Билет в один конец (часть1)

Per aspera ad astra! (Через терни - к звёздам!)

Луций Сенека.

Естественный спутник Марса астероид Фобос был открыт американским астрофизиком Асафом Холлом в 1877г. В греческой мифологии Фобос - означает страх. Космическое тело представляет из себя глыбу, спаянную из камней и кометного льда. Размеры не впечатляют воображение и составляют 26,6 x 22,3 x 18,6 километров. Вращается вокруг Марса почти по круговой и очень низкой орбите. Его высота над поверхностью красной планеты составляет всего 6 тысяч километров.

Официальная справка.

Экран тускло мигнул и осветился. Где-то вдалеке, в самой черноте мелькнуло изображение. Ближе, ближе. Ещё. Уже можно было разглядеть крупные детали на красно-коричневой поверхности. Таинственный, мрачный, холодный Марс приближался. Теперь его было видно на весь экран. Монитор снова погас. Глубокие провалы глазниц продолжали всматриваться в него, как когда-то давно, многие миллионы лет назад. Когда они были ещё живыми глазами...

1

Спейс-шаттл Немезида, выполнив гравитационный манёвр торможения, лёг в дрейф на орбите Марса. В рубке находилось двое астронавтов, что собственно, и составляло весь экипаж. Преодолев огромное межпланетное пространство, борт наконец, прибыл в пункт своего назначения. Командир вместе с пилот-инженером наблюдали за монитором, отображавшим схему сброса на поверхность планеты спускаемого модуля - груза для первых переселенцев.

- Выведи детали задания, - сказал командир корабля полковник Стив Джефф.

- Понял, кэп. Вот расчётная траектория. Снижаемся, сбрасываем модуль с барахлом на поверхность. Затем облёт, ну там, кино всякое снимаем, и приступаем к выполнению программы «альпинист», - бодро отрапортовал инженер Ларри Браун, - то есть, направляемся непосредственно к Фобосу. Алгоритм предусматривает высадку астронавта на поверхность астероида с целью забора грунта и детализированной съёмки ледяного образования, так называемого монолита Палермо-Флеминга. Чем больше проб будет взято, тем лучше. В рамках программы допускается до пяти выходов, в зависимости от обстоятельств и возможностей аппаратуры.

- Всё верно, нашей целью является Фобос. Послушай Ларри, до сих пор на нём побывали только роботы, булыжник никак не даёт мне покоя. Что-то всё время выпадает из моего понимания об этом камне.

- Я тоже думал об этом. Почему в состав экспедиции не включили исследователя? Экипаж чисто военный.

Джефф с присущей ему прямолинейностью ответил:

- Ну, здесь всё просто, Ларри. На третьего не хватит воздуха и жратвы. Системы регенерации не потянут. Тут и так всё впритык. А если добавить ещё одного, неважно, военного, гражданского, проект бы в два раза удорожал. НАСА на всём хочет сэкономить, а деньги налогоплательщиков засунуть себе за пазуху. И потом - риск. Он возрастает. Ты инженер, и не мне тебя просвещать, что значит увеличение массы на носитель. Наша основная задача исследовать астероид, а не доставка, как ты говоришь, барахла. С этим и автомат успешно бы справился. Ему-то громоздкие блоки жизнеобеспечения ни к чему. Ну а барахло для чокнутых колонистов - так оно не дышит, и кушать не просит. Для всего мира мы выполняем чуть ли не святую миссию. Доставляем палатки и семена тем, кто только готовится к старту. А для узкого круга военных, сам понимаешь, зачем мы здесь. Поэтому, пока снижаемся, не любуйся красотами Марса, а подними ещё разок файлы про этот Фобос.

- Мы и так всё про него проштудировали. Булыжник булыжником, а вот работать на его поверхности будет не просто. Практически нет гравитации. На Земле такое не смоделируешь. А файлы - и так наизусть.

- Это ты про данные, которые нам известны. А ты покопай про то, чего нам не сообщили. Фобос изучается давно. Информации про него должно быть намного больше. Что от нас скрыли? Чего не хотели показывать?

- Есть, кэп, - ответил Браун, - вхожу в базу.

Немезида снижалась над Марсом по круговой орбите. Под днищем распахнулся люк, и из проёма выпал прямоугольный контейнер, устремившийся вниз по параболе. Хлопнув парашютами, груз плавно опустился в центре пологого кратера на рыхлую марсианскую почву, и прочертив борозду, замер на месте.

- Шеф, он опустился как ящик с яйцами, никто не растащит?

- Да, оранжевые человечки с рожками-антеннами вместо ушей.

- Какие просторы, и ни единой души. Не хотите участок застолбить?

- Как-нибудь в другой раз. Что по Фобосу?

- Есть кое-что. Вы правы, шеф, тут много чего не стыкуется. Официально Фобос - это ничем не примечательная каменная глыба вперемешку со льдом, похожая на картофелину. Вращается вокруг Марса и представляет из себя обычный космический мусор. На этом википедия, в общих чертах, заканчивается.

- На этот мусор ухлопана куча денег.

- Вот именно. Здесь много странностей, недомолвок, и если хотите, откровенных подтасовок. Взгляните на этот весьма любопытный файл.

Браун вставил флешку в порт и подвигал курсором.

