Свиток Велиара или Спецназ против дъявола. Наемник гл. 2

Наемник (продолжение 2)

На следующее утро Клербо потрясла новость о гибели одного из богатейших и влиятельных купцов торговой гильдии, а воровской мир всколыхнуло от того, что его владыка, бессменно правящий им без малого тридцать лет, зарезан в собственном доме. В церквях и на папертях, в гостиных первых людей города и в воровских притонах, на площадях, рынках и в темных вонючих подворотнях, шептались о том, что почтенный Марк Краус, он же Богохульник даже не был ограблен и что это очень странное убийство.

Предположения делались одно нелепее другого, но общее мнение сводилось к тому, что до Богохульника все-таки добрался его давний недруг Абрахам Мирам по прозвищу Паленый, во всяком случае, в городе его знали под таким именем. И если добропорядочные горожане, кто, открыто, кто тайно радуясь, избавлению от сильного конкурента, оплакивали его, то воровской мир затих в напряженном ожидании перемены власти. Станет ли эта перемена кровавой, никто не знал. Кто мог выступить против Абрахама Паленого? В свое время Богохульник постарался не иметь конкурентов в своем окружении, теперь их не было и у Паленого. Каждый задавался вопросом, захочет ли Паленый иметь у себя под боком людей Богохульника, пусть даже они представляли собой смирное стадо овец, но береженого бог бережет. Король всегда приходит со своей кликой и убирает неугодных. Итак, со смертью Богохульника наступали кровавые дни передела.

Понимал это и Наемник, всаживая стилет в глазницу Богохульника, и когда наутро, после роковых ночных событий, открыл глаза, то не очень удивился раннему гостю, сидящему на табурете возле его постели.

- Вовсе незачем хвататься за оружие, приятель, - проговорил незнакомец, поднимая раскрытые ладони и показывая тем, что он не вооружен. – Я пришел поговорить только и всего.

Наемник вынул руку из-под подушки, под которой лежал кинжал и молча ждал, что последует дальше.

- Это ведь ты придавил Богохульника? – вдруг прямо спросил гость.

Наемник сел в постели и откинул одеяло, давая гостю рассмотреть свое сильное тело с крепкими рельефными мышцами и белесыми шрамами на загорелой коже. Все то время пока он неторопливо одевался, гость хранил молчание с любопытством и восхищением разглядывая его.

- Э… э… пусть, господин, простит мое любопытство, - почтительно кашлянув, наконец, обратился к нему гость, - но ваш рисунок на плече… не похоже, что он смывается или как? В наших краях такого сроду не видывали.

- Зачем ты пришел? – Перебил его Наемник, натягивая штаны.

Незнакомец заворожено наблюдал за игрой его мышц, и синим рисунком на плече, изображающий расправленные крылья над непонятной надписью. В свою очередь, Наемник отметил бросающуюся в глаза рыжую бороду и растрепанные вихры незнакомца.

- Поверить не могу, что ты убил самого Богохульника.

- С чего ты решил, что это сделал я? – поинтересовался Наемник равнодушно.

- Один из охранников Богохульника, прежде чем представиться, шепнул, что его убил незнакомец. А в Клербо, да будет тебе известно, никто не убивает с одного раза. Даже головорезы Паленого не могут похвастаться столь точным ударом. Они рубят ровно мясники и любят смотреть, как их жертва мучается, прежде чем отдать богу душу. А здесь удары чистые, точные, смерть мгновенная, благословенная. Чувствуется твердая рука опытного воина. А еще по Клербо ходят небылицы, как ты уложил самого Жеко. Я не враг тебе, но ты убил Богохульника, перебил его охрану и когда об этом узнает Паленый, за тобой начнется охота. Если уже не началась.

- А ты не хочешь представиться, приятель? – спросил Наемник, поднимая с пола и встряхивая рубаху.

- Меня зовут Рыжий Пит. Я, видишь ли, уже как три лета представляю гильдию карманников, нищих и попрошаек. А вот Паленый прибрал к себе игорный дом и дом разврата, к тому же у него наемные убийцы и я знаю, что за некоторые заказы он берется сам.

- И он не мог совладать с Богохульником? – недоверчиво хмыкнул Наемник.

