2.Ваня (продолжение миниатюры "Валера").

После обращения Иван впал в глубокий сон. Раны на теле затянулись, но в сознание мужчина не пришёл, жизнь в нём едва теплилась. Ситуация осложнялась ещё и тем, что Валиель, потратив на обращение последние силы, медленно умирал рядом со своим детищем.

Ему приходилось брать у Вани по паре капель крови каждые несколько часов, чтобы душа не оторвалась от его собственной про́клятой оболочки. Тело юноши высохло, сделавшись похожим на обтянутый целлофаном скелет. Кожа потрескалась, волосы клоками слетали с головы при каждом движении. Когда сил перестало хватать даже на то, чтобы наклониться за кровью, вампир подтянул к груди руку Ивана и скукожился у стены, зажав её острыми коленями.

Грохот автомобилей над головой, лай бродячих собак, писк и шуршание помойных крыс, шум и гомон города слились для Валиеля в единый пульсирующий гул. Реальность расплылась перед полузакрытыми глазами, время под мостом застыло, как кровь в жилах мертвеца.

Никто из обитателей свалки не посмел приблизиться к двум нелепо замершим меж мусорных куч фигурам.

Так, будто бы оберегаемые от чужих глаз неведомой силой, Валиель и Иван балансировали на грани жизни и смерти почти четыре дня.

А затем Ваня проснулся. Это пробуждение было похоже на погружение в шипящее адское пекло. Мужчину подбросило и забило в агонии. Глаза вылезли из орбит и бешено вращались, лёгкие отчаянно выплёвывали зловонный чёрный застой, заливая без того заляпанную одежду.

Маленькая скукоженная мумия Валиеля отделилась от стены и упала черепом в грязь.

Осознавая ожившее тело, Иван ощутил себя кастрюлей, в которой кипит суп. Ему казалось, что внутренности, накрученные на палку, равномерно обжаривают на открытом огне. Мысли обрывками метались, отскакивая от странных предметов вокруг, вроде бы узнавая что-то, но всё ещё не в состоянии связать всё в единую картинку.

Когда изо рта перестало хлестать, а конечности более-менее успокоились, пришла ясность. Мужчина смог понять, что он – Иван Андреевич, теперь хищник. Очень голодный.

- Ва… ле… ра… - скачущий взгляд остановился на юноше, утопающем лицом в зловонной жиже.

Мужчина неуклюже, едва орудуя руками, поднял Валиеля, облокотил на стену и обтёр лицо от грязи. Сильнейший инстинкт подсказывал ему, что нужно срочно найти пропитание. Ваня подчинился ему.

         Человеческие легенды гласят, что вампиры не умирают, если их не лишить жизни насильно, но это не совсем так. Валиель чувствовал, что есть грань, которую нельзя переходить. Особенно остро это стало ощущаться после того, как его поразило проклятье. Несколько раз юноша подошёл к черте слишком близко, и это едва не убило его.

На пороге смерти Валиелю казалось, что он блуждает в тумане, по колено в воде. Тело сковывала ужасная усталость, но разум твердил, что нужно идти. В какой-то момент перед юношей появлялась неясная тень. Это была Она. Её звали Ягори, имя разносилось в густом тумане так, будто серые клубы пара были сотканы из него. Тень, плотная и чёрная, лишь очертаниями походила на старуху-цыганку, а глаза её горели ярким пламенем. Всякий раз тонкие кривые руки простирались к юноше, только он ускользал.

Теперь же Валиель остановился совсем рядом с Ягори, ей даже не нужно было тянуться к вампиру. Но она не стала трогать его.

Юноша слышал приглушённые песни, весёлые крики, бряцанье латунных украшений, ржание лошадей – всё это было где-то позади тени, сокрытое туманом.

- Мы ещё встретимся… - вкрадчивый, томный голос, который мог бы принадлежать юной девушке, но никак не старухе, мурашками прошёлся по спине Валиеля.

Ягори медленно развернулась и исчезла в тумане.

- …адцать седьмого ноября в Лесницке пасмурно. Возможны кратковременные осадки. Температура воздуха – минус десять-двенадцать градусов. Будьте осторожны за рулём! Далее информация о партнёре выпуска…

Бодрый мужской голос из радиоприёмника вспорол тишину, воцарившуюся в сознании Валиеля с такой неожиданной силой, что юноша сморщился.

Кожа на руках неприятно натянулась, когда тонкие пальцы коснулись лица. Щека приятно промялась под подушечками… тёплая щека.

От неожиданности вампир едва не подпрыгнул, но голова закружилась, комната закрутилась перед глазами, и Валиель вновь упал на подушку.

- Опа! Валера! Очнулся! – радостный голос, показавшийся знакомым, быстро приближался.

