ХОРЦИЯ

Первая часть

(Две подруги)

         Молния   разрезала небо надвое, и сразу прогремел гром. «Совсем рядом»,– пронеслось в голове Елены. Струи воды хлынули с небес, заливая тротуар. «Интересно, а как там? А там бывают грозы?» – подумала она, закрывая окно.  С   подоконника на пол закапала вода, вскоре  струйка тёплой воды подтекла к её ногам. Она привстала  и на цыпочках отошла от окна, прошлась по комнате волнение, охватившее всю её существо, не только не унималось, а наоборот, усиливалось. «Почему выбрали именно меня, – думала она. Почему не Стас или Роджер, а Инна»? Перед  её глазами проплыл образ подруги – высокой, длинноногой красавицы с копной рыжих волос, умницы и спортсменки.  Это была её мечта детства.  Она упорно шла к ней. Много училась, занималась спортом,  проводя каждую свободную минуту в спортзале. «Умение исполнять свои мечты – самое ценное в жизни, старались многие, но шанс выпал мне, самой неприметной девочки,– так думала она – почему я»? В  сотый раз задавала она один и тот же вопрос себе: « Я даже экзамен не сдала, хотя, что значит, не сдала? Так  решила комиссия, а я ответила так, как  всегда думала, что цивилизация Хорции не обогнала нас и не ушла далеко от нас в своём развитии.  Мы, земляне, шли своим путём, они – другим, эти пути не совпали, но это совсем не означает, что мы, земляне, плетёмся где-то на задворках нашей Вселенной, а хорийцы ушли далеко вперёд».

Что тут началось. Председатель комиссии подскочил со стула. Все сразу начали спорить между собой, так что вскоре все забыли о ней.  На  неё никто больше не обращал внимания, её мнение никого не интересовало.   Позже  ей сообщили, что экзамен она не сдала.

Но   хорийцы вопреки всему  выбрали  для проживания  на своей планете  Елену. К этому стремились все жители Земли,  создавались школы, университеты для подготовки людей к достижению их заветной цели. Попасть в такую школу было престижно, а учиться – сложно. За окном сверкнула очередная молния, гром прогремел спустя несколько минут.  Это  означало, что гроза удалялась. Тучи, гонимые ветром,  уходили дальше на запад.

 За  раскатами грома она не сразу услышала звонок.  Телефон  не унимался, и ей ничего не оставалось, как поднять трубку.  Раздался  незнакомый женский голос: «Доченька, родная, поздравляю! Такая радость  выпала тебе. Мы все надеемся, ты нас не забудешь?» Голос из трубки перешёл на истерику, и  Елена  перестала слушать. Она совсем не удивилась тому, что звонила мать, хотя настоящие её родители погибли два года назад в авиакатастрофе. Она поразилась скорости распространения известия  о том, что она вошла в список избранных на Земле. Если дело пойдёт так, то вскоре  радоваться,  одновременно завидуя ей,  будет каждый  житель  планеты. Шквал звонков и названных родственников будет увеличиваться с каждым днём.  

 В её памяти всплыл образ старшего брата, учёного-бродяги, он годами пропадал в лесах Амазонии. Она редко виделась с братьями, хотя сильно любила обоих. Средний  брат жил в Антарктиде, у каждого из них было своё любимое дело. Один занимался сохранением лесов, второй восстановлением запасов пресной воды, с тем и другим последние сто лет на планете были проблемы. И лишь единичные энтузиасты посвящали свою жизнь воссозданию ресурсов Земли, всё остальное человечество надеялось разрешить возникшие проблемы за счёт Хорции. Но хорийцы не спешили открывать свои тайны, они были великодушны и вежливы,  не более.

Телефон  звонил,  не унимаясь,  она поднимала трубку и отвечала всем одинаково:

«Да, я рада, спасибо большое. Да я помню, что мы родственники. Нет, нет, не забуду, обязательно отправлю». Вскоре ей это надоело.  Гроза утихла, выглянуло солнце. Чтобы унять дрожь и волнение, она вышла на улицу. Воздух пах озоном, это немного успокоило и привело мысли в порядок.

Она достала мобильник и набрала номер подруги. Из телефона долго лилась модная этим летом музыка, но вот  она услышала знакомый голос: «Я в курсе» – и  сухое  « Поздравляю!»

–  Ну, извини, я не хотела, – почти прокричала Елена, – хотя я вру, конечно, в глубине души я тоже мечтала, но слабо верила в то, что выберут меня. Почему  они решили, что я им подойду больше, чем ты. Я тебя не забуду, ты мне как сестра, я тебе буду писать и подарки обязательно пришлю – самое ценное, что найду на планете.

