Только дождись меня!
***
Атум-ра выехал на своей колеснице на вечернее небо, держа в ладонях солнечный диск. Ярко-алый, он окрашивал облака в кровавый цвет. Стоявшая под смоковницей девушка в длинных льняных одеждах, увидев это, вздрогнула, словно от холода, и покрепче обняла мужчину в белом опоясании, с ожерельем на обнажённой груди.
- Возвращайся победителем, Птахеб! Я буду ждать тебя!
- Я вернусь, Мерит-ра, если будет на то воля богов! Если победа будет за нами, ты станешь моей женой. Не сомневаюсь, фараон будет рад отдать свою дочь за победителя. Но если мне суждено погибнуть в сражении, помни…
- Нет, нет! – девушка испуганно закрыла ему рот ладонью. – Даже думать о погибели не смей, слышишь! Без тебя я тоже не буду жить! Я буду молить богов, чтобы уберегли тебя, и ты вернулся ко мне…
***
«Я вернусь, если на то будет воля богов», - снова и снова вспоминались Мерит-ра последние слова возлюбленного.
Последняя встреча под смоковницей около дворца, прощальные объятия, которые Птахеб никогда больше ей не подарит. Храбрый полководец разбил войско финикийского царя в пух и прах, но погиб в бою. Почему боги так жестоки? Зачем отняли у неё возлюбленного и не позволили ей умереть вместе с ним?
- Я всё равно не буду жить без Птахеба! Слышишь, не буду! – кричала она, гневно грозя кулаком мраморной статуе Ра.
Яд цикуты сделает своё дело довольно быстро. Одна чаша – и скоро она встретится с Птахебом в загробном мире, покинув этот, жестокий и холодный…
Дочь фараона была ещё жива, когда в ней в покои зашла служанка. Увидев свою госпожу неподвижно лежащей на ложе, она засуетилась, стала звать на помощь.
- Оставь, Исида! – прошептала Мерит-ра слабым голосом. – Больше ничто не помешает нам с Птахебом быть вместе!
***
- Где же ты, Птахеб, так долго пропадал? Весь Та Кемет оплакивал тебя, как мёртвого. Я как увидел тебя, клянусь великим Ра, подумал, твоё ка явилось из загробного мира, чтобы меня увести за собой.
- Я действительно был на краю гибели, Тутмос. И если бы не крестьяне из деревни, я бы уже предстал перед Осирисом и Анубисом. Они меня подобрали истекающего кровью и выходили… Мне нужна твоя помощь, Тутмос. Во имя нашей дружбы, сделай то, о чём я попрошу.
- Что ты задумал? – голос друга прозвучал настороженно и даже как-то испуганно. Зная Птахеба с детства, тот явно понимал, что просьба будет непростая и дерзкая.
- У тебя дядя бальзамировщик. Возьми у него снадобья, которые он использует для мумификации.
- Что ты собираешь делать?
- Я собираюсь намазать своё тело этими снадобьями и отправиться на тот берег Нила, чтобы попасть в загробный мир. Я готов на всё, чтобы вернуть мою Мерит-ра!
Услышав эти слова, Тутмос в ужасе отшатнулся от друга:
- Клянусь, Птахеб, ты обезумел! Если Анубис узнает, что ты его обманул, тебя ждёт суровая кара! Прошу тебя, одумайся, смирись с волей богов!
- Никогда! – воскликнул Птахеб с яростью. – Клянусь великим Ра, либо я верну свою возлюбленную из мира мёртвых, либо мне всё равно, что со мной будет!
- Хорошо, я сделаю то, о чём ты просишь, - ответил Тутмос, глубоко вздохнув. – Ты всегда был редким упрямцем, и если чего задумал, своего добьёшься. Пусть же и в этот раз удача тебе сопутствует!
- Спасибо, друг! Если у меня всё получится, ты будешь на нашей свадьбе желанным гостем!
***
Колесница Атума-ра скрылась за горизонтом вместе с алым солнцем, когда Птахеб добрался до Города Мёртвых. В ночной тьме царила зловещая тишина. Даже пески, не потревоженные дуновением ветерка, застыли, словно мёртвые.
Птахеб шёл вперёд – к скалистому ущелью, куда редко какой смертный отваживался заходить. Если, конечно, он не безумец или не самоубийца.
