Королевство кривых зеркал

«А больницы теперь в честь христианских святых. Хотя некоторым имена нацистских преступников подойдут. Имени Кальтенбруннера, например. И, скажем, Адольфа Эйхмана.

Варум нихт?»

Михаил Сидоров, «Записки на кардиограммах».

По данным ГИБДД ежегодно на территории Российской Федерации в дорожно-транспортных происшествиях погибает от шести до десяти тысяч человек трудоспособного населения, что сопоставимо с потерями в вооружённых локальных конфликтах, и является угрозой национальной безопасности.

...Линейная бригада «скорой» в который раз возвращалась на пересмену с существенной задержкой. На сей раз сверхурочные составили более двух часов, что даже для нынешней неразберихи не лезло ни в какие ворота. Этот весьма неприятный момент в работе экстренной службы, ломающий планы на вечер, вызывающий где-то внутри подсознания ощущение, что из тебя делают дурака, и почему-то никак не оплачиваемый, в последнее время стал чуть ли не притчей во языцех среди персонала подстанций. Начальство твердило: срочный вызов не должен висеть на экране ни единой минуты, никаких пересмен для него теперь нет! И баста. Приказ подписал? Подписал. Так что про какие-то там права человека даже не заикайся. Ты не полицейский в погонах при исполнении, и прав у тебя нет абсолютно никаких. А не согласен - вон бог, вон порог. Правовой закон о защите медиков от посягательств пьяных дебоширов не принят? Так сам знал, куда шёл. Врезали по морде с одной стороны, покорно подставь другую. Так, кажется, в писании сказано? Но как тут ему не висеть, тому вызову-бедолаге, если добрая половина бригад собирает по городу вусмерть упившихся социально дезадаптированных личностей, и расфасовывает оных по приёмным покоям терапевтических блоков. Смрад и перегар при этом - ни в сказке сказать, ни пером описать. Чем должно в больнице пахнуть? Лекарствами и хлоркой. А ещё - крахмальным стираным бельём, стерильными бинтами, и чем-то таким ностальгически приятным, чего, пожалуй, не вернуть вовеки.

- Кого опять прёте?

- Па-ахх-у-у-чего дядечку, - певуче воскликнула юная фельдшерица, толкавшая впереди себя громыхающую каталку с лежащим на ней бесконечно пьяным телом, - его кореша, что грузить помогали, сказали, что Толян. Выходит, Толик. Так и записали в карте вызова - Анатолий!

- Документы.

- Так нету.

- Откуда брали?

- Так с вокзала, пил там дрянь, пойло, боярышник.

- Он в сознании?

- Да как сказать? Нашатырь в нос, и почти в сознании. Даже отдельные слова вспоминает.

- Да? Эй, Толян, а ну-ка, нюхай ватку. Документы!

- П-а-шёл на...

- Как же вы все достали. Превратили больницу в приют для алкашей и бомжей, а нас потом на всю страну ушлые журналюги позорят. Всё с ног на голову переворачивают.

- Так не мы-ж превратили.

- А кто.

Вопрос риторический, и где-то даже философский. Кто! Вот и решите сами, кто. А то - превратили…

Но даже в сложившихся условиях, когда на «скорую» навалили практически всё, вплоть до функции вытрезвителя, сверхнормативное количество переработанного времени более двух часов, можно было смело квалифицировать как явный дефект со стороны диспетчерской службы. Оно и понятно. Ведь явившаяся в ночь смена столько же времени и предавалась простою. А срочные вызовы как висели, так и продолжали висеть себе на экране, шустро скапливаясь в длинную колонку.

Бригада возвращалась, и убитая газель быстро ехать не могла по определению. Хоть на пересмену, хоть на госпитализацию, какой бы экстренной она не оказалась. Потому как исчерпала свои ресурсы ещё лет пять назад. Эскулапы вкупе с водителем в один голос на чём свет поносили операторшу, ухитрившуюся слить им вызов за три минуты до окончания рабочего времени.

- Да что вы там, совсем в корень оборзели? - ругался врач по телефону, - я что, по вашей милости ночевать тут должен? Мне ребёнка через полчаса из садика забирать!

- Ничего не знаю, - отвечала диспетчерша невозмутимо, - вызов срочный, вы ближе остальных бригад. Принимайте и обслуживайте.

- У меня пересмена, ты, идиотка! Ты-то вовремя уйдёшь, а я теперь после дождичка в четверг сменюсь? У тебя совесть есть? Сидишь там на заднице весь день, вовремя обедаешь, вовремя в сортир ходишь. А я тут как папа Карло угибаюсь, ни пожрать, ни в туалет, вообще ничего. От звонка до звонка отпахал, а ты ещё суёшь.

- Я назначила вам вызов, и снимать не собираюсь. Ты, Сафонов, восьмой год тут вкалываешь на две ставки, и как специалист давно выгорел. И будешь ты пахать до тех пор, пока тебя не посадят, или вперёд ногами с работы не вынесут. Я давно перестала обращать внимания на твои убогие оскорбления. Извини, сам напросился. И потом - каждому своё. Ты прекрасно знаешь, что даже за минуту до пересменки я имею право отправить тебя хоть на другой конец города, хоть на Луну. Тебя никто не заставлял сюда идти. Шёл бы в охрану и сидел там себе припеваючи. Пока не поздно. А так у тебя или крыша съедет, или нарики в подворотне грохнут. Или свои же подставят и под статью подведут. Всё, разговор окончен. Езжай и работай.