- А Богохульник ни Паленого, ни его людей, близко к себе не подпускал. Он ни кому не верил. Паленый теперь зуб на тебя имеет, ты у него жирный кусок из-под носа увел.

- Я ничего ни у кого не уводил. Мне предложили работу, и я за нее взялся.

- Вот именно, взялся.

- И из-за этого он начнет на меня охоту?

- Сейчас, с самого утра, Паленый кинулся к капитану городской стражи, а это еще та свинья. С ним разве что Богохульник мог совладать. Уверен, Паленый уже знает, что Богохульник сейчас держит ответ в аду перед дьяволом.

- Это, правда, что Богохульник все про всех здесь знает?

- Истинная правда, - подтвердил Рыжий Пит в спину Наемника, умывавшегося над лоханью с водой. – Никто из городского магистрата и пикнуть, не смел против него. Все его делишки прикрывались, даже самые страшные. А теперь его нет. Вот я и спрашиваю тебя, что мне и моим ребятам теперь делать?

Наемник даже рубаху опустил, которой вытирался.

- Меня? – изумился он, глядя на Рыжего. – Но причем здесь я, приятель?

- Воровской мир не желает иметь над собой Паленого. Все высказались против него на сходке, что собралась перед самым рассветом. Пусть мою шею затянет пеньковый галстук, если Паленому не стало известно о нашем решении. Думаешь, зачем он кинулся к капитану городской стражи? Сам я с ним не справлюсь и тебе он враг.  Но, разумеется, если ты не захочешь влезать во все это, мы и без тебя, бог даст, обойдемся, - мрачно посмотрел на Наемника Рыжий Пит. – Но тогда мои люди погибнут. Наемник всех, кто служил Богохульнику, вырежет, чтобы без помех и оглядок править в Клербо. А тебе все равно придется с ним столкнуться, если хочешь выполнить свою работу. Без этого никак. И уж так запросто прирезать Паленого, как ты это сделал с Богохульником, тебе не удастся. Так не лучше ли нам объединится против него и придавить.

- Все равно не возьму в толк, чего ты от меня хочешь? – спросил Наемник, накидывая через голову рубаху.

- Делать-то что? Напасть на Паленого сейчас или затихнуть, что мыши в норах? Как посоветуешь? Его люди уже крутятся у дома Богохульника и мне, если сказать по чести, это очень не нравиться.

Запустив пятерню в густые темные волосы, Наемник откинул их с лица назад, раздумывая над словами Рыжего.

- Прятаться некогда, - сказал он. – Нельзя давать Паленому время. Ты говоришь, что он начнет истреблять в Клербо все, что напомнило бы ему Богохульника. Ты говоришь, что его люди уже крутятся возле дома Богохульника и что сам Паленый стакнулся с капитаном городской стражи?

- Да, - прошептал Рыжий, побелев так, что его рыжина стала ярче.

- Выкрадите семью Богохульника, от греха подальше, и спрячьте в надежном месте. Вам это по силам?

Быстро взяв себя в руки, Пит поскреб свою рыжую бороду, что-то прикидывая.

- По силам, - кивнул он. – Но пойдут ли они с нами, не похоронив и не отдав последней почести Богохульнику.

- После похорон будет уже поздно, Паленый опередит вас. Он уже это делает. Как думаешь, зачем он сразу же отправился не к кому ни будь, а к капитану городской стражи?

- Зачем? – растеряно моргнул Пит.

- Чтобы развязать себе руки. Пока он будет вырезать твоих людей, заливая улицы Клербо кровью, капитан останется в стороне. Он не станет вмешиваться и магистрату не даст. Но для того, чтобы развязать против тебя  кровавую бойню, им обоим нужен будет повод. Сейчас для тебя семья Богохульника слабое место иначе они бы не крутились возле его дома. Истребят их, а скажут на тебя. Скажут, что ты хотел занять его место. Капитан стражи подтвердит. Примерно так.

- О, дьявол и все его приспешники! – выругался Пит, вскочив с кресла и сорвавшись с места. – Я побежал.

 - Эй! Где мне тебя найти?! – крикнул ему вдогонку Наемник.

- Я сам найду тебя, господин… - донеслось до него снизу лестницы.