- На снимке, сделанным зондом НАСА Марс Экспресс, мы видим детали поверхности. Она неоднородна и испещрена ударными кратерами. Всё, как по учебнику вроде. Вот только странные они, эти кратеры. Почему-то они расположены в строгом порядке, перпендикулярно и параллельно друг другу. Ай да метеориты! Точно по линиям упали. Видели вы на каком-нибудь другом астероиде, планетоиде, на том же Марсе такие следы? Вот для сравнения его собрат Деймос. На нём эти кратеры расположены хаотично. Как на Луне, Меркурии, Ганимеде. А на Фобосе - нет. Почему? Кто-то из высоких научных кругов заявлял, что усматривает здесь элементы обшивки корпуса. Сомнительно, правда. Хотя чем объяснить такой строгий порядок? Официальные источники по этому поводу воды в рот набрали.

- Продолжай.

- Ещё одна странность. Ни у одной планеты во всей Солнечной системе нет такого маленького спутника. Он уникален сам по себе. Вся его орбита неправильная.

- Как это, неправильная. Орбита как орбита.

- Уж слишком Фобос приближен к Марсу. Это не бросается сразу в глаза. Однако, согласно расчётам, он расположен внутри предела Роша, и должен упасть, а он почему-то не падает. Поразительно то, что время от времени он изменяет свою скорость, не изменяя при этом высоты. Это противоречит законам гравитации. При потере скорости наша малышка Немезида упадёт на Марс, а это дерьмо не падает. Всё это очень странно. Этому есть лишь одно объяснение, которым никак не пренебречь. Масса астероида указана неверно. Кто-то намеренно уводит всех от истины. Яйцеголовые ублюдки из НАСА что-то знают, но молчат. Не случайно здесь мы, а не робот. Смотрите сюда. Вот Фобос под разными углами съёмки. Имея такие габариты и состав обычного мусора, Фобос внутри ничем не заполнен. Это простая математика. В таком случае, почему он до сих пор не рассыпался? Прочная однородная поверхность, а внутри пустота. Это невозможно для тела, сотворённого естественным путём. Космос не способен создавать такие объекты в силу тех законов, по которым он живёт.

- Искусственное тело непонятного назначения, которое создали те же оранжевые человечки? Ну, Ларри, ты это загнул. Этот камень болтается здесь миллиарды лет, и никак до сих пор себя не проявил. Ты точно всё проверил? Размеры, массу, высоту орбиты, скорость вращения.

- Ошибки исключены. А то, что он кажется мёртвым сейчас, так это ещё ничего не значит.

- Что-то мне расхотелось спускаться на его поверхность.

- А вам и не придётся. По программе «альпинист» на Фобосе буду работать я. Посмотрите ещё. Вот данные зондов Марс Экспресс и Марс Глобал Сервейер. Последняя была запущена в 1997 году и проработала на орбите до 2006. Нам теперь с этим иметь дело.

- Монолит Палермо? Обычный кусок кометного льда на поверхности астероида.

- Это вам так объяснили. Слишком правильное, похожее на полусферу образование. Выделяется из окружающего фона своим белым цветом. Официально, да, это лёд с вкраплениями космической пыли. По конфигурации - башня высотой 76 и 70 метров в диаметре. Однако, выглядит вполне рукотворной. Вблизи рассмотреть не удаётся. Картинка разбивается на пиксели. Предел разрешающей способности аппаратуры того времени. Вот только лёд не бывает такой правильной формы. Есть ещё кое-что, на что стоит обратить внимание. К Марсу и Фобосу, в общей сложности, было отправлено 76 зондов, но успешно выполнили миссию всего лишь 16. Остальные по неизвестным причинам потерпели аварию, или вовсе исчезли. А запущенный в 2010 году Фобос-грунт, который должен был прояснить ситуацию, вообще не смог покинуть орбиту Земли. По данным того же НАСА, из-за отказа маршевых двигателей. Спутник упал в океан. После проект был заморожен, и в 2029 году закрыт ввиду якобы недостаточного финансирования.

- Недостаточного финансирования? Звучит, по меньшей мере, нелепо. Русские, так всегда всё делают на недостаточном финансировании. Из-за коррупции непосредственных руководителей космических программ. И у них получается даже лучше. Но у нас-то для НАСА любой проект такого масштаба - жирный кусок. На лунный сколько ушло. Никогда не поверю, что они прикрыли для себя эту кормушку добровольно. Ладно, предупреждён - значит вооружён. Приготовь коды по «альпинисту». Будем вскрывать пакет.

- Есть, кэп, - вздохнул Браун, - чем это мы таким вооружены, хотел бы я знать.

Браун чувствовал непонятную, всевозрастающую растерянность, даже страх, думая о том, что вскоре окажется на поверхности этого, что вполне могло представлять смертельную опасность. Такова уж статистика, с ней не поспоришь. Он вгляделся в иллюминатор. Перед взором раскинулась необъятная вселенная, сверкавшая всеми цветами радуги с невообразимо красочным калейдоскопом туманностей, протуберанцев и вихрей, пересыпанных щедрой рукою создателя мириадами звёздных скоплений. Теперь Немезида держала курс на неприметный камешек этой вселенной, невзрачный, убогий, и в то же время загадочный.

Джефф и Браун, закрепившись ремнями, сидели у пульта и всматривались в монитор. Немезида приближалась к Фобосу, который теперь закрывал собой больше половины небосвода.

- Шеф, а нас не разнесёт вдребезги, как когда-то советскую автономную станцию при подлёте к астероиду?

