Дом Свой

Дом Свой.

- ​Слизняки? Конечно, я их видел. И очень много раз. Странные и мерзкие создания. – Я ответил не спеша, ожидая, что в этот короткий привал ребята выговорятся и максимально утолят свое любопытство.

- Мой дед говорит, что они поднялись со дна Великого Северного Океана. – Еле слышно, как будто раскрывая некую тайну, сказал Шелест Ветра, хотя все и без этого старались произносить слова в полголоса. Другой молодой воин, прикрыв рот рукой, рассмеялся.

- Ученые давно опровергли эту теорию! – Белый Снег объяснил свой смех,  - Это же понятно, как ясный день, слизняки – это инопланетяне. Иначе как объяснить, что наша планета для них до сих пор опасна? 

- Твои ученые не вылезают из нижних уровней, а мой дед опытный следопыт! – гневно возразил Шелест Ветра.

- Не спорь, Шелест, – в поддержку Снега встали другие студенты, - в холодной морской воде этим тварям находится еще опаснее, чем на суше.

- Их технологии, плодовитость и агрессия к нашей окружающей среде – все это признаки того, что они захватчики, – Белый Снег все более распалялся, доказывая свою правоту, он забыл, что нашу группу могли услышать чужаки. - Почти два века они высасывают из Земли соки, а потом, когда ни чего уже не останется, сядут на свои корабли и полетят дальше.

- Сын Горы, а Вы что думаете? Откуда, по Вашему мнению, взялись слизняки? – Белая Лань, одна из двух девушек в этой группе, адресовала этот вопрос мне. Молодежь затихла и обратила свои любопытные и искренние взоры на меня.

- Это не важно. – Нужно было говорить размеренно, в первую очередь для того, чтобы успокоить ребят, потерявших в горячем споре бдительность, во вторую – не переставать ни на минуту быть живым примером для подражания.

- Тренер, это очень важно! – Белый Снег решил свой пыл обратить в мою сторону. – Если мы не будем изучать историю, причины и следствия, то мы обречем себя на вечную жизнь в подземных городах. Мы никогда не победим чужаков.

- Снег, ты, как и Белая Лань, выходцы с нижних уровней – дети самых образованных в нашем народе. – Я не хотел затыкать парня без четкого обоснования. Было видно, что другим ученикам интересно было, как я отреагирую на такой выпад. - Четыре года назад вакуумный шлюз по неизвестным тогда причинам перестал блокировать воду из подземных озер. Была угроза выхода воды в центр Города, в район вертикальных шахт. Ты же помнишь, какой ужас творился тогда? Нижние уровни Дома могло  полностью затопить.

- Тогда мы потеряли много близких. Для чего Вы рассказываете это, тренер? – Белая Лань не удержала слезу. Лазурная Ночь, нежно обняла свою подругу и тихо что-то шепнула на ушко.

- Прости, Лань. Не хотел тебя огорчать. Снег, скажи, что было бы важнее, тогда, четыре года назад? Изучать причины аварии или проводить срочную эвакуацию?

Напористость студента сошла на нет. И я продолжил.

- Наш народ сейчас на грани вымирания. Дом - Город, который спасает нас уже сотни лет, построен только для одной цели – эвакуации с поверхности. На Земле уже нет ни единого места, свободного от слизняков. Они как неизлечимая зараза на теле больного покрыли своим потомством всю планету.

Группа сидела тихо, поглощенная в свои размышления. Лес вокруг нас жил своей жизнью. Луна заливала поляну теплым светом. Крепкие статные сосны неподвижно хранили  свое величие, лишь кроны самых высоких из них покачивались на ветру. Ребята, разместившиеся на поляне, прежде чем усесться мягко пригладили траву, твердо зная, что только так она не поломается и, через пару часов после того как мы уйдем, выпрямится как ни в чем не бывало. Проходивший мимо олень даже не вздрогнул, увидев нас. Он не видел в нас врагов. Значит, все было правильно. Все было естественно. С младенчества ребята знали, что нельзя на животных смотреть в упор, что нельзя ходить грязными и позволять на своем теле развиваться микроорганизмам, тем самым издавая зловония.

- Но это не жизнь… - прошептал Снег, – мы скатились к первобытно-общинному строю. Живем в пещерах, землянках. Уже много лет вообще ничего не производим. Дети тех, кто решился жить вне Города, буквально дичают.