Оставшись один, Наемник задумчиво погладил грудь со стороны сердца, словно оно ныло, не давая ему покоя. Что ж, в ближайшие два часа у всех найдется занятие. Люди Рыжего Пита отвлекут пристальное внимание соглядатаев Паленого от дома Марка Крауса, и никому из них не будет до Наемника никакого дела.  Во всяком случае, он надеялся на это. Рыжий Пит, сам того не сознавая, подтвердил догадку, которая возникла у Наемника, еще во время рассказа Слима о Богохульнике и если догадка подтвердиться, то в руки Наемника попадет нечто такое, что отдаст город полностью в его руки.

Завтракать было не досуг и Наемник, накинув плащ, спустился в трактир уже полный посетителей. Слим не разгибался, только успевая наполнять кувшины, склонившись над краном винной бочки. Пышная Беата разносила вино по столам, за которыми шумно были заняты обсуждением одной единственной новости: гибелью Марка Крауса, и не обращали внимания на колыхающиеся прелести Беаты, к ее крайнему неудовольствию.

Выйдя из «Заботливого Тома», Наемник дошел до ратушной площади, а от нее уже знакомыми улочками, которыми возвращался этой ночью к Слиму, добрался до дома Богохульника. На одной из них ему пришлось прижаться к стене дома, пропуская мимо себя, медленно ехавшую крытую повозку. Парадные двери особняка оказались распахнутыми. На крыльце толпились праздные зеваки, из дома и обратно сновали слуги, входили визитеры. Но вдруг на крыльце кто-то гневно закричал, ему ответили оскорблениями, после чего началась потасовка, в которую втянулись все находящиеся здесь зеваки и даже слуги Крауса, пытавшиеся разнять дерущихся.

В этой суматохе никто не обратил внимания на прошедшего мимо Наемника. Он дошел до угла дома и свернул в узкий проход между домами и по нему вышел к задам дома Богохульника к уже знакомой двери.  Там его снова привлек какой-то шум. Опять драка? Он прошел до конца прохода и уперся в тупик, загороженный частой чугунной решеткой, через которую увидел те же зады дома Богохульника с двором загороженным складом и амбаром, посреди которого стоял знакомый крытый возок. К нему торопливо шла сухопарая женщина в черных одеждах и высоком чепце, ведя за руку двух хныкающих детей. Из возка к ним потянулись руки, помогая влезть в него. Из распахнутой двери дома, судя по всему ведущую на кухню, старый слуга вытаскивал необъятный тюк, пытаясь пропихнуть его в дверной проем. Семья Богохульника тайно и поспешно покидала Клербо.

Удовлетворенный увиденным, Наемник вернулся к своей двери и осторожно толкнул ее. Странно, что после ночных событий дверь так никто и не удосужился запереть на ключ. Некому было это сделать? Оглядевшись, Наемник вошел и в темноте, держась стены, поднялся по каменным ступеням наверх. Потайная комната тоже была открыта. Купеческий дом всегда полная чаша, а дом Богохульника особенно, набитый всяким добром и не заперта дверь? Как-то не по-купечески легкомысленно. В темноте носком сапога Наемник задел фонарь. Пошарив вокруг, он нашел кресало, зажег свечу в фонаре, повесил его на крюк, свисавший с потолочной балки, и внимательно огляделся. По  немногим едва уловимым признаком стало понятно – здесь кто-то уже побывал. Любопытно. Искали тоже, что собирается искать он? Нашли или нет то, зачем приходили? Если да, то кто опередил его? Паленый?

Крюк был заметно опущен ниже, веревка, привязанная к кольцу туго натянута. Подсвечник сдвинут, обгоревший фитилек свечи утонул в застывшем сальном воске. Наемник поднял голову, вглядываясь в темноту, которая скрывала в своей глубине  потолок. Искали на потолочной балке? Залезали туда по веревке? Но для такой развалины, каким был Богохульник, пользоваться подобным тайником было бы страшно неудобно. Нет, свой тайник Марк Краус соорудил где-то поблизости так, чтобы он был под рукой.