- Нет, мы не врежемся. Траектория рассчитана правильно. Гравитация стремится к нулю, что косвенно подтверждает предположение о пустотелости объекта. Попробуй просканировать на наличие полостей.

- Вообще-то я не в том смысле, насчёт разнесёт.

Браун склонился над панелью и набрал комбинацию.

- Шеф, вот изображение, но на нём какая-то бессмыслица. Похоже, что-то внутри экранирует. По плотности, я бы сказал, парафин.

- Сканер исправен? При торможении мог сместиться центр тяжести.

- Я проверял калибровку. Вроде исправен, но сейчас он показывает чушь. Вернее, ничего не показывает.

- Плохо.

Маневрируя, корабль завис над Фобосом в тридцати метрах. Горизонт казался настолько близким, что было рукой до него подать. Унылый ландшафт не впечатлял. Ни гор, ни холмов. Не было даже скал. Лишь один ледяной монолит возвышался над мёртвым миром величественной хрустальной стеной. Провалы кратеров уже не зияли чернотой. На неровной поверхности различались следы эрозии. Ближайший кратер был мал и Браун подумал, что окажись он на дне, голова всё равно бы торчала снаружи. Джефф аккуратно стабилизировал шаттл в одной точке над астероидом. Он вспомнил свою высадку на Луну. Почти такой же однообразный мёртвый пейзаж. Однако лунный реголит серый, а здесь грунт какой-то коричнево-рыжий. На марсианский он точно не похож. Ледяной монолит Палермо. Пожалуй, действительно чудо. Про него даже когда-то упоминал Эдвин Олдрин. Так близко к монолиту не приближался ещё никто.

- Шеф, да он просто огромен.

- И он здесь единственный.

- Это и странно. Геометрически правильный, как будто бы обработан снаружи. Природа таких пропорций не соблюдает.

- А как же кристаллы того же углерода? Повтори, что будешь делать.

- Спускаюсь. Беру пробы грунта, затем двигаю к ледяному столбу. Заполняю контейнеры под завязку. Вы корректируете отсюда. Исследуем материал на борту и делаем предварительный анализ. Попадается что-либо интересное, выхожу во второй раз и пытаюсь разобраться на месте. По окончании облёт, снимаем детальное кино и убираемся. Если не пришлют что-нибудь дополнительно. Как-то так.

- Как видишь, задание несложное. Если всё пройдёт гладко. Мы первые здесь люди, хоть и подневольные.

- Почему подневольные? Я заработаю на этой экспедиции очень неплохо.

- В этом и дело, что заработаешь. Как и я. Но мы выполняем приказ. Нейл Армстронг тоже выполнял приказ, но вошёл в историю как первый человек, ступивший на Лунную поверхность. Быть может, ты тоже войдёшь в историю. Первопроходец и покоритель Фобоса астронавт Ларри Браун. Звучит?

- Шутите. Сравнили Луну с этим огрызком. Никто даже ничего и не заметит. Вот шкурку свою хотелось бы не попортить.

- Как сказать. Фобос давно привлекает к себе учёные умы, в нём слишком много загадок. В любом случае, без пристального внимания мозгокрутов и прессы ты не останешься. Потом, у тебя нет выбора. Те колонисты, которые прилетят на Марс, останутся здесь навсегда. Они не зарабатывают, а только теряют. Теряют здоровье, быть может и жизнь. Это их выбор. Они будут на Марсе все до единого похоронены. Для них это билет в один конец. Здесь «скорую» не вызовешь. Даже банальный аппендицит неминуемо приведёт к смерти. Но они и не планируют возвращаться. Здесь, на красной планете, они возведут себе дом. Во всяком случае, попытаются. В силу своих убеждений они навсегда покидают Землю. Это добровольцы, вложившие в свой проект посильные средства. Он финансируется не из НАСА, а в рамках свободной конфедерации. Но мы-то должны вернуться. Мы подневольные на зарплате, и в этом принципиальное отличие между нами и колонистами. Смотри, вот рождественская ёлка, мы до неё добрались, а на ней куча подарков для детишек в больших погонах. Эти подарки им надо не просто показать, а доставить в изящной упаковке.

- Опять политика. Даже здесь. Как бы нам эти подарочки не встали поперёк горла.

- Сплюнь через левое плечо, и постучи по дереву.

- Да где-ж его, дерева, тут взять.

Астронавты вглядывались в экран. Перед ними возвышалась полукруглая стена льда, уходя основанием в грунт.

- Шеф, получаю данные. Как предполагалось, снаружи это лёд, по составу напоминающий кометный. Сканирую. Внутри полукруглые полости, похожие на пещеры. Наверное, там можно пройти.

- Готовься к высадке. Ниже опускать Немезиду не позволяет регламент по безопасности. Сработает защита и мы подпрыгнем вверх. Потом снова трахайся со стабилизацией.

