Записи

Будет переписываться и редактироваться (я сама не довольна тем, что получилось, но пока пусть "поваляется"). И с финалом перемудрила.

Листы бумаги... Они хранят записи с нашими воспоминаниями, со всем, что было нам дорого, что мы любили или ненавидели. Такие заметки не терпят одиночество: собираясь в группки, они прячутся в тетрадях и папках. Со временем  чернила тускнеют, пока не выцветают вовсе, словно их и не было никогда. Получается, что нас тоже не было?

***

- Мишенька, а как выглядел твой братик? – добрый дядя поправил очки и ласково улыбнулся мальчику. Он разговаривал с ним, как с маленьким, а Мишка этого терпеть не мог. 

- Нормально выглядел, - насупившись, буркнул пацаненок. 

- Я хочу попросить тебя нарисовать портрет Ромы, - Василий Иванович заискивающе заглянул своему маленькому клиенту в глаза. 

Дядя с диковинным названием «психолог» Мишке не нравился. Совсем. Хотя, если прочитать с конца, получалось «гол», а футбол ему нравился. Вот и сейчас, чтобы отвлечься от неприятного разговора, ребенок думал о том, как станет гонять с ребятами мяч на поле. Быстрее бы выйти отсюда. Как жаль, что стрелка так медленно движется. Он помнил, что сможет выйти, только когда обе стрелки будут на «двенадцать». Ну, почему никто не верит, что Ромка был! Он тоже бегал на улице, дрался с мальчишками, а еще тащил домой всех грязных дворовых котов. Папа только смеялся, помогая выхаживать очередного питомца. Потом Рома с Мишей находили новых хозяев для котов. Как можно нарисовать дружбу, любовь к животным, к сладкому, умение читать и писать? Его брат был живым, настоящим, с руками и ногами. Он любил малиновое варенье и знал ответы на все Мишкины вопросы. Пока однажды не исчез. И, главное: когда умерла мама, все ее помнили, рассказывали разные хорошие истории. А Ромку сразу забыли. Даже папа говорит, что у него только один сын. Разве так бывает? Наконец, сеанс закончился, и мальчик пошел к папе. 

- Ну, что? – взволнованно поинтересовался у психолога Константин Сергеевич. Он очень переживал за своего единственного сына. Ближе Мишки у него никого не было. 

- Мишенька, посиди пока на диванчике, а мы поговорим с твоим папой, - вновь засюсюкал психолог. 

Мальчишка молча уселся на огромный диван. Коричневый, мягкий… маленький человечек попросту потерялся на его «просторах». Словно никого на диване не было. Именно так казалось Мишке. 

- Понимаете, детям свойственно придумывать несуществующих друзей. Толчком для «разгула» фантазии может послужить что угодно: любая психологическая травма, одиночество, непонимание и так далее. В данном случае, скорее всего, спусковым рычагом послужила смерть матери, - тщательно подбирая слова, начал Василий Иванович. 

- Но она умерла год назад, а про брата Мишка заговорил только сейчас, - удивился Костя. 

-Запоздалая реакция, - уверенно кивнул головой Василий Иванович. – Кроме того, вы рассказывали, что недавно в вашей жизни появилась женщина… 

- Да, Эля обожает Мишу. Для меня это было главным при выборе спутницы. 

- Тем не менее  мальчик почувствовал себя не нужным. Типичная ревность ребенка по отношению к родителю. Михаил пытается привлечь внимание, - доктор поджал и без того тонкие губы, поправил пышные светлые волосы и взглянул на часы, давая понять, что беседа окончена. 

Мишка послушно дожидался отца на диване. Костя задумался: «Неужели и правда сыну не хватает внимания?». 

- Слушай, сын, а хочешь мы завтра в кино сходим вдвоем? Только ты и я? – Константин присел рядом с мальчиком. 

- Нет, не хочу, - горько вздохнул Мишка. 

- Чего же ты хочешь? 

- Чтобы мне поверили! Просто поверили. И еще, чтобы Ромка вернулся. Но ты такой же, как все… Я не хочу игрушек. И в кино не хочу. Я хочу, чтобы все было как раньше. 

- Эх, Мишка, я тоже хочу, чтобы как раньше было. И чтобы мама вернулась. Больше всего на свете, - Костя взъерошил и без того лохматые волосы сына. 

