Глава IV-2. Предательство крови (бонус)
Шиинар. Полночь
- Спасибо, Катарина. Можешь идти.
- Господин…
Невеста посмотрела на дракула взглядом, полным скорби и потерянности. Джареф знал её слишком давно, чтобы не почувствовать кристаллизовавшийся сгусток печали в груди наложницы. Той печали, что не облагораживает, но той, что душит, давит, превращает человека в хныкающее ничто. Бесполезная, невыносимая тоска, от которой не избавиться. Тоска, которая ломает кости нашей души. Рано или поздно они срастаются. Но всегда под неправильным углом.
Дракул встал с кресла, накинул на плечи черную рубашку. Катарина не уходила. Она смотрела в одну точку на полу, пыталась унять слезы и дрожь. Джареф посмотрел на неё с жалостью. Но, в отличии от неё, он был спокоен. Действительно, зачем переживать, если стоишь на хрупком, узком каменном столбе, который шатается и вот-вот рухнет, а вокруг лишь бесконечное пустое пространство. Где-то внизу, несомненно есть дно, единственное предназначение которого оборвать все страдания несчастного, стоящего на столбе.
Но, Катарина была женщиной. Она не могла быть столь хладнокровной. Впрочем, циничной решительности Джарефа много кто мог позавидовать и немногие мужчины смогли бы в такой ситуации продемонстрировать схожий настрой.
«Даже Нортегор…» - мрачно подумал дракул, вызывая из небытия воспоминания, похожие на фотографии, снятые специально для некрологов.
Умирающий старший брат. У них не было ни единого родственного гена, да, впрочем, какая разница. Они были созданы в один день, одним Богом, вместе с удивлением обнаружили, что отныне живут и существуют. С тех пор, как Деротар вдохнул в их тела любовно созданные им же самим души, они всегда были вместе. Нортегор, Джареф и Сантир.
Они вместе уничтожили акруулов, вместе устанавливали контакт с прибывшими на Шиинар джемалами. Конечно, Нортегор всегда был ярче своих младших братьев. Великий стратег, харизматичный и сильный лидер, пред которым падал ниц даже последний гордец. На него молились и продолжают молиться сейчас даже те дракулы, которые могут судить о нем лишь по мемуарам Джарефа и портретам Сантира. Нортегор был великим воином, которого боялись даже двухметровые гиганты акруулы. И, конечно, это был умопомрачительный красавец, прекрасный настолько, что даже джемалская императрица позабыла о своем титуле, о своих обязанностях и пригласила его в своё ложе, а затем и приняла его яд, став Первой невестой.
Но не стратега, не лидера видел Джареф тогда, все «подвиги» были совершены, а джемалы были готовы покинуть Шиинар. Мертвый пергамент кожи, который, казалось, рассыпался бы как скорлупа на мелкие осколки, стоило только коснуться его. Апатичные вены, по которым текли остатки крови, разгоняемые измученным, захлебывающимся сердцем, умоляющим об избавлении. Недвижимые мышцы, сдавшиеся, смиренно ждущие, когда в них иссякнут последние жизненные силы. Джарефу запомнилось множество деталей. Лицо старшего брата, настолько худое, что, казалось, он мог разглядеть четкие очертания клыков, обтянутых тонкими растрескавшимися губами. Черные круги под глазами, напоминавшие дешевый грим в идиотских людских комедиях.
И этот взгляд. Взгляд, который никогда никто не мог представить в глазах Нортегора… Да, он боялся надвигающейся смерти. Нортегор стал Первым дракулом, самым страшим из всех Первородных. Но он должен был стать и первым умершим шиинарским вампиром в истории…
Джареф отвлекся от мыслей о брате. Сейчас не время думать о нем. Совсем не время. Оно настанет позже.
А теперь следовало подумать о невестах. То, что случилось несколько дней назад, не могло не отразиться на них. Бессильная паника, горе, инстинктивное желание вылезти из петли, за мгновение до того, как веревка разорвет хрупкие позвонки. Джареф стал причиной всех этих страданий, но он же и был нужен им, чтобы успокоиться. И первый шаг требовалось сделать сейчас.
Вампир приблизился к Катарине, нежно погладил её по щеке. Она подняла на него взгляд. Смотрела с такой надеждой, с такой мольбой… Но Джареф не хотел и не мог успокаивать её ядовитой надеждой на счастливый исход.
- Не бойся ничего, Катарина, - сказал он, обняв её и целуя в темя, - Ты ведь сама понимаешь, что это неизбежно.
- Но, господин! – с таким трудом сдерживаемые слезы теперь потекли по щекам девушки, кристаллизованный сгусток печали взорвался, подобно бомбе, и раскаленные осколки теперь пронзали каждый сантиметр плоти несчастной невесты, отравляя её болью, - Я не верю! Почему так вышло… Что… Что теперь будет с нами? Даже если мы и вынесем такой удар, даже если не сойдем с ума, не поумираем от горя… Что будет ждать нас дальше?