Створки люка раздвинулись и из шлюза выплыл астронавт, облачённый в громоздкий скафандр. Он осторожно спускался на тросе, закреплённом карабинами на плечах прямо к подножию ледяной горы, казавшейся небоскрёбом на фоне унылого тёмного ландшафта. Было замогильно тихо, лишь слабое потрескивание общего фона раздавалось в наушниках. В сознании гуляло ощущение неземной тайны, сокрытой в глубинах астероида. Того, чего ему, Брауну, знать не полагалось. Но он упрямо продвигался к поверхности, до которой теперь оставалось чуть менее трёх метров. Сейчас он коснётся грунта башмаками и непременно что-то произойдёт. Что делают с незваными гостями? Выдворяют. Иногда в них даже стреляют. Потому, что они запросто могут оказаться грабителями. И Браун тоже здесь был незваным гостем, вероломно нарушившим чей-то покой и чью-то независимость. Да, он пришёл сюда украсть. Украсть то, что принадлежит Фобосу. Хотя бы те же куски грунта и льда. Можно было вернуться, сославшись на психическое расстройство или плохое самочувствие, сказать командиру, что он не готов, что ему страшно, и попросту, плохо. Это означало заставить спуститься на поверхность самого Джеффа. Тогда что про него подумают на Земле. Трус? Саботажник? Слабак? Его навсегда отстранят от полётов и с позором спишут в отставку. Да полно себя накручивать! Отважные люди, в том числе женщины, летят на могучий Марс навсегда, а он, подготовленный астронавт, дрейфит ступить на поверхность невзрачного булыжника и поковыряться на нём каких-нибудь пару часов. Он преодолел межпланетный перелёт и теперь поворачивать назад, когда до цели всего-то два метра? Он подневольный по словам командира, но он заработает кучу денег. Он обретёт всемирную славу и будет купаться в её лучах всю оставшуюся жизнь. Перед ним откроются все двери и возможности, и его портрет навсегда займёт достойное место в учебниках. Он станет символом нации, как Джордж Вашингтон. Как Армстронг и Олдрин. Как Юрий Гагарин у русских. А после, на склоне лет, пребывая в богатстве и роскоши, он будет пописывать мемуары, и читать лекции в престижных университетах. Ну же, вперёд!

Мысли прервал голос Джеффа.

- Браун, до поверхности всего метр, трави помедленнее, чтобы ты не отпрыгнул, как мячик.

Наконец, башмаки Брауна оказались на твёрдой поверхности астероида, и ничего не произошло. Он стоял и вертел головой, оглядываясь, насколько позволял обзор окна шлема. Ни единого движения. Немезида поблёскивала над ним серебристыми обтекателями корпуса, и как-то по домашнему, земному, помигивала навигационными огоньками. Почти весь небосвод вплоть до близкого горизонта закрывала поверхность Марса. Казалось, вот-вот он свалится прямо на голову.

- Я теперь знаменит, а, шеф? Мне дадут нобелевскую премию?

- Ага, и подвески шелудивого пса впридачу. Теперь заткнись и приступай к работе. На разговоры нет времени. Открывай ранец, доставай оборудование и начинай бурить. Чем глубже, тем лучше. Попытайся стабилизироваться. Согласно показаниям, ты не совсем в невесомости. На Фобосе слабая гравитация всё же есть, плюс твой тяжёлый скафандр вместе с железками. Давай, соберись. Ты знаешь, что делать. Ты у меня отсюда как на ладони, и если что-то начнёт происходить, я тебя сразу же заберу.

- Понял, кэп. Начинаю.

Достав громоздкий бур, Браун взвесил его в руке. Наверное, на Земле он не смог бы его приподнять, здесь же он был практически невесом. Уперев алмазную кромку в дно небольшого углубления, Браун запустил электродвигатель. Вверх полетели мелкие камни и крошка, чем-то напомнившая земной щебень. Пройдя вглубь сантиметров на сорок, жало упёрлось во что-то твёрдое. Браун взглянул на табло. Прочность породы оказалась такова, что едва уступала прочности наконечника. Браун поморщился. С первой попытки уже начинались проблемы.

- Шеф, дальше не идёт. Я рискую сломать жало.

- Сдвинься метров на десять и попробуй ещё.

Едва касаясь поверхности, Браун просеменил в сторону ледяной стены и нашёл ещё одну ямку. Однако и в этот раз бур упёрся в непробиваемое препятствие.

- Не получится, шеф. Наконечник полетит. Похоже, я на плите из базальта или гранита. Или чего-то другого, такого же твёрдого. Может, отлетим на несколько километров и попытаемся в другом месте?

- Пока нет. В контейнер всё равно что-то попало. Отправляйся к монолиту. Воздуха на пятьдесят минут. Следовательно, через сорок, успеешь ты или нет, я буду тащить тебя назад.

Браун оттолкнулся от поверхности, и выставив руки вперёд, полетел к основанию ледяного небоскрёба. Опустившись у кромки, Браун осмотрелся. Вблизи это был обычный лёд грязноватого цвета с выбоинами и сколами на поверхности. Однако стена уходила вверх строго вертикально. Чуть сбоку виднелась округлая ниша, в которую Браун и вошёл. Неглубокая, метров на пять, внутри она заканчивалась неровной вогнутостью, как будто кусок льда в человеческий рост был чем-то выбит. Возможно, каким-нибудь метеором. Приподняв бур на уровень головы, Браун упёрся жалом в невысокий свод и начал сверлить. Наверное, на Земле раздавался бы жуткий скрежет, но здесь, в безвоздушном пространстве, царила гнетущая тишина. Телу сквозь рукавицы передавалась вибрация, но астронавт медленно продвигался вперёд. Внезапно от стены откололся приличный кусок льда, и вылетев наружу, кувыркаясь, устремился в космос. И тут перед Брауном обнажился вход в почти прямоугольный тоннель. Джефф не мог его видеть со своей точки обзора, и Браун действовал на свой страх и риск. Он осторожно двинулся внутрь. Вначале было темно. Затем, где-то вдали забрезжил неестественный синеватый свет. Казалось, пещеру прочертили хрустальные светящиеся нити. Это было удивительно, поразительно, необъяснимо. Здесь не было атмосферы. Тогда откуда это взялось? Вот это свечение. И почему оно появилось в тот самый момент, когда человек оказался в пещере? Да полно, пещера ли это? Браун, оттолкнувшись от выступа, решительно прыгнул вперёд.

