Муравьиные тропы
Миры дивные и чудные приходят нам во снах
Сотни повестей и сказок стираются во прах
Но из всех из дрём из тех
Лишь одни являются вне вех
За всю эту ночь ему привиделось множество снов, от самых бредовых, до эпических, со своими сюжетами и поворотами, но это всё он не запомнит. В памяти останется лишь короткий двухсекундный отрывок, да и тот лишь на первые мгновения.
Сомкнутые веки рефлекторно поднялись, предлагая встретить утро. Его первая мысль после пробуждения: «запомнить сон». Тут же, всё, что было увидено, стремительно начало исчезать. Кадры испарялись, оставляя за собой лишь обрывки фраз. Секунду спустя, короткий сон улетучился, а на его месте остались лишь три слова, отдалённо описывающих весь сюжет. Три слова, которые он успел сказать себе,это всё, что он имел.
Рывок с кровати разбудил кота, сладко спящего на заваленном всякой всячиной столе. Животное мигом спрыгнуло на пол, когда парень с остервенением начал ворошить кучу на столе. Этой вещью оказалась тетрадь, на которой миг назад спал кот. Тетрадь эта своим видом не сулила ничего особого, обычная, с неподписанной обложкой, однако её содержание было весьма занятным. Листы разлинованы в два разных по ширине столбца. В первом написано по 3 слова, а во втором подробное описание фрагмента из жизни. Взяв ручку, он вписал в пустую строчку слева «Люди. Огонь. Паника», а вторую оставил без изменения. Он долго всматривался в лист, после чего произнёс:
-Сегодня у кого-то что-то полыхнёт – и, усевшись у стола, закрыл тетрадь.
В кресле сидел парень лет 26 по имени Саша. Был он весьма пухлым. Лицо его было под стать телу. Глаза были большие, добрые, но взгляд при этом напоминал вид убитого кита. Парень смотрел на своё отражение в мониторе и не мог понять, когда это он стал таким. Сбоку раздалось требовательное мяуканье. Он повернулся к источнику звука.
Это был очень странный кот. Начать хотя бы с имени, поначалу, его звали Тошка, но, сколько ни пытались его приучить, он не отзывался на это имя, будто бы ему до жути оно не нравилось. Как-то раз, в одном разговоре произнесли слово «котофейт», в то время как кот лежал неподалёку. Откуда оно взялось, уже давно забылось, важно лишь то, что кот начал дико орать и не прекратил, пока слово это не было повторено. С тех пор, «котофейт» стало его кличкой, на которую он охотно отзывался. Но и отзывался он престранно. В этом была его вторая особенность, как бы вы его ни звали, манили, или ругали, если вы не стоите в одном конкретном месте в квартире, он и не посмотрит на вас. Место это было недалеко от того самого стола, где лежала тетрадь, лишь оттуда можно заставить его сдвинуться с намеченного пути. Множество людей пытались поманить его разного рода вкусностями и ласками, он даже не замечал их и шёл себе по кошачьим делам. Но и на этом странности не заканчиваются, последняя его особенность заключалась в его окраске. Первая ассоциация, возникающая у людей впервые увидевших его, это зебра. Кот-зебра, так они и говорили. Черно белая окраска с чёткими полосами, проведёнными, будто бы по линейке, напоминала либо жезл сотрудника ГИБДД, либо непарнокопытное.
Кот сидел с заспанной и наглой мордой требовал порцию еды. Парню тоже уже хотелось помяукать, чтобы кто-нибудь принёс еды, но таковых не нашлось, и поэтому он принёс с кухни порцию кошачьего корма. Пока животное мурчало и ело, Саша размышлял.
-Вот скажи, на кой чёрт мне эти сны? – спросил он у кота.
-Мяу – произнесли животное, и опустило взгляд вниз.
-Мяу-мяу, ты хоть что-нибудь кроме того, что ешь и спишь, что-нибудь делаешь?
-Мяу – отвергло оно и посмотрело в сторону то ли лотка, то ли стола, на котором лежала тетрадь.
-А, ну да, конечно, как же я мог про это забыть – сказал Саша и пошёл умываться и собираться на работу.
Закончив утренние процедуры, и уже надевая куртку, он мельком осмотрел свою комнату. Кот снова пристроился на столе, согревая своим животом ту самую тетрадь. Вновь едва слышное «мяу» проводило хозяина на работу.
Работа инженером не приносила хорошего заработка. Этот факт был существенен, но отсутствие вездесущего начальника и яркий интерес к науке не позволяли Саше работать каким-нибудь менеджером. Обязанности его заключались в нехитром использовании оборудования для постройки объёмных моделей. Процесс этот длился довольно долго, а особой подготовки образцов не требовалось, так что основную часть времени он проводил за чаем с коллегами из соседних лабораторий.
Сама лаборатория встретила его знакомым запахом больничных полов, смешанным с едва различимым ароматом новенькой лаборантки. Запах был настолько сладким, что за последнее время сюда зашла уже добрая половина университета. Даже пузатый, бородатый, уважаемый семидесятилетний старичок заходил познакомиться, что, в прочем, неудивительно, ведь работало здесь крайне малое количество женщин, и уж тем более девушек. В лаборатории стояли огромная, почти в полкомнаты установка и два стола с аккуратными, по-женски разложенными бумагами. Элемент порядка, никогда раньше не встречавшийся здесь, привнесла новоявленная помощница. В данный момент она настраивала аппаратуру для работы.