Шваркнув сотовым об пол, доктор, невзирая на присутствие молодой фельдшерицы, стал грязно ругаться. Поток бесполезной брани прервал водитель:

- Давай ремонт поставим, Александрыч. Звони на центр, скажи, что у нас ремень лопнул. Пусть другую бригаду назначают. Кто-то же наверняка сменился. Я тоже сегодня вовремя поменяться должен. В кои-то веки на ночную рыбалку собрались. Я лодку наладил, шашлык замариновал. Ну не филонили же, честно оттрубили.

- И я хочу смениться, - плаксиво воскликнула фельдшерица, - сколько можно задаром перерабатывать! И так копейки платят, и света белого не видишь. Господи, по всем каналам хвастаются, что зарплату аж на двести процентов подняли, а я четвёртый месяц почему-то на три тысячи меньше получать стала. Где-ж правда на свете? Позвоните, Сергей Александрович, скажите, что машина сломалась. Может, на следующую смену нам новую дадут. А на этой работать уже опасно. Двенадцать лет на линии. Её когда выпустили, я под стол пешком ходила. Где их обещанные иномарки с кондиционерами?

- Ты ещё не ной. Тебе же ясно на пятиминутке озвучили, что если что-то не устраивает, пиши заявление и увольняйся. Нас никто здесь силком не держит. Иди в магнит работай. Или уборщицей в супермаркет. Там уж точно больше заработаешь. И домой вовремя пойдёшь. А поломаться не получится. Это железо и так скоро рассыпется. Шеф сделал последнее китайское предупреждение, что если в пересмену снова поставим ремонт, будет расценивать это как саботаж.

- Ну и что?

- А то, что в этом месяце вместо зарплаты получим дырку от бублика.

И доктор стал загибать пальцы.

- Ипотеку выплачивать надо? Надо. Пацана к осени в школу собрать надо? Надо. Жене на день рождения хоть какой-то подарок прикупить тоже надо. Деваться некуда, едем на вызов. Слава богу, хоть не общественное место. Какой-то бабушке плохо с сердцем. А на диспетчершу обещаю служебку написать на имя главного.

- Писали уже, только с неё, как с гуся вода.

Пожилая пациентка оказалась в тяжёлом состоянии. Она судорожно хватала ртом воздух, плевалась обильной пеной и была на грани остановки дыхания.

- И где вас черти носят? - с порога заявила внучка больной бабушки медикам, которые с трудом взбирались на последний этаж убогой хрущовки, таща на себе баллон с кислородом, кардиограф, и чемодан с лекарствами, - тоже мне скорая. Вас дождёшься - раньше в гроб уляжешься. Если она умрёт, я вас по судам затаскаю. Все права на моей стороне. Вот огрею вас шваброй за нерасторопность, и мне за это ничего не будет.

- Да мы и так сверхурочно, и между прочим, уже бесплатно работаем. Я не сижу на подстанции, и дурака не валяю.

- А мне плевать, что ты там валяешь. За что я плачу налоги. За такое обслуживание? Вам зарплату повысили, чтобы вы как сонные мухи шевелились? Получаете как звёзды шоу бизнеса, и всё вам мало. Я не дура, по телевизору про ваши оклады всё-всё видела.

Но доктор и фельдшер расходившуюся внучку уже не слушали. Приладив старушке на лицо кислородную маску, они впрыскивали ей в вену лекарство за лекарством. Наконец, бабушка перестала разбрызгивать пену и задышала свободно. Стащив с лица маску, приободрившаяся пациентка проговорила:

- Спасибо вам деточки, мне уже легче. И боль в груди отпустила. Поживу ещё, дай вам бог здоровья. Вот, не побрезгуйте, хоть по шоколадке себе купите, - сунула старушка две сторублёвки в карман доктора.

- Анастасия Петровна, надо бы в больницу вам ехать. У вас отёк лёгких на фоне гипертонического криза. Он может рецидивировать, - сказал врач, - а деньги назад заберите, на лекарства пригодятся.

- Ни-ни-ни, - запротестовала бабушка, - назад не возьму, иначе лечение ваше не поможет. А в больнице кому я нужна, отжила своё, девятый десяток пошёл.

- Бабуля, давай в больницу, - настойчиво запротестовала внучка, - вдруг повторится. Что я с тобой буду делать. Их ведь не дождёшься. А если студентов каких-нибудь пришлют. Те точно тебя угробят. А как помрёшь, на чью пенсию я ребёнка содержать стану? На паперти милостыню прикажешь выпрашивать? Имей ввиду, хоронить тебя не за что.

- Ладно. Поеду. Всё же пожить ещё хочется.