Открыв отмычкой замок сундука, Наемник нашел там кроме вороха закладных и долговых бумаг, чиненые перья и пузырек с чернилами. Это было не то, что искал он. Наемник обшарил столешницу, надеясь найти в ней тайник.  Простукал пол, но везде каменные плиты отзывались одинаковым звуком. Обыскав всю комнату, Наемник остановился посредине. Неужели тайник Богохульника найден и унесен, думал он, медленно огладываясь. Взгляд Наемника задержался на распятии, и его губы тронула саркастическая усмешка. Богохульник не был бы Богохульником, если бы не оправдывал свое прозвище. Наемник медленно подошел к распятию, словно боялся спугнуть удачу.

Распятие не висело на гвозде, вбитом между каменной кладкой, нет, оно было впаяно в середину камня. Наемник нажал на распятие, и камень выдвинулся вперед, открывая тайник в стене. Там, в зияющей дыре, стоял небольшой сундучок темного дерева с бронзовым кольцом в крышке. Взяв его, Наемник переставил сундучок на стол и, поколдовав над нехитрым замком, открыл. Наконец, он мог полюбоваться его содержимым. Сундучок был доверху набит бумагами. Взяв свиток, лежащий сверху, Наемник развязал ленту, которой тот был перевязан и, развернув его, пробежал глазами.  Честно говоря, он был не готов к тому, о чем узнал только что. Если сундук набит подобными бумагами, то чтобы заполучить его, многие не моргнув глазом, вырежут полгорода. Наемник снова обмотал свиток лентой и, положив в сундучок, запер его. Он до сих пор был потрясен чем, оказывается, занимается капитан городской стражи. Наемника передернуло от отвращения.

Страстным увлечением этого ублюдка было забивать насмерть беззащитных бродяг и нищих путников, волею случая забредших в Клербо. Видимо, капитан не раз давал промашку и не иначе с пьяных глаз забивал попрошаек и нищих Рыжего Пита. Бывает! В ночное дежурство, при обходе улиц в темноте переулка не разглядишь, кто есть кто. Если залить глаза крепким вином в ближайшем кабаке, то все оборванцы одинаковы. Интересно, знает ли Рыжий Пит, что его люди бесследно пропадают? В свитке перечислялись имена тех, кто исчез именно в дежурство капитана городской стражи, указанное по дням, что конечно не могло быть случайным совпадением.

Потушив фонарь, Наемник вышел из комнаты. Бесшумно спустился по лестнице и остановился у двери, выходящей в проулок, напряженно прислушиваясь. Его настораживало то, что все шло гладко, что ему до сих пор сопутствовала удача, за которую, как правило, платишь вдвое. Наемник опасался полагаться только на нее, на ту, что в любой момент могла отвернуться от него. Удача и так была верна ему прошлой ночью, а возможно и этим утром, когда тот, кто шарил здесь до Наемника, решил, что бумагами Крауса еще ночью завладел его убийца. Возможно, этот некто уверен, что Богохульника убили из-за этих бумаг и что старик кого-то взял за горло так, что не оставил своему убийце выхода. Интересно, сколько влиятельных жителей города не постоят за ценой, чтобы выкупить хотя бы одну бумажку из этого сундучка. А многие просто напросто начнут охоту за Наемником, узнай, что бумаги в его руках и на чьей стороне тогда окажется удача?

Наемник стоял у двери и ждал. И чем дольше тишина оставалась не нарушаемой, тем больше росло его напряжение. Он витиевато выругался сквозь зубы. Слишком тихо, слишком спокойно, но он что-то чувствовал, а интуиция ни разу не подводила его. Через покои дома идти нельзя, там его заметит, скорее всего, подкупленный слуга, знающий в доме всех и вся, а на крыльце кто-то обязательно ждет его знака на тот случай, если в доме появится странный чужак. Через дом ему не уйти незамеченным.

Ладно! Ударом ноги Наемник распахнул дверь и, отпрянув в сторону, прижался к стене, прикрыв грудь сундучком. Закрыв на мгновение дверной проем, к Наемнику метнулось что-то темное, навалившись на него. Сталь кинжала стукнула, проскрежетав по крепкому дереву сундучка. Свободной рукой Наемник ударил стилетом туда, где по его прикидкам должно было находиться горло нападавшего. Но реакция у последнего оказалась потрясающей. Молниеносно уклонившись от стилета, он замахнулся вновь, и Наемнику ничего не оставалось, как действовать сундучком в тесном пространстве лестницы. Сжав его двумя руками, Наемник двинул им, ударив вперед и вверх. Пошатнувшись, нападавший на мгновение отпрянул от него, и Наемник, не теряя времени, снова ударил, по-видимому, оглушенного противника, оттеснив его к противоположной стене, а потом, перехватив сундучок за бронзовое кольцо в крышке, начал бить им до тех пор, пока напавший не перестал подавать признаки жизни.