-Здравствуйте, Александр Витальевич, а я вот уже почти запустила установку, чем сегодня займёмся?
-Здравствуй, Ксения. Так… Вырубай, ничего сегодня делать не будем.
-Как так?
-Вот так вот это, чую. Чуйка говорит, что сегодня у кого-то установка полыхнёт.
-Чуйка… Да ну что вы, у нас ведь и нет ничего, что полыхнуть может.
-Вырубай, вырубай, целее останемся.
-Что же мне тогда делать?
-Посиди просто.
-Прямо до вечера? Может я тогда, ну это, может, я тогда пойду?
-Сиди до обеда, пока начальство не прошло, сегодня проверку обещали.
-Какую такую проверку?
-Да ничего такого, просто пройдутся, посмотрят на то, как мы работаем.
-Ну как, мы же не будем работать.
-Ну придумай там что-нибудь, у нас ведь есть партия свинцовых образцов? Возьми шкурку и пройдись при них слегка.
-У меня маникюр…
-Маникюр… Тогда наклеивай скотчем этикетки с названиями, когда они придут.
-Хорошо, это я могу – радостно проговорила девушка и,обрадовавшись, принялась читать что-то в телефоне.
-Ты установку то выключи.
-А, ну да, конечно – опомнилась Ксения и метнулась к панели управления наживать своими аккуратненькими пальчиками. Делала она это, смотря в свою тетрадь, поскольку ещё плохо освоила некоторые процедуры.
«Таааак, ну а я… А я пойду к Алексею Павловичу чаёвничать»– тихо проговоря самому себе, он направился в соседнюю лабораторию.
Громкий голос Алексея Павловича был слышен ещё на подходе к лаборатории. Алексей Павлович, был худощавого телосложения, с ярко выраженной правой асимметрией лица. Нрава он был скорее спокойного и умиротворённого, что располагало людей частенько гостить у него. К его голосу добавились ещё и звуки речи Павла Алексеевича, который был вторым соседом Саши. Павел Александрович был толстым, причём полнота была ещё большей, чем у Саши. Человек он весьма импульсивный, и мог ни с того ни с сего разразиться тирадой и поспешно уйти. Люди не особо к нему тянулись, но зато в деле, он мог выполнить то, что другим казалось невыполнимым. Они оба в данный момент бездельничали, спихнув всю работу на студентов, познающих радости бесплатного труда. В ответ на появление третьего собеседника, вошедшего в кабинет, беседа продолжилась с новой, будоражащей силой.
-Чего это вы тут делаете? – ехидно спросил Саша.
-Вас ждём-с, а вы всё никак не идёте, – ответил в том же тоне Алексей Павлович.
-А чего это вы меня ждёте?
-Так чай стынет, а вдвоём мы не справляемся.
-О, это я тогда вам тут помогу,– сказал Саша и взял в руки протянутую кружку с горячим напитком.
-О чём тут беседуете?
-Спор у нас возник. Вот скажите нам, правда, ведь, что судьбу, предначертанную нам, никак не изменить? – спросил Алексей Павлович.
-Нет, ну что это за вопрос такой, а? Как можно формулировать такие важные вопросы с уже предубеждённым ответом? Сформулируйте вопрос иначе, – настоял Павел Алексеевич.
-Ну ладно, ладно, так уж и быть. Как вы считаете, Александр Витальевич, человек следует предписанной роли, или сам её формирует?
-Опять неправильно, вы поставили свой вариант впереди моего, а то, что слышится первым, обладает большей агитационной силой.
-Да? Ну и как вы мне тогда предлагаете задать вопрос? Нет, не согласен. Ерунда это всё ваше.Как человеку предначертано думать, так он и будет мыслить, а все ваши пустяковые факторы обладают малой силой воздействия – сказал Алексей Павлович.
-Позволю себе сослаться на социальные эксперименты, где мнение людей зависело от предлагаемых обстоятельств.
-Да все ваши эти эксперименты и гроша ломаного не стоят, выборка-то, выборка ведь малая. Вот сколько было исследовано мужчин? А женщин? А стариков и детей? А? То-то же. Индивидуальный критерий в таких экспериментах нельзя отбрасывать.
-Нет, вы не правы, люди там сидят не глупее нас, и наверняка всё это учли – сказал Павел Алексеевич.
-Ха-ха, вот и «наверняка». Не знаете, ну так лучше не говорите.
-Так и вы не знаете.
-Так я и не утверждаю, так что ваша карта бита, Павел Алексеевич – с гордо поднятой головой победителя декларировал Алексей Павлович, но от настолько круто вздёрнутого подбородка у него сжался кадык, и ему пришлось вновь опустить своё худощавое лицо.
-А давайте всё-таки спросим у Александра Витальевича, что он думает.
-Что я думаю? Время десять часов утра, а вы размышляете о судьбе? Вы знаете, когда человек начинает пить до полудня, можно считать это формой алкоголизма, а если человек размышляет с самого утра о судьбе, то это, простите, форма интеллектуального онанизма.
-Именно, и мы приглашаем вас в наш скромный, почти анонимный круг – сказал Павел Алексеевич, и оба спорщика тут же разразились оглушительным смехом.
-Да ну вас, а насчёт судьбы, я считаю, вы оба не правы.
-Это как же? – хором они спросили.
-Да вот так вот, не может быть здесь такого простого ответа, если есть две абсолютно противоположные и по-своему правильные позиции, то существует что-то третье.