- Шеф, они светятся, - потрясённо проговорил он, - вы видите это?

Но в наушниках было тихо. Не было даже привычного треска. Бухта троса размоталась до конца, и Браун опустился на четвереньки. Повсюду был свет. Браун поднял голову и увидел то, что повергло его в шок. Тоннель заканчивался идеально ровной перегородкой, задраенной круглым, на вид металлическим диском. Это было кем-то сделано. Причём основательно, на совесть. И сделано не руками человека. Да и сама пещера. Тут дураку понятно, что это искусственное сооружение. Оно реагировало на живой организм. Не на робота-зонда, а на человека, астронавта.

- Матерь Божья, - произнёс Браун, - неужели это работает до сих пор? Сколько же этому лет? Миллион? Миллиард? Или больше?

До люка оставалось метров пятнадцать. Он видел такие на Земле, на городских тротуарах. Отлитые из чугуна диски-заслонки канализационных коллекторов. Разве что этот в диаметре будет побольше. Банальщина? Вовсе нет. Откуда здесь, на далёком астероиде, внутри светящейся ледяной пещеры, земной металлический диск. Всё очень просто, старина. Где-то на улице образовалась зловонная лужа. Приехали сантехники, отодвинули крышку, засунули в коллектор шланг и откачали дерьмо. Затем сантехники сели в машину с железной бочкой для помоев, которая служит заместо кузова, и разогнавшись на трассе, взлетели вверх, и подобно спейс-шаттлу, отправились к Фобосу, прихватив с собой крышку дурацкого люка. Прилетели на астероид, запёрлись в пещеру, и прибили её к стене. А чем же дышали? А воздухом из бочки. Им тоже можно дышать. Вонючим воздухом из бочки с отбросами, сзади которой торчит гофрированный шланг. Вот так. Просто и понятно. Да, Браун? Оказывается, всему можно найти объяснение. Только мозгами слегка пораскинуть. Очень смешно. Тогда что же? Это и предстояло выяснить. Браун примерился. В скафандре в люк он смог бы пролезть. А как сдвинуть крышку? Во всяком случае, попытаться стоило. Он посмотрел на датчик. Запас кислорода подходил к концу. Его оставалось как раз на десять минут. Трос размотался на всю длину и дальше вперёд не пускал. Табло замигало красным, оповещая о том, что астронавту надо бы возвращаться. Но Браун принял решение. Не для того он преодолел многие миллионы километров, чтобы в двух шагах от величайшего открытия в истории человечества повернуть назад. Потому, что второго шанса у них с Джеффом может и не представиться. Даже если он не вернётся, его всё равно найдёт командир. Если нет, его отыщут другие, те, кто прилетит сюда когда-нибудь, после. А если не отыщут. Тогда Фобос станет его могилой навечно. А в чём, собственно, разница? Где-нибудь, когда нибудь, он всё равно закончит свой жизненный путь. Так лучше погибнуть героем на мрачном астероиде, чем медленно сдохнуть лет через тридцать в тёплой постели немощным, выжившим из ума старикашкой, который мочится под себя в памперс, и расписывает стену пальцем, вымазанным в собственное дерьмо. Он не простит себе никогда, если не продвинется немного вперёд, и не узнает, что там вообще, за этой перегородкой. Что он увидел, он привезёт на Землю. Камера всё скурпулёзно фиксирует. Но там, по ту сторону люка? И будут учёные сыпать гипотезами, что же, чёрт побери, за этой стеной сокрыто? Писатели-фантасты напишут массу романов на данную тему. Философы выстроят новые догмы о мироустройстве. А он будет мучиться по ночам, и в стотысячный раз задавать себе один и тот же вопрос. Почему не пошёл дальше? Астронавт отщёлкнул карабин, и решительно двинулся вперёд. Неудобный бур остался лежать на льду. Браун медленно подошёл к гладкой стене и провёл по ней рукой. Идеально ровная поверхность из материала, напоминавшего земной пластик. Плита подогнана в стык. Казалось, она без швов и зазоров была аккуратно вплавлена в стену. Так и должно было быть. То, что хранило за собой миллионы лет, не могло быть изготовлено из плохих материалов. На плите были выгравированы письмена, чем-то похожие на шумерскую клинопись. Что там было написано, оставалось гадать. Но время вышло. Он мог продержаться максимум десять минут, а дальше уж лучше бы где-нибудь раздобыть пригодный для дыхания воздух. Эта конструкция долгие тысячелетия ожидала его, Брауна. Или кого-то другого, живого, кто обнаружил бы эту пещеру. Если появилось свечение, значит источник энергии до сих пор работал. Выходит, конструкция не беззащитна. Быть может, это она уничтожила многие бездушные зонды, а человека впустила. И даже дорогу осветила. Плита выступала от гладкой стены на пару сантиметров. Браун упёрся в края и попытался её пошевелить. Бесполезно. С таким же успехом можно было пытаться сдвинуть скалу. Кроме гравировки на гладкой плите не было ничего. Ни кодовых замков, ни кнопок, ни выпуклостей. Тогда он просто стал водить пальцами по клинописи, и это сработало. Металл осветился голубоватым свечением, и массивный диск плавно отъехал в сторону. Астронавт увидел в проёме круглого люка уходящие вниз ступени пандуса. Точка невозврата была пройдена, и Браун, встав на четвереньки, полез внутрь. Терять было нечего. Датчик кислорода загорелся жёлтым, и это означало, что фильтры уже не справлялись. Уровень концентрации углекислоты приближался к критической отметке. В наушниках по прежнему было тихо.

