Грандиозный проект
1
- Здравствуйте, здравствуйте, Вадим Олегович! Мы вас уже давно ждём!
Молодой, слегка полноватый гладковыбритый брюнет в строгом черном костюме вышел из остановившегося сверкающего лимузина, когда квадратного телосложения охранник в тёмных очках открыл ему дверь. И тут же руки аудитора Вадима Олеговича схватила красивая неопределённого возраста блондинка в тёмно-бордовом костюме, грациозно балансируя на своих невообразимо высоких каблуках.
- И вам здравствуйте! - ответил мужчина, тряся руки изысканной даме, - Долго так добирался! Аэропорт так далеко отсюда! И дороги ни к чёрту!
- Да уж, да уж, - согласилась женщина, натянуто улыбаясь после слишком свойского рукопожатия, - ну, проходите в гостиницу, всё уже давно готово…
- Спасибо, спасибо!
- Для вас отменный номер «люкс», все удобства!
- Отлично, спасибо! А где же Спиридон Афанасьевич?
- Скоро, скоро познакомитесь! За ужином! – многообещающе залепетала женщина, - отдыхайте пока, располагайтесь! Всё в вашем распоряжении!
- Благодарю покорно! – весело промурлыкал Вадим Олегович, направляясь к гостинице, но тут же обернулся, - зовут-то вас как, мадемуазель?
- Ангелина Платоновна! – кокетливо крикнула женщина из-под зонтика, поднятого над ней услужливым охранником, начинал накрапывать дождь, - еще успеем поближе познакомиться!
- Непременно, непременно! – бросил ей вдогонку Вадим Олегович и, наконец, окинул гостиницу своим изучающим взглядом. Внезапно настроение у него упало. Конечно, он не строил себе воздушных замков, направляясь в периферийные места своей любимой родины. Однако, открывшееся его взору зрелище было гораздо красноречивее всех его ожиданий. Облупленное, неказистое двухэтажное здание времен Никиты Хрущева меньше всего было похоже на гостиницу. Единственной более-менее привлекательной деталью было большое ажурное крыльцо, пристроенное, судя по всему, совсем недавно, и никак не вязавшееся своим модерновым стилем с убогим обликом «барака». Можно было смело предположить, что «ремонт комфортабельного отеля», про который накануне твердили подчиненные Вадима Олеговича, заключался только в сооружении этого косметического излишества.
- Боже, это, что, на самом деле их лучшая гостиница?! – возмутился остановившийся мужчина, но никто ему не ответил, лишь только вся его мужественная свита в траурном темном одеянии молчаливо взирала куда-то мимо своего шефа, плотно сомкнув бескровные губы. Вадим Олегович недовольно воззрился на застывшее каменное лицо одного из охранников, держащего над ним зонтик. Потом молодой чиновник посмотрел вниз, на падающие с полей зонтика капли, которые приземлялись в глубокую лужу на провалившейся брусчатке наспех сляпанного «тротуара». Дождь усиливался. «Придётся идти… Ну ладно, надеюсь, что внутри всё не так плохо… Да, как говорится, встречают по одёжке…» - подытожил важный московский гость.
Благо, внутри здание оказалось не настолько безнадежным. Ремонт, всё-таки, был сделан, хотя качество его было далеко не образцовым. Где-то дверь плохо открывалась, где-то торчала неровно положенная плитка. Однако, трехкомнатный «люкс» был отделан куда более тщательно и обставлен довольно-таки неплохо для здешних мест. Вадим Олегович приказал вещи принести потом и пока его не беспокоить. Со вздохом рухнув на мягкую белоснежную постель, чиновник потер глаза и закинул руки за голову, положив ногу на ногу. Немного подумав о чём-то, он потянулся, сладко зевнул и пошёл в уборную.
Лёжа в большой горячей ванне, дымящейся жарким ароматизированным паром, и испуская клубы табачного дыма, Вадим Олегович нахмурился: «Не понимаю, зачем именно в этой глухомани нужно было затевать такой большой проект? Неужели места поближе к столице не нашлось? Впрочем, согласен, надо поднимать наши окраины». Мужчина состроил понимающую саркастическую гримасу и потушил окурок об запененную воду. «Нет, надо будет побыстрее закончить это дело и вернуться домой. Тут мне делать нечего». Чиновник глубоко вдохнул и погрузился под воду целиком.
2
Ужин удался на славу, у Вадима Олеговича поднялось настроение. Мероприятие проходило в особняке самого мэра города, Спиридона Афанасьевича, при знакомстве крепко обнявшего своего глубокоуважаемого гостя. Обстановка не шла ни в какое сравнение с жалким «люксом» «придорожного мотеля». Шикарный трехэтажный коттедж, превосходные угощения, пикантные закуски, многочисленные высокопоставленные лица со своим очаровательными длинноногими спутницами. У Вадима Олеговича создалось впечатление, что собралась вся местная элита. Сверкали баснословно дорогие драгоценности, сияли мужские золотые зубы, порхали женские накладные ресницы и высокомерно шевелились ослепительно накрашенные губы. И всё же некий привкус провинциальности чувствовался во всём этом напускном светском великолепии.
Молодого аристократического дипломата приняли очень тепло, он был весьма польщен таким роскошным вечером в его честь, он уже и забыл, в каких условиях его поселили. Когда он говорил свой спич перед присутствующими, от избытка чувств слегка растерялся и промямлил совсем не то, что планировал продекламировать. Но сидящие за столиками дружно взорвались оглушающими аплодисментами, и раскрасневшийся Вадим Олегович кривовато заулыбался и тоже сам себе похлопал.
Когда кончилась официальная часть и все немного поутихли, приезжий чиновник почувствовал себя одиноко. Свет приглушили, однообразная ритмичная музыка сменилась медлительными мелодичными мотивами, располагающими к релаксации. Развалившись на мягком стуле и потягивая виски, вальяжный аудитор равнодушно наблюдал за танцующими парами, объятыми мягким, интимным свечением неназойливо мигающих софитов.
- А вы почему не танцуете, Вадим Олегович?
- Ой, я, знаете ли, неважный танцор, - встрепенулся мужчина при внезапном появлении Ангелины Платоновны, - к тому же, кроме вас да Спиридона Афанасьевича я еще ни с кем толком не знаком.
- В таком случае, Вадим Олегович, - таинственно засверкала глазками притягательная женщина, нагнувшись к уху собеседнику, макая свои переливающиеся светлые локоны в стоящий на столе бокал и демонстрируя волнующее декольте, - разрешите пригласить вас на танец.