-Ерунда эти ваши догадки, – с досадой ответил Алексей Павлович и отвернулся.
-Что же, как знаете. Я вижу, вы огорчены моим ответом.
-Неинтересный вы человек, нет бы, просто согласится с одним из ответов и с теплотой в сердце отстаивать свою позицию с кем-то.
-Ну, такой уж я серединный человек. Ладно, пойду я, не буду омрачать вашу беседу – ответил Саша и удалился прочь.Мужчины сзади продолжали яростно спорить друг с другом.
Поскольку делать пока что было нечего, Саша решил зайти в гости в другой кабинет. Как раздверь в лабораторию напротив была открыта. Там орудовал ещё один труженик науки, Даниял. Звали его по фамилии из удобства, поскольку имя и отчество были невыговариваемыми. Фамилия перешла в кличку, и крепко закрепилась за ним. Человек он был безумно гениальным в своей области, но вот для всего остального, был совершенно неприспособленным. Занимался в основном теоретическими вычислениями для моделей твёрдых тел, но так как кафедры теоретической физики в университете не было, ему выделили отдельную лабораторию. В ней он мог проверить свои расчёты, но вот осуществить саму проверку для него было невыполнимой задачей. Только он начнёт работу, как что-нибудь сломается. То диск режущий расколется, то омывающая жидкость окажется неподходящей. В связи с этим, в гостях у него часто бывали местные инженеры, дабы помочь с починкой. Кроме того, ситуация осложнилась только что купленным устройством и сопутствующим ему приказом «Научиться работать!» от начальства.
Сама лаборатория была складом всевозможных неработающих устройств. По всей комнате стояли, образовывая небольшой лабиринт, столыс различным оборудованием, совершенно не нужным для нормальной работы. Сюда приносили счётчики Гейгера, рентгеновские камеры и прочую ерунду, выкинуть которую не поднимется рука. А где-то в коридорах лабиринта, выделяясь на фоне остальной части, можно было найти ту самую, новейшую, почти нетронутую установку. Вид напоминал постапокалиптическую свалку, на вершине которой сидел, гордо вздёрнув подбородок, с выражением лица спасителя всего научного прогресса, смуглый мужичок арабского происхождения.
-Здравствуйте, как тут ваши дела? – спросил Саша, войдя в лабораторию.
-О, здравствуйте, как это вы вовремя, представляете, заказал на днях образец особого сплава в лаборатории нашего завода, а мне принесли ужасно кривой огрызок. Никак не могу его установить в аппарат, поможете?
-Давайте. Вы пока чайку заварите.
-Да, да, конечно, – засуетившись, ответил Даниял.
Саша приблизился к установке, представлявшей собой огромную рамку с двумя горизонтальными планками посередине. В одну из этих планок закреплялся образец, а другая с силой растягивала его. Загвоздка заключалась в том, что все зажимы были ориентированы для образцов правильной формы, а неправильные необходимо было обрезать. Однако присланный с завода экземпляр, был достаточно маленький, около сантиметра, и обработке не подлежал. Саша покрутил его в руках, присмотрелся и нашёл среди кучи граней две, которые можно потенциально использовать. Открутив зажимы, он аккуратно установил кусок металла на место и принялся затягивать. Спустя несколько оборотов, элемент плотно сидел в зажимах.
-Готово – сказал он.
-Ох, спасибо вам большое.
-Да бросьте, ерунда это всё. Всё-таки, как ни крути, а не стоит теоретиков заставлять работать инженерами.Несуразная глупость.
-Согласен с вами, никак мне не удаются все эти хитрости и приспособления. Сколько ни пытался научиться, а всё равно чего-то не хватает.
-Знаете, если у человека есть какой-то дар, то где-то он неизбежно теряет. Что-то в его жизни отсутствует. Другими словами, за любой дар нужно расплачиваться.
-Хм… То есть, по вашему, если человек абсолютно беспомощен в одном, скажем, быту, или философии, то в чём-то другом эта его беспомощность обращается в талант?
-Ну да.
-Что же, возможно. Чай стынет, присаживайтесь.
Раздались звуки тяжеловесных ног, сопровождаемых хлопаньем открывающихся дверей.
-О, кажется, начальство прилетело, мне пора, – сказал Саша.
-Ах, ну ладно, заходите потом, – сказал Даниял.
-Да, конечно.
Саша максимально незаметно выглянул из двери. В коридоре никого не было, но по открытой двери в конце коридора стало ясно, что проверка сейчас в том кабинете. Быстрым и тихим шагом он проскользнул в свою лабораторию. Лаборантка тихонько хихикала, глядя в телефон.
-Запустить имитационную машину работы! – задорно сказал Саша.
-Так точно! – в тон ему ответила лаборантка и взяла из шкафчика скотч и образцы.
-Так, а я… А дай мне вон ту книжку на полке, почитаю-ка её.
Книжкой на полке оказался сборник табличных данных прочностей по неметаллам. Читать её, конечно, невозможно, но проверяющие и не посмотрят на книгу.
-Так, делаем умные и напряжённые лица – произнёс он.