2

Контейнер с плотно упакованным грузом для колонистов лежал на поверхности кратера Игл, где когда-то совершил посадку зонд-марсоход Оппортунити. Отстреленные парашюты бесформенной кучей валялись неподалёку. Вопреки расхожему мнению о марсианских бурях, они едва шевелились. Ввиду сильной разреженности атмосферы, ураганов и штормовых ветров здесь не могло быть в принципе. Раскрывшаяся при касании с твёрдой поверхностью антенна замигала индикатором, выбросив лепестки, а из образовавшегося зонтика выехал тубус объектива телекамеры. Батарея подпиталась от тусклых лучей марсианского солнца и подшипник у основания антенны пришёл в движение. Камера бесстрастно отсканировала горизонты обзора, отправив пакетные данные в сторону Земли о доставке оборудования вместе с надувным жилым модулем на марсианскую твердь. Ретранслятор замер и перешёл в режим ожидания. Вместе с информацией об успешном приземлении на Землю ушли красочные снимки марсианского ландшафта с небесным куполом, на котором запечатлелся проходящий по своей орбите величественный Фобос.

Джефф восседал перед монитором в рубке Немезиды и тихо сходил с ума. Прошло полчаса с того момента, как Браун скрылся в ледяной трещине. На запросы он не отвечал. Джефф попытался вытравить трос, но он застрял где-то внутри тёмного проёма у подножия монолита. Скорее всего, за что-то зацепился. Лебёдка взвыла и датчик загорелся красным светом, оповещая о перегрузке движка. Могучий корпус Немезиды под натяжением троса качнулся. Программа стабилизации мгновенно среагировала. Из боковых сопел вырвались струи сжатого газа, и стальная нить лопнула, повиснув огрызком под днищем корабля. С инженером что-то случилось. Его запросто могло там внутри завалить. Хотя как, каким образом? Все эти глыбы льда здесь почти ничего не весят. И всё-же, что-то было не так. Было неизвестно, насколько Браун продвинулся вглубь монолита. Купол ниши зиял чернотой, связь отсутствовала. Внезапно оттуда вылетела огромная глыба льда, и пролетев в ста метрах от крыла Немезиды, устремилась в открытый космос. Надо было идти на выручку. «Альпинист» предусматривал план «Б», и выход наружу второго астронавта для оказания помощи первому при возникновении нештатной ситуации, как повышение выживаемости экипажа в экстремальных условиях, допускался. Однако астронавт, в силу сложившихся обстоятельств, решение должен был принимать самостоятельно. Свои действия он был обязан обосновать в бортовом журнале, но Джефф не стал тратить время на возню с текстовыми документами. Он поспешил в шлюзовую камеру, запустив программу управления кораблём в автономном режиме. Было ясно, что Браун с поставленной задачей не справился, он не подавал никаких сигналов, и скорее всего, нуждался в экстренной помощи. Мощный инженерный скафандр позволял астронавту находиться в открытом космосе до нескольких суток, но в этом случае была необходима постоянная бесперебойная замена баллонов с дыхательной смесью. Задание выполнено не было, и начатую Брауном работу предстояло довершить Джеффу. Но надо было вытащить сперва Брауна. Если же не вернётся и Джефф, Немезида со всеми данными, которые удалось добыть, отправится на Землю без экипажа. Это предусматривалось в автоматическом режиме планом «С» спустя сутки пребывания корабля без человека, или же с человеком без признаков жизни. Сейчас полковник об этом не думал. Облачившись в скафандр, Джефф проверил герметичность, выровнял в камере давление и открыл наружную створку люка. Через несколько минут он плавно опустился на поверхность Фобоса.