- О, ну как я могу отказать! Благодарю вас за приглашение.
И пара легко поплыла в неторопливом танце, выйдя на середину зала. Держа изумительную партнершу за руку, Вадим смотрел на неё сквозь приглушенный свет и никак не мог хотя бы предположить, сколько лет этой милейшей, утонченной особе. С одной стороны, ощущая её воздушную и очень стройную фигуру, мужчина не дал бы ей больше тридцати. Но, всмотревшись в её неуловимое лицо, можно было различить едва заметные за баснословно дорогим макияжем складки под глазами, чуть впалые щеки и слегка опущенные уголки рта, свойственные женщинам за сорок. Впрочем, в притушенном свете нельзя было однозначно судить о возрасте, да и Вадиму было не до этого. Когда Ангелина трепетно прислонила свою голову к плечу приезжего аудитора, он слегка смутился.
- Ну, что же вы, Вадим Олегович, всё молчите да молчите, - немного капризно пролепетала женщина, - а я вот не могу не отметить, как вы хорошо танцуете!
- Да, бросьте, Ангелина Платоновна! Вот вы просто идеально чувствуете музыку!
- Спасибо, - игриво пропела женщина, - но в этом исключительно ваша заслуга.
Далее разговор пошёл на различные пустяковые темы, единственное, Вадим был очень скован от тесного прижимания к нему такой эффектной женщины, терпким ароматом духов которой, казалось, заполнился весь отнюдь не маленький зал. Мужчина почему-то вспомнил свою вполне симпатичную жену, которая, всё же, не шла ни в какое сравнение с этой умопомрачительной красоткой, пусть и, возможно, постарше его второй половинки. Ангелина, оправдывая своё имя, действительно походила на ангела, не только внешне, но и, наверно, внутренне. Был момент, когда молодой дипломат совершенно забылся, созерцая свою партнершу, и пара ненароком налетела на двоих других танцующих, чуть не сбив их с ног, которыми оказались мэр с супругой. Вадим Олегович смущённо извинялся, но Спиридон Афанасьевич, уже изрядно набравшись, так непринужденно похлопал приезжего москвича по плечу, что у чиновника наоборот еще больше поднялось настроение. Стоит заметить, что Вадим с самого детства испытывал слабость к похвалам и к панибратству, его всегда можно было уговорить на всё, что угодно, простые фамильярности начисто опьяняли его сентиментальное сердце.
3
Пышный вечер был в самом разгаре. Вадим с Ангелиной танцевали уже много раз. Спиртное текло рекой. Разгулявшийся чиновник даже не заметил, как явно выпил лишнего. Хотя, почти все гости уже давно приняли больше своей меры. Постепенно молодой аудитор переставал осознавать, что происходит вокруг. То Ангелина Платоновна, то Спиридон Афанасьевич, уже как будто ставшие ему родными, поочередно знакомили его с какими-то людьми – краснощёкими бизнесменами с отвисшими животами, их худощавыми, измотанными диетами женами, и прочими, и прочими. И все что-то говорили, говорили, смеялись, шутили…
Наконец, совершенно выбившись из сил, Вадим грузно опустился на стул перед своим столиком. Его усталые пальцы машинально потянулась за фужером, но, внезапно, чья-то тоненькая ручка с броско окольцованными пальчиками остановила его порыв.
- Мне кажется, кое-кому уже явно хватит, - иронично прощебетала Ангелина Платоновна, подсев к Вадиму и как бы ненароком потёршись своей щекой об его пылающую физиономию.
- Ах, Ангелина Платоновна, это вы так на меня действуете! Как пьянящая весна за окном, как задушевное… гм… пение птичек, - уже не отстраняясь от прильнувшей к нему кокетки, нараспев промямлил Вадим Олегович, - ой, а я всё забываю, так кем вы работаете? Кто вы?
- Ай-яй-яй, Вадим Олегович, вы – неисправимый романтик с короткой памятью! – выпятив губки, лицемерно надулась женщина, - Я же уже вам столько раз говорила! К тому же, как вы понимаете, мы же все здесь собрались из одного круга!
- Какого круга? – тупо воззрился на неё приезжий аудитор, чадя едким перегаром.
- Ну не валяйте дурачка, Вадим Олегович!
- Ангелина… гм… Петровна… Простите, Платоновна, вы хотите сказать, что мы с вами – коллеги?!
В ответ на кивок своей собеседницы молодой мужчина залился диким хохотом, уронив на пол полный фужер, звонко разбившийся вдребезги. На мгновение даже весь зал почти полностью затих, взбудораженный таким простецким, громким деревенским ржанием. Но сам виновник нарушения «светской идиллии» ничего не заметил, продолжая заразительно смеяться. Смущенная Ангелина Платоновна, заметив брошенный на неё неодобрительный взгляд Спиридона Афанасьевича, поспешно схватила своего буйного подопечного за руки и воскликнула прямо в его распалённое лицо:
- Вадим Олегович! Наш достопочтенный глава города просит всех пройти на второй этаж и посмотреть его уникальную коллекцию черепашьих панцирей! Там их столько – вы себе не представляете! Не только настоящие, но и хрустальные, деревянные, глиняные! А еще, знаете что…
- «Славься, отечество! Наше свободное! Братских народов союз веково-о-о-ой!» - заорал Вадим Олегович, яростно жестикулируя в такт своему пению, - дорогие мои! Как радостно, что столько… э… хороших людей служат на благо нашей великой отчизне! Все мы – одно целое прочной, эффективной системы! Что бы без нас делало правительство и…
Молодому разгулявшемуся дипломату не дали договорить, так как Ангелина Платоновна, не справившись со своим «кавалером», подозвала одного из охранников, чтобы осторожно помочь расшумевшемуся аудитору выйти из зала. Сконфуженно затихшие присутствующие тихо перешептывались и провожали своего развеселого московского гостя насмешливыми взглядами.
Плюхнувшись на кровать желеобразной массой, Вадим Олегович, вдруг вспомнив, что находится в комнате мэра города, сел на постели и глуповато проблеял:
- Эй? А где же все?.. И где эти… стеклянные панцири?..
В ответ на вопрос неадекватного мужчины Ангелина Платоновна громко захлопнула двери и стремительно продефилировала к постели, тесно прижавшись к сидящему гостю своими безупречными коленями, вылезшими из высокого выреза длинного сверкающего синего платья.
- Ах, коллекция… – будто бы растерянно спохватилась женщина, - Спиридон Афанасьевич просил передать, что осмотр переносится на… субботу.