Спустя несколько минут, дверь открылась, и на пороге стояли заплывшие мужички в белых халатах. В отличие от других дверей, в этой лаборатории она была одинарной, из-за чего, возник небольшой казус. Первым вошёл ректор и поздоровался. Два заведующих решили показать свою важность, зайдя сразу же после ректора, но не учли, что мысль эта может посетить их одновременно. Правый из них, к слову, был начальником Саши. Два жирных пуза, облачённые в белые халаты, столкнулись друг перед другом в дверном проёме. Они стояли и не могли пройти. Пупки тёрлись друг о друга, в попытках проскочить через злосчастный проход. Спустя несколько секунд безуспешных рывков, стало понятно, что они застряли, причём сильно. Они бы так и продолжили тереться животами, буравя друг друга глазами, если бы не красноречивый взгляд ректора. Ничего кроме абсолютно искреннего «Дебилы» из его уст не донеслось.
Раскрасневшаяся лаборантка принялась открывать замок дополнительной двери. Когда проход освободили, оба заведующих были на грани срыва, но проверку нужно было продолжить.
-Так это ведь лаборатория объёмного сканирования, а почему ничего не работает? – спросил левый пузатик, который был соперником начальника Саши.
-Профилактические работы, установка отдыхает.
-Так, а где график профилактических работ?
-На стене висит.
-Посмотрим – сказал левый пузатик и подошёл к стене – а ближайшая профилактика предстоит только через две недели, чем объясните? Может, у вас работы нет?
-При запуске были слышны посторонние звуки, поэтому, работу решили приостановить.
-Какие такие звуки? А почему не заняты диагностикой?
-Вас ждали, чтобы не мешать проверке.
-А!! Я чувствую ложь. Вот не верю, не верю! Сдаётся мне, что вы бездельничаете, а ну-ка, включайте установку, послушаем, что у вас там не так.
-Так вы же даже не знаете, как она звучит, когда работает.
-Я проходил здесь частенько и слышал её звуки, а ну-ка, давайте, давайте.
Саша посмотрел на своего начальника. Тот пристальным взглядом дал понять, что включить её было необходимо.
-Если случится авария, то деньги на починку вы предоставите?
-Посмотрим, возможно, вам и вовсе не предстоит здесь получать деньги – ухмыльнулся пузатик, и хотел уже было засмеяться, но увидел серьёзные лица других присутствующих.
Саша привычными движениями начал выкатывать баллон с газом и готовить вакуумный насос к работе. Следом последовал компьютер.
-Так, тут, потом тут, потом здесь – приговаривал он про себя.
Спустя пару минут, установка была готова к использованию. Саша облегчённо вздохнул. Ничего не случилось. Может, полыхнёт всё-таки не у меня?
-А постройте-ка нам изображение вот этого образца – сказал левый пузатик,протянув ручку из кармана своей промокшей от пота рубашки.
-Может, я лучше покажу то, что мы недавно сканировали?
-Нет, нет, давайте именно это – настаивал он.
Вновь взгляд начальника заставил его подчиниться. Саша установил ручку во вращающийся столик. Пока он был занят этим, один из гостей немного облокотился на основание устройства, незаметно чуть-чуть сдвинув его верхнюю часть.
Проверив все датчики и удостоверившись, что всё в порядке, Саша сел за компьютер. Щелчки мыши активировали вакуумный насос, тот привычными подёргиваниями начал выкачивать воздух. Вслед за этим, автоматика начала бомбардировать образец электронами. Саша посмотрел на лаборантку. В её глазах был какой-то особый радужный блеск незамеченный им ранее.
Воздух в камере нарушил работу устройства. Катод нагрелся за считанные секунды, испуская электроны и расплавляя всю изоляцию близлежащих проводов. Она мгновенно вспыхнула, выделяя характерный запах жжёной резины и поджигая всё на своём пути. Вскоре загорелась большая часть установки.
Саша испытывал это чувство уже много раз. Он видел всё происходящее, при этом ощущая навязчивую мысль о том, что всё это уже когда-то было. Озарение пришло в его голову, будто он заново смотрит старый, забытый фильм, и вспоминает только начавшуюся сцену. Этот эффект было бы с лёгкостью назвать «Déjà vu», если бы не одно «но». Он помнил, что сейчас произойдёт. Вплоть до деталей. Левый пузатик повернётся, почувствовав неприятный запах, его глаза полностью раскроются, осознавая всю ситуацию. Правый пузатик провернёт всё то же самое, но уже с улыбкой. Ректор кинется к щитку, а те, кто стоял поближе к двери, кинутся из лаборатории.
Он знал всё это ещё до того момента, как первый из них заподозрил неладное. Знал, но не мог уже исправить ситуацию. Адреналин хлынул в кровь, заставляя мозг соображать быстрее. За те короткие секунды, была возможность лишь немного повернуть голову не так, как было во сне. Прибор начал работу, и остановить его уже не имелось возможности. Сашу охватило чувство отчаяния, но тут же было вытиснуто здоровым прагматизмом. Слова из тетради приобрели конечный смысл, и теперь он понял, как можно дописать начатую строчку.
Придя в себя в тот момент, когда пузатик только начал поворачиваться, Саша подбежал к стоящему в углу огнетушителю. Одновременно с ректором, выключающим щиток, он направил струю углекислоты в сторону огня. Визжание женщин прекратилось.
Все стояли и молчали. Первым высказался ректор.
-Стоимость установки покроет университет, надеюсь, вы понимаете, откуда будут взяты деньги – сказал он, обращаясь к своему заместителю.
В ответ прозвучало молчание.
-Так, разбирайтесь, в чём была причина, а мы пока прервёмся на обед – добавил ректор, и все под тихие разговоры удалились из лаборатории.