- Думаешь, я глупый? Я знаю, что мама умерла. Но Ромка-то… - разревевшись, Мишка вскочил с дивана и выбежал на улицу. 

Осень в этом году вылилась противная. Именно «вылилась», потому что дождь не прекращался, казалось, ни на минуту. Мишка дождь не любил: ни тебе мяч погонять, ни с мальчишками побегать нормально. Но домой идти совсем не хотелось, уж лучше на улице мокнуть. Мальчик сосредоточенно шлепал по лужам, брызги поднимались вверх, попадая на куртку – новую, которую купила ему тетя Эля.

Ромке папина подруга не нравилась. Хоть она покупала им с братом игрушки, одежду, сладости и никогда не приходила с пустыми руками. «Вот заболею я, простужусь, и папа перестанет меня водить к этому гадкому дяде доктору» - думал Мишка, еще сильнее топая ногами.

Паренек посмотрел вправо и заметил девчонку, размахивающую руками. Девочку звали Лиля. Все дети постоянно ее дразнили, называли «дурой». Даже внешность у девчонки была странная, но Лиля все время улыбалась, не реагируя на чужую грубость. Мишке было ее жалко. Сам он девчонку старался не обижать. Сейчас же Лиля явно пыталась привлечь его внимание. Подходить не хотелось, обижать больную знакомую – тоже. Как быть? Вздохнув, мальчишка направился к Лиле. 

- Ты меня звала? – осторожно поинтересовался Мишка. Вместо ответа, девочка схватила его за локоть и потянула куда-то.  Мальчику не оставалось ничего другого, как идти за Лилей. Вскоре дети остановились у дверей Лилиного дома. 

- Э… ты хочешь пригласить меня в гости? – удивился Мишка. Да уж, ну и ситуация! Как теперь отказаться?  Лиля радостно закивала. 

- Ну, это… ты знаешь, мне папа не разрешает ни к кому в гости ходить, - обрадовался своей сообразительности мальчик. 

- Р-р-р-о-о-м-м-м-а, - старательно выговаривая буквы, протянула девочка. 

- Ромка? Ты его помнишь? – Мишка чуть не подпрыгнул. Оказывается, Ромку забыли не все.  Лиля опять кивнула.

Девочка отворила дверь и остановилась, выжидающе глянув на Мишку. Что же, ради Ромки мальчик решительно вошел в дом.  Внутри оказалось темно и сыро, а еще странно пахло, но Мишка продолжал храбро следовать за единственной, кто помнил его брата. Идти пришлось не далеко, Лиля привела гостя в свою маленькую комнату. На стенах висело множество полок с книгами. 

- Ч-ч-и-и-и-т-т-а-а-а-т-т-ь уметь? 

- Да, я умею читать! Я же уже в школу пошел, - удивленно рассматривая комнату, похвастался Мишка. 

Девчонка схватила листок бумаги, карандаш и быстро что-то написала печатными буквами. 

«Я Лилит», - прочитал мальчик. 

- Я знаю, что тебя Лиля зовут. Ты сказала, что Ромку помнишь. Ты знаешь, что с ним случилось? Почему все остальные забыли моего брата? 

Лиля вновь ухватилась за карандаш. 

«Книга Памяти», - вновь прочитал Мишка. 

- Книга Памяти? Это еще что за ерундовина?

На этот раз девочка писала дольше. 

«Эльвира стерла из Книги Памяти имя Ромки и все воспоминания о твоем брате. Нет воспоминаний – нет человека». 

- Тетя Эля? Но я же его помню, и ты помнишь, - удивился мальчик. 

«На меня «стирание» не действует. Я проклята. На тебя же не подействовало, потому что ты был сильнее всех привязан к своему брату, ближе всех был ему, а он – тебе». 

- Но зачем она стерла Ромку? - Мишка разревелся. Так ему жалко брата стало, которого просто так взяли и стерли. Словно это не живой мальчик, а какой-то рисунок карандашом.

«Твой брат не любил Эльвиру и мешал ей. Надо заставить твоего папу вспомнить Ромку!» - прочитал мальчик.

- Как? Думаешь, самая умная? Я уже всяко пробовал, про Ромку рассказывал, не помнит он, - зло выкрикнул Мишка.