Приблизившись к гигантской, нависающей скале, Птахеб отодвинул огромный валун, закрывающий вход. Изнутри пещеры повеяло холодом. После этого Птахеб устремился в темноту.
Долго он шёл на ощупь, петляя коридорами, не думая о том, что может заблудиться, прежде чем доберётся до врат Дуата. Хитрые ходы уводили его всё глубже вниз.
Петляя по лабиринтам пещеры, Птахеб давно уже потерял счёт времени. Он уже не знал, что сейчас происходит в мире живых: появился ли над горизонтом Хепри с диском утреннего солнца, или Амон-ра высоко в небесах разъезжает на своей колеснице? Или его уже сменил Атум-ра? Впрочем, это было уже неважно. Изумление и радость охватили молодого полководца, когда он, наконец, увидел на сводах пещеры светильники. Суровый Анубис стоял у большой столешницы с весами и, занятый взвешиванием сердца стоявшего рядом старика, не обращал на Птахеба никакого внимания. Пользуясь случаем, Птахеб попытался проскользнуть мимо незамеченным. Но Анубис неожиданно повернул к нему свою шакалью голову и взглянул так, словно стремился заглянуть в самые потаённые уголки его души. Птахеб поклонился богу загробного мира и хотел было продолжить путь, но тот его остановил:
- Сердце.
- Что? – спросил Птахеб.
- Давай своё сердце, и я положу его на Весы Истины.
- Но ты уже взвешивал моё сердце.
Птахебу с трудом удалось скрывать волнение, ибо прежде ему ни разу не доводилось говорить лживых слов. Но сейчас ради спасения Мерит-ра он готов был даже солгать.
- Я помню всех смертных, чьи сердца я взвешивал, - отвечал Анубис. – Но тебя среди них не было.
Он вернул сердце старика его хозяину и махнул рукой, показывая, что тот может идти. Затем приблизился к Птахебу и прикоснулся к его груди.
- Твоё сердце бьётся, а это значит, что ты живой. Только никто не попадает в загробный мир живым!
С этими словами он сунул руку в грудь Птахеба и резким движением вынул из неё сердце. Тот вскрикнул от неожиданности и боли. Не отрываясь смотрел он на сердце, которое ещё билось в ладонях Анубиса. Когда оно остановилось, бог загробного мира положил его на весы, на другой чаше которых было перо Маат. Чаши весов тут же сравнялись.
- Тебе повезло. Ты прожил достойную жизнь. Но за свой обман ты будешь наказан. Признайся, ты ведь не один устроил весь этот фокус с бальзамированием.
- Я всё устроил один, - ответил Птахеб. – И готов понести наказание.
- Кара постигнет не только тебя, но и твою возлюбленную, которую ты хотел увести из загробного мира.
Услышав эти слова, Птахеб упал на колени:
- Прошу тебя, о, владыка мира мёртвых, накажи меня сколь угодно сурово, но не обрушивай свой гнев на Мерит-ра! Она ведь не виновата в том, что я вздумал тебя обманывать!
- В твоём обмане она действительно не виновата. Её вина в том, что она решила обмануть смерть и уйти в загробный мир раньше срока, который ей отмерил великий Ра. Свою любовь к тебе она поставила выше воли богов… Иди же сюда, Мерит-ра и выслушай мою волю.
Тотчас же перед изумлённым Птахебом предстала его возлюбленная.
- Мерит-ра! – он встал с колен и кинулся к ней, заключая её в объятия.
- Птахеб! – воскликнула она, покрывая его лицо поцелуями.
- Вот моя воля, - громовой голос Анубиса заставил влюблённых ещё крепче сжать друг друга в объятиях. – Все последующие воплощения ты, Мерит-ра, будешь получать вести о гибели своего возлюбленного, но ты, Птахеб, будешь чудом выживать. И если попытаешься снова вернуть свою любимую из мира мёртвых, всё повторится в следующей жизни, пока кто-то из вас не поступит иначе. Тутмос, который помогал тебе в твоём дерзком замысле, всякий раз будет с вами. И точно так же будет тайно любить Мерит-ра. Через пять лет он погибнет от укуса змеи, как ему было предначертано судьбой с самого рождения. И в последующих воплощениях его судьба будет повторяться, если он снова станет тебе помогать.
***
«Внимание, говорит Москва. Передаём важное правительственное сообщение. Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в четыре часа утра без всякого объявления войны германские вооружённые силы атаковали границы Советского Союза…».