Саша и лаборантка остались одни в кабинете с едким запахом.
-Такое ощущение, что от административной работы разжижаются мозги – произнёс Саша.
-А может с самого начала так?
-Вряд ли, дурака не поставят на пост заведующего кафедрой.
-Это точно?
-Да чёрт его знает, я уже и сам теперь не уверен. Мне только одно интересно, а почему не сработал предохранитель?
-Это я, наверное.
-Это как?
-Я когда выключала сегодня, то немного перепутала последовательность действий, и там что-то щёлкнуло, чего раньше не щёлкало – сказала она, виновато опустив голову.
-Там сзади есть индикатор, красный такой, ты не проверяла его?
-Нет, а надо было?
-Надо, ладно, не переживай, главное чтобы об этом никто не узнал, держи язык за зубами. И про то, почему мы выключили установку с утра тоже.
-Вы про чуйку?
-Да, не стоит об этом знать людям.
-Хорошо, а я вам тут ещё нужна? Просто вы сказали сидеть здесь, пока проверка не пройдёт.
-Да, иди. Я пока начну здесь убирать. И завтра принеси тряпку какую-нибудь.
-Хорошо, до свидания.
-До свидания.
Саша подошёл к установке и посмотрел в неё. Надежды на хороший итог испарились. Взяв отвёртку, он принялся откручивать винты. Винт за винтом, шуруп за шурупом. Часы в тишине проходили как минуты. Ближе к 8 часам он закончил рабочий день.
Дома его ждал голодный кот. Широко разинув пасть и беспокойно метаясь по квартире, он горланил на всю квартиру невиданным голосом. Он орал до тех пор, пока Саша не прошёл на особое место и не позвал его к себе. Котофейт с чувством собственной важности подошёл к нему и начал с жадностью поглощать купленное лакомство. Вдоволь наглядевшись на кота, Саша открыл тетрадь и дополнил начатую сегодня строчку, описав все детали произошедшего. Он долго смотрел на неё, но никак не мог найти ответ на свой вопрос.
Единственная цель, с которой он вёл этот дневник, это найти взаимосвязь между видениями. В записях можно было увидеть множество различных моментов из жизни. Это и случай дежурства в школьной столовой. Одноклассница Саши несла тарелки к столу, обернувшись к нему на мгновение. Для Саши там абсолютно ничего не произошло, ни эмоционального переживания, ни интересного происшествия, банальный повседневный эпизод. Это и фрагмент с экзамена. В этот раз ему удалось поразительно точно описать сон, благодаря чему он получил «отлично». Впрочем, достоверно неизвестно, получил ли бы он такую оценку без подсказки. С тех пор он начал более тщательно всматриваться в свои сновидения и стараться их запоминать. И апогеем серии предсказаний стал случай с переломом ноги. В тетради ему было уделена половина первого листа, именно с этого момента Саша начал вести дневник. Ранним весенним утром он проснулся ото сна в холодном поту с чувством дикой паники и жуткой боли. Болела нога в районе голени, причём боль была необычная, как Саша потом выяснил, это была костная боль. Неприятные чувства пришли к нему сквозь сон, въевшийся в его память, и в отличие от других видений, на целую минуту. В нём он бежал. Бежал так, как ему казалось, он не бежал никогда. Ветер обдувал его лицо, будто это вовсе и не ветер, а громогласный вихрь, преследовавший его и создаваемый самим Посейдоном в безумной ярости. Он убегал, откуда, куда, неизвестно. Ноги сами собой перешагивали ветки, огибали деревья. Он был счастлив, радостен от самой погони. Неожиданно, ступни перестали чувствовать под собой опору. Он упал в небольшую траншею, полностью заросшую травой, заметить которую никак было нельзя. До дна траншеи было всего ничего, сантиметров сорок, но левая нога наступила туда под критическим углом. Хруст кости сразу возвестил о чрезвычайной ситуации. На ходу он развернулся и на всей скорости приземлился, жёстко сев на землю. Костная боль, ноющая, будто бы из самых глубин тела, самых фундаментальных его частей пронзила его. Вслед за осознанием травмы, пришла и паника. Паника всеобъемлющая, поглощающая всё сознание и вытесняющая любой рационализм. На этом видение закончилось. Саша запомнил этот сон. Он примерно представлял, что это было за место, и потому всячески старался его избегать. Однако яркие эмоции стёрлись, наставления самому себе забылись, и он перестал опасаться этого места. Через 4 месяца всё произошедшее повторилось. Снова погоня, но в этот раз не от неизвестного и мифического, а от обладателя сада с низкими заборами, за которым скрывались вкуснейшие яблоки. Как и в любые другие эпизоды, он вспомнил про своё видение, про перелом, про боль, про панику, и уже было хотел остановиться, как пустота оказалась под его ступнями. С тех пор, Саша задавался вопросом о предназначении этих видений, их связи и способах использования. Но ничего кроме тетради с записями, у него не было. Впрочем, было у него ещё кое-что, но для этого необходимо наступление ночи.
Этот день для Саши был достаточно насыщенным, в связи с чем, ничего кроме желания лечь спать у него не осталось.