- Что здесь такое? Ты кто? Где я? – прохрипел вампир, отмахиваясь от чьих-то огромных лапищ, которые пытались заключить его в объятья.

- Да успокойся, не мельтеши, ты ещё слаб очень, - ручищи всё же перехватили тонкие запястья юноши и уложили их на одеяло.

Перед Валиелем предстало гладко выбритое улыбающееся лицо с ясными синими глазами. Широкоплечий мужик, одетый в тельняшку и треники, с каштановыми с проседью волосами, забранными в хвост, кого-то смутно напоминал.

- Где я? – настойчиво прохрипел Валиель, приподнимаясь на локтях.

- Ты это… не узнал, что ли? – хитро прищурился мужик и расхохотался. – Да ладно тебе, Валера…

- Валера… - пробормотал юноша, выпучил глаза, - это ты… Ваня?

Валиель с трудом пытался вспомнить то, каким предстал перед ним этот человек. Ни следа не осталось от согбенного, забитого жизнью бездомного – в каждом движении Ивана теперь проглядывали уверенность и прямо-таки мальчишеский задор.

Пока новообращённый вампир рассказывал «отцу» о том, как месяц отпаивал его кровью, осваивался в городе и учился охотиться, размашисто скакал по комнате, что-то изображал, практически беспрерывно хохоча, лицо Валиеля медленно меняло выражение.

К концу повествования юноша смеялся вместе с «сыном», на глазах его выступили слёзы. Некоторые чувства посетили вампира впервые – гордости и радостного удивления.

Ивану практически бескровно удалось раздобыть двухкомнатную квартирку на первом этаже хрущёвки, устроиться на работу и полностью организовать быт.

Валиель, которому после получения проклятья так и не удалось самостоятельно оправиться, вдруг ощутил, что неудача, преследовавшая его, каким-то образом в этот раз промахнулась.

- Грузчикам платят больше, - весело рассказывал мужик, штопая тулуп, - так что вот я и одёжки выправил. Ношеная, правда, но зато посредь других не выделяюсь. Таскаю себе и таскаю – никто и не спрашивает, чегось там, тогось…

Юноша бродил по дому, касаясь разных вещей. Маленький будильник с металлическими колокольцами аккуратно стоял на отбеленной кружевной салфетке. Она была старой, нитки кое-где выбились из узора, но большой ламповый телевизор с нею на крышке выглядел чуть более уютно. Стенка была заставлена разными книгами.

- Я ещё не разбирал, только как её… где старуху топором, - Иван покачал головой и ухмыльнулся, - полистал, выпала она мне на голову…

На тяжёлой стеклянной пепельнице в форме диковинной птицы лежала потушенная сигарета. Пепел был аккуратно вычищен, рядом на узком ребре стоял коробок спичек.

Несмотря на скрипучий паркет и старые обои, квартира выглядела прилично – не было чёрных пятен плесени, которые Валиель ненавидел в своей прошлой коморке, мышей и тараканов тоже не наблюдалось.

Кроме стенки, стола у окна и старого дивана, накрытого цветастым пледом, в первой комнате мебели больше не было. В другой, где вампир очнулся, стояла высокая книжная полка, посередине которой гордо растопырился кактус в горшке, а возле низкой кровати с пухлым бугристым матрасом криво мостилась отделанная самоклейкой тумбочка.

Когда-то давно, до роковой встречи с цыганами, Валиель жил в апартаментах, достойных называться королевскими, но теперь маленькая квартирка с видом на дорогу показалась юноше райским садом.

От избытка чувств сердце в груди вампира радостно колотилось, но он ничего не говорил, просто бродил по дому и улыбался самой беззаботной своей улыбкой.

- Ты это… если голоден – в холодильнике там кровь. Тебе же всё равно чья?

- Мне… - Валиель озадаченно глянул на нацепившего тулуп Ивана, - а как же…

- Если ты о проклятьи беспокоишься – то я кормил тебя всё это время разной кровью… и ты вон какой, живёхонький, - мужик пожал плечами, - так что… может, пропало оно, проклятье? К холодной привыкнуть можно… мерзко только первое время.

Иван прошёл в прихожую и стал натягивать сапоги. Без тулупа это было бы гораздо легче сделать, но Валиель ничего не сказал на пыхтение мужика, только усмехнулся. Когда, раскрасневшийся и растрёпанный, Ваня распрямился, то поднял палец, а затем деловито похлопал себя по карманам.

- Вот! Купил тебе печеньку… ну так их называют, вроде, модно! – мужик раскрыл огромную ладонь перед юношей, на ней лежал маленький кнопочный сотовый телефон. – Там всё заведено, звони если что… ну отдыхай, там, сил набирайся… пошёл я… гы-гы-гы… батя.

Взрыв хохота в прихожей наверняка был слышен даже у соседей.