- Правда?! – испуганно прокряхтел чиновник, наблюдая, как Ангелина Платоновна расстёгивает своё будоражащее декольте, - А то я смотрю – нет тут никаких черепах…
- Я здесь вижу одну черепашку, явно медлящую кое-что сделать! – сладострастно прошипела напористая блондинка, пытаясь расстегнуть ширинку приезжего гостя, но внезапно протрезвевший Вадим Олегович отдернул её руки и вскочил с постели.
- Ангелина! Что вы! Я же… я же женат! Дети у меня! Я ж говорил!
- Фу, не паясничай, малыш! Весь город у твоих ног! – и с этими словами разгоряченная женщина расстегнула лифчик и вцепилась своими чувственными губками в дрожащий рот Вадима. То ли он снова утратил трезвость, то ли Ангелина была невообразимо хороша, но дальше уже «малыш» не сопротивлялся, и белокурая бестия запустила свои нежные пальчики ему между ног…
4
- Где я?.. – Вадим открыл глаза и схватился за голову, - боже, как башка раскалывается…
Он сел на постели и огляделся. «Кажется, это… мой номер. Но я же был в… Ничего не понимаю… Ох, и натрескался я вчера…» Внезапно в дверь постучали.
- Да, да, сейчас, одну секундочку, - приезжий чиновник вскочил и лихорадочно накинул халат на совершенно голое тело. Он подлетел к двери и открыл.
- Здравствуйте, Вадим Олегович, - торжественно поздоровался какой-то молодой человек в деловом костюме, узкоплечий, невероятно худой, рыжеволосый и веснушчатый, однако, свежесть его лица нарушали броские синяки под глазами.
- Здравствуйте…
- Я – Терентий Макарович!
- Очень приятно, - растерянно процедил шатающийся с похмелья мужчина, - а я Вадим Олегович.
- Да я знаю, знаю, - застенчиво улыбнулся молодой человек, обнажая белоснежные ровненькие зубки, - Я тоже был вчера на корпоративе.
- Не припомню… А, так вы по работе, что ли? – смущенно зачесал затылок Вадим, - ну, проходите, проходите…
Молодые люди прошли в гостиную просторного «люкса» и расселись на диванах друг напротив друга. Аудитор мельком взглянул на часы и увидел, что уже половина первого, он хотел что-то сказать, но первым заговорил Терентий Макарович:
- Я, собственно, по поручению Спиридона Афанасьевича, вот… сейчас..., - парень положил на журнальный столик свой кейс, открыл его и начал рыться в бумажках, - Так… минуточку… а, вот… Подпишите, пожалуйста.
Вадим принял из рук гостя какой-то документ. Взяв его и бегло прочитав, у чиновника похолодело в груди, округлились глаза.
- Подождите, подождите, - растерянно произнёс Вадим Олегович, роняя документ на стол и усиленно массируя виски, - так дело не пойдет, молодой человек, давайте по порядку. Вы, собственно, кто?
- Я же уже говорил, меня зовут Терентий Макарович…
- Да это я запомнил, - отмахнулся мужчина, - должность у вас какая?
- А, ну да, - парень виновато почесал затылок, - я из городского совета, отвечаю за спорт и дисциплину. Вы знаете, в нашем проекте ведь будет и дворец спорта предусмотрен, залы тренажерные, бассейн, причём…
- Хорошо, хорошо, я знаю, - перебил его Вадим, - а Спиридон Афанасьевич разве вам не говорил, что сначала он обещал съездить со мной на объект? Всё посмотреть в натуральном виде! Там, кажется, даже телевидение будет репортаж делать! Я же только фотографии видел вашей стройки! В Москве я подробно изучил присланные вами финансовые отчеты, они безупречны, не спорю. Но мне хочется поехать и увидеть всё, как говорится, воочию, раз уж я здесь! Ведь вслепую такие дела отнюдь не делаются!
- Ну…Вадим Олегович, должен заметить, что в ваши обязанности входит только ревизия документов, - кашлянул молодой человек и вытянул свою длинную шею, - дело в том, что утром нам сообщили, что репортаж отменяется, скончалась какая-то местная важная персона, про него будут передавать сюжет. А наш репортаж позже будет… Но время – деньги! Подписывать надо, Вадим Олегович!
- Да не могу я так! – вскочил принципиальный чиновник, лицо его побледнело еще больше, - что, наша престижная московская аудиторская служба только с бумажками должна работать?! Причём, всё же было обговорено заранее несколько раз! Ведь такой грандиозный проект, ёлки-палки!
Гость с огненно-рыжей шевелюрой сидел молча, уткнувшись в столик. Вадим Олегович порылся в своем портмоне, проглотил еле найденную таблетку от головной боли и запил водой из графина.
- В общем так, - глубоко вздохнув, чиновник снова рухнул на диван, - я должен официально встретиться со Спиридоном Афанасьевичем, то есть, с главным застройщиком. Или хотя бы с генеральным подрядчиком, если господин бургомистр занят.
- Хорошо, Вадим Олегович, - тон юного гостя стал более серьёзным, он принялся нервно собирать свои бумажки и запихивать обратно в кейс, - я всё передам Спиридону Афанасьевичу. Правда, он на самом деле сегодня очень занят и ему слегка нездоровится…
- Постойте, постойте, - вдруг осенило Вадима и рука его прикрыла отвисший рот, - кажется, я всё понял… Неужели это из-за того, что я вчера натворил?..
- Не понимаю вас, Вадим Оле…
- Слушай, брат! – чиновник вцепился в рукав своего гостя, - а что конкретно про меня говорил мэр?! Боже… В каком же виде меня сюда приволокли… Ничего не помню…
- Не беспокойтесь, Вадим Олегович, - услужливо улыбнулся Терентий, - всё в порядке! Глава города очень тепло о вас отзывался! Просто так сложились обстоятельства… Ну, ладно, мне пора…
Мужчины вышли в коридор. Уже открывая дверь, Вадим выпалил:
- Слушай! А не знаешь… Чёрт, фамилию не помню… Не знаешь женщину одну, тоже шишка важная, наверно. Ангелина… Ангелина Платоновна…
- А, да вы что! Её все знают! – весело приосанился молодой член горсовета, - Такая запоминающаяся видная женщина! И не скажешь, что депутат! Она по культуре, образованию и социальному сектору. Старательная такая! Курирует кинотеатры – у нас теперь сплошные западные блокбастеры, ужастики! Продвинутые мы! Не отстаем от запада! Ещё она книжки для детей пишет, комиксы рисует…
- Что?! – Вадим Олегович едва удержался на ногах.