Лампы погасли, и следом за ними в квартиру пришла тьма. Саша лежал на кровати, у ног его лежал его неразговорчивый питомец. Двигающиеся огоньки рядом проезжающих машин периодически освещали стены с хаотическим рисунком на обоях. Звуки шаркающих ботинок с улицы создавали иллюзию движения в квартире. Белый шум, доносящийся отовсюду, постепенно нарастал. Из едва слышимого стрекотания он преобразовывался в неприятный и назойливый звук неработающих колонок, а затем превратился в совсем мозговыносящий оглушительный рёв крутящихся винтов вертолёта. Эти звуки полностью закладывали уши. Он не мог ничего различить ни при помощи слуха, ни при помощи зрения. В этот момент пришли ОНИ.
Несколько силуэтов вышли из кухни. Они были неотличимы друг от друга и абсолютно прозрачны, лишь очертания их человекоподобных тел можно было различить, если, конечно, у них вообще были тела. О них были известны ровно две вещи: силуэты приходят каждую ночь и их нематериальность. Саша не видел, не слышал их, но ощущал их присутствие чувством, похожим на дополненное зрение. Они воспринимались даже в гуще темноты закрытых глаз. Их видимость образов совершенно не зависела от освещения или положения век. Силуэты переступали с ноги на ногу, шагая по кругу возле центра комнаты. Они шли и шли, будто исполняли некий обряд. Неожиданно, словно по команде, все разом повернулись на Сашу. Он почувствовал их взгляд, неживой, мёртвый, расчётливый. Парень испугался, сердце бешено заколотилось. Он пытался повернуться на другой бок, скрыться, не чувствовать, но что-то ему мешало. Изо всех сил он отдавал команды телу развернуться, но всё было тщетно. Движения были слабыми, ненормальными, будто дистрофик с годовым постельным режимом пытался шевелиться. Паника нахлынула на него, и, собрав мощный импульс, он приказал прессу напрячься со всей силой. Неожиданно он перевернулся, но это было лишь на миг, потому что мироощущение вернуло его на то место, в котором он не мог двигаться. Эта была обманка,на самом деле, он так и не смог пошевелиться ни на сантиметр. Мысленное восприятие и физическая реальность сдвинулись друг относительно друга.Пришло осознание, что ему не уйти от них.
Силуэты подошли вплотную к нему и облепили его кровать со всех сторон. Очертания их чуть-чуть пригнулись, смотря на него, будто маленькие мальчики наблюдают за умирающей птичкой. Никаких действий, только наблюдение. Их действия были настолько непривычными, что можно с точностью сказать об их нечеловеческой природе. Они лишь смотрели. Взгляд их был выжигающий, будто смотрящий сквозь него. Так продолжались секунды, минуты, они не собирались уходить. За это время никто не пошевелился. Саша понял, что ему придётся засыпать под чужим присмотром и попытался расслабиться. Он не запомнил, как и когда уснул.
Новый день встретил Сашу очередной порцией короткого сна. Он быстро исчезал с наступлением осознания реальности. На его месте в памяти остались лишь три слова: «Падение. Кость. Крик».
Саша лежал в кровати и анализировал то, что ему удалось запомнить.
-Сегодня кто-то пострадает. Это точно не я, поскольку тогда бы было слово «боль». Значит это кто-то из моих знакомых, причём я буду свидетелем всего. Может, стоит попытаться предотвратить это на корню? Скажем, не пойти на работу. Меня сейчас трогать не будут, а если скажу, что заболел, то и вовсе оставят в покое. Впрочем, я множество раз пытался предотвратить сновидение, но ни разу мне это не удалось. Может тогда стоит попытаться предотвратить это уже во время действия? Да, так будет правильнее.
Саша встал с кровати и вновь направился к столу, чтобы записать ещё одну строку. Согнав спящего кота, он с удивлением заметил, что это предпоследняя строка тетради.
-Надо будет потом купить ещё одну – сказал он вслух.
Будто бы в ответ на это, кот начал вновь орать, выпрашивая еду. Саша высыпал ему привычную порцию корма, однако тот даже не притронулся к миске. Мяуканье, сообщающее о недостатке еды, не прекращалось. Восприняв это как наглость, парень не собирался ему больше насыпать, однако под натиском непрекращающегося воя, ему пришлось отступить. В миске набралось еды на целый день.
Весь путь на работу был чрезвычайно нервозным. Саша искал, надеялся, что всё-такипророчество случится не на работе, а где-то в дороге,но ситуация не хотела разрешаться так просто.Проходя по коридору, он старался не смотреть в раскрытые двери.
Замок в его лабораторию был заперт, а значит, лаборантка ещё не пришла. Закрыв за собой дверь, чтобы не видеть происходящее в коридоре, он приступил к работе. После вчерашней диагностики выяснилось, что всю установку менять, скорее всего, не стоит. Нужнозаменить лишьпроводку, катод и рабочую камеру, а в остальное всё было в рабочем состоянии, за исключением, быть может, маленьких элементов. Сегодня ему предстояло снять все эти повреждённые детали.
Прошла уже пара часов с начала рабочего дня, катод лежал на полу вместе с остальными деталями, а лаборантки все еще не было. Заподозрив неладное, Саша решил позвонить ей.
-Здравствуй, ты сегодня придёшь?
-Здравствуйте, нет, простите, я заболела – донёсся из трубки её голос с плохо имитированным кашлем.
-А, ну ладно, выздоравливай.
-Хорошо.
Саша положил трубку.
-Нервный срыв? Может себя винит? Ну да ладно, пускай отдохнёт – сказал он про себя.
Тем временем, в дверь постучали. На пороге стоял расстроенный Даниял.
