Они в этом мире премудрее многих
И ближе к селеньям Творца.
хорошо.
окончание не совсем поняла почему путь затерян и не свернуть?
Не каждый нищий есть станник и не любой певец — менестрель