«Надо просто выудить его воспоминания, подтолкнуть их».

- Ага, ловись рыбка! Откуда выудить? Фигня это все, ничего у нас не выйдет.

«Не хочешь помогать брату - уходи!»

Лиля серьезно посмотрела на гостя, ожидая его решения. Мальчик задумался. Конечно, все это больше похоже на бред. Как можно ластиком цельного человека стереть?  Но если есть хоть маломальская надежда спасти родного брата, он все сделает. Ромка бы ради него сделал.

- Хорошо, - Мишка плюнул на ладошку и серьезно протянул обслюнявленную руку для пожатия Лиле. Девчонка, не раздумывая, протянула в ответ свою руку. Оставалось самое сложное: заставить поверить папу.

Константин Сергеевич озадаченно рассматривал деревянного солдатика, которого нашел утром на своей кровати. Он не помнил такой игрушки у Мишки, и все же что-то смутно-знакомое было в вояке. Может быть это связано с его детством? Но, нет, здесь другое. Костя силился вспомнить и не мог. Даже голова разболелась от напряжения.

- Сын!

- Да, папа, - Мишка вихрем влетел в комнату.

- Это тебе тетя Эля подарила? – протягивая солдатика Мишке, спросил мужчина.

- Это не мой.

- Что значит не твой? А чей? Я же тебе запретил меняться с мальчишками! – Костя строго посмотрел на мальчика. Но Мишка только пожал плечами в ответ. И откуда тогда взялась игрушка? – Ладно, Мишка, шагом марш завтракать.

Уже месяц Костя не мог отделаться от ощущения, что вокруг него происходят странности. То, из ниоткуда, появлялись чужие вещи, игрушки, книги. То вдруг Мишка начинал вести себя необычно: задавал обескураживающие вопросы, от которых возникала сильнейшая головная боль, изменял своим привычкам. И еще это постоянное чувство, словно он забыл нечто очень-очень важное. Бывало, идет на работу, увидит играющих в футбол детей – и тут же ЭТО нахлынет. Но сколько не пытается, ничего в памяти так и не всплывает. Дверной замок запер, ребенка на занятия отвез. Так что же он забыл? А еще Костю замучили ночные кошмары. Еженощно он видел один и тот же сон: будто бы от него убегает белобрысый мальчик, и Косте очень нужно его догнать, заглянуть в лицо, спросить, как зовут, но приблизиться к ребенку не получается. Костя кричит, ждет, что мальчишка обернется, и он увидит, наконец, его лицо, но тот все не оборачивается. Мужчина просыпался в холодном поту. Почему так хочется увидеть беглеца? У Кости создавалось впечатление, словно от этого зависит вся его жизнь. Бред, конечно, бред!

По дороге на работу Константин продолжал размышлять о странностях. Хорошо хоть сын перестал твердить о пропавшем брате. Честно признаться, его очень беспокоили эти безумные фантазии, боялся, что ребенок сходит с ума. Котенок… Надо же, совсем как тот, которого притащил домой Ромка. РОМКА! О, боги, как он мог забыть? На миг показалось, будто остановилось сердце. Но вот оно забилось с удвоенной силой, и, сразу же, острой иглой вонзилась боль. Забыть свою плоть и кровь, выкинуть из памяти, подобно ненужному мусору. Как такое возможно? Какая к черту работа? Домой. Быстрее. Нужно срочно найти Мишку, сказать, что он все вспомнил. Ох, Мишка же в школе. Придется подождать. Какой там! Надо отыскать старшего сына. Что произошло? В один момент Ромка просто исчез из их жизни вместе со всеми вещами, игрушками, документами. Костя присел на первую попавшуюся скамью и задумался.

- Вы-ы-ы-ы вс-вс-вспомнить? – к мужчине подошла соседская девочка даун. Как же ее зовут?

- Здравствуй, девочка! Ты что-то хотела? – разговаривать совершенно не хотелось. Ему надо было слишком много всего обдумать.

- Р-р-р-ромка вспомни-и-ить, - утвердительно протянула девчушка, накручивая на палец кончик куцей русой косицы.

Костя резко вскинул голову, пристально взглянув на собеседницу. Забывшись, мужчина крепко схватил девочку за плечи.

- Ты знаешь, где мой сын? Отвечай!