-Александр Витальевич, не поможете мне с одной проблемой?
-Хм… Да, конечно.
«Неужели это он должен пострадать?» – подумал про себя Саша.
-У меня планка застряла на половине пути, и я никак не могу понять почему.
-Сейчас, сейчас.… Так, пойдёмте – ответил он и прошёл вместе с Даниялом в его лабораторию.
Увеличенный в размерах образец, который Саша зажал ещё вчера, остался на том же самом месте, только на этот раз планка тщетно пыталась растянуть этотчуть увеличенный кусок металла. Она двигалась то вверх, то вниз, но постоянно, утыкалась во что-то.
«Он не додумался выключить установку сразу после появления проблемы? Нет, уж, кто сегодня сломает себе что-то, так это точно он»– подумал Саша.
-Так, выключи всё для начала, а потом разберёмся.
-Я хотел оставить, чтобы было проще диагностировать проблему.
-Нет, не стоит так делать.
-Хорошо – ответил Даниял и выдернул штекер из розетки.
-Да что же ты…. А, ладно.
Саша уже когда-то однажды работал с похожим прибором, и потому знал некоторые его особенности. Для предотвращения вылетов движущейся верхней части, в рельсе стояла специальная преграда в виде штыря, которая двигалась вместе с планкой и при этом могла находиться с ней на разных расстояниях. Расстояние это регулировалось с компьютера и определялось размерами образца.
-А вы, случайно, не сверхпластичность исследуете?
-Именно, а что, с этим могут быть проблемы?
-Проблем никаких, просто укажите в программе чуть больший размер в программе.
-Что? Правда? И всего-то? А я-то боялся, что она сломалась – воскликнул Даниял и подбежал обратно к розетке.
-Да, только будьте осторожны – ответил Саша и развернулся, чтобы поскорее уйти, пока ничего не случилось.
Звук движущегося металла заставил его повернуться обратно. На полуобороте он вспомнил всё, что сейчас произойдёт.
Когда голова Саши остановится, верхняя планка будет уже в нескольких сантиметрах от руки Данияла. Тот облокотится ею, чтобы удобно воткнуть штекер. В момент крика Саши об опасности, железо будет уже близко к руке. Когда будет совершён первый шаг, Даниял уже почувствует холодок металла. Второй из четырёх шагов, разделяющих их, будет сопровождаться хрустом костей и брызгами багряной крови с кусками мяса на отвисших суставах. Но до этого события ещё былооколо двух секунд, или три шага.
«Ты не остановил процесс, а значит, планка вернётся на своё первоначальное положение. ГОСПОДИ, КАКОЙ ЖЕ ТЫ ДУРЕНЬ!» -подумал он. В реальности эти мысли пришли к нему раньше, чем во сне, а значит, был ещё шанс.
Не раздумывая ни секунды, он сделал рывок по направлению к щитку. Их разделял ровно один шаг, и теоретически всё могло пройти успешно. В один шаг Саша оказался у щитка. Планка в это время была в нескольких сантиметрах от руки Данияла. Движениями пальцев он открыл дверку щитка. Железо близко к руке Данияла. Запястьем Саша выключил все тумблеры.Металлический холодок. Электричество выключилось.
Сила инерции не дала остановиться планке. Её оказалось достаточно, чтобы продолжить движение и превратить руку в месиво. Нервные окончания в преддверии скорой кончины издали последний импульс. Дикий крик раздался по университету.
Спустя мгновение, Даниял перестал чувствовать боль и поднял пресловутый металл, с ужасом смотря на то, что осталось от руки. Мысли Саши о самобичевании вытеснились осознанием необходимости как-либо помочь. Уже не считая время, он подбежал к пострадавшему и принялся заматывать руку рядом лежавшим полотенцем. Крики паники сопровождали каждый оборот, вскоре огрызок был перетянут. Всё под те же звуки он позвонил в скорую. К этому времени уже начали подтягиваться людив коридоре. Мужчины пытались как-то помочь, женщины с огромными от страха глазами смотрели на действо.
Когда в лабораторию зашли врачи, на полу была уже лужа крови, а третье по счёту полотенце тщетно пыталось остановить кровь.Вколов обезболивающие и перетянув жгутом запястье, они повели его в машину, Саша направился вместе с ними.
В больнице он пробыл до самой ночи, до тех пор, пока не приехала жена Данияла. Пересказав случившееся сегодня и опустив всю ненужную информацию, он посчитал бессмысленным оставаться в больнице. По пути домой он старался ни о чём не размышлять, чтобы случайно не сорваться.
Вместе с душным воздухом родной квартиры и звуком довольного мяуканья, на него свалился весь груз угрызений совести и рефлексии.
«Я знал, я должен был, я ничего не смог» - крутилось в голове, не отпуская ни на миг.
Он лёг, пытаясь обдумать, что же можно было сделать иначе.
«Не приходить? Выкрикнуть, а не бежать к щитку? Что? ЧТО?» - в таких раздумьях прошли несколько часов.
Так ничего и не придумав, он оставил этот бесполезный анализ. Чистое сознание, не отягощённое размышлениями о возможном, вновь заполнилось мыслями. Мыслями о неотвратимости и полной беспомощности перед судьбой. Вызванные эмоции, лавиной рухнули на Сашу, заставив позабыть обо всех делах. Привычные каждодневные обязанности отошли на второй план. Позабыв про ужин, про кота и строки в тетрадке, он лежал и постепенно засыпал. Силуэты вновь предстали перед ним, но на этот раз они просто ходили из одного угла в другой, будто это был путь с их дома на работу. Саша не боялся их, ему и так было над чем ужаснуться.