Браун протиснулся через люк, и осторожно ступил на пандус. Вниз вела винтовая лестница, и в метрах двадцати заканчивалась квадратной площадкой. Прямо как в средневековых земных замках. Но это было не на Земле, и Браун едва верил своим глазам. Следовало поторопиться. Он находился внутри сооружения, где всё было сделано не человеческими руками. Но это очень даже удобно подходило именно для человека. Высота стен, ступеней, ширина прохода. А может и не руками это сделано, а к примеру, щупальцами. Человек здесь был впервые. Впервые? Что-то уж ощущение какое-то ностальгически знакомое. Как когда-то давно, на далёкой теперь Земле. Когда он женился, и счастливая пара отправилась в свой медовый месяц в Египетское турне. Почему в Египет? Ах да, начальство ему предоставило бесплатную путёвку. Он был в составе экскурсионной группы на плато в Гизе. Это ощущение возникло при входе внутрь пирамиды Хуфу. Проводник-экскурсовод что-то болтал без умолку о загробной жизни богатых египтян, а Браун рассматривал рисунки и письмена на стенах комнат и коридоров. Случайно или нет, его взгляд остановился на геометрически правильных зазубринах на одном из гранитных блоков. Как инженер, он сразу же распознал в них следы машинной обработки. Тогда он задал проводнику вопрос. Какого чёрта ему, да и всем остальным тут впаривают новодел, выдавая современную реконструкцию за исторический первоисточник. Экскурсовод замахал руками и поклялся всеми своими богами, что это и есть самая настоящая нетронутая древность. Тогда Браун спросил, каким образом под рисунками, которым тысячелетия, оказался след от фрезы горнопроходческого комбайна, и как вообще огромный агрегат смог поместиться в этих лабиринтах. Проводник как-то сразу смутился и сделал вид, что ничего не понял, затем перевёл разговор на другую тему. Он не знал ответа на поставленный вопрос, потому что никакого новодела здесь не было и в помине. Человечество ещё не изобрело технологии изготовления сверхпрочных режущих плоскостей такого диаметра. Вначале Браун удивился. Затем пришло понимание, что никакая это не усыпальница, и все красивые басни про фараонов и их рабов-строителей с бронзовыми молотками - бред сивой кобылы. А что пирамида? Она не могла быть гробницей по определению. Исходя из принципа рациональности, просто не имело смысла бросать на создание бесполезного сооружения огромное количество рабочих рук. Экономика древнего государства с его примитивными инструментами такого строительства бы не потянула. Лепить кособокие саманные постройки, используя в качестве скрепляющего материала ослиный навоз, это возможно, а возвести пирамиду с идеально геометрическими пропорциями из гранитных блоков стык в стык, без сложных расчётов и мощных механизмов, никак не получится. Гигантский архитектурный комплекс, в котором не было практического применения именно для древних египтян. Многозадачные инженерные сооружения создавались продвинутой цивилизацией совсем для других целей. Тут и школьнику ясно, что долбить медным зубилом по скальной породе в жалких потугах высечь хотя бы подобие правильного периметра - это всё равно, что пытаться вычерпать океан консервной банкой. А фараоны пришли гораздо позже, использовав уже готовые, когда-то производственные помещения, для своих погребальных нужд. Складывать трупы туда, где атмосфера не допускала гниения в этом жарком и душном климате, было вполне рационально. Хотя бы с точки зрения гигиены и профилактики опасной анаэробной инфекции. Понятно, что оборудование создатели пирамид таким образом предохраняли от коррозии. Потом оборудование по каким-то причинам разобрали и вывезли. Теперь же ему, Брауну, да что там, всему человечеству, пытались запудрить мозги. Заморочить голову. Увести подальше от истины. Ну почему. Почему, чёрт возьми, от него скрывают правду, когда дело касается могущественной цивилизации, существовавшей когда-то давно на Земле? Ведь намеренно скрывают. А потому и скрывают, что погибла она в рукотворном апокалипсисе. Пошла не по тому пути. Всё просто. Ведь нынешняя тоже развивается явно не в том направлении. Она неминуемо упрётся в неразрешимые противоречия, и точно так же погибнет. Теперь вот здесь, на Фобосе. Есть ли тут связь с теми загадочными пирамидами на Земле? Без сомнения, есть. Сооружение, в котором он сейчас находился, было очень древним. Браун это чувствовал. Однако это, в отличие от земных, сохранило свою функциональность. Следовательно, задачу свою выполнило. Неизвестные создатели на это и рассчитывали. Вот и получается, что он, Браун, оказался в этом месте совсем не случайно!