Опустившись перед безжизненным телом на корточки, Наемник обыскал его при уличном свете приоткрытой двери. Кинжал, короткий меч, ножи, метательные дротики за широким кожаным поясом, закрывавшим живот. Удавка в рукаве, на пальце перстень с ядом внутри.  Широкий плащ с глубоким капюшоном, чтобы скрывать под ним свое лицо. Кого же умудрился припереть к стенке Богохульник, что этот кто-то разорился на ассасина, чье лицо теперь представляло одно кровавое месиво, а голова была проломлена в нескольких местах. На левой руке убитого, чуть выше запястья Наемник заметил вытатуированную змею, обвившуюся вокруг клинка. Знак какого-нибудь ассасинского клана, что-нибудь вроде «разящих и ускользающих». Наемник опустил вялую безжизненную руку ассасина, подхватил сундучок и вышел из дома, плотно закрыв дверь. Он не позарился на его оружие, отличное зная, что если клан ассасинов захочет покарать убийцу своего собрата, то по этому оружию в два счета выследит его.

Пониже натянув капюшон на лицо, и запахнув широкий плащ так, чтобы его складки  скрыли наличие сундучка, он вышел из проулка на улицу. Перед домом Марка Крауса было тихо и пустынно, если не принимать во внимание двух стражников топтавшихся на крыльце у плотно закрытых дверей и чтобы не попадаться лишний раз на глаза стражникам, Наемник пошел в противоположную сторону. Он не стал возвращаться к Слиму, а кружа по улочкам, снял в первом же постоялом дворе, на который набрел, грязную комнатушку. Там он переложил бумаги из сундучка в кожаную суму с длинным ремнем, приобретенную им в лавке скорняжника, и покинул трактир. Утопил сундучок в выгребной яме в каком-то вонючем тупике, после чего вернулся к Слиму.

Трактирщик и не думал скрывать, что ему есть, что сообщить своему щедрому постояльцу. Ему не терпелось вывалить Наемнику последние новости, которые он собирал усерднее обычного. Но Наемнику было не до него, хотя он понимал, что выслушать Слима следовало. Может он и не расскажет ничего такого, чего бы Наемник не знал, но какая-то крупица рассказанного им, могла оказаться очень важной. И все-таки это могло подождать, сейчас важнее было разобраться с наследством Богохульника.

Поднявшись к себе, Наемник закрыл дверь на засов и вытряхнул из сумы на постель бумаги Крауса. Скинув плащ, сапоги, и умывшись, он приступил к делу. Пробегая глазами каждый свиток, он откладывал в сторону те, что не вызывали у него вопросов, в другую – те, в которых речь шла не понятно о чем и с этим следовало бы разобраться. Потом сложив бумаги в несколько пачек, перевязал их бечевкой. Наемник решил спрятать их в разных местах, потому что если у него начнут шарить и найдут одну из пачек, то может, довольствуются ею, подумав, что это все, что было у Богохульника. Отчего нет? Ведь никому доподлинно неизвестно чем он располагал на самом деле? И все это время Наемник задавал себе один и тот же вопрос: стоит ли оставлять у себя непонятные свитки, от которых попахивало не просто темными, а прямо таки опасными делишками, чреватыми неприятными последствиями для тех, кто сует свой нос, куда не следует.

Он пообедал тем, что принес ему собственной персоной Слим, захлопнув дверь перед его носом, когда тот вздумал, было сунуться к нему. Он ел и читал бумаги, которые заинтересовали  его особо, а после обеда к нему опять постучались. Наемник, подхватив поднос с пустой посудой, пошел к двери, чтобы вернуть его Слиму.

Рыжий Пит выглядел изможденным, но довольным. Грязь пластами отваливалась с его башмаков, когда он протопал в комнату, его плащ был заляпан по пояс, рыжая шевелюра растрепана. Не дожидаясь приглашения, он плюхнулся на табурет и хлопнул себя по колену.