- Да, да! Действительно, не верится! Она вдобавок и директор нашей самой престижной школы! Очень любит детей, особенно девочек! В поездки возит! Однажды в Америку даже…
- Ну, ладно, до свиданья, - встрепенулся Вадим, к горлу его подступил комок.
- До свиданья, до свиданья…
- Эй, погоди! – уже закрывая дверь, встрепенулся приезжий чиновник и почти шепотом спросил, - а лет-то ей не знаешь, сколько?
- Ай-яй-яй, Вадим Олегович! Такие вопросы не задают! Это секрет! - немного женственно пролепетал Терентий Макарович и, приблизившись своими надушенными веснушками к уху Вадима, шепотом добавил, - но некоторые утверждают, что ей уже немножко за пятьдесят…
- Ну что ж, не буду вас больше задерживать, до свиданья, - потеряв терпение, уже слегка зеленоватый мужчина закрыл дверь перед самым носом разоткровенничавшегося юного советника. Затем, еле-еле сдерживая подступающую тошноту, похмельный Вадим Олегович опрометью помчался в уборную…
5
Через некоторое время Вадиму немного полегчало. Хотя, почти прошло только одно похмелье, а душевное состояние оставляло желать лучшего. Мужчина корил себя за измену, такого с ним никогда раньше не было, ведь он очень любил свою жену. «Боже, как это могло произойти?» - удрученно негодовал чиновник. То, что, он был в состоянии дикого алкогольного опьянения и мало, что помнил о вчерашнем вечере, нисколько не умаляло его чувство вины, скорее, наоборот.
Скромно, почти через силу позавтракав в небольшом кафе неподалеку от гостиницы, Вадим Олегович решает прогуляться, от его коллег и от мэра Спиридона Афанасьевича не было никаких звонков. И тут ему в голову приходит мысль: «А что если самому отправиться на место стройки, раз никто меня туда не отвёз? И, похоже, даже не собираются!» Дотошного аудитора снова стали одолевать назойливые сомнения насчёт достоверности полученных фотографий начавшегося строительства, которые он внимательно рассматривал в столице. И со словами «Никита, давай на улицу Распутина!», Вадим Олегович юркнул в свой лимузин. Покладистый шофёр с наивной репликой «У нас туда не запланировано было. Сообщили, что, вроде, дорогу перекрыли» нехотя включил спутниковый навигатор, и машина плавно направилась на окраину города.
Через тонированное окно своего длинного, просторного авто Вадим рассматривал город, сидя на заднем диване. Казалось бы, обычные дома, старые и новые, большие маленькие. Обычные школы, детские сады. Сетевые магазины, здания различных учреждений. Но от всего этого, по мнению мужчины, веяло каким-то отрешенным запустением, жалкой, отчуждённой пустотелостью, пожалуй, даже безысходностью. Аудитор посчитал, что такое восприятие было продиктовано провинциальностью и отдаленностью населенного пункта от столицы, он слишком привык к московской роскоши и вычурности, в таких периферийных городках брезгливый чиновник почти не бывал.
- Приехали, Вадим Олегович! – прогудел низким голосом шофёр, когда лимузин внезапно начал притормаживать.
- Что?! – недоуменно воскликнул Вадим, стремительно опустив затемненное стекло и выглянув наружу, - ты уверен, что это та самая местность?!
- Так точно, шеф!
Ошарашенный Вадим Олегович вывалился из машины, снял темные очки и огляделся вокруг. Ему открылось жутковатое зрелище. С обеих сторон от дороги вовсю кипела работа. Но это было далеко не строительство, а совершенно наоборот. Десятки бульдозеров и экскаваторов сносили ветхие сельские деревянные домики. Вокруг них суматошно толпились люди – женщины с маленькими детьми, мужики одутловатые и, в основном, причитающие сгорбленные старики и плачущие ссутуленные старухи, хрипло старающиеся перекричать рёв неумолимой техники. Было ясно, что они – брошенные на произвол судьбы жильцы уничтожаемых построек. Несчастные изгои пытались хоть как-то остановить рабочих, но те, словно танки, упорно пытались сравнять с землей всё их имущество…
В глазах у молодого аудитора потемнело. Ноги подкосились, он прислонился к своему автомобилю, едва не рухнув в обморок.
- Вадим Олегович, с вами все в порядке?! – подскочили к нему встревоженные подчиненные, – Может, воды?
- Нет, нет, всё нормально, - еле слышно прошептал Вадим упавшим голосом, - просто… просто, это чертовщина какая-то…
Отдышавшись, московский дипломат хотел уже было сесть обратно в машину, как вдруг в него внезапно кинули какой-то небольшой камень. Обернувшись, он увидел бородатого мужика средних лет в засаленном рубище, который, похоже, под шумок подкрался к лимузину. Оскалив свои редкие зубы, простак заголосил:
- Вон, вон один из них! Иуда проклятый! Буржуй недоделанный! Думаешь, раз у тебя денег куры не клюют, простых людей на улицу выгонять можно?! Больше других мест не нашли для своих дворцов?! Убирайся, скотина!!! А то мы тебя…
Разбушевавшемуся сквернословцу не дал договорить один из телохранителей Вадима, ударив разбойника в живот. Подбежавшая орава других выселенцев, ругаясь и улюлюкая, решила отступить, испугавшись внушительного сопровождения «недоделанного буржуя». Телохранители кинулись было догонять развопившихся изгнанников, но Вадим Олегович скомандовал садиться по машинам, и кортеж, свистнув тормозами, сорвался восвояси. Вслед им полетели камни и истошная брань высыпавших на дорогу обманутых горожан.
6
Отъехав от шумного места, Вадим Олегович приказал шоферу остановиться возле небольшого загородного парка. Он вышел из запыленного лимузина и пошёл по безлюдному скверику, набирая на смартфоне номер своего начальника.
- Алло! Алло! Казимир Никанорович!
- Да, да! Слушаю тебя, Вадим!
- Казимир Никанорович! Какая-то ерунда получается! Эти ушлые стахановцы нас обманули! Вся смета – липовая! Никакое строительство не начато! Фотографии, что нам присылали – подделка фотошопная! Представляете, на этом месте, оказывается…
- Вадим!
- Там дома жилые! Они всех обманули! Выселили жильцов, похоже, что…
- Вадим! Послушай меня!
- Не всем предоставили новое жильё… А, может, вообще никому!..
- Вадим! Не лезь не в своё дело! Ты, что еще до сих пор не подписал бумаги?!
- К тому же они… Что? Что вы сказали?