В ответ она услышала тихие гудки, но  не обиделась: нужно время, чтобы понять и принять случившееся. Она понимала: ей выпала великая миссия, а это значит, и большая ответственность – быть представителем Земли на чужой планете. Сто лет назад, как раз когда на Земле возникли проблемы, природные ресурсы иссякли, и  нужно было срочно находить замену, искать новый источник энергии, на связь с Землёй вышла другая цивилизация. Данное  событие перевернуло умы, сердца и  жизни миллиардов отчаявшихся людей. Это был шок, страх, сменившейся надеждой на светлое будущее.  Людей  охватила безудержная радость и вера в скорое улучшение жизни. Но, как оказалось, не всё так просто, хорийцы так они сами называли себя, не спешили делиться с нами своими   знаниями,  у них были свои планы  насчёт нас. Проходили годы, а люди так и не стали ближе к тайнам чужой цивилизации.  Общество, сплочённое некогда такими большими усилиями в единое содружество планеты Земля, вскоре разделилось надвое.  Родственники избранных улетевших на Хорцию автоматически стали элитой содружества. Со временем они перебрались жить в благоприятные уголки планеты, образовав свои города и посёлки, куда простым смертным путь был заказан. Улететь на Хорцию было не только престижно, но и выгодно. Раз  в неделю устраивался праздник. С  больших экранов, установленных на площадях под открытым небом, избранные (так называли счастливчиков улетевших на Хорцию) рассказывали, как они благополучны и удачливы. За всю историю Содружества не было ни одного случая, что бы кто-то из них вернулся обратно на Землю. А раз в месяц на Землю приходили грузовые корабли.  Избранные  присылали своим родственникам подарки. Первые посылки были набиты слитками золота и россыпями бриллиантов. Родственники первых избранных быстро разбогатели, но рынок сбыта вскоре насытился драгоценностями.

Вторая  волна избранных  была изобретательней: они присылали редкие минералы, но они редко доходили до адресатов, но те не сильно огорчались, поскольку за них правительство хорошо платило. Но самыми изобретательными оказались  представители третьей, последней  волны избранных. Они   присылали батарейки – самые обыкновенные, каких много в супермаркетах. Самым  ценным на Земле в последние годы стали источники энергии, её для нужд населения требовалось всё больше, а те батарейки имели колоссальную мощность и  долгий срок эксплуатации. Учёные долго изучали, испытывали их и пришли к выводу, что они самые обыкновенные, ничего отличительного в  них нет. Но если обычные через месяц истощались, то эти работали года. Экономика Земли мало-помалу поднялась за счёт  присылаемых подарков, но общество это раскололо. Каждый житель планеты мечтал если не полететь на Хорцию, то хотя бы стать родственником избранного.

      Она гуляла до самого вечера, пока на небе не высыпали звёзды и так же, как перед грозой, – пронеслось в её голове: «А как там? Какого цвета небо Хорции?  Звёзды? Хотя звёзды, наверное, везде одинаковые». Она вспомнила детство, маму совсем молодую и красивую. Отца, пахнущего свежей выпечкой. Он работал в пекарне, пёк хлеб, это был самый вкусный хлеб на свете: тёплый,  с хрустящей корочкой.

 Два года назад родители отправились в путешествие, они  радовались, как дети, это была первая их совместная поездка, но как потом оказалась, и последняя. Они никогда не расставались друг с другом, и когда отец купил путёвку, у него не было ни капли сомнения: лететь только вдвоём. Елена каждый день получала фотографии, с которых смотрели счастливые, лица родителей. Самолёт, в котором возвращались мама с папой,  пропал над океаном. Его долго искали, но никаких следов не нашли,  самолёт пропал бесследно. Слабым утешением этой печальной истории были эти фотографии и счастливые люди на них. «Родители  успели насладиться океаном, тишиной и уединением», так думала Елена, и  от этого ей становилось чуточку легче.

Тогда мир для неё перевернулся, всё вокруг потеряло значение. Она  ходила, кушала, смотрела телевизор как во сне: « это не с ними» уверяла она себя. Со временем придумала  сказку, в которую сама поверила: родители остались  в загадочной и прекрасной стране, и когда-нибудь  она найдёт их. «Как бы они сейчас радовались за меня»,– подумала она, но почему-то мысль эта не принесла ей радости а, наоборот, вызвала тоску и сомнение. Она мысленно увидела отца, он качал головой «Что-то не так»,– думала она. Но что именно? Тут она вспомнила подругу, ведь это она была рядом со мной в те трудные  дни. Это она помогла мне устроиться в школу изучения  Хорции, это она заразила меня своей мечтой. «А я  быстро забыла подругу…»,–  но она не додумала начатую мысль. Поднялась и набрала номер телефона Инки, трубку подняли быстро, как будто на том конце ждали звонка.