- Все сделал, господин, - с горящими от возбуждения глазами, доложил он. – Семейка Богохульника спрятана так, что если ее и найдут, то даже сам Сатана будет не в силах выцарапать ее из их убежища.

- В монастыре? – хмыкнув, предположил Наемник, подумав, что на Рыжего у Богохульника не было припрятано никакой скверной бумаги.

По всему видно, что это был честный трудяга, если так можно было сказать о воре, ведь даже среди этого сброда попадались люди, державшиеся божеского закона.

- Не… - хохотнул Рыжий, - не в монастыре. Хотя попервоначалу я и в правду отвез их в монастырь св. Агнессы, а уж оттуда госпожа Краус послала весточку своему кузену, сеньору Барроло – вояке каких поискать. А надо сказать, что госпожа Краус сперва конечно заупрямилась, пришлось ее припугнуть Паленым так же, как вы припугнули меня. Мне помогло то, что она и так знала, на что способен этот бессердечный выродок, потому как живехонько собралась и своих поторопила так, что никто из ее семейки и пикнуть против отъезда не посмел. Дальше все пошло как по маслу, а тут еще сеньор Барроло нагнал на нее страха. После того как она послала к нему гонца, он самолично примчался в монастырь и велел им живо собираться. Вот была потеха. Они только сгрузили свои пожитки и чуть отдышались от бешеной скачки, как снова нужно было садиться в повозку и втаскивать в нее все свое добро. После того как сеньор Барроло забрал кузину и ее домочадцев в свой замок, то оставил в монастыре своих людей, чтобы те посмотрели, кто будет крутиться там, да о госпоже Краус выспрашивать. Дальше как водиться: либо этих любопытных закопают под монастырской стеной, либо повяжут да отвезут к сеньору Барроло, а уж он побеседует с ними по-свойски. Еще сеньор Барроло сказал мне, что ежели что, то распорядиться отрядить в подмогу против Паленого своих людей. Я поблагодарил его за такую честь, но отказался покуда.

И Наемник мысленно поздравил себя с толковым помощником.

- Я слышал, у дома Богохульник случилась драка, так что даже пришлось вмешаться городской страже.

- Ха, зато пока оттуда выталкивали взашей не только моих ребят, но и людишек Паленого, мы успели погрузить в возок семью Богохульника и вывезти их из города.

- У госпожи Краус ты, по-видимому, вызываешь доверие?

- Она знает меня по тем временам, когда в городе только объявился Паленый. Тогда случилась еще та заварушка, и я не раз в те дни приходил к Богохульнику, как к вам сейчас и всегда госпожа Краус принимала меня в доме и держала мою сторону.

- Постарайся не связываться с людьми Паленого, они теперь намеренно начнут задирать вас.

- Уж это как водиться. Время, когда Паленый вырезал нас поодиночке кое чему научило. Я сказал ребятам, чтобы держались по возможности вместе.

- Скажи, у тебя в последнее время ни с того ни с сего люди не пропадали?

Лицо Пита страдальчески скривилось, видимо это была болезненная для него тема.

- Пропадали, - признался он, пристально глядя на Наемника. – И пропали без следа. Я говорил об этом Богохульнику. Все обстоятельно рассказал о том, где и в какие дни это случилось.

- И?

- Он посоветовал молиться усерднее, мол, это дело рук одержимого демонской силой, душа которого похищена Сатаной.

- И молитвы помогли?

-А как же! – Возмутился Рыжий Пит, добавив с горькой иронией: - Молитвы! Я пошел к капитану городской стражи, все-таки Богохульник платил ему из тех денег, что мы собираем. Я сказал ему, что в Клербо творится черте что, а он велел мне закрыть рот и больше не попадаться ему на глаза. Вот так!

Это история опять возмутила Рыжего так, что он ушел от Наемника взвинченный донельзя. А Наемник, повалившись на постель, уставился в потолок, перебирая события этого дня и прошедшей ночи, пока незаметно для себя не уснул. Его разбудил стук в дверь. Приподнявшись на локте, Наемник посмотрел в окно. Над дверью «Заботливого Тома» уже зажгли фонарь. Неторопливо встав, Наемник открыл дверь.