Хрустальные нити, переливаясь голубоватым сиянием, позволяли различать всё до мельчайших подробностей. Гладкая округлая стена. Ступени из неизвестного упругого материала. Трубчатое образование вдоль стены, позволявшее за него удобно держаться. Винтовая лестница кончились и Браун оказался на площадке перед ещё одной перегородкой, закрытой таким же диском, что и наверху. Он вновь провёл пальцем по надписи на крышке люка, и она так же плавно сдвинулась в сторону. Надо же. Как будто вчера его сюда привезли и установили спецы из Дженерал Динамик, и к приходу Брауна успели смонтировать. Астронавт пролез в проём люка и оказался в огромном помещении, размерами со спортзал. Стены, пол и потолок были выстланы плитами, похожими на металлические по всему периметру зала. Свет исходил из таких же хрустальных нитей под потолком. Датчик на запястье обнаружил пригодную для дыхания атмосферу, и измученный кислородным голоданием Браун разгерметизировал шлем. В нос ударил резкий запах плесени. Примерно такой, как если бы Браун находился в каком-нибудь архиве с тоннами старых бумажных документов на стеллажах. Однако дышать вполне было сносно. Про космическую заразу он сейчас не думал. Браун осмотрелся. Довольно невзрачный интерьер. Сплошные плиты, аккуратно подогнанные друг к другу. Как в ванной комнате, выложенной серым кафелем. В конце зала угадывались ряды кресел, а на дальней стене располагался огромный экран. Здесь воображение тут же подсказало почти полную аналогию с кинозалом на далёкой Земле. По экрану, подобно помехам в телевизоре пробегали светлые горизонтальные полосы. Браун медленно двинулся вперёд. Дойдя до последнего ряда кресел, он осмотрел одно из них. Такое же точно, как и земное, оно явно предназначалось для людей. Присутствовали даже подлокотники. А дальше? Точно такие же ряды. В общем-то ничего особо удивительного. Такие помещения рисуют почти в каждом фантастическом триллере. Браун неторопливо двигался вдоль рядов по узкому проходу в направлении стены с экраном. Он насчитал двенадцать рядов кресел и подумал, сколько же народу собиралось здесь в своё время. Понемногу он приблизился к конструкции, протянувшейся вдоль всей стены, расположенной непосредственно под экраном. Ну да, это пульт управления. Как на Немезиде. Разве что больших размеров. Но назначение явно то же. Первый ряд кресел немного отстоял от остальных рядов и располагался перед панелью, усыпанной кнопками, циферблатами, ручками, клавишами. Словно командный модуль какого-нибудь военного объекта. А если он вправду военный. В таком случае, горе тем, кто попытается на него напасть. Тогда почему Немезида до сих пор не пострадала? Но ведь она прибыла на Фобос с исследовательской целью, и на её борту не было никакого оружия. Как-то неубедительно. Смотря, что посчитать оружием. Всё сводится к тому, что машина ожидала живое разумное существо. Разумное. Не агрессивное, тупое создание, обвешанное лазерными пулемётами с ног до головы, а именно разумное. А вот и подтверждение. Прямо перед пультом, в ближайшем из кресел, облокотившись на спинку, восседал - человек! В тонком серебристом скафандре, с откинутым назад шлемом. Его руки в перчатках покоились на бёдрах. Человек был мёртв очень давно. Сморщенная высохшая кожа лоскутами свисала с его черепа, обнажив желтоватые скулы и зияющие чернотой пустые глазницы. Нижняя челюсть отвисла. Сухой воздух не позволил трупу разложиться, и подверг его мумификации. Скелет сидел в естественной позе, что исключало насильственную смерть. Браун осторожно провёл рукой по панели перед мертвецом, и пальцы погрузились в пыль толщиной в сантиметр. Запах плесени усилился. Браун стоял перед умершим и всматривался в глазницы. Кем же он был? Пассажиром? Членом экипажа? Быть может, командиром? Теперь он нёс бессменную вечную вахту. Этот человек хотел, чтобы его когда-нибудь обнаружили. Поэтому и сделал так, чтобы вход в сооружение был прост и доступен для понимания другого разумного существа. Почему он так похож на представителя человеческой расы? Сколько времени он тут сидит? Откуда прилетел, куда направлялся. С какой целью он прибыл в Солнечную систему. Эти вопросы роились в голове Брауна, не давая покоя. Одно было ясно, объект на мрачном астероиде пилотирует мертвец. Скорее всего, по каким-то причинам пилот остался один. Тогда следует поискать его завещание. Оно должно быть где-то рядом с ним. Или на нём. Раз впустил, значит, хотел что-то рассказать. По всей вероятности, конструкции многие миллионы лет, а она до сих пор в рабочем состоянии. Во всяком случае, с первого взгляда. Возможно, она занимает весь объём астероида. Тогда никакой это не астероид. Здесь что-то произошло. Что-то такое, что привело к смерти древнего астронавта. А может, он умер от старости, намеренно не покинув свой пост. Браун вдруг вспомнил, как когда-то давно он служил в лётном испытательном отряде. Его подразделение обкатывало новый бомбардировщик-фантом, и Браун входил в состав экипажа в качестве бортинженера. Испытание было рядовым и во время очередного вылета ни с того ни с сего, отказали рули левого борта. Автоматика почему-то заблокировала ручное управление и подала сигнал бедствия. Это приравнивалось к ЧП, и с диспетчерской поступил приказ катапультироваться. Первый пилот так и сделал. А бортинженер Браун приказа ослушался. Самолёт ушёл в глухое пике, но упрямый инженер всё пытался вручную заставить работать рули. Ему удалось взломать блокировку пиратской программой, и выровнять самолёт буквально в трёхстах метрах от гористой местности. Он едва не врезался в скалу, но всё обошлось. Бомбардировщик остановился в нескольких метрах от окончания полосы, а Браун ещё долго не мог унять дрожь в руках. Машину, стоимостью в три десятка миллионов долларов удалось спасти. Он получил строгое взыскание за неподчинение приказу, а за хакерство на военном объекте ему вообще грозил трибунал. Но после начальство всё же пересмотрело своё мнение о проступке второго пилота, и выговор отменили. На взлом программы закрыли глаза. В протокол безопасности внесли коррективы, а Брауну торжественно вручили бронзовый компас и повысили в звании. Он не покинул аварийный борт, хотя и нарушил приказ. Он запросто мог разбиться, но боевой пост не оставил вопреки инструкции и распоряжению командира отряда. А фантом после незначительных переделок успешно пошёл в серию.

Браун прикоснулся к тонкой серебристой оболочке скафандра, в котором обрёл вечный покой неведомый гуманоид, и провёл по ней ладонью чуть ниже основания шлема, возможно излишне потревожив древний прах. Кости с коробочным звуком сдвинулись и медленно съехали на пол, подняв вокруг себя облако мелкодисперсной пыли. Браун отпрянул назад, с опаской озираясь по сторонам. В зале по-прежнему было пусто. Но что-то пришло в движение. Мощные волны вибрации всколыхнули стены и пульт засверкал индикаторами подобно рождественской ёлке перед визитом Санта Клауса. За стенами бухал мощный механизм, и Браун понял: древняя конструкция снова готова к выполнению прерванной когда-то миссии.

ARHIMED