Абсорбент

Мягкие податливые волны ласково облизывали берег, что сплошь состоял из мельчайших разноцветных гладких камушков. и отшлифованных осколков раковин доисторических моллюсков.
Чуть выше, за зелёной полосой колючего кустарника находился пансионат. Зимой его многочисленные окна темнели, тускнели и покрывались тонкой паутиной снежного узора, но летом за вновь вымытыми стеклами, в которых отражались стремительно бегущие белые пушистые облака, появлялись светлые кружевные шторки, за которыми иногда мелькали бледные лица постояльцев.

Зайдя внутрь можно было обнаружить задумчивого старика с дымящейся трубкой, что неутомимо разгадывал сканворды в придорожной газете, загорелую женщину, тревожно перебирающую подол своего единственного платья и толстого чёрного кота, вальяжно развалившегося посередине одной из комнат, в центре солнечного пятна, который образовывался от проникающих с улицы тёплых лучей.
Это было обычное утро. Старик дымил и методично вносил крючки букв в клетки очередного сканворда, женщина разглядывала кружевные изощрения на шторах, машинально теребя подол своего цветастого деревенского платья, а кот лениво лизал розовым язычком свою лапу, растопырив на ней коготки.

Вдруг послышались торопливые шаги. Старик пустил клуб дыма, подняв голову, женщинам неподвижно замерла, кот невозмутимо мылся дальше, но острые треугольники его чёрных ушей взволнованно дрогнули - во дверях предстала она. Ей можно было дать лет девятнадцать, но излишне острые скулы выдавали возраст. Волосы были сплетены в растрепавшуюся в дороге, русую косу, что извилистой лентой лежала на правом плече. Одета незнакомка была в бежевую кофточку и спокойно-синее платье. На ногах поблескивали незамысловатые застежки босоножек.
Щеки её раскраснелись, губы пересохли. Она неловко поставила сумку с вещами на пол:
-Здравствуйте.
Старик таинственно ухмыльнулся и пустил дым в её сторону. Чёрный кот поднял заднюю лапку и с важным видом лизнул своё круглое пузико. Женщина беспокойно вскочила:
-Милочка, вы на лето? Я покажу свободную комнату - пролепетала она и двинулась к девушке- Очень прехорошенькая комнатка, вид на берег моря. Вы ещё не ходили на море? Там так свежо, правда я....
Голоса отдалились и стихли. 
За стеной шипели мягкие податливые волны.
***
-А здесь по какой вине?- робко улыбнулась женщина в цветастом платье, представившись Софьей Ивановной.
-Нервы-отрывисто бросила Ева, вытаскивая вещи из сумки.Это были какие-то некрасиво скомканные тряпки.
-Ах, у всех у нас здесь нервы-рассмеялась Софья, подойдя к окну и выглянув из-за кружевной шторы-Поэтому мы все тут. Каждое лето. Море, тишина, солнце-все это так прекрасно, прекрасно...
Она затихла, задумавшись. 
Слышались крики белокрылых чаек, шум волн, что перекатывали лёгкие камушки и осколки доисторических раковин.
-Вот, Павел Петрович например - очнулась она- У него такая нервная работа, что курит и курит. ..А я ...Дочь ...Понимаете умерла от полиомиелита совсем крошкой.
Плечи у женщины поникли, а уголки губ предательски задрожали.
-А у вас что?- собралась с духом Софья. Обернувшись она только успела заметить как взметнулась русая коса-девушка резко наклонилась за чем то упавшим.
-Несчастная любовь-отрывисто произнесла та и кинула на кровать стопку чистых ,ещё неисписанных стихами, открыток.
-Вы его, а он нет?-уточнила Софья Ивановна, отходя от окна.
-Да-Ева вздохнула и села, вытянув уставшие ноги-Так перенервничала что сюда отправили отдохнуть.
-А он знает?- Софья Ивановна приблизилась- она вновь теребила подол цветастого платья.
-Нет. И никогда не узнает. Ему это ни к чему вовсе . ..-Ева лихорадочно складывала какую то маечку в красивый но все же помятый квадратик.