–  Инна, я откажусь, не полечу, ведь это твоя мечта,– быстро сказала она в трубку и сама опешила от этих слов.

–  С ума сошла, такого не было за всю историю Содружества.

–  Нет, нет, правда,– её понесло, она уже не могла остановиться, –  лучше я скажу им, что одна я не полечу, это нечестно. Если они выбрали меня, то я выбираю тебя, мы летим вместе, а если они откажут.… Помолчав немного, она добавила: – тогда и я не полечу, – сказала и положила трубку. 

Елена  быстро нашла во   всемирной сети номер приёмной Главного Координатора Хорции,  решительно набрала и попросила о встрече. Ей  не отказали, вежливый женский голос,  назначил время:  завтра в десять. Ночь она не спала, придумывая речь, после сотого варианта  сон её сморил, и она задремала. Открыла глаза, когда на улице светило солнце. Подскочила, испугавшись: «Проспала!» – пронеслось в мозгу, но часы показывали девять. Вызвала  такси и вскоре  стояла перед дверью приёмной. Все варианты речи, заготовленные ночью,  улетучились. Голова была пуста. Её начала бить дрожь. Ровно в десять открылась дверь, и она увидела высокого,  убелённого сединой мужчину. Он  пригласил её в кабинет. Ноги стали ватными и плохо слушались, она сделала усилие над собой, перешагнула порог и села в кресло напротив Координатора. Он смотрел  с улыбкой,  глаза излучали свет и спокойствие.

 –  Я вас внимательно слушаю,– донёсся до неё голос,  исходивший,  как  показалось, откуда-то сверху. Она молчала.

–  Ну что же вы? Не  волнуйтесь, я весь во внимании, – продолжил он.  Незаметный  жест рукой, и на столе она увидела два стакана апельсинного сока с запотевшими  прозрачными капельками на стекле.

–  Я отказываюсь, я не полечу на вашу планету, – выпалила она первое,  что пришло  ей в голову.

         Он не удивился, выражение его  лица не изменилось. Глаза по–прежнему смотрели, излучая спокойствие, это придало ей уверенности. Она отдышалась и продолжила: «Я  не полечу одна. У меня есть подруга. Она знаете такая умница, красавица – это была её  мечта». Он слушал внимательно, хотя слова не имели для него никакого значения, важен был тон и убеждённость, с какой она защищала свою подругу.

«С  виду совсем неприметная, маленькая и хрупкая, но со стержнем, а главное, чувствуется доброта и любовь к миру, к людям», – думал Главный Координатор, рассматривая Елену. Она  тем временем продолжала рассказывать о подруге. Голос звучал мягко, она успокоилась и переборола страх перед большим человеком, обрела уверенность и даже рассказала одну историю из их детства.

–  Хорошо, мы  поняли, ваша подруга летит с вами.

До неё не сразу дошёл смысл сказанных слов. Она вопросительно продолжала смотреть на Координатора, прокручивая в голове услышанные слова. Когда она поняла, то это привело её в шок. Она ожидала услышать всё что угодно, но только не согласие, да ещё так быстро.

–  Вы   первая на планете Земля, кто просит за свою подругу. Это похвально. Наверное, мы в вас не ошиблись. Не волнуйтесь, ваша подруга будет включена в состав экспедиции. А теперь спешу откланяться – дела, сами понимаете. Надеюсь, недели вам с подругой на сборы достаточно, – сказав это, он встал и, откланявшись, вышел из кабинета.

 Последние слова, сказанные координатором, удивили её ещё больше. Что  значит,  « они не ошиблись»? И почему «мы»? Хотя это–то удивило меньше всего. Хорийцы  часто путали местоимения.  А может, это неспроста? Мелькнула  мысль и исчезла, засев где–то далеко в подсознании. Она вышла вслед за ним, голова шла кругом, и когда она оказалась на улице, то жадно,  полной грудью вдохнула горячий воздух. Солнце висело высоко в небе, обогревая землю. Неделю,  семь дней, мне видеть это небо, это солнце. Она  закинула голову, всматриваясь ввысь, ища  ответы на небе. Но там, на голубом небе, безмятежно сияло солнце. Её окликнули, она повернула голову и увидела Инку.