Старушку снесли на мягких носилках с пятого этажа четверо мужиков, что выпивали внизу на лавочке, и погрузили в карету скорой помощи. Карету? Вот именно, карету. В больнице процедура передачи пациентки заняла ещё минут пятнадцать, и когда бригада освободилась, была уже половина десятого вечера.

- Сергей Александрович, а как же ваш мальчик в садике?

- Жена давно забрала.

- А у меня билет в кино пропал. Три «д» формат посмотреть хотелось.

- Накрылась рыбалочка медным тазиком, - поддакнул водитель, - надо увольняться из этого дурдома, да на маршрутку переходить. Там такого произвола нет.

- Хорошо там, где нас нет. Разделяю вашу грусть и печаль, - тоскливо произнёс доктор, - приеду домой, спать завалюсь. Завтра с утра опять на линию.

Трасса, несмотря на позднее время, всё ещё была оживлённой. До подстанции оставалось километров пять, как на встречку выскочил опель, и неожиданно въехал в бетонный отбойник. Под сплющенным капотом заискрило, и в мгновение ока наружу вырвались языки пламени.

- А ну, тормози, - приказал доктор, - не видишь, авария у тебя под носом!

Газель остановилась метрах в пятидесяти от занимавшейся огнём иномарки.

- Всё, ближе не поеду.

- Чёрт с тобой, - произнёс врач и выскочил из машины, - не смей бежать за мной, - крикнул на ходу он фельдшерице.

- Сергей Александрович, надо пожарных вызвать и МЧС, а когда всё потушат и пострадавших доставят, помощь оказывать. Вы нарушаете технику безопасности.

- Ты дура? - покрутил у виска пальцем доктор, - пусть заживо там горят?

Вокруг злосчастного опеля начала скапливаться толпа. Многие повыходили из машин, и с энтузиазмом снимали на камеры. Близко подойти к горевшей машине никто не решался. Несколько смельчаков подобрались с подветренной стороны и попытались сбить пламя струёй из огнетушителя. Однако промахнулись. Доктор же на ходу сорвал с себя форменную куртку, и прикрыв лицо, осторожно приблизился к машине. По пути он выхватил у топтавшихся в смятении парней пустой огнетушитель и днищем высадил стекло иномарки. За рулём суетилась молодая автоледи, размахивая в панике руками. Она старалась выбраться, но двери, как на грех, заклинило. Сейчас до них дотронуться было уже невозможно. Безнадёжно пытаясь увернуться от стремительно расползавшихся по салону языков пламени, девица взывала о помощи, но кроме отчаянного медика никто к машине так и не приблизился. Большинство зевак было занято фотосессией, другие названивали в экстренные службы, звонили в том числе и в скорую. Перекинув куртку через край двери, эскулап ухватил водительницу под мышки и рывком выволок наружу. Девушка пребывала в состоянии эмоционального шока, её глаза были навыкате, а тело сотрясала крупная дрожь. Видать, осознала в полной мере, что за беда с ней приключилось. Подхватив автоледи на руки, доктор понёс её в сторону газели скорой помощи. За его спиной ярко полыхал кузов обречённой машины, взрывались баллоны в колёсах, испуская во все стороны струи зеленоватого огня. Из салона вылетали куски оплавленного пластика. Последним рванул бензобак, осветив напоследок полотно трассы и часть прилегавшей к ней лесопосадки. Но смелый лекарь со спасённой был уже на безопасном расстоянии. Таким его и запечатлели многочисленные камеры. Ролик облетел интернет в считанные часы, и врач скорой помощи Сергей Александрович Сафонов стал неожиданно героем сети. И точно, словно в голливудском блокбастере подобно супермену, выносящему из полыхающих руин красавицу, безвестный линейный доктор нёс на руках пострадавшую девушку. Он спас её от верной гибели, и рискнул своей жизнью. Что-ж, такое возможно только в нашей стране, рождающей своих героев во все времена. Приехавшие по вызову пожарные и МЧС застали полностью выгоревший остов иномарки, а девушка плакала на руках врача и шептала ему слова благодарности. На следующую смену доктор получил очередной втык от начальства за то, что грубо попрал постулаты техники безопасности, и по сути, вытер ноги о действующий стандарт оказания помощи пострадавшим при ДТП. Но он ни о чём не жалел, и знал, что если где-то рядом произойдёт что-либо подобное, то непременно, и без каких-либо раздумий поступит точно так же. Случай произошёл на трассе М4-Дон в августе 2016 года, всё было на самом деле. Девушка отделалась испугом, лёгким сотрясением, ссадинами и небольшими поверхностными ожогами лица и рук, которые сошли без следа. Она призналась, что в тот день долго ехала, была одна, устала, и не заметила, как заснула за рулём. А доктор так и работает на скорой, продолжая спасать людские жизни.

«Вот, удосужьтесь-ка: скорая медицинская помощь - вид помощи, оказываемой гражданам при состояниях, требующих срочного вмешательства (несчастные случаи, травмы, отравления и заболевания, приводящие к резкому ухудшению здоровья, угрожающие жизни и требующие проведения экстренных лечебных мероприятий)…

О как, оказывается, изначально-то!

А вы говорите…

Так о чём это я?

А-а!»

ARHIMED