Размышления о герое

Кларенс вздохнул и нажал на кнопку запуска системы мгновенного переноса. Интересно, куда они попадут на этот раз?

Лоб Вилли Пата покрылся потом. Шейла вцепилась подлокотники кресла. Но машина так и осталась на орбите планеты-полигона.

- Не сработало, - облегченно вздохнула Шейла.

Вилли рванулся было к двигателям. Девушка подставила ему подножку, и он растянулся на полу.

- Хватит на сегодня экспериментов! – сказал Хантер. – У меня заявка на новую передачу «Прозаическая тетрадь». Будем вести ее сегодня прямо с орбиты. Я уже включил транссветовую связь и объявляю тему: «соус барбекю».

- Чего? – недоуменно спросил Вилли, усаживаясь в кресло навигатора.

Шейла подняла бровь. Левую.

- Что-то не так? – не понял Хантер.

- Ты сказал: соус. Барбекю.

- Да ну? Не, серьезно? Это я задумался. Разумеется, никаких соусов, а тема у нас: «герой». Ну, в смысле, будем говорить о героях произведений. А вовсе не обо мне.

- Ага! – обрадовался Вилли. – Это весьма благодарная тема! И первое, что я не устану повторять, это главное правило литературы. Любая сцена должна менять главного героя. Если сцена не меняет героя, она не нужна. А если герой не меняется к концу произведения, то и само произведение, в общем-то, ни к чему.

- Многие авторы допускают серьезную ошибку, не меняя героя, - вставила Шейла. – А тогда рассказ или роман превращается в очерк, статью о выдуманном мире.

- А в некоторых случаях героем становится авторский мир, - поднял палец Вилли. – Когда я читал замечательные произведения Мстислава Когана под названием «Вестфолк», у меня было именно такое ощущение. Да, там есть центральные персонажи, но нет героя, как такового. Нет именно героя – сквозного, меняющегося от главы к главе. Даже лорд Вольрад где-то там далеко и перемены в нем совсем незаметны.

- Вот-вот! – сказал Хантер. – Я в Вестфолке чувствовал себя настоящим героем. Особенно когда нашел базу своих предков…

- Так этот мир существует? Ты там был?! – взревел Вилли. – И мне ничего не сказал? Дай мне координаты! Я хочу туда, там столько всего интересного! Там такие… такие…

- Вилли, успокойся. Ты машину-то не можешь доработать. А ведь планета окутана энергетическим коконом, мы рискуем оттуда не выбраться.

- Но если будет мгновенный перенос, мы сможем летать туда и обратно сколько захотим! Ну, как я его отлажу, ты дашь мне координаты Вестфолка?

- У меня их нет, - пожал плечами Хантер. – Обращайся к профессору Невтриносову. Может, он сжалится над твоими страданиями.

- От него дождешься… Ничего, я попробую разобраться с его банком данных. Вы там были, а я… - Вилли скукожился. Казалось, он вот-вот заплачет. Лишь через минуту он взял себя в руки.

- Шейла, вколи ему хлорпромазина, - съехидничал Хантер. – Шутка. Продолжаем наш разговор о героях. Сколько может быть героев в произведении, Вилли?

- Главный герой может быть только один, - самодовольно сказал Вилли. – Именно он меняется и переживает… или не переживает все произведение. Его называют протагонист. К примеру, в известной детективной серии Конан Дойля герой – Шерлок Холмс, в серии о Гарри Потере – как ни странно, Гарри Поттер…

- А в серии романов Мартина «Песнь льда и пламени»?

- А запрещенные приемы, Хантер, нигде не приветствуются! Нельзя же бить ниже пояса! Там героев, как грязи. И периодически Мартин втаптывает их в эту самую грязь. Это фишка Мартина, но это исключение. И он уже есть, второй нам ни к чему! Поэтому, как правило, главный герой – один. Но. Одному герою скучно. Автору приходится, в основном, показывать все через мысли, внутренний диалог героя. Но это во многих случах скучно. А читатель скучать не должен. И здесь нам на помощь приходит второй главный герой.

- Дейтерагонист, - блеснула Шейла знаниями земного греческого языка. – Только это название практически не используется.

- В отличие от дейтерия и трития, которые применяются в термоядерном оружии, - ввернул Хантер.

- Мы все знаем твою любовь к спецэффектам, - вздохнул Вилли. – Так вот, герой номер два должен постоянно быть в тени героя номер один. То есть, он должен быть слабее него, причем заметно. За исключением случаев, когда автор сознательно применяет прием «ложный протагонист».

- Я поняла! – воскликнула Шейла. – Это когда сначала главный герой вроде и главный, но потом оказывается, что нет. И его место занимает другой персонаж. Так?

- Именно, - сказал Вилли. – Я добавлю, что в редких случаях, когда пишет мастер, может быть и два главных героя. Как в повести Василя Быкова «Сотников». Там Сотников и Рыбак – оба главные. Но в конце один принимает мученическую смерть от рук врага, а второй встает на путь предательства. На этом контрасте и построена вся повесть. Но, повторюсь, так писать может только мастер.

- Во многих случаях и двух героев мало – их общение идет по принципу вопрос-ответ, а это тоже может показаться скучным, - продолжил Хантер. – Тогда вводят третьего героя. Иногда четвертого, может, пятого максимум. Но больше, пожалуй, не надо. И автор запутается, и читатель.

Вилли поднял вверх указательный палец:

- Но. Пожалуйста, не путайте героев с персонажами. Персонажей может быть сколько угодно. Хоть целая толпа. К примеру, два летчика-героя на самолете вывозят из зоны катастрофы население. Их пассажиры – персонажи, пусть даже они играют важную роль в произведении.

- Отдельная тема – антагонисты, или злодеи. Их тоже может быть много. Но сейчас я о них говорить не буду, тем более, что время нашей передачи подходит к концу.

- Я пойду, посмотрю, что заело! – сказал Вилли.

- Э, нет! – остановил его Хантер. – Мне еще основной работой заняться надо. У меня через два часа испытания новой спасательной капсулы. Надеюсь, доработанной.

- Всем пока! – вздохнула Шейла.

Хантер включил двигатели на торможение и щелкнул тумблером передатчика.