Танцплощадка, ещё пару минут назад такая шумная и весёлая, погрузилась в гробовое молчание. Парочки, кружившиеся под музыку, застыли, слушая новость, прозвучавшую как гром среди ясного неба. Мирная жизнь закончилась. Началась война.
Девушка в красном платье в белый горошек вздрогнула и покрепче обняла парня в белой рубашке
- Возвращайся победителем, Серёжа! Я буду ждать тебя!
- Я вернусь, Ксюш, как только побьём фрицев! И тогда мы поженимся. Если я вернусь с орденом, может, твой папа уже не скажет, что я тебе не пара. Но если меня убьют…
- Нет, что ты! – девушка испуганно закрыла ему рот ладонью. – Даже думать об этом не смей, слышишь! Я не смогу без тебя жить! Я буду молиться, чтобы ты вернулся живым. Может, Бог всё-таки есть?
- Может быть, - согласился Сергей, хотя, будучи коммунистом и атеистом, думал иначе. Но сейчас ему меньше всего хотелось огорчать свою невесту.
***
«Я вернусь, как только побьём фрицев», - снова и снова вспоминались Ксюше последние слова возлюбленного.
Последний танец на танцплощадке, прощальные объятия, которые Серёжа никогда больше ей не подарит. Его дивизия разбила немцев под Сталинградом, но сам он погиб в бою и посмертно получил звание Героя Советского Союза. Жестокая вещь война! Отняла у неё возлюбленного, а её, попавшую в оккупацию, немцы и пальцем не тронули.
«Я всё равно не буду жить без Серёжи!» – думала она, гневно грозя кулаком куда-то в пространство
Крысиный яд сделает своё дело довольно быстро. Одна ложка – и скоро она покинет этот мир, который без Серёжи не имеет смысла.
Старшая дочь секретаря Компартии была ещё жива, когда в ней в комнату зашла младшая сестрёнка. Увидев свою сестру неподвижно лежащей на кровати, она подняла крик, стала звать на помощь. И не сразу заметила, как Ксюша что-то шептала слабым голосом:
- Птахеб, не возвращай меня больше!
***
- Где же ты, Серёга, так долго пропадал? Тебя уже все похоронили, поминали как мёртвого. Я как увидел тебя, подумал: то ли крыша едет, то ли с того света явился, чтобы увести за собой.
- Я действительно был на волосок от смерти, Володька. В госпитале был ещё один Сергей Скворцов – погиб от ран. Вот они перепутали и отправили похоронку моим родным. Я потом писал письма, но никто не отвечал. Маму немцы повесили, сестру на работы угнали… Мне нужна твоя помощь, Володька. Во имя нашей дружбы, сделай то, о чём я попрошу.
- Что ты задумал? – голос друга прозвучал настороженно и даже как-то испуганно. Зная Сергея с детства, тот явно понимал, что просьба будет непростая и дерзкая.
- Когда твоего дядю раскулачили, помнишь, ты говорил, что успел спрятать у себя старинную книгу, которая принадлежала его дедушке. Там вроде какие-то заклинание. Можешь дать её мне на время?
- Что ты собираешь делать?
- Ты говорил, там вроде есть какой-то ритуал, чтобы покойника с того света вернуть. Я собираюсь попробовать вернуть мою Ксюшу.
Услышав эти слова, Владимир ошарашенно уставился на друга:
- Ты что, во всё это веришь? Ты ж вроде добропорядочный коммунист.
- Так-то оно так, но чем чёрт не шутит? Вдруг и вправду сработает.
- Слушай, а ты не боишься, что если сработает, потом расплачиваться придётся?
- Нет, не боюсь! Если Ксюша вернётся, всё остальное мне до лампочки!
- Хорошо, я сделаю то, о чём ты просишь, - ответил Владимир, глубоко вздохнув. – Ты всегда был редким упрямцем, и если чего задумал, своего добьёшься. Желаю тебе удачи!
- Спасибо, друг! Если у меня всё получится, будешь на нашей свадьбе свидетелем!