–  Ну как?–  спросила она дрожащим от волнения голосом.

–  Неделю нам осталось с тобой быть на Земле.

–  Что это значит? – недоумённо задала вопрос подруга.

–  А то и значит, что мы с тобой улетаем вместе на Хорцию.

–  Правда? – прошептала Инна.

Елена заметила, как заблестели глаза у подруги. Она  подошла и, радостно раскинув руки,  обняла Инну. Правда, её роста хватило  только для обхвата подруги чуть выше талии. Со стороны это выглядело довольно смешно. Толпа людей, двигаясь по улице, обтекала странную парочку, но они не обращали на это внимание.

***

    Как приземляются грузовые корабли с Хорции,  видел каждый житель планеты, но как улетают избранные, ни видел никто. Это тоже было  одной  из тайн. Прошло шесть дней. Елена, несколько раз проверила собранные вещи, – главное не забыть фотографии, с которых смотрели счастливые лица родителей. Ночь перед полётом она не спала, волнение зашкаливало. Она  вспомнила уроки психологов, применила на практике их советы и успокоилась.

И вот она, стартовая  площадка. Провожающие, как и прежняя жизнь, остались за оградой. Она сделала шаг, отделивший её от жизни на Земле и приблизивший к неизвестной, загадочной к планете Хорция.  Ещё один шаг, и  она провалилась в состояние, похожее на сон.

     Свежий воздух обдувал кожу, запах водорослей щекотал нос. Елена  открыла глаза. Яркий  свет ударил непривычно в глаза, и она  зажмурилась. Первое, что пришло, на ум: проспала и опоздала. Через щёлку глаз осмотрелась. Обычная  комната. Вспомнила  последний день на Земле, и её пробила дрожь, всё тело содрогнулось от догадки: – «Я прилетела  на Хорцию». Хотя самого полёта она, как ни старалась, не могла вспомнить. «Наверное, я спала весь полёт»,  – пронеслось в голове. Она легко поднялась и подошла к окну. За окном сверкал океан, искрясь тысячью солнечных зайчиков. Волны, тихо шелестя, накатывали  на песчаный берег. За спиной скрипнула и открылась дверь. «Добро пожаловать на Хорцию»,– услышала она. Она вздрогнула от неожиданности, повернула голову. На пороге комнаты стоял мужчина. Лицо  самое обычное, такие же  она видела и на Земле.

«А точно я на Хорции?» –  промелькнуло  в её голове.  Мужчина, прочитав  сомнение на её лице, сказал: «Мы рады видеть вас на просторах нашей планеты. Осмотритесь, привыкните, времени у вас будет предостаточно. Узнайте больше о нашей  планете. Кстати, не забывайте, время у нас течёт по–другому, тот период, что вы называете месяцем, у нас гораздо длинней. Мы вам определим помощника, скоро вы с ним познакомитесь,  и, надеемся, подружитесь. Он будет  вашими глазами и ушами первое время на Хорции» – его губы  загадочно улыбнулись.

–  А сейчас смею откланяться.  Он  склонил голову и, пятясь назад,  удалился.

Она, оставшись одна, снова подбежала к окну, за которым мирно дышал океан.  Над ним простиралось бездонное пространство, напоминающее цветущие сады сакуры. Небо Хорции было непривычно розового цвета, а в середине неба сияла огромная  белая звезда.  «Это их солнце, –  подумала она, – другое  солнце, другая планета, другое небо, вот только синий океан похож. А как вода на ощупь?» – пронеслось  в сознании. Она  не раздумывая, повернулась спиной к окну и босиком выскочила  из помещения. Горячий песок обжигал ступни, и ей пришлось ускорить шаг. А вскоре она побежала, размахивая руками. Вода, охлаждая, приятно обволокла ноги. Она пошла  вглубь, ощущая сопротивление  воды.  Накатившая волна  накрыла её всю, и тут  до неё не донеслось: « Вернись назад». Она обернулась, берег был совсем далеко.  «Я, кажется, всего несколько шагов сделала, а берег оказался так далеко»,– думала она, возвращаясь обратно.

 На берегу стоял подросток лет четырнадцати и размахивал руками. Это был высокий, стройный мальчик,  юношей не назовёшь,  розовые щёчки, мягкий пушок над верхней губой, курносый нос, голубые глаза. Видно  было, он находится в поре отрочества: уже не ребёнок, но   ещё и не юноша.  «