- Нет! Пус-с-стить! Не з-з-здесь, - клацала зубами перепуганная девчушка, пытаясь отстраниться от Кости.

Вздохнув, Константин отпустил ребенка.

- Пошли, - мужчина взял соседку за пухлую руку и повел в сторону своего дома.

Неожиданно для Кости, девочка стала упираться.

- Нет! Нет! – с трудом выговаривала девчонка, качая головой. – Туда – нет, нельзя. Пойти ко мне, ко мне!

- Хорошо, к тебе, так к тебе, - сдался ее собеседник.

Костя редко бывал в церкви, но в доме странного ребенка пахло, словно в храме, чем-то смутно знакомым. А еще здесь было темно и необычно. Он и сам не смог бы объяснить, из чего сделал подобные выводы, но подспудно ощущал эту необычность всем нутром.

- Идти! – подталкивала в спину, замершего на месте мужчину, маленькая хозяйка.

В комнате оказалось еще удивительнее, чем в прихожей: полки до самого потолка, заставленные совершенно не подходящей ребенку литературой. Были здесь всевозможные энциклопедии, словари, справочники, религиозные книги и ни одного сборника сказок. Не слишком подходящее чтение для умственно отсталой девочки.

Хозяйка дома достала из-под подушки потрепанную тетрадь в черном кожаном переплете и передала ее своему гостю. Изумленный сверх всякой меры, Костя начал читать.

«Меня зовут Лилит и это история моей жизни», - было написано на первом листе. Мцжчина хмыкнул: история жизни ребенка? Да, это серьезно. Ладно, посмотрим, что там дальше.

«В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою… Что же, наконец, сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над зверями, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. Так появился муж мой Адам. Как любящий отец, не решился Господь оставить творение свое в одиночестве и создал равную пару ему – Лилит, то есть меня. Вслед за нами были созданы и другие люди. Отец вдохнул в своих детей великие знания: письменность, способность производить арифметические действия, чтение, да даже медицина с архитектурой – стали подвластны людям.

В мире и благоденствии здравствовали мы в райском саду Эдеме. Не было здесь места злобе, предательству или зависти… До тех пор, пока не стала я задумываться, что супруг мой Адам достоин большего. Разве не был он первым? Разве не должен был властвовать над всеми другими? Любовь моя стала эгоистичной, тщеславной. Поделилась я своими мыслями с подругами и, о чудо, они полностью меня поддержали. Оставалось лишь найти пути для достижения цели.

Я знала, что у Творца хранятся мощнейшие книги, в том числе и Книга Судеб. Так почему бы не выкрасть ее, а затем немного скорректировать судьбу возлюбленного? Разве я многого хочу? Ведь, никому от этого хуже не станет. Нашелся и помощник, готовый принести мне желаемое, - любимый ангел Господень Люцифер. Как же я была удивлена, когда вместо Книги Судеб получила в свое распоряжение Книгу Памяти. Мой соучастник на пути к мечте пояснил, что это единственное, что удалось найти. Мол, он просто перепутал книги.

Можно ли было представить, что ангелом, несущим свет, управляли самые темные желания, что он взревновал Бога к чадам человеческим и, таким образом, решил настроить Отца против нас всех? О, Люцифер предполагал, на что толкнет слабую духом женщину искус, какие преступления смогу совершить я, имея под рукой столь мощную книгу. Только в последствиях тех деяний он ошибся. Ведь ангел рассчитывал на уничтожение, а не на прощение и, тем более, не думал о своем изгнании с небес.

Что же, тогда я стала изучать неожиданный подарок не одна, в компании ближайших тринадцати подруг. Вскоре удалось выяснить, что страницы содержат записи с нашими именами и на них запечатлены воспоминания о каждом из людей, с указанием имен «помнящих» то или иное событие».

Косте стало жутко, даже кончики пальцев похолодели. Не каждый день читаешь о сотворении мира. Почему-то у мужчины не возникло и тени сомнений, касательно правдивости изложенных в дневнике событий.