-Почему? Так скажите ему!- у Софьи вдруг странно блеснули глаза-Напишите ему! А вдруг...чудеса случаются.
Ева облизнула потрескавшиеся губы и прошептала тихо, словно сама себе:
-Я подумаю. Подумаю....
Дни летели за днями. Ева приобрела в местном ларьке гигиеническую помаду и мазалась ею-кожа на губах до того обветрилась что начала болезненно ныть и шелушиться белыми обмершими крошками.
Софья Ивановна, Павел Петрович и кот все так же занимались своими неизменными делами. Еве наскучило их общество и она решила прогуляться.
Солнце уже клонилось ко сну, окунаясь в золотисто-синюю воду. Камушки под ногами скрипели - они были ещё влажные от недавнего прилива.
Было тихо и спокойно. Ева подняла руку и смотрела на розовые лучи проникающие сквозь тонкие пальчики.
Вроде бы было так хорошо...но ЕГО не хватало.
Вернулась она уже поздно. Обитатели пансионата разошлись по своим спальням. Кот напротив, бодро прошмыгнул в двери, в тёмный закоулок ночи.
Сверчки затейливо трещали, среди колышущихся веточек колючего кустарника.
Ева оказалась на той тонкой грани, когда тело уже спит, а сознание ещё только успокаивается.
-Ева! - девушка испуганно вскочила от громкого шепота в комнате. Дрожа, она скорчилась в беззащитной комок и с опаской оглядывала темную пустую комнату 
Светлые кружевные шторы бесшумно колыхались от ветерка, проникающего сквозь полуоткрытую форточку.
-Напиши ему - прошелестели листья колючего кустарника. Ева на цыпочках подбежала к окну и захлопнула форточку.
Волны ласково ощупывали берег. Пансионат спал. По его крыше разгуливал толстый кот - В его сверкающих желтых глазах отражалась круглая серая луна.
***

Ева перебирала открытки. Все они были нежные, кремовые, с винтажными изображениями. Наконец она выбрала - на обороте был нарисован играющий на дудочке пастушок.
-Что делаешь? - без стука в комнату вошла дружелюбно настроенная Софья Ивановна.
-Решила ему написать- Ева провела ладонью по гладкой поверхности открытки, словно уже читала написанное. У женщины в цветастом платье ликующе сверкнули глаза - она чрезвычайно чему то обрадовалась.
-Давай, пиши! Приглашай его сюда. Здесь же так прекрасно! Ну не буду мешать...
Как только захлопнулась дверь, Ева торопливо заскользила ручкой по бумаге. Щеки её пылали.
Солнечное пятно на полу. Кот вальяжно растянулся и зевнул, обнажив острые клыки. Павел Петрович заполнял трубку свежим табаком, а Софья Ивановна беспрестанно улыбалась, глядя на потолок.

Послышались торопливые шаги.
-Она? - вопросительно поднял брови старик.
-Она - кивнула женщина и хищно наклонилась в сторону двери.
В комнату ворвалась Ева. Щеки её раскраснелись, русая коса растрепалась.
-Он ответил! - звонко воскликнула она, потрясая в воздухе напечатанным письмом - Он ответил мне!
-Давай открывай же скорее - восторженно произнесла Софья и переглянулась со стариком.
-Сейчас - девушка нетерпеливо надорвала конверт и вытащила сложенный вдвое листок.
Она принялась читать. Лицо её постепенно бледнело, брови хмурились, губы неслышно повторяли слова...
-Что такое, Евочка? - Софья Ивановна подошла к ней сзади и положила руки на её плечи. Девушка вздрогнула. В комнате похолодало.
- Он не приедет- прошептала женщина излишне театрально - Он не любит тебя...Ты ему не нужна...Какая жалость...
Ева попыталась вырваться из объятий женщины в цветастом платье но тут к ним подошел Павел Петрович и крепко схватил её за запястья.
-Расскажи нам в чем дело - улыбнулся он. Запах табака разнесся по комнате .Кот тоже подбежал к ним и принялся тереться о ноги.
-Он написал...что не приедет...и чтобы я больше не надоедала ему своей любовью... Написал что истерички вроде таких как я ему не нужны...- девушка завороженно смотрела как глаза старика разгораются странным потусторонним блеском.
-Что вы делаете? - тут она словно очнулась и увидела что по всему пространству комнаты клубятся странные чёрные полосы, словно бы из дыма но более плотные и осязаемые. Тут же от её взгляда они зашевелились и начали трансформироваться в отвратительные щупальца. Проследив за их безобразными конвульсиями, она обнаружила что щупальца вылезают из спины старика. Ей стало жутко. Ева попыталась вырваться, крикнув:
-Кто вы?!
-Мы - абсорбенты, милочка - прошептала Софья Ивановна, вдыхая запах её волос - Питаемся чужими эмоциями. Иногда нас называют энергетическими вампирами, но это неправда. Разве можно называть это вампирством? Мы всего лишь забираем излишки негативной энергии.
-Излишки-излишками, но и прихватываем лишку - захохотал старик. Щупальца взметнулись и чёрным роем кинулись на жертву. Ева пронзительно завопила и её отчаянный крик пронёсся над бескрайним берегом, состоящим из разноцветных камушков и раковин доисторических моллюсков.
Волны лизнули землю раз, второй, кустарник встревоженно прошелестел и наступила мертвая тишина.

***
На следующее лето пансионат вновь открыл свои двери для постояльцев. Задумчивый старик курил трубку, Софья Ивановна теребила подол своего цветастого платья, кот грелся в солнечном пятне на полу, а за столом - напротив Павла Петровича и его газет со сканвордами сидела девушка лет с виду девятнадцати но старше, с растрепанной русой косой и лихорадочно что-то писала на открытках, которые аккуратной стопкой лежали рядом. Глаза её странно блестели - ярким потусторонним огоньком.