***
Плотно зашторить окна в комнате, зажечь свечу, написать имя того, кого хочешь вернуть с того света, зажечь бумажку от пламени свечи. И пока бумажка горит, прочитать заклинание, стараясь как можно чётче представить лицо того, кого хочешь вернуть…
Сергею даже не пришлось заглядывать в книгу, чтобы произнести заклинание – ритуал требовал, чтобы слова произносили по памяти, а не по бумажке. Притом если в каком-то месте хоть чуточку запнёшься, забудешь, перепутаешь местами – покойник не только не вернётся, но и сам утащит на тот свет того, кто проводит ритуал.
Хоть Сергей и был атеистом, однако сердце его бешенно колотилось. Ранение грудной клетки не осталось без последствий – теперь оно частенько пошаливало. Но Сергею было всё равно – лишь бы Ксюша снова была рядом.
В следующую минуту он вскрикнул от изумления. Перед ним была его Ксюша – почти как живая.
- Ксюша! – он кинулся к ней, заключая её в объятия.
- Птахеб! – воскликнула она, покрывая его лицо поцелуями.
Он хотел было спросить, кто такой этот Птахеб, и почему она называет его чужим именем, но Ксюша не дала ему слова сказать.
- Я же просила не возвращать меня! Когда я отравилась, я всё вспомнила. Я поняла, что нам опять будет плохо.
- Что ты говоришь, Ксюш? Пока ты со мной, всё будет хорошо!
Она покачала головой:
- Нет, хорошо уже не будет.
Он хотел было возразить, но вдруг за спиной Ксюши возник какой-то незнакомый мужик с головой шакала. Его смуглое тело покрывала единственная юбка из льняной ткани.
«Что за фигня?» - подумал Сергей.
- Ты снова поступил по-своему, Птахеб! – зазвучал в однокомнатной квартире его громовой голос. – И теперь вы снова будете наказаны.
Видения с невероятной скоростью нахлынули на него. Древний Египет, дочь фараона, загробный мир. Пронеслись в его сознании также картины будущего. Не своего. Володькиного. Его статья в газете, опечатка, которая превратит товарища Сталина в товарища Сралина, а самого автора отправит в Соловецкий лагерь, где он лет через пять погибнет. Он так до конца жизни не забудет Ксюшу, о тайной любви к которой он молчал даже с ним, с лучшим другом. Так же, как много веков назад молчал о любви к дочери фараона.
Сердце Сергея не выдержало, и он упал на пол.
- Мерит-ра! – прошептал он, глядя на Ксюшу.
***
Солнце, окончив свой путь по вечернему небу, заходило за горизонт. Ярко-алое, оно окрашивало облака в кровавый цвет. Сидевшая на скамейке девушка в трикотажной кофточке и в джинсах, увидев это, вздрогнула, словно от холода, и покрепче обняла парня в футболке.
- Возвращайся, Андрей! Я буду ждать тебя!
- Я вернусь, Ириш, если Бог даст! И тогда мы поженимся. Может, к тому времени твой папа перебесится и поймёт, что я тебя люблю, и не будет против.
- Даже если и будет, мне плевать! Всё равно пойду за тебя.
- Но если меня отправят в Чечню и там убьют…
- Нет, нет! – девушка испуганно закрыла ему рот ладонью. – Даже думать об этом не смей, слышишь! Без тебя я тоже не буду жить! Я буду молиться, чтобы Господь тебя уберёг, и ты вернулся ко мне…
***
«Я вернусь, если Бог даст», - снова и снова вспоминались Ире последние слова возлюбленного.
Последняя встреча под липой во дворе, прощальные объятия, которые Андрей никогда больше ей не подарит. Храбрый солдат погиб в бою под Аргуном и награждён медалью посмертно. Почему Бог так жесток? Зачем отнял у неё возлюбленного и не позволил ей умереть вместе с ним? Зачем вообще позволил недобросовестным политиканом развязать эту проклятую войну? Деды-то наши – они хоть знали, за что воевали! А кому нужна была вот эта – Вторая чеченская? Да и Первая эта кому была нужна? Только властителям нашим, которые нагрели на этом руки. Ведь их собственные сыновья в безопасности, а на жизни тех молодых ребят, которых они послали в горячую точку, плевать они хотели с высокой колокольни!
- Я всё равно не буду жить без Андрея! Слышишь, не буду! – кричала она, гневно грозя кулаком иконе Пресвятой Богородицы.