«Нам было любопытно, можно ли исправить воспоминания? Но попытки написать что-либо новое были безуспешны. Ни следа чернил оказалось невозможно оставить на этих страницах – любое пятно моментально исчезало, растворяясь без следа. Я тогда решила, что Книга Памяти бесполезна. В подобном заблуждении я пребывала вплоть до одного неприятного случая, который привел к величайшей катастрофе…

Однажды, как обычно, с одной из своих подруг я предавалась мечтам о всемогуществе Адама. Но, на этот раз, вместо поддержки женщина в ответ вспылила: почему мой супруг должен стоять над всеми, если равны мы перед Господом? Чем он лучше иных? Не знаю, почему, но меня глубоко оскорбили ее слова. В пылу ссоры, я схватила книгу, лежавшую подле моего ложа, нашла имя бывшей подруги и решилась стереть все воспоминания о ней. Не хотелось мне более помнить о человеке, столь подло предавшем мое доверие.  В книге нельзя писать, а вот удалять записи оказалось вполне возможным. Но в момент, когда было стерто последнее воспоминание, стала таять и моя подруга. Словно воск свечи, оплывала и растворялась она бесследно, только ужас в ее глазах глубоко врезался в память. Меня трясло. Заслуженное, как казалось, возмездие не принесло удовлетворения. Спустя время я выяснила, что жертву моего гнева забыли все. Все, кроме меня. Как же мне было страшно. Тогда я даже не знала, о настоящем кошмаре.

Через пару-тройку дней исчезла книга. Куда могло деться мое тайное «сокровище»? Что если, кто-то ее выкрал, а теперь «сотрет» меня или Адама? К вечеру дня, когда я обнаружила пропажу, грянул гром: в наш дом пожаловал Отец. Долго молча смотрел он на свою непутевую дочь. Молчала и я. Потом заговорил Создатель. Сперва узнала я, что Книгу Памяти украли мои подруги. К чему это приведет – неведомо. Люцифер помогает скрывать ее и воров даже от Создателя. Господь же в силах лишь бороться с последствиями, пока… У самого ангела нет силы уничтожать записи. Изначально заклял Отец все свои книги, чтобы своих чад защитить. Не мог и помыслить, что защищать от нас придется. Затем заговорил Он о мере наказания. Из-за моего проступка будут наказаны все причастные. Люцифер и последовавшие за ним ангелы были низвергнуты с небес и прокляты на веки. Мои подруги сознательно перешли на сторону зла. Отныне имя им и племени, которое станет от них основано – ведьмы, ибо ведают тайным, запретным знанием, и готовы использовать его во вред, а награда за ослушание – проклятие и отлучение от Господа. Изгнаны они были из Эдема. Попыталась я вступиться за подруг, но Бог сказал, что читает сердца их, темнота там поселилась и свет она вытесняет. Остальные люди пройдут путь перерождения: очистятся их души, исчезнет память о прошлом, заново вылепит Создатель тела, куда, словно в сосуд, поместит девственно чистые души и вдохнет жизнь. Вот только знаниями больше столь щедро делиться не станет, дабы в искус поставить себя над остальными не вводить. Пусть сами обучаются и собственные ошибки совершают. Дошло время мне узнать судьбу. Уготовано было самое страшное наказание – вечная разлука с любимым. На этот раз не равную женщину создавал Господь в пару Адаму, а «подреберную», чтобы вобрала она все лучшее от супруга и готова была к смирению, как часть, а не целое. Мне тоже суждено было переродиться, но в ущербном теле, чтобы все видели уродство, коим душу запятнала, избегали общения, а я не смогла бы вновь собрать последователей, толкнув на гиблый путь. Я обречена была помнить вечно о своем проступке и о каждом, «стертом» впоследствии по моей вине. Числу моих перерождений несть счета, завершатся мучения лишь тогда, когда смогу Книгу Памяти вернуть и хоть одну загубленную душу спасти. Я не могу назад вписать воспоминания, но Господь сможет и то, только в том случае, если они сами восстановятся. Записать можно лишь то, что в памяти есть. В этом случае, время повернется вспять и человек не исчезнет.

Так и начались мои мытарства. Узнала я, что неоднократно Отец прощал своих непутевых детей, давая им второй шанс, а затем и третий. Я пережила свою величайшую любовь, ради которой душу сгубила. За столь долгую жизнь узнала, что не все люди забывают, есть особо чистые, настолько крепко привязанные к «стертому», что продолжают помнить. Всякий раз, заново восстанавливая записи дневника, надеялась, что смогу дать прочитать кому-то и мы вместе спасем безвинно пропащую душу. Сейчас знаю, что книга принадлежит потомкам Эльмиры. Ее пра-пра…правнучка Эльвира стерла имя Ромы – мальчика, помешавшего ее личному счастью. Он видел гнилую сущность, противился появлению мачехи, проще было избавиться от помехи. Хорошо, его младший брат «особенный». Возможно, с его помощью, удастся убедить папу ребенка. Надеюсь, на этот раз, все получится».