В этот раз, три слова были поистине удручающие. После пробуждения, Саша даже не побежал к столу, чтобы их записать. Он лежал и смотрел в потолок, осознавая ситуацию. Спустя десять минут апатичного состояния, он всё-таки встал. В последней строке была записана новая строка в первом столбце: «Машина. Боль. Темнота.».
Кот не затыкался. Даже когда Саша вывалил недельную порцию еды в миску. Тот яростно просился в подъезд.
-Зараза – высказал Саша, открывая дверь. Кот не стал ждать второго шанса и быстро выбежал из квартиры.
Саше не хотелось завтракать, он не видел в этом смысла. Нежелание что-либо делать было следствием понимания того, что сегодня случится автокатастрофа, в результате которой он умрёт. И этого не исправить. Он уже пытался, много раз. Придумав в своей голове пафосное выражение «Человек раскрывается на смертном одре», он решил идти навстречу судьбе.
Сначала он захотел надеть свой парадный пиджак с изящными заклёпками, но потом передумал, задумавшись о том, в чём же его будут хоронить. Он остановил свой выбор на бардовой рубашке. В дипломат он положил паспорт и записку родителям. В ней он говорил о том, что чувствует, что скоро умрёт, и потому решил написать это письмо. Одевшись, Саша вышел из квартиры, дверь за ним осталась немного приоткрытой. В подъезде с верхних ступенек на него смотрел кот. Они молча встретились взглядами.
Пока Саша ещё не вышел на какую-либо дорогу, Саша решил позвонить лаборантке. Голос было решено сохранять спокойным.
-Здравствуй.
-Здравствуйте – голос у неё был надрывно болезненным, чересчур наигранным.
-Слушай, я что-то сегодня тоже заболел, видимо инфекция в университете. Если ты собиралась сегодня прийти, то не стоит.
-Хорошо – ответила она, голос в последнем слоге исказился самой высокой нотой.
-Выздоравливай.
-Вам того же.
На работу идти перехотелось. Вместо этого он начал ходить кругами по центру города, стараясь переходить как можно больше дорог и иногда заходя в кафе. Переходить старался на красный свет, чтобы сбившему было меньшее наказание.
Спустя пару часов бессмысленного скитания, он побывал в нескольких десятках заведений. Где-то просто попил кофе, где-то посидел, где-то посмотрел на красивый дизайн и уходил. Даже купил две мотивационные книги, но быстро пролистав их, без сожалений выкинул в ближайшую урну.
Саше никак не приходило озарение, как в момент перехода с площади на улицу, он вспомнил. Пришла вспышка. Грузовик настигнет Сашу при очередном переходе на красный. Когда капот окажется в 10 метрах, водитель повернётся вперёд, отвлеченный на миг разговором с пассажиром. Через 5 метров заскрипят вдавленные со всей силой тормоза. Радиатор окажется вплотную к нему, закрывая весь обзор. Мгновенная боль. Темнота.
Он стоял и ждал. 10 метров… 5 метров…Все мысли о неизбежности смерти улетучились сами собой. Лошадиная доза адреналина поступила к нему в мозг. Захотелось жить, просто жить, сопротивляться, радоваться грустить, всё. Он не успевал отпрыгнуть в сторону, не хватало одного шага. Ему захотелось заплакать, от беспомощности, как толчок в спину откинул его в сторону. Саша упал лицом в асфальт. Он не понимал, что же произошло. Обернувшись, он увидел запыхавшуюся Ксению. В её глазах он заметил тот самый особый радужный блеск, что был во время воспламенения установки. Она тоже «видела».
-Ты… ты тоже?
-Что тоже? Давай уйдём с дороги.
Проезжающие машины остервенело выказывали своё недовольство нахождением людей на дороге. Грузовик не остановился, лишь набрал скорость и уехал. Лаборантка помогла ему подняться, и они вместе отошли на тротуар.
-Давно ты видишь? – спросил Саша
-Вижу что?
-Сны, которые потом оказываются реальностью.
-Да. Стоп, а ты… Тоже? – её глаза расширились, радужного блеска уже не было.
-Да.
-Я думала… Я думала, я одна такая.
-Поверь, я тоже, а что ты видела?
-Как ты идёшь на красный, а вдали едет машина.
-А во время пожара?
-Как к нам заходит проверка, и заведующий начинает придираться.
-Значит, мой сон чуть сдвинут относительно твоего, потому что я видел, как меня расплющит машина и сам пожар.
-То есть, мы связаны? – спросила она со скромной улыбкой.
-Ну, в какой-то мере. Ты ведь понимаешь, что мы только что сделали? Мы изменили судьбу, мы сделали то, что у меня никогда не получалось.
-Круто. А мы ведь сможем повторить?
-Не знаю, нужны эксперименты. Знаешь, что я сейчас хочу?
-Что? – спросила она уже с ехидной улыбкой.
-Обломать одного пушистого засранца – ответил он, и взял её за руку.
Вместе они пошли в его квартиру праздновать его новый день рождения и рассказывать истории со снами из их жизни. По дороге они купили годовой запас корма коту и самую большую тетрадь, что смогли найти. Силуэты продолжили приходить по ночам, только теперь их стало в два раза больше.