- Выполняй свою непосредственную работу, защитничек! Мне сегодня уже звонили несколько раз, жаловались на тебя!
- Постойте, Казимир Никанорович! Вы слышите, что я говорю?! Они облапошили кучу народа, выгнали на улицу детей, женщин, несчастных стариков! Вы, что же…
- Вадим, послушай меня внимательно! Мне плевать, что кто-то там кого-то кинул! Всё давно обговорено, отчеты они состряпали, деньги заплачены! Ты, что, не помнишь, сколько тебе лично на лапу отвалили?! Подписывай немедленно! А там хоть пусть чего хотят делают…
- Да как вы можете, Казимир Никанорович?! Не в деньгах дело! Это же живые люди, такие же, как мы с вами! Чем они хуже?!
- Вадим, ты меня не понимаешь… Ещё раз повторяю – подписывай, иначе у нас начнутся проблемы. Разберутся они с этими людьми, не велика потеря. Там же, всего-навсего, каких-то шестьдесят пять семей! Развалины их давно сносить надо! Кроме того…
- Казимир… Никанорович… Вы, что же, знали всё с самого начала?! Что строительство этого чёртового проекта будет не на пустыре, а на территории домов с не переселенными жильцами?! О, боже…
- Вадим!.. Чёрт возьми… Это же такая мелочь – обидели там нескольких провинциалов затрепанных! Ну, если уж ты так хочешь всё знать – пожалуйста! Не будет эта стройка закончена! Ну, или, по крайней мере, ничегошеньки не построят за назначенные сроки. Землю распашут, сваи забьют, фундаменты положат – и всё! Баста! Долгострой, якобы. Крест поставят! Кому это важно-то будет?! Будущим неотесанным рабочим этой призрачной «перспективной производственной базы», которые надеются в ней же и жильё получить?! Ха-ха! Фиг! Пусть дальше надеются! Это ж Россия! Главное, мы-то с тобой уже своё получили из толстого кошелька! Денег-то сколько «государство выделило на строительство сверхсовременного многофункционального жилищно-производственного комплекса»! Куда уж там! Не на стройку, а, в основном, в чиновничьи карманчики! И нам перепало немало!.. Ладно, скажу тебе по секрету – это только «аванс» был. Когда документы подпишешь – ещё добавится, и гораздо побольше твоей официальной зарплаты! На всю оставшуюся жизнь будешь обеспечен, Вадим! И детишки твои в роскоши жить будут!..
- Я… Мне что-то не по себе…
- А, вот видишь! Чуешь запах денежек-то! Давай, давай, сынок! А то мне опять этот Терентий Макарович, чтоб его, трезвонить будет! Поезжай к ним сейчас же!
- Боже… Как… Как вообще так можно, - шатающийся Вадим, рухнув на скамейку, схватился свободной рукой за горящий лоб, - Этого не может быть, Казимир Никанорович…
- Эй! Ты сейчас со мной разговариваешь?!.. Алло!.. Ты здесь?
- Казимир Никанорович, - немного придя в себя, тихо процедил приезжий аудитор, - не буду я ничего подписывать. Я больше не собираюсь участвовать в этом кошмаре… И, вообще… Похоже, я не осознавал до конца, в чём именно должна заключаться моя работа… Я так не могу…
- Вадим, Вадим! Какая работа?! Подписывай – и можешь брать отпуск! Я понимаю, что ты устал, местность там, как я представляю, убогая! По женушке, по детишкам скучаешь! Ну, так ты сам себе хозяин! Сделал дело – гуляй смело! Ну, что поделаешь – такая формальность! Нужна подпись нашей комиссии! Вообще, можно было не приезжать в эту чертову дыру и…
- Вы меня не поняли, Казимир Никанорович! Я ухожу! Увольняюсь! Не могу я по головам людей ходить, как вы! Обкрадывать государственную казну!
- Так, так, так… Гм… Похоже, у кого-то башка совсем не варит… Вадимушка! Русским языком тебе говорю – опомнись! С похмелья, что ли, ты одурел совсем?! Выпей кофе, прими душ холодный! Бабу себе сними – похоже, Ангелина Платоновна тебя не ублажила, как следует!... Елки-палки, ты же мой заместитель, уже лет шесть вместе работаем! И тут – на тебе! Предупреждаю – свято место пусто не бывает! Ты знаешь, сколько претендентов на твою должность?! Тьма тьмущая!.. В голове не укладывается – как ты так можешь?!… Ты же мне, как сын! Твой отец мне – как брат, мы же с ним служили, в таких горячих точках бывали, что тебе, сосунку, и не снилось! Хотя бы в память об отце – одумайся! Повторяю в последний раз – подписывай! Назад ходу уже нет!..
- Нет, Казимир Никанорович, - твёрдо пробурчал Вадим, - я своё решение принял.
- Ну, всё, подлец! Ты – уже никто! Тебе это так просто не сойдёт с рук! Я тебя в порошок сотру, с землей сравняю! Ты – банкрот до последней копеечки! Я с тебя последнюю рубашку стяну, что на наши деньги была куплена! Плакали твои домочадцы ненаглядные! Ты даже не подозреваешь, какую ошибку совершил! Я тебя… Я тебя уничтожу! В тюрьму засажу! Я тебя…
Но бывший чиновник уже не слышал, что говорил ему бывший начальник. Вадим размахнулся и с силой разбил смартфон об потрескавшийся старый асфальт. «Это тоже было куплено на ваши грязные денежки, Казимир Никанорович. Будьте вы прокляты! Будь проклято всё ваше министерство! Будь проклята вся эта система!..» - подумал молодой человек и медленно побрёл обратно к лимузину.
7
Объятый густыми клубами табачного дыма, Вадим Олегович сидел на кровати в своём ненавистном «люксе» и дрожащими пальцами сжимал тлеющую сигарету. У него было дурное предчувствие. «Ну всё, Вадимушка, скоро ты погаснешь, как эта грустная сигаретка» - сокрушенно подумал он и уставился в окно. На глазах его проступила влага. Голова гудела от роившихся домыслов, которые невозможно было ни собрать в одно целое, ни выделить хотя бы одну определенную мысль. Парню было страшно. Но страшно не за себя, а за свою семью. «Боже, что же теперь с ними будет?..» - кололо на сердце у Вадима.
Он уже собрался было укладывать вещи, как вдруг в номер позвонили. «Ну всё, за мной пришли» - подумал Вадим Олегович и неохотно распахнул дверь.
- Здравствуйте, Вадим Олегович!