Костя почувствовал комок в горле. У них есть шанс? Действительно ли можно вернуть сына? Чувство вины не отпускало. Он вспомнил, как Ромка постоянно говорил, что Эльвира плохая и ему совсем не нравится. Один раз он даже ударил ребенка за то, что тот, после общения с будущей мачехой, назвал ее «козлиной». Ведь считал это все ревностью. «Стерпится – слюбится» - как банально! Он потерял сына только лишь по своей глупости. Мужчина посмотрел на дневник, на Лилит.

- Я верю, - просто сказал он.

Лиля облегченно выдохнула. Девочка взяла лист бумаги и написала:

«Надо пробраться в дом к Эльвире и найти книгу».

- Послезавтра Эля уезжает на какую-то конференцию в другой город. Вернется только через сутки. У нас будет время. К сожалению, у меня нет ключей от ее дома, но, думаю, вскрыть замок получится. Надо только подумать, как быть с сигнализацией. Да уж, никогда не предполагал, что стану влезать в чужое жилище.

Луч света от фонаря освещал внутреннее убранство спальни Эльвиры. Достать магнитный ключ из сумочки оказалось не так уж и сложно. Дальше – дело техники: отключить цифровую сигнализацию, проникнуть в дом. Отпечатки? Да бросьте! Главное сейчас – спасти Ромку, тогда, если верить Лилит, время отмотается назад. Конечно, не очень хорошо, что пришлось обмануть девчонку, но что поделать? Это не игрушки, здесь и сейчас решается судьба его ребенка, а больная неуклюжая девчушка с заторможенной реакцией лишь путалась бы под ногами.  Где же может быть эта книга? Уже дважды Косте казалось, будто за ним наблюдают и вся затея рискует сорваться. Конечно, Эля не рискнула бы оставить столь мощный артефакт у всех на виду. Тайник обязан быть надежно укрытым от постороннего взгляда.

Попробовать простучать стены на предмет пустот? Невольный преступник вздрогнул: услышал едва различимый шорох. Константин замер, но в доме стояла тишина. Твою мать, так недолго стать параноиком!

***

- Константин Сергеевич, мы же с Вами это уже проходили. У Вас с женой не было сыновей. Никаких Ромок, Мишек, Ванечек или кого бы то еще ни было. Ну, же, дорогой Вы мой человек! Зачем опять пытались сбежать? Не хорошо! Вот сейчас таблеточку проглотим, водичкой запьем и спать-спать.

Абсолютно седой молодой еще мужчина молча глотал слезы. Врут! Все врут! Не сумасшедший он. А сыновья? Да были же! И мелкий насупленный, словно сыч, Мишка, и порывистый футболист Ромка. Только одного понять он никак не мог: почему его не стерли?

***

Высокая чересчур худая женщина поправила растрепавшуюся прическу. Солнечный луч запутался среди огненно-рыжих локонов, приняв их за солнце. Дама утерла слезы уголком платочка.

- Неужели нет никакой надежды?

- Я Вам сочувствую, Эльвира Аркадьевна, но улучшений нет, - мужчина в белом халате смущенно развел руками.

- Но и я, и его дочь Лиля так надеялись. Он же нормально воспринял смерть Анны. Да, погоревал, но после… Мы были действительно счастливы, создав семью, а уж когда родилась Лиля… -  посетительница всхлипнула.

- Ну, мы всегда можем надеяться. Иногда у человека остается только надежда.

***

Редактор дочитал последнюю страницу и взглянул на молодого автора. Пожалуй, даже слишком молодого. Он снял очки. Подслеповатые глаза слезились.

- Вы серьезно полагаете, что стоит описывать альтернативную историю происхождения людей?

- Я автор, я так вижу! – высокомерно заявило юное дарование.

Редактор лишь тяжело вздохнул. Сколько еще подобных «талантов» встретит он на пути?

КОНЕЦ