Забытые сказки
– Папа, расскажи сказку! – прощебетала
дочка, залезая ко мне на колени.
С несчастным видом смотрю в спину
выходящей из палатки супруги.
– Сергей, не смотри так! — говорит Анюта, не
оборачиваясь, – это всего лишь сказка! Если хоть на минуту задержусь, на смену
опоздаю.
Сказала и упорхнула на свою грибную
ферму. Через четыре часа любимая вернётся, а мне пора будет идти на службу. В
это время дочка сладко спала, а я следил, чтобы не сползло одеяло, поправлял по
необходимости подушку и обеспечивал «режим тишины» рядом с нашей палаткой.
Бывало, Настя просыпалась до прихода Анюты. Тогда я играл с дочерью,
рассказывая ей истории собственного сочинения типа шёл-шёл зайчик и заблудился,
а потом раз и нашёлся. Я изображал зайца, ребёнок смеялся. Время пролетало, как один миг.
– Папа, расскажи сказку! – повторил
ангельский голосок дочурки.
Вот за что мне такое наказание? Сказки –
определённо не моя тема. Мне было четыре года, когда погибли родители. В прессе
написали: «В Баренцевом море зафиксирован мощный взрыв. Причина
устанавливается. Данных о жертвах и разрушениях нет». Вырезки из газет мне
показала моя бабушка Анастасия Павловна. Приехав из Омска, она взялась
оформлять надо мной опекунство. Документы в суд у Анастасии Павловны не
принимали, мотивируя: «Подтвердить смерть родителей мальчика невозможно из-за
отсутствия тел». Бабушка, показав сибирский характер, все же оформила какие-то
бумаги. И вот мы едем в метро на Ярославский вокзал, чтобы сесть на поезд
«Москва-Омск».
В тот год я последний раз видел, как
бабушка улыбается. Когда мы собирались подняться на эскалаторе вверх,
прозвучала сирена. Началась термоядерная война. Она обрекла нас на годы
подземной жизни, годы страданий, лишений и бед. Впереди у нас были тяжёлые
времена. Голодными вечерами я слушал рассказы о полноводных сибирских реках,
тайге и людях, что называли себя сибиряками.
В те времена взрослые много всего
рассказывали истории из прочитанных когда-то книг, просмотренных фильмов и
мультфильмов, а один парень, лет двенадцати, даже компьютерную игру описать пытался. Редкие детские
сказки заставляли учить наизусть. Мы со сверстниками переделывали их в
истории-страшилки о мутантах и загадочных туннелях. Правда, мутанты оказались
реальностью, появившись на поверхности несколько лет назад. Какую из них рассказать
дочке?
«Жили-были у синего моря дед с
бабкой…» Определённо нет. До утра не уснёт, будет расспрашивать: А что я знаю? Море, много воды… А вот какого дед с бабкой метро покинули, я и сам не
представляю. Про золотую рыбку? Подумает, мутант редкий и опасный. Иначе с чего он такие дурацкие желания выполнял. С корытом
все понятно – вещь нужная. А вот остальные желания явно бред, полученный от испарения
заражённой воды. Лучше что-то другое вспомнить…
Посадил Дед Репу... Странно для
сказки. Что такого сделал Репа, что Дед его посадил. На станции Деда уважали. Толковый мужик и беспредела за ним не
наблюдалось. Репа понятно – сталкер с большой черепушкой. По-другому трудно
объяснить данную ему кличку. То, что люди за него вступились – хорошо. А вот
зверье непонятно зачем его на поверхность тянуло. Нет, не для детских ушей эта
история. К тому же главный персонаж крыса, что само по себе вызывает массу
вопросов. В чужие разборки лучше не встревать, да и дочери о них знать не
нужно. А Репе поделом. Бабуля говорила: «Не тот умный, у кого голова большая, а
тот, кто в метро выжил».
Дальше вспоминались: белочка,грызущая орешки, пацан деревянный с ключом, муха с патронами, зелёный мутант и
мутант с ушами. Последних двоих недели две назад на поверхности встретил
недалеко от входа на станцию. Наша станция «Таганская» сразу такой родной и
близкой для меня стала, что и словами не передать. Еле ноги тогда унёс. Семеро
козлов – понятно про нацистов. Правда, непонятно, почему семеро. Видно, опять что-то
мерзкое задумали фашистюги. Вспоминалось про три свиньи, но еда – это свято.
Можно попробовать про Красную Шапочку
рассказать. Девочке про девочку в самый раз будет. Другого ничего все равно не
было и я решился:
– Жила на одной станции девочка…
– Маша? – с интересом спросила дочь.
– Пусть будет Маша. Отправилась она, значит, с
«Повелецкой» на «Новокузнецкую». Идёт по туннелю и грибы собирает…
– И песенки поёт – вновь перебила меня
дочь.
– Почему поёт? – спросил я.
– Мама говорит, что когда грибов переешь, то петь
очень хочется. Ты что не знал?
– Знал, забыл просто. Ты лучше меня не
перебивай, а то до утра не расскажу.
– А мама ещё говорила, что по туннелям
детям не положено одним ходить. Ты куда смотрел? Ты же
начальник охраны «Таганской».
Ординарец начальника и начальник
охраны – это, конечно, не одно и тоже, но разубеждать дочку мне не
хотелось и я продолжил…
Вернувшаяся со смены Анюта с улыбкой
наблюдала,как отец и дочь спорят: умеют крысы говорить или нет. Потом
были разъяснения: насколько огромная была встретившаяся Маше крыса, кто
конкретно из «красных» гнал крысу до самой «Тверской» и успела ли Красная
Шапочка донести горсть патронов сталкерам «Новокузнецкой».
Спас Сергея заглянувший вестовой.
– Александров, к
командиру срочно!
– Уже бегу, – целуя жену и дочь
ответил,пулей вылетевший из палатки, Сергей…
– Мама, расскажи сказку! – попросила
дочка.
И рассказала ей мама сказку. Про поверхность страшную, да про богатырей-сталкеров, что покой станции стерегут, да с врагами-мутантами борются. Коварны и злобны те твари. Так и норовят на станцию проникнуть и непослушных детей с собой увести. Красная Шапочка жизнью рисковала, отправившись одна на чужую станцию. Тревожно забилось у Насти сердечко… Но, после слов: «…вот поможет наш папа Красной Шапочке и вернётся домой живым и здоровым», облегчённо вздохнула, крепко обняла маму и уснула.
Все время забываю спросить: почему Вы в «фэнтези без границ» не участвуете?