- Здравствуйте, - бывший комиссионер метнул полный отвращения взгляд на жизнерадостное лицо Терентия Макаровича, - подождите, вещи еще не собрал…
- Какие вещи? – советник по спорту и дисциплине состроил лицемерно удивленную физиономию, - Давайте еще раз поговорим!
- Мне не о чем с вами говорить, - огрызнулся Вадим.
- Разрешите войти? Пожалуйста! – не унимался сияющий советник.
Приезжий москвич исподлобья глянул на розовые веснушчатые щёки непрошенного гостя и нехотя подвинулся, махнув рукой внутрь номера.
Усевшись на диван и положив ногу на ногу, Терентий Макарович с любопытством уставился на бывшего соратника.
- Давайте сразу к делу, у меня мало времени, - пробурчал Вадим, стоя со сложенными на груди руками, - что, у меня уже хотят что-то конфисковать? Лимузин? Охрану? Денежки хотят вернуть? Пожалуйста – пусть забирают!
- Ой, ну не надо негативить, Вадим Олегович! – Терентий расплылся блистательной улыбкой до ушей, - Я в курсе вашего замешательства. Спиридон Афанасьевич, поговорив с вашим начальством, решил, всё же, дать вам еще один шанс. Вы подумайте, не торопитесь, расслабьтесь…
С этими словами советник подскочил к москвичу, силой усадил его на диван и, прислонившись к спинке дивана, стал массировать плечи Вадима.
- Терентий Макарович, - процедил побледневший Вадим, убирая нежные немужественные руки со своих плеч, - вы слышали, что я вам сказал? Мне больше не о чем с вами говорить! Своего решения я не изменю, под награбленными средствами не подписываюсь, проект – фальшивка. Как и все вы… Если у вас больше ко мне нет никаких конкретных вопросов, прошу меня оставить…
Представитель из горсовета обошел диван и низко наклонился к Вадиму Олеговичу, пронзительно посмотрев ему прямо в глаза.
- Вадим, не надо строить из себя недотрогу! – сладострастно зашептал Терентий Макарович, - Я всё понял, не надо смущаться! Неповторимая Ангелина Платоновна просто физически не могла вас удовлетворить! Я вас понимаю, бедненький мой! Семья – лишь прикрытие! Но не стоит стыдиться своей натуры! Тем более, вы в Москве живёте! А там столько возможностей… Впрочем, не сомневаюсь, что у вас есть… любовник!
- Замолчите! Что за чушь?! – зашипел бывший аудитор, схватив парня за воротник, но тот продолжал:
- О, какие мужественные руки! А знаете, ведь я могу предложить вам нечто… неординарное! Там в столице-то все избалованные, бледные скелеты со смартфонами, женоподобные фрики с пирсингами! А у нас в городке – сильные, мускулистые парни, красавцы, настоящие работяги, одним словом! Не чурбаны какие-нибудь, а русские, блондинчики, милахи! Такая экзотика! Недаром же я заведую спортом! Организовываю соревнования, наблюдаю за симпатичными пареньками! Вербую! А совсем недавно учителем по физкультуре в школе работал – столько уже приметил идеальных вариантов! Не отстаю от Ангелины Платоновны! Она же, будучи директором, знает всех самых красивых своих учениц! Она их любит! В буквальном смысле! Заботится об их будущем! И я тоже забочусь! Забочусь о нашем будущем!.. В общем… Терентий Макарович, что тут скрывать, вы мне понравились! Несмотря на небольшую полноту! Но вы еще молоды, волосики целенькие!.. И зачем вам кого-то предлагать? Я и сам – не промах…
С этими словами Терентий Макарович неожиданно впился в губы одеревеневшего Вадима Олеговича. Но тот почти сразу же оттолкнул советника нетрадиционной сексуальной ориентации и с силой ударил его в чувственную физиономию. Оказавшись на полу с окровавленным носом, Терентий гнусаво заныл, схватившись за лицо.
- Ах, ты педик сраный! Растлеватель малолетних! – озверевший Вадим начал яростно бить советника в живот, - Я тебе покажу, урод, мужественного паренька!!!
Терентий, скорчившись от боли, заорал на весь номер. Как с цепи сорвавшийся москвич начал бить его между ног, и, наверно, вообще убил бы, если бы не всполошившаяся охрана, сломавшая дверь в «люкс» из-за услышанной ожесточенной брани и шума. Телохранители Вадима Олеговича еле оттащили его от бившегося в агонии гомосексуалиста.
- Унесите, унесите это барахло из моего номера! – нечеловеческим голосом гаркнул обезумевший бывший аудитор, - с глаз долой! Педофильское отродье! Гомик недоделанный!
Невозмутимые молчаливые телохранители легко подняли тощего изувеченного бедолагу и понесли из номера. Избитый член горсовета по спорту и дисциплине прохрипел, захлёбываясь от крови:
- Ну всё, сволочь! Тебе это так с рук не сойдёт! Ты не знаешь, с кем связался! Думаешь, раз провинциальные чинуши, с ними можно, что хочешь творить?! Да ты теперь – никто! Мы тебя, плебея ничтожного, в могилу зароем!
- Скажи спасибо, что я тебя самого в могилу не зарыл, недочеловек! – рявкнул Вадим Олегович, но Терентий Макарович, вцепившийся в несущих его бугаев, уже скрылся за закрытой дверью.
8
- Нет, это просто… это уже слишком! Где я?! Что происходит?! Неужели я не сплю?! Надо сматываться из этого инфернального места! Я попал в сущий ад! – негодовал Вадим, смывая с ладоней кровь Терентия Макаровича, - Всё! Сию же секунду сваливаю из этого проклятого города!
Молодой человек принялся укладывать вещи, но руки его не слушались. Голова разрывалась от ужасов, которых он наслушался от различных людей, от вопиющих поступков, которые они совершали. Ему безумно захотелось курить, и не только. Бывший чиновник пошарил в богатом стенном баре и достал бутылку дорогого виски. Лихорадочно откупорив крышку, он судорожно выпил залпом почти полбутылки. С оханьем опустившись в кресло, Вадим сильно затянулся сигаретой. Но, сильно раскашлявшись, неожиданно его вырвало прямо на пол, на дорогой ворсистый ковер. Пошатываясь, москвич проковылял в уборную и там жадно утолил тошноту, вывалив из себя то немногое, что съел за день. Но накопившиеся мрачные мысли и негодование ему из себя вытащить не удалось…
Полежав и почувствовав себя немного получше, Вадим Олегович, наконец, собрал чемоданы. Ему хотелось принять душ, но не было сил. Он переоделся, вышел из номера, спустился на первый этаж, волоча поклажу, сдал ключи от «люкса» консьержу и вышел из облупленной гостиницы, направляясь к своим курящим телохранителям.