- Ты же знаешь, как эти твари взбесятся, если увидят хоть малейший намек на наше присутствие! – в разговор вступил высокий и мускулистый воин. Его звали Верд. Старое имя, никто не помнит, что оно значит. Его зеленые, глубоко посаженные глаза выдавали его родство с северными племенами, давно исчезнувшими в войнах со слизняками. – Что они сделали с нашим последним на поверхности поселением? Помнишь? Бомбу сбросили!

- Раньше мы могли путешествовать, бывать на других материках. А сейчас я даже не уверен в том, что кроме нас еще кто-то выжил. – Снег не унимался. Я замечал такой образ поведения и раньше. Сложно ему будет.

- А мне и сейчас хорошо! – Задорно перебил его Верд. И посмотрев на Ночь, подмигнул девушке. – Без всяких устройств, благодаря подземным рекам я могу с севера города приехать в гости к племени Лазурных. А это две тысячи километров... Но с другой стороны, если старейшины скажут, что пришло время выступить, я буду готов!

- Я тоже буду готов! – произнес Шелест. И уста других ему вторили. – Я тоже! Я тоже! Я тоже буду готов!

- Как Вы думаете, почему старейшины так долго ждут? – спросил меня Снег.

- Точно не знаю. На вид эти создания очень слабые. Мне кажется даже твой дед, Шелест, легко справится в рукопашной схватке с десятком слизняков. – Ребята заулыбались, - Я долго об этом размышлял, кажется, то, что мы недооценили врага было самой главной ошибкой. Они, как и мы, прямоходящие, но очень медленные и хрупкие. Тонкие ноги, хилые руки, непропорционально большие головы. Это первое впечатление оказалось роковым. Их физическая слабость компенсировалась иными достоинствами: коварством и сумасшедшей плодовитостью.

- То есть, у нас нет шансов? – Лань, задавая вопрос, чуть ли не утверждала.

- Шансов выжить или шансов на победу? – переспросил я, - ребята, вам очень нужно сейчас понять самое главное. Выжить сейчас – это и есть победить. Наш город распростерся под землей более чем на семь тысяч километров. Последняя перепись показала, что нас чуть больше ста пятидесяти тысяч. Возможно, Снег прав и выживших в других местах уже нет. Над нами слизняки построили города и дороги. Они чувствуют себя хозяевами Земли. Если не бороться за выживание, то нет будущего. У нас остался только один закон. Вы знаете его с младенчества.

- Живи, не выходя на Свет! Беги, не оставляя След! – ребята проговорили древние слова как заклинание.

- Вот и давайте жить и бежать! Закон действует, он спасает! Уже сто лет нас ни кто не ищет. Они постепенно забыли про наше существование. Скоро мы станем для них сказкой.

- Сколько еще бежать нам? Сколько прятаться? – Белый Снег выпрямился в полный рост, - однажды мы не сможем остановить свищ в вакуумнике, и город захлебнется.

- Ты заколебал уже ныть! – проревел Верд, тоже встав со своего места и  демонстративно подчеркнув, что был выше Снега на две головы. Он повернулся ко мне. – Тренер, мне кажется, что мы уже достаточно отдохнули, может, продолжим экзамен?

Я вопросительно посмотрел на своего помощника, старого, но очень крепкого следопыта, Черного Когтя. Он все время привала находился на страже, укрывшийся в кронах деревьев высоко над нами. Слыша предложение северянина, Коготь еле заметно покачал головой в стороны.

- Еще не время, ждем рассвет. - Произнес я.

- А мне тоже нравится, как мы сейчас живем, - наконец, после непродолжительной паузы, решила высказать свое мнение Ночь. Ее черные волосы, ниспадавшие на плечи под светом луны, казалось, отливали красным. - Старики говорят, раньше мы не умели говорить с животными, были для них врагами, не чувствовали природу в полной мере. А когда подошли к краю и пересмотрели ценности, природа, как родная мама приняла нас. И сейчас мы стали ее частью. Будто она укрыла нас от чужаков.

- Так и есть. – Согласился Шелест. – Научились обходиться без огня, разобрались в системах подземных рек. Да что уж говорить, раньше говорят, нас не слушались ни медведи, ни волки. Могли даже напасть и растерзать, как слизняков. А сейчас малые дети могут их за усы таскать.

- Нас хоть и меньше, но мы стали сильнее. - Кивнул я. – Кстати, благодаря вашим ученым, Снег, мы даже понимаем врага. Слизняки вряд ли осознают, насколько мы окрепли и готовы нанести самый сокрушительный удар. Во всей их кровожадной истории они не видывали такого отпора…

Раздалась частая и короткая дробь по стволу дерева, подобная той, что издает работа дятла. Коготь известил о новом дне.