Лошадиная доза снотворного, которое врач прописал отцу, сделает своё дело довольно быстро. Несколько таблеток – и скоро она встретится с Андреем на том свете, покинув этот, жестокий и холодный. Как прабабушкина сестра Ксения. Когда родителям её жениха пришла похоронка, дескать, погиб как герой под Сталинградом, она была так безутешна, что отравилась. По-видимому, разум её от печали и помутился – умирая, она звала какого-то Птахеба, хотя у них отродясь не было знакомых с таким странным именем.
«Ты на неё так похожа! - говорила Ире прабабушка. – Просто копия. Ты даже говоришь, как Ксюшка, и смеёшься так же. Вот смотрю на тебя – и как будто её вижу, свою сестричку».
Только оказалось, что её Серёжа был жив, хоть и тяжело ранен. Вернулся он, узнал, что Ксюши больше нет – с горя чудить начал. Откуда-то взял книгу с какими-то бесовскими ритуалами, пытался свою невесту с того света вернуть. Что он там увидел, когда проводил этот ритуал – один Бог знает. Но сердце его, ослабленное ранением, не выдержало. Утром соседи нашли его в собственной квартире мёртвым.
«А вдруг мой Андрей тоже живой?» - пришла девушке в голову спасительная мысль.
Вдруг, как и с женихом прабабушкиной сестры, в госпитале тоже оказался ещё один Андрей Колесников, и похоронку снова отправили не тем?
«Снова совпадение? Вряд ли!» - подумалось Ире в следующий момент.
По радио тем временем зазвучало:
«Только дождись меня,
Через дожди храня
Цвет моих глаз,
Свет моих грёз, песни о нас.
Знай, что пройдут дожди,
Только меня дождись,
Памяти нить
Наши сердца соединит».
Только как дождаться того, кто уже не вернётся?
Смертельная доза таблеток дожидалась своего часа. Оставалось лишь проглотить горсть. Но вдруг рука девушки замерла на полпути.
«Пойду сначала к отцу Кондратию покаюсь. Пусть отпустит мне этот грех».
***
- Не могу я без него, батюшка! Андрей был моей жизнью, а теперь, когда его нет, меня ничто не радует. У меня нет ни сил, ни желания жить дальше!
- Бог никогда не посылает испытания, которые человеку не по силам, - отец Кондратий говорил по-отечески мягко. – И разлука ваша не навсегда. Когда придёт твой срок, ты встретишься с Андреем в Царстве Божьем. А пока лучшее, что ты сможешь сделать – это хранить о нём светлую память и молиться за его душу.
- Но зачем Бог оставил меня жить? Почему не позволяет мне быть с Андреем?
- Каждому Господь отмеряет свой срок, ибо у каждого есть на этой земле своё предназначение.
- В чём же моё предназначение, батюшка, если без Андрея мне ничего не нужно?
- Время излечит твою скорбь, и тогда ты узнаешь, для чего Господь послал тебя на эту землю, если откроешь Ему своё сердце и душу. Если Отец Небесный послал тебе испытания - поможет тебе его пережить.
- Только что-то он не спешит мне помогать.
- А ты попроси его, помолись. И Он тебя не оставит. Я, когда вернулся из командировки и узнал, что в квартире был пожар, моя жена с двумя детьми сгорели заживо, тоже не знал, как жить дальше, и зачем…
Ира слушала рассказ батюшки, раскрыв рот. Сколько она знала этого старого священника, но даже подумать не могла, что когда-то он служил в конторе, перебирал бумажки и особо не верил ни в Бога, ни в чёрта. И что жизнь ему подбросила такое тяжёлое испытание. Так бы, наверное, и сошёл с ума или спился, но приятель посоветовал ему поехать в монастырь на Валаам. Вернулся он оттуда совсем другим человеком.
Выходила Ира из храма тоже совсем другой – не той отчаявшейся девушкой, которая приходила к батюшке просить отпустить ей грех самоубийства. Слова священника, его рассказ о собственной беде не шли у неё из головы. Как и зачем ей жить, она по-прежнему не знала, но знала одно: снотворное пить не будет. Будет жить дальше, несмотря на боль и печаль. Будет любить Андрея и всегда помнить о нём.
- Ир, привет! – окликнул её знакомый голос.
- Привет, Костя! – девушка обернулась.
Лучший друг Андрея остановил свою машину и открыл дверь, приглашая её сесть:
- Хочешь, до дома подброшу?
- Спасибо!