- Ребята, заберите мои вещи, - нервозно напяливая темные очки, нетерпеливо скомандовал москвич, - мы уезжаем. Где шофёр?
Однако, охранники, как каменные изваяния, и не подумали сдвинуться с места.
- В чём дело? Я, что, говорю нерусским языком?! – вскричал бывший чиновник, срывая с лица очки.
- Вадим Олегович, - виновато замямлил один из здоровяков, - мы больше вам не служим… Позвонил Казимир Никанорович и строго-настрого приказал вам не подчиняться… А мы вот, думаем, что делать? Как же наша зарплата?..
- Ах, уже, - озадаченно замялся Вадим, проигнорировав вопрос, - быстро же он… Я даже заявление не подписывал… Ну, что ж, буду добираться своими силами.
И москвич начал рыться в карманах, разыскивая свой телефон. «Тьфу ты, я ж его разбил» - мелькнуло в голове у Вадима Олеговича, и он направился обратно в гостиницу, не обращая внимания на продолжавшиеся тупые вопросы о зарплате от своей бывших конвоиров.
Пока бывший аудитор допытывался у консьержа, как добраться до ближайшей автобусной остановки и железнодорожного вокзала, к гостинице подъехал перламутрово-коричневый длинный американский олдтаймер. С одной стороны из него выпорхнула расфуфыренная Ангелина Платоновна, попадая своими остроконечными шпильками в щели между тротуарной брусчаткой, а с другой – выкатился Спиридон Афанасьевич. Лицо его, мягко сказать, было недовольным. Ангелина Платоновна закурила, нервно поправляя модную шляпку, и со своими сопровождающими направилась в небольшой гостиничный скверик, а достопочтенный бургомистр стремительно направился к парадному входу гостиницы, слуги его еле поспевали за своим боссом.
Выходя из ненавистного здания и еле таща за собой разбухшие чемоданы, Вадим Олегович чуть не столкнулся лбом со Спиридоном Афанасьевичем. Не здороваясь, онемевший москвич медленно пошёл дальше, поражаясь перемене в выражении лица мэра. Как оно было сурово и непробиваемо по сравнению с радушной, улыбчивой физиономией главы города, когда он ласково встречал «дорогого московского гостя» на вчерашнем званом вечере.
- Молодой человек! – остановил Вадима Спиридон Афанасьевич своим нарочито вальяжным баритоном, - Уже уезжаете?
- Да, Спиридон Афанасьевич! Очень рад был у вас погостить! До свиданья! – процедил сквозь зубы Вадим Олегович.
- Правда? Ну, что ж, и мы были рады, - саркастично оскалился чопорный мэр в спину уходящему москвичу, - жаль, правда, что мы не нашли взаимопонимания… А ведь мы так старались… И Ангелина Платоновна, и Терентий Макарович… А сколько денежек на вас потратили... Любопытство вас до добра не доведет. Вам, в сущности, надо было, всего-навсего, выполнить вашу чисто формальную работу – простую закорючку намалевать, то бишь автограф. Ну… Вы человек умный, понятливый, знаете, на что пошли… Проект всё равно уже запущен… И если не вы, то другой ваш сослуживец подпишет его задним числом… Такие вот пироги… Может, хоть руку мне на прощание пожмёте?
Вадиму закрыли дорогу вставшие монолитной стеной его же бывшие телохранители. Он останавливается, швыряет чемоданы, разворачивается и подходит к протянувшему руку мэру.
- Даже под дулом пистолета я не собираюсь пожимать руку такому сукиному сыну, как ты! – грозно сжимая кулаки, прошипел подрагивающим голосом Вадим Олегович.
После этих слов всё еще протянутая для рукопожатия рука уважаемого бургомистра размахнулась и изо всех сил ударила москвича в лицо. От невообразимо яростного удара пожилой Спиридон Афанасьевич тут же затряс рукой, чертыхаясь от боли, а Вадим, несмотря на свой большой рост и далеко не худое телосложение, навзничь упал на грязную, наспех уложенную брусчатую дорожку. Вытирая кровоточащий нос, горе-аудитор хотел было подняться, но тут его окружила охрана главы города и начала бить ногами со всех сторон – в голову, в грудь, по ногам и рукам.
- Это вам за Терентия Макаровича, моего бедного партнера, - приговаривал Спиридон Афанасьевич, победоносно потирая руки и с горящими глазами внимательно наблюдая за бившимся в конвульсиях бывшим соратником, - раз вы нетолерантны к нам, мы тоже будем к вам, мягко сказать, нетолерантны.
Подав своим детинам знак остановиться, удовлетворенный мэр вразвалочку подошёл к истерзанному, еле дышавшему «обидчику».
- Ну, что, Вадим Олегович, может быть, вы хотите извиниться?
Собирая остатки сил, несчастный москвич после напрасных попыток подняться повернул к Спиридону Афанасьевичу кровавое месиво, бывшее когда-то ухоженным лицом, и, еле-еле превозмогая душившую его боль, медленно, натужно произнёс:
- Вы… Вы… Пожалеете… Вас… Вас накажет Бог… Вы – дьявол, сатана… И всё ваше окружение – сущие бесы… Будьте… Будьте вы все прокляты…
- А ведь вы накануне, совсем недавно были одним из нас, - ядовито заметил глава города, поглаживая свои седовласые бакенбарды, - уж Москва-то, боюсь, похлеще нашего городка будет по концентрации всяких бесов… Да что там Москва, вся Россия… Бога нет, Вадим Олегович, вместо него есть мы.
- Я… Я никогда не был и не буду одним из вас, - из последних сил прошептал бывший чиновник и опустил отяжелевшую голову на окровавленный тротуар.
Спиридон Афанасьевич уже собрался было давать знак своим приспешникам для дальнейшей экзекуции полуживого Вадима, как вдруг у мэра громко зазвонил смартфон.
9
- Во как! Замена уж явилась! На вертолете, что ли, прилетел? – засуетился глава города, поговорив по телефону, и гневно глянул на своих подчиненных, - Ну-ка, братва, убираем быстренько этот мусор с дорожки!.. Блин, кровищи-то сколько… Уборщицу из гостиницы сюда! Бегом!
Спиридон Афанасьевич стал громогласно отдавать всем приказания. Бывшего аудитора поволокли за кусты, непонятно было – жив он или мертв. Выбежал администратор гостиницы с уборщицей.