- Тебе не стоит об этом беспокоится, верность моя. Высшие невесты всегда разделяют судьбу своего господина. Что же до остальных… Когда всё произойдет… - Джарефу пришлось сделать над собой усилие, чтобы высказать страшные слова, - Перед тем, как они вернутся к своей изначальной сущности, у них будет несколько минут. Вполне достаточно, чтобы броситься под лучи Гиреен или использовать альсмидиевый кинжал… Конечно, если это будет им угодно… Я бы не хотел этого, но и заставлять их страдать тоже не хочу.
Дракул посмотрел избраннице в глаза. Потом приблизился к ней и поцеловал её в губы.
- Иди к себе, Катарина. Скоро я соберу вас всех, и мы обсудим, что делать дальше. А пока, я хочу остаться один… Мне предстоит обдумать очень многое…
- Да, господин. Я понимаю вас… - утерев слезы, ответила Катарина.
Она снова взяла себя в руки. Отравленные осколки вновь стали единым ядовитым сгустком. Всё, что не убивает, делает нас сильнее. Но этой едко-горькой отравы было слишком много, чтобы она могла очищать.
Невеста ушла. Но не успел Джареф выдохнуть, как почувствовал приближение чего-то неприятно-знакомого. Он закрыл глаза, с раздражением пожалев, что оставил окно открытым. Действительно, скоро он услышал едкий шелест черных крыльев. Этот день, как и три предыдущих, и так были до невозможности траурными, теперь он.
Черный ворон залетел в открытое окно и сел на подоконник. Дракул хмуро посмотрел на него. И без того его истощенный мозг был стянут шипастым обручем боли, а теперь в затылок вонзилась гнилая игла, знакомая ему довольно давно, но от этого не ставшая более желанной. Въедливый сок разложения стал стекать с этой иглы, еще больше отравляя больной мозг, проникая в саму магическую ауру. Джарефа успокаивало одно – ненавистный ему ворон чувствует примерно то же самое. Наконец, птица заговорила с ним, ядовитая игла стала раскаляться.
- Здравствуй, Джареф. Выглядишь не слишком хорошо. Так значит, слухи правдивы, старик?
Дракул молча отодвинул край рубашки и показал ворону причину того тумана отчаяния и боли, что накрыл весь замок. В области сердца у него было большое черное водянистое пятно, которое, казалось делало плоть полупрозрачной. Края её были размытыми, как акварель на белоснежном холсте. Несколько секунд ворон смотрел, не отрываясь.
- Умираешь… - дребезжащий телепатический голос заставил раскаленную иглу вибрировать, еще сильнее распространяя ядовитые пары, - Идиот. Вечности недостойны даже боги.
- Да… Метка Деротара. Я ждал этого…
- Сколько тебе еще осталось?
- Шесть-семь дней, не больше.
Ворон спрыгнул с подоконника на стоящий неподалеку столик.
- Не самые приятные новости, - наконец, сказал он.
- Можешь не беспокоится. Я успею помочь культистам Драмара на Кронуме.
- Поторопись. Скоро, из-за своей болезни, ты станешь совсем бесполезен. Уже потом я с радостью выклюю твои глаза.
Джареф усмехнулся, чувствуя, как кровь становится кислотой.
- Так может мне застрелить тебя прямо сейчас, чтобы ты не надругался над моим телом?
- Ты не посмеешь. Драмар не простит тебе этого.
- Мне всё равно, скоро я окажусь на другом берегу, под черным крылом отца, Деротара… Думаю, всё равно и твоему Богу. За все эти годы ты сгнил, Гиаль. Ты сам, как испорченная игрушка, которую когда-то в детстве смастерил великий Бог. И как любая вещь, с годами ты всё больше портишься.
- Я не вещь!- игла засияла, словно спираль в лампе накаливания, - Я живу, существую! У меня есть душа!
Джареф стал слепнуть от боли. Он схватился за стоящий рядом стул, но губы растянулись в полную ненависти улыбку.
- Какая разница, дорогой Гиаль? Все мы – всего лишь вещи, оловянные солдатики богов. И наши души тоже. И боги не более, чем предметы для существ свыше… Не удивлюсь, если Драмар уничтожит тебя, когда ты будешь лететь к нему, полный радости, а меня, вместе с моими невестами, пожрет вечность… А теперь уходи. Дай мне найти общий язык со смертью.
Ворон не стал спорить. Он взмахнул крыльями и растворился в ночном небе, слившись с абсолютной пустотой, частью которой являлся. Игла вышла из мозга Джарефа, но обруч стянулся сильнее. Дракул сделал глубокий вдох и поднял голову, закрыв глаза. Он почувствовал, как кислота в венах охладела и вновь превратилась в яд. Но вампир улыбался.
«Скоро мы встретимся… Братья…»