Когда она уселась на переднее сидение рядом с водителем, Костя спросил:
- Слушай, Ир, может, я могу тебе чем-то помочь? Ты не стесняйся, если что.
Девушка в ответ грустно покачала головой:
- Даже не знаю. Плохо мне без Андрея! Если бы можно было перемотать жизнь назад, увидеть его, обнять!
- Понимаю, - отозвался Костя. – Я тоже не могу поверить, что Андрюха… Блин, ведь с первого класса за одной партой сидели, во дворе в войнушку резались. Кто мог подумать, что его вот так реально!
- Зато те уроды, что войну развязали, живут и здравствуют! Ненавижу их! Будь они прокляты!
- Они ответят за всё, что сделали! На этом свете или на том.
- Лучше бы на этом.
Дорога к Ириному дому была недолгой. Когда машина остановилась у подъезда, девушка поблагодарила Костю.
- Ты как-нибудь заходи, - сказала она на прощание. – Посидим, помянем Андрея.
***
Жить без любимого действительно оказалось непросто. Но уже не было в душе у девушки той чёрной всепоглощающей тоски, которая заполняла собой всё пространство. Постепенно Ира с удивлением обнаружила, что мир продолжает существовать, солнце по утрам всё так же восходит с востока и, завершив дневной путь по голубому небу, заходит за горизонт. Трава по-прежнему зеленеет, и сладкоголосые птички поют песни. Ей казалось, что Андрей никуда не ушёл – он там, с небес наблюдает за ней. А может, часть его и вовсе здесь, на земле? Ведь он живёт в её сердце, а пока жива память о нём, жив и сам Андрей.
Костя частенько навещал невесту своего друга. Один раз даже признался, что любит её, предложил встречаться. Но Ира ему отказала:
- Ты очень хороший человек, Костя. Но я всегда буду любить только Андрея. Давай останемся друзьями.
Больше он о любви не заговаривал. А как друзья они часто проводили время вместе, встречались, сидели в кафешке, разговаривали о том о сём. Ира нередко помогала другу жениха выбрать подарки для родных и друзей. Вот и сейчас в книжном они вместе выбирали подарок для его бабушки, которая в последнее время не на шутку увлеклась древними легендами. Поэтому Ира с Костей решили присмотреть для неё что-нибудь из сказаний древности.
- Вот, смотри, мифология Древнего Египта. Как думаешь, Ир, бабушке понравится?
- Действительно, интересная вещь, - заметила девушка, пролистывая страницы. – Кстати, помню, когда мы в школе Древний Египет изучали, я просто бредили им. Всё представляла, что я египетская принцесса. Папа злился, ругался, говорил, всякой дурью себе голову забиваю.
- Бывает. Я когда ездил в Хургаду, там были экскурсии в Каир, в Луксор. И мне почему-то казалось, что я там уже был. Странно, конечно. И на Соловках было похожее ощущение. Хотя до этого я ни там, ни там не был… А вот ещё, кстати, мифы Античности. Глянь.
- Вот это, я думаю, твоей бабушке понравится – Орфей и Эвридика. Вроде ж любовь и смерть – её любимая тема.
История и впрямь оказалась красивой и трагической. Певец и музыкант Орфей полюбил нимфу Эвридику, но та умерла совсем молодой. Желая вернуть её, он отправился в царство Аида, своей игрой на лире очаровал хозяина и в награду попросил отпустить к нему Эвридику. Аид отпустил её с условием, чтобы тот шёл не оглядываясь. Но Орфей не удержался – оглянулся, чтобы посмотреть, идёт ли за ним его возлюбленная. И, нарушив уговор, потерял её. Воссоединиться с ней певцу удалось только после того, как его растерзали вакханки, рассердившись, что он к ним холоден.
- А я когда был в Долине Царей - в Луксоре, - сказал Костя, - слышал похожую легенду. Один чувак отправился в загробный мир, чтобы вернуть свою девушку. Правда, никого очаровать не пытался. Вроде намазюкался травами, растворами, которые тела бальзамируют. Ну, типа умерший.
- И как? Увёл девушку?
- Не. Сгинул с концами. Вообще идея с возвращением мертвяков – это не самое лучшее!
- Почему?
- Бабушка говорит, возвращенцы – это уже не те люди, что были при жизни. Чтобы их удержать, нужно всё время подпитывать их своей жизненной энергией. Своей-то у них нет. Твою выпьют, а потом и сами уйдут обратно.