Одновременно с моим кивком, группа рассыпалась прочь с поляны. Ребята все еще были рядом, опытным взглядом я оценил, насколько хорошо они скрылись из виду. Кто-то слился с деревом, кто-то спрятался в тени куста. Верд в рассветной полутьме стал похож на пень, просто искусно усевшись в высокой траве…

Я - Сын Горы. Это имя мне дал руководитель нашей общины, когда я достиг двенадцатилетнего возраста. Тогда, двадцать лет назад, как и нынешняя группа, мы с ровесниками прошли экзамен и стали разведчиками. Под наблюдением и руководством моего старшего брата, которого прозывали Северный Ветер, группа обходила по поверхности восточные границы нашего Дома. Путь шел в обход населенных пунктов слизняков, пересекая их транспортные сообщения лишь там, где можно было пройти незаметно. Несмотря на предосторожности, мы наткнулись на группу вооруженных чужаков. Брат отправил нас вглубь тайги, а сам решил отвести врага подальше. Я потом долго его осуждал за то, что он не ушел с нами. Но впоследствии стало ясно, что Ветер знал о существовании в тех районах древних пещер, ведущих в подземные поселения. Брат защищал не только группу, он спасал Город. Выполнив задачу, на обратном пути он угодил в хитрую ловушку, установленную слизняками. Капкан сильно повредил ему ногу, мы нашли его очень поздно. Брат умер, так и не осилив крепкий механизм и потеряв много крови.

Следуя нашему Закону, мы унесли тело соплеменника, прибрав за ним и положив в капкан старого и больного кабана. Слизняков мы догнали, но по приказу старшего товарища группы, просто сопровождали до тех пор, пока те не вернулись проверить свои ловушки. Довольные пойманным кабаном они ушли из лесов. Пока мы были рядом, я в любую минуту готов был выскочить из укрытия на свет и напасть на чужаков. Гнев и жажда мести разрывали мою грудь, но авторитет взрослого и опытного руководителя группы, заставлял со смирением быть незаметным и лишь тихо наблюдать. Кабана для капкана мы выбрали больного и накормили его ядовитыми травами – это был «подарок» слизнякам за брата - такого вида диверсии допускались нашим Законом.

Сейчас я  уже сам обучаю молодежь, разным хитростям нашего ремесла. Группу, которую проверял сейчас, я вел из тайги на недельную вылазку, к подножью горы, той самой, чьим сыном меня назвали. За последнее время, среди чужаков поубавилось тех, кто приходил с оружием. В тайгу, как я полагаю для исследований, стали отправлять менее подготовленных к конфликтам гражданских. Вот с подобными особями, мы и пересеклись. Перед нами не стояло задачи как-либо контактировать. Я должен был научить молодняк на непосредственно близком расстоянии пройти мимо слизняков, никак не обнаружив себя. Это сложное испытание входило в жизненно-важный курс подготовки разведчиков общины.

Когда вошли во вражеский лагерь, уже час как рассвело. Ученики появились на поляне следом, не треснув ни одной веточкой, не хрустнув ни одним сухим листиком. Кроме всего прочего, в задачу входило взять у чужаков по одному трофею. Дойдя до противоположного края лагеря, я заметил что-то знакомое, пригляделся и будто был облит мартовской талой водой – возле дерева в невысокой траве лежали механизмы, с которыми  слизняки охотятся. Те самые механизмы, что убили моего брата. Надо было срочно  предупредить остальных.

Возникла проблема. Молодежь должна была рыскать глазами, в поисках самых лакомых находок, казалось бы, что может быть проще. Но ребята отвлеклись. Они кучкой собрались в центре вражеского лагеря, и уставились на что-то, лежащее под ногами. Крайне рискованно!  Потеря контроля! Наблюдать можно, только убедившись, что ты в безопасности. Мальчишки и девчонки забыли про это. Я чуть слышно рыкнул, подобно медведю – низкая частота звука была недосягаема для слуха слизняков, но учеников, такой звук должен был отрезвить, и слегка напугать. Но нет. Ребята стояли как вкопанные. Я подошел к ним ближе, и понял, что стало для них таким завораживающим. Студентам только исполнилось по пятнадцать лет, и, конечно же, они еще ни разу в жизни не видели слизняков так близко.

- Они совсем как гусеницы, - прошептала Ночь, - смотрите даже коконы такие же ярко-зеленые.