- Чемоданы заберите, валяются тут! Изменнику они всё равно не положены, всё на украденное бабло куплено. Платоновна! Ты знаешь, что, делать! Встречай, как всегда! – заорал Спиридон Афанасьевич Ангелине Платоновне, ринувшейся со своим кортежем к гостиничной стоянке, потом мэр стрельнул глазами в администратора гостиницы, - Номер-то прибрали после этого предателя? Насвинячил, тварь, в лучшем номере моей лучшей гостиницы!
Администратор стал отчитываться перед главой города, уборщица принялась лихорадочно оттирать окровавленную брусчатую дорожку, Ангелина Платоновна уже жеманно маячила на парковке, смотрясь в зеркальце пудры и капризно поправляя и без того безупречно уложенные золотистые пряди.
Наконец, когда всё было прибрано, и Спиридон Афанасьевич садился в своё винтажное авто, мило воркуя по телефону с Терентием Макаровичем, к гостинице подъехал еще один большой автомобиль, но уже суперсовременный, явно не местный.
- В общем, всё окей, пупсик, справедливость восторжествовала. Целую! Скоро приеду! - глава города закончил свою телефонную болтовню и, открыв окно, крикнул Ангелине Платоновне, когда его машина уже трогалась, - Не подведи, Платоновна! Хоть этого ублажи, чтоб без проколов!
Депутатка по культуре и образованию, покачиваясь от ветра на своих «ходулях», лукаво подмигнула городскому управителю, и его старинная длиннющая тачка, зарокотав огромным мотором, скрылась за поворотом.
Очнувшийся Вадим Олегович, брошенный за кустами, приподнялся и увидел сквозь заросли, как из подъехавшего лимузина вылез его московский коллега, и осклабившаяся слащавой улыбкой Ангелина Платоновна начала заискивающе осыпать нового гостя сладкими приветствиями. «Мама дорогая… Это же Кузьма! Мелкий засранец! Давно он меня подсиживал! Так продвинулся, заняв моё место!.. Сейчас эта бисексуальная стерва начнет ему очки втирать… Боже, как кости ломит…» - бывший чиновник застонал, но позвать на помощь ему сил не хватило. Он снова упал на траву, потеряв сознание. А тем временем новоиспеченный главный заместитель Кузьма Аристархович, дружно пощебетавший с встретившей его отштукатуренной великовозрастной красоткой, направился к парадному входу «люксовых» апартаментов в сопровождении конвоя угловатых телохранителей. На полпути он остановился и возмущено произнёс ту же фразу насчет внешнего вида гостиницы, как недавно Вадим Олегович…
…Но его бывший коллега Вадим Олегович этого не услышал. Всеми забытый, искалеченный горе-чиновник лежал в больном забытьи под кустами, прерывисто дыша…
Стало смеркаться…
Прошла ночь.
Росистым утром побитый москвич проснулся, солнце уже начинало палить. Кости ломило еще больше, но кровоточащие раны подсохли. Вадим приподнялся, содрогаясь от боли, и посмотрел сквозь кусты на гостиницу. У входа курили несколько обезьяноподобных охранников, внушающих дикий страх. Бывший комиссионер, собравшись с силами, начал медленно отползать от проклятой «ночлежки».
Миновав гостиницу, отдышавшись и размяв распухшие конечности, Вадим Олегович, прихрамывая, поплёлся, куда глаза глядят. Немногочисленные прохожие сторонились избитого доходяги. Никто и представить себе не мог, что этот оборванный, грязный бомж, шатающийся, как будто с похмелья, весь в кровоподтеках и ссадинах, еще вчера был одним из влиятельных людей московского бюрократического аппарата, на левой руке его больше не висели эксклюзивные бесценные швейцарские часы, а надетая на нем окровавленная рванина уже не была астрономически дорогим дизайнерским фирменным костюмом, сшитым, естественно, на заказ.
Да ему было всё равно, он и не пытался обратиться за помощью. Голова его была совершенно пуста. Он ни о чём не думал, машинально шаркая куда-то по местами провалившемуся провинциальному тротуару. Не от боли физической истощился Вадим, а от боли душевной. Великой безответной боли, пожирающей его измученное сердце...
Постепенно бедолага доковылял до главной улицы, запруженной суетящимися людьми всех возрастов. Через главную площадь шла огромная демонстрация, выкрикивая какие-то лозунги, скандируя какие-то требования и махая разноцветными плакатами.
- Эй, алкаш! – выкрикнул какой-то бойкий парень из шедшей колонны, - Хватит дурака валять, давай к нам!
То ли машинально пойдя на зовущий его голос, то ли поддавшись увлекающей его толпе, Вадим Олегович втерся в ряды громогласных демонстрантов и, сам того не ведая, зашагал в сторону развернувшейся незаконной стройки «грандиозного, невиданного доселе проекта»…
- Долой мэра! Долой мэра! Долой мэра! Верните жилье! Верните жилье! Верните жилье! – орал народ, размахивая стягами, и хромающий приезжий москвич стал постепенно вторить скандирующим, как под гипнозом. Каким-то образом в руки к нему попал небольшой плакат, и Вадим, подхватив его и высоко подняв, зашагал увереннее, голос его уже не был такой охрипший, он отрешенно закричал во всю глотку вместе с остальными активистами:
- Долой мэра! Долой мэра! Долой мэра! Дайте жильё! Дайте жильё! Дайте жильё!
Внезапно Вадим Олегович, как будто проснувшийся, вышел из оцепенения и остановился посреди стремительной колонны, как вкопанный. Но почти сразу же был сбит с ног под напором обезумевшей толпы. Бывший чиновник лежал на твердом асфальте, и по бесчувственному телу его шагали решительные демонстранты. «Куда я иду? Куда мне идти? Жене я изменил, дети мои остались без гроша… Репутация моя уничтожена… Тело моё искалечено… Душа вывернута наизнанку… У меня было всё… И ни осталось ничего… И всё ради чего?.. Ради кучки обманутой неотесанной деревенщины, которая топчет меня своими ногами?.. Ради государства, которое крадёт само у себя?.. Ради справедливости, которая невозможна в этом мире?.. Нет, так нельзя… Надо что-то делать… Что-то придумать… Куда мы катимся?.. Должен же быть выход… Должен…» - мысли Вадима Олеговича оборвались, когда кто-то больно наступил ему на разбитую голову…
Горожане бесновались всё громче и громче и не подозревали, что навстречу им со стороны стройки "грандиозного проекта" направляется длинная ответная колонна грузовиков с вооруженным до зубов хладнокровным спецназом…