- А я была бы не против, если бы вернуть Андрея. Даже если бы пришлось отдавать ему свою энергию.
- Это уже по-любому будет не тот Андрюха. Появится какой-то зомбак в его обличьи, будет вампирить.
- Наверное, ты прав.
Недолго думая, Ира с Костей взяли обе книги. Расплачиваясь на кассе, девушка увидела в соседнем зале огромную толпу народа. Мамочки стояли со своими детьми, слушая, как на сцене какой-то мальчик читает стих:
«Жди меня, и я вернусь
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой, -
Просто ты умела ждать,
Как никто другой».
Дети и взрослые зааплодировали. Мальчику в качестве приза вручили набор цветных карандашей и на сцену пригласили девочку.
Эти строки привели Иру в волнение. Ей вдруг подумалось: а что если Андрей, как и герой стихотворения Симонова, живой и верит в то, что любимая девушка его ждёт? Гроб-то был закрытый.
С этими мыслями она с Костей вышла из магазина. И не поверила своим глазам. Он стоял прямо перед ней. Тот, за чью душу она молилась бессонными ночами, тот, чью светлую память берегла, как зеницу ока. Неужели одним своим желанием вернуть любимого с того света она провела ритуал, который вызвал Андрея из мира мёртвых? Или у неё уже галлюцинации?
- Твою мать! – лицо Кости вытянулось, глаза расширились от удивления и испуга. – Андрюха, это ты?
- Ира, Костян! Здорово! – его голос, такой родной, такой радостный. – Вы не представляете, как я рад, что вижу вас!
- Так ты… ты живой?
- Живой. Хотя, когда получил пулю в живот, думал, кирдык.
- Андрей, любимый! Ты вернулся!
- Андрюха, дружище!
Когда бурная радость внезапной встречи немного поутихла, компания решила посидеть в кафешке, отметить возвращение Андрея из мёртвых. Сидя рядом с любимым, Ира верила и не верила в происходящее. Андрей не погиб. Он живой, и они снова вместе! Всё остальное мигом отодвинулось на задний план, стало каким-то незначительным, пустяковым.
Не сводя с него влюблённых глаз, девушка слушала, как Андрей, будучи раненым, попал в плен, как ему, в конце концов, удалось бежать, скрываясь от погони и добираясь на чём придётся. Порой он отчаивался, готов был опустить руки, но желание увидеть Иру, обнять её, поцеловать придавали ему сил. Он понимал, что ради неё просто обязан выжить.
- Ещё когда я валялся в бреду, мне какие-то странные вещи виделись.
- Какие вещи?
- Да какой-то мужик с головой шакала. Говорил: теперь ты свободен, твоя невеста выбрала жизнь, и теперь вы будете вместе до глубокой старости, а друг твой больше не будет умирать молодым.
- Это, конечно, круто, что вы с Иркой вместе будете, а я раньше времени ласты не склею. Давайте, ребята, за вас! Пусть у вас в жизни всё будет супер!
- Спасибо, Кость! Пока мы с Андреем вместе, у нас по-любому всё супер!.. Но как же случилось, что тебя объявили погибшим? Похитителям, наоборот, было выгодно, чтобы родственники знали, что ты живой, и заплатили выкуп.
- Я тоже сначала ничего не понимал, а потом узнал, что это командир таким образом отомстил. Я отказался выполнять его приказ.
- А что за приказ такой?
- Он приказал обстрелять машину. А там были мирные жители, в том числе женщины и дети. Я не мог выполнить такой приказ! Я ж не фашист какой-то! Васька Куликов тоже отказался. А командир не забыл. Когда меня ранили, Ваське выстрелами полголовы разнесло. Вот он и решил расправиться с обоими – выдал его труп за мой. Типа чтоб меня никто не искал, а Ваську лишить права на память. Знал, что его не хватятся, парень детдомовский.
- Вот ведь урод! – в один голос воскликнули Ира с Костей.
- Да вообще полный! Но я добьюсь того, чтобы Василию Куликову вернули его имя.
- Давай, Андрюха! И я тебе в этом помогу!
- И я тоже, - отозвалась Ира.
Отныне она всегда будет ему поддержкой и опорой. Особенно в таком благородном деле как возвращение имени погибшему солдату.