- Конечно! Солнце для них опасно, холод вредит, - Шелест не упустил возможность похвастать знаниями перед девушкой, - даже некоторые мелкие животные и насекомые для них смертельно опасны.

Мои ученики уставились на слизняка, который вообще был без кокона, хотя окружающие его сородичи, находившиеся в состоянии глубокого сна, лежали плотно укутанными в свои защитные костюмы. Бледная полупрозрачная кожа, огромная голова, конечности не толще веток – зрелище редкое. Эта вылазка побила все рекорды по количеству оплошностей – удивленные хрупкостью и карликовостью слизняка, ребята, потеряли бдительность и,  переглядываясь, улыбались. Девушки еле сдерживали себя, чтобы не взорваться смехом.

Рядом со спящей без кокона особью стояла приоткрытая емкость, и большой блестящий предмет, похожий на нож. Из сосуда сильно пахло медом. Сразу три трофея рядом. Мысли молнией пронеслись в голове, но  я не успел произнести команду: «в  укрытие», как в воздухе что-то щелкнуло и из листвы и травы с четырех сторон молнией вверх на тросах поднялись уголки зеленой сети. Она взметнулась и захлопнулась над молодняком, а захлопнувшись, поднялась еще выше, оторвав их от земли. Слизняк, лежавший в центре ловушки вместе с другими приманками, оказался не чем иным, как манекеном. Сеть искрила мелкими молниями и жалила острой болью при каждой попытке выбраться из нее. Со всех сторон разом вспыхнули десятки мощнейших прожекторов, уже ослепленный я прыгнул на сеть, в отчаянной надежде порвать ее и выпустить подростков. Но только я коснулся ее, меня ударил мощнейший заряд тока, и мое тело отлетело в сторону…

Я очнулся только через несколько часов, ужасная головная боль и мерзкая вонь опаленной шерсти выворачивала меня наизнанку. Приоткрыв глаза, медленно приподнял голову. Оглядевшись, понял, что нахожусь в тесной клетке, как трое моих учеников. Их состояние меня окончательно раздавило. Верд лежал на животе в своей клетке, весь в ожогах, и, судя по вздымающейся спине, дыхание его было болезненно частым и неритмичным. Другие были в сознании, но по отрешенным взглядам, казалось, что они уже простились с Домом. Остальных ребят не было видно. Между нами туда-сюда сновали слизняки в защитных зеленых костюмах и с оружием за спинами, видимо грузили свое оборудование в транспорт. Увидев меня очнувшимся, эти создания заверещали между собой, явно выказывая интерес к моей персоне. Кто-то сразу побежал к самому крупному вездеходу. Оттуда вышли и направились ко мне два чужака, в черных блестящих костюмах. Один из них в руках держал прямую тонкую палку, на конце, которой торчали металлические электроды.

 Подойдя к клетке, тот, что был с тростью, сказал своему напарнику:

- С такой добычей мы станем миллионерами! – Затем крича, обратился ко мне, тыча в мою сторону электрической тростью - Здравствуй, Йети. Как же долго я тебя искал! А мне ведь никто не верил! Ты же меня понимаешь? По глазам вижу, что понимаешь!

- Дружище, так он у нас долго не протянет. – Пытаясь остановить коллегу, произнес другой в черном костюме.

- Да чтобы убить такого монстра, нужно серьезно постараться. Я задал тебе вопрос, животное! - закричал он и ткнул меня своей тростью снова. Он целился в то место на моем плече, на котором шерсть уже была опалена, и обожженная шкура ошметками висела на слипшихся волосах. Его удар пришелся как раз в открытую рану, от чего меня тряхнуло вверх, так, что даже прутья надо мной прогнулись.

Вместо того чтобы отвечать этому типу, я громогласно на весь лес издал рев, который услышали за многие километры отсюда. Косули помчались прочь, птицы взметнулись ввысь, но мои сородичи, четыре отряда, прикрывавшие нас на протяжении всей вылазки, и предупрежденные Черным Когтем, ответили дружным ревом со всех сторон, и незамедлительно выполнили мой приказ. Окружив слизняков, они направили на них с одной стороны небольшую стаю обученных волков, а с другой двух матерых медведей, беспрекословно слушавшихся приказов. Оцепеневший от рева чужак, выронил свою трость. Выпустив лапу меж прутьями, я резко схватил его, и, подтянув к себе и прижав к клетке, сказал ему на вполне сносном  человеческом языке, клацая клыками  возле его лица:

- Я тебя понимаю... А ты меня? Беги, слизняк, не выходя на свет, живи, не оставляя след…