На пороге, пробурчав приветствие, стоял слуга мессира Синуэ. Он сказал, чтобы Наемник поторопился, так как его хозяин дожидаться не привык. Наемник, молча, захлопнул перед ним дверь и начал собираться. Через несколько минут он спустился в таверну к ожидавшему его слуге Синуэ. До самого дома своего хозяина тот хранил высокомерное молчание, которое Наемник и не думал нарушать. Лишь когда они вошли в дом и остановились у знакомой двери кабинета Роже, слуга повернулся к Наемнику:

- Жди здесь, - велел он и исчез за одной из многочисленных дверей дома.

Наемник пожал плечами, решив, что ему просто в очередной раз решили указать его место. Однако судя по голосам, раздававшимся из кабинета Роже, тот действительно был занят. Неожиданный визит? Дверь распахнулась, и на пороге появился полный, бравый вояка в форме городского стража, подобострастно кланяясь стоящему у стола вельможе.

- …не сомневайтесь даже… на самом деле я усердный служака, и справлюсь со всем… так и передайте его светлости, что я его верный слуга, - с бессвязной  угодливостью лепетал он при этом.

Но из кабинета его провожало лишь надменное молчание. Когда бравый толстяк, наконец, распрямился, то к своему неудовольствию увидел Наемника. Он смерил его таким убийственно презрительным взглядом, который должен был изничтожить свидетеля его унижения на месте. Наемник поклонился, и уголки его губ чуть заметно дрогнули. Но толстого стражника подобная вежливость не устраивала. Этот простолюдин в темных одеждах смотрел прямо, бестрепетно и, кажется даже насмешливо, как на равного себе, а это уже дерзость, прощать которую не следовало.

Толстяк яростно раздул ноздри короткого бесформенного носа и с оскорбленным достоинством выпрямился, показывая всем своим видом, что запомнит дерзкого. Наемника же эта демонстрация, униженного на его глазах достоинства, не трогала. Для него подобное поведение было не ново. Он повидал стольких подобных «гордецов», что их раздутое самомнение не производило на него никакого впечатления. Вот только этот вояка, как ни старался, не мог придать своему расплывшемуся лицу, отягощенному двумя подбородками грозное, внушающее трепет выражение. Гораздо больше тревожил, вспыхивавший время от времени, странный блеск его маленьких навыкате глаз. 

В свою очередь, пройдя мимо Наемника и смерив его надменным взглядом, толстяк понял, что нисколько не напугал того. Ладно, решил он, Бог милостив, ем еще подвернется случай, и он обязательно свернет шею этому простолюдину, чтобы больше на глаза ему не попадался ни на этом свете, ни на том. Он ему решительно не нравился, что стало веской причиной свести с ним счеты по-своему.

- Войди, - позвал Наемника Роже Синуэ. – Этот, - кивнул он в сторону двери, куда только что вышел толстый стражник и откуда теперь появился Наемник, - почему то решил, что мне интересны его никчемные проблемы. У меня и без того полно забот, как еще разбираться с его делишками с которыми он не в состоянии управиться.

Наемник молчал. Он знал, что в таких ситуациях лучше ни о чем не спрашивать и тогда тебе расскажут все. Но когда задаешь вопросы, то начинают либо подозрительно смотреть и замыкаться, либо нагоняют на себя значимый вид, ограничиваясь многозначительной недосказанностью. Потому Наемник молчал и Роже понесло. Сам того не сознавая он пытался вызвать у Наемника интерес к себе.

- Ты, верно, знаешь, что в Клербо убили какого-то торговца. Прирезали в собственном доме, а позже нашла его убийцу тоже убитого в одной из его  тайных комнат. И это был не просто убийца, а ассасин. И теперь капитан городской стражи озадачен не тем, кому из торговцев по средствам было нанять столь искусного мастера меча и кинжала, а тем, кто смог совладать с  ассасином. По его словам ассасин был не просто подкараулен и убит из засады, а забит насмерть. Понимаешь, о чем я говорю? Кто-то схватился с ним, лицом к лицу, а не убил исподтишка, всадив нож в спину. Теперь этот недоумок капитан, понятия не имеет, что со всем этим делать. Я велел ему обо всем докладывать мне. Теперь о нашем деле. После приезда в город герцогини Клербо, я укажу тебе на того, кого ты должен будешь убить.