Запрещённый эксперимент (часть 2)

2

11 сентября 2027 г.  Два часа пополудни. Исследовательская лаборатория времени. (нулевая точка пространственно-временного узла).

- Гена, ну сколько раз повторять, в древнеславянском слово правильно называть «язвён», а не «язвлён».  Да и другие речевые обороты неправильные. Ирина, тебя это тоже касается.  Этот эксперимент больше смахивает на экскремент. Мы не готовы.

- Вы первый отклонили мою кандидатуру, - язвительно проговорила ассистентка.

- Тебя там как раз не хватает. Глупая девочка-папарацци Ира Долгова бегает с видеокамерой наперевес в центре Куликовской битвы. Твои папа и мама потом бешеного профессора живьём на костре поджарят. Сделают, так сказать, экскурс в средние века.

Девица надулась, а второй ассистент Геннадий Кравцов почесал затылок. Поднеся к носу чашку с недопитым кофе, поморщился брезгливо, водрузивши сосуд обратно на подоконник. Теперь это было остывшее пойло, на поверхности которого барахталась жирная мохнатая муха.

- Аркадий Васильевич, у нас появилась возможность узреть воочию историческое сражение Дмитрия Донского. Да и не надо там много болтать. Молча наблюдай, да снимай потихоньку.

- Невозможно представить последствий, когда ситуация выходит из-под контроля. И ты это прекрасно заешь. Всё будет гораздо серьёзнее потери одного сотрудника, что само по себе уже повод отказаться от этого дурацкого опыта. Больше похоже на авантюру. На учёном совете я голосовал против.

- И? - подала голос Долгова.

- Президент меня не поддержал. Слишком много вложено средств, чтобы останавливаться на полпути. Эксперимент решили провести, ну а там, как пойдёт.

Рабочие столы были уставлены мониторами. По углам вились переплетения кабелей, со стен свисали методички. В центре возвышался куб в два человеческих роста, изготовленный из армированного эпоксида с входным отверстием-люком на одной из сторон. Внутри не было ничего. Ни рулей, ни штурвалов, ни ручек с кнопками. Лишь единственное табло-индикатор оповещения о запуске чип-таймера синхронизации потока. Ассистент кафедры, сотрудник лаборатории времени Геннадий Маркович Кравцов, облачённый в доспех средневекового дружинника прилаживал к шлему зеркало с процессором, выполненное в виде обруча.

- Не боишься?- спросил профессор.

- Немного волнуюсь, но это нормально. Аркадий Васильевич, мы готовились, тренировались, потратили уйму времени на изучение структуры древних языков. Ну не в космос же вы меня отправляете.

- Ты знаешь, лучше бы в космос. Ладно, полезай в модуль, пока не передумал. Тренировки тренировками, а как оно будет по-настоящему. Молитесь же.

Кравцов водрузил на голову шлем из сверхпрочного пластика, с виду не отличавшийся от древнерусского кованого, и сверкнув кольчугой из того же материала протиснулся в люк. Дисплей мигнул и дал развёртку,оповещая о начале обратного отсчёта.

- Готов?- спросила ассистентка.

- Всегда готов, - ответил Кравцов, - поцелуй, красавица, русского витязя на прощанье.

- Тоже мне, витязь бутафорский. Похожа свинья на коня…

-Ни пуха, - напутствовал профессор, пробегая пальцами по клавиатуре компьютера, - а ты, Долгова, в следующий раз гетерой в Спарту отправишься, а перед этим будешь тренироваться здесь на мужиках. Не можешь на дорожку чего хорошего сказать, заткнись и помалкивай.

- Тогда вперёд, - послышалось из модуля.

- Говорю, ни пуха. Посылай, куда надо.

- К чёрту конечно.

Дисплей замигал рубином, предупреждая о запуске чип-таймера. Едва уловимая вибрация прокатилась по корпусу и наступила тьма. Тело потеряло опору, но так и должно было быть. На табло размеренно ползли вереницы цифр счётчика временной шкалы. Затем толчок, и в проёме люка забрезжил тусклый рассвет.

...Утро 8 сентября выдалось туманным и хмурым. Движение дружин было едва уловимо. По обеим сторонам рати раздавались звуки воинских труб. Ветер гнал туман с притока Дона Непрядвы, преграждавшей полкам путь к отступлению. Впереди показались силуэты двух всадников, один из который сжимал в руках древко развевающегося над головами багрового стяга. Святогор, стоявший в авангарде пешей дружины повернул голову. Объектив портативной камеры был выполнен в виде округлого камня-малахита, вмонтированного в основание шлема. Всадник приблизился. Святогор ни за что бы не догадался, что это великий князь, если бы не перешёптывание воинов в пешем строю. Окутанный тёмным плащом, в серебристом шлеме, он ничем не отличался от рядовых дружинников. Типичный русич со славянскими чертами лица, Дмитрий был суров и сосредоточен. Святогор не имел возможности покинуть строй, уповая на то, что камера сама откорректирует картинку. Около одиннадцати вновь прозвучали трубы, и войско всколыхнулось. Шаг за шагом двигались полки, пока вдали не показалась пёстрая толпа передовой линии беклярбека Мамая. Татары гримасничали, что-то ругались на каркающем наречии, показывая пальцами в сторону русских порядков. Затем толпа раздвинулась, и к середине поля выехал воин на могучем коне. Мощный, и в то же время подвижный, он являл собою образ Шварценеггера-терминатора из культового блокбастера. Челубей-великан, искусный боец, не знавший поражений в схватках. Святогор невольно залюбовался. С таким не получится справиться даже с его подготовкой. Удар франкенштейна явно не выдержит никакой высокотехнологичный кевлар. Потрясая копьём, Челубей стал зазывать дуэлянта со стороны противника. Исход поединка по-настоящему был неизвестен. Здесь мнения маститых исследователей древних летописей разделялись. Некоторые утверждали, что никакого поединка перед сражением не было вовсе, и Челубей, как личность никогда не существовал. Всего лишь красивая легенда с выдуманным персонажем, известная всем из школьных учебников. Однако, первоисточники трактовались по разному. А сколько раз они переписывались, и сколько документов было безвозвратно утрачено. Но вот и воин со стороны русских дружин. Он появился. Такой же огромный и ловкий. На вороном коне он проскакал перед авангардом и развернулся в сторону Челубея. Вскинув руку вверх, дружинник громко воскликнул буквально следующее:

- Сей человек ищет подобного себе! Я хочу с ним переведаться! Преподобный отец игумен, помоги мне молитвою своей!

Эти слова принадлежали Александру Пересвету,монаху-воину,иноку Троице-Сергиевского монастыря. Челубей отъехал неспешно назад. Пришпорив коней, оба всадника разгонялись навстречу друг другу подобно манам-большегрузам, земля под копытами сотрясалась. Единоборцы столкнулись в центре поля, могучий удар и оба коня пали на колени. Соперники замерли, сжимая в руках копья, и было видно, Челубей промахнулся. Невероятно, но Пересвет сумел увернуться от молниеносного хитрого выпада, пронзив противника насквозь. Какое-то время монгол оставался неподвижен. Лицо его отражало стремление удержаться в седле во что бы то ни стало. Но тело начало подаваться назад. Как будто в замедленном кино, вначале едва, затем всё быстрее, он заваливался навзничь, ухватившись руками за древко торчавшего из груди копья. Распластавшись на земле, Челубей более не шевелился. Мучительная борьба и гибель великого воина потрясли Святогора до глубины души. Видать, потому и дошла эта сцена до наших дней в разных интерпретациях, трагично величественнаяв своём завершении, - пронеслось в голове историка. Пересвет развернулся и поскакал в сторону русских позиций. Темник Мамай наблюдал поединок с холма в окружении отборных телохранителей золотой орды, и видел всё, как на ладони. Лицо его исказила гримаса ненависти. Взмахнув рукой, он отдал приказ атаковать. В спину Пересвета полетели стрелы татар, многие из них достигли цели. Но богатырь доскакал до своих. Мамай сжимал в ярости кулаки и изрыгал проклятия. Его непобедимый великан-печенег, в совершенстве владевший приёмами древней тибетской борьбы бонч-бо (бон-по?), вдруг оказался повержен. Русские сомкнули щиты. Святогор наблюдал сражение с фланга, и Мамая видел хорошо.

- Гена, возьми чуть правее, мы получаем данные. Шикарная картинка, - послышался голос в наушниках.

- Стараюсь, - отвечал Святогор, неосмотрительно высунувшись за бруствер.

- Дмитрия, Дмитрия сними.

- Это не так просто.

Если Мамай наблюдал с одной точки и участия в битве не принимал, то великий князь Дмитрий появлялся в разных местах, сражаясь вместе с войском. Внезапно сбоку от Святогора послышался звон оружия, и в образовавшуюся на фланге брешь хлынули татары. Святогор поднял меч. Окружение? Нехорошо. Ну что-же, план «Б», ничего не попишешь. Покуда информации предостаточно. Предстояло пробиваться. Повсюду мелькали искажённые злобой лица, а Святогор, орудуя мечом, прокладывал себе дорогу. Казалась, вот она, опушка леса, рукой подать, а там и модуль. Но чья-то булава сбила с головы шлем. Перед глазами тут-же поплыло. Потеряв равновесие, Святогор осел в траву. В наушниках лежавшего неподалёку шлема стрекотало, и до него доносились отдельные реплики.

- Гена, пошарь рукой вокруг себя, найди шлем. Он где-то рядом. Надень немедленно.

Кравцов постепенно погружался в сияющее бирюзой пространство.

- Какого дьявола тут происходит, - бормотал он в прострации.

- Гена, чёрт, найди этот проклятый шлем. Поле теряет стабильность. Ты на пересечении шкалы, и у тебя утрачен контакт с чип-таймером. Немедленно надень шлем, или провалишься в неопределённое прошлое.

Но Кравцов уже летел сквозь мерцавший голубоватым светом тоннель, в конце которого угадывались очертания колизея. Он был не таким, каким его привыкли видеть толпы туристов в нынешней Италии. Новёхонький, с иголочки шедевр античного зодчества приближался, отсвечивая в лучах яркого солнца идеально ровными пропорциями с реющими на его конструкциях штандартами и сверкающими бронзой орлами. Рядом беспорядочно вертелся модуль с мёртвым дисплеем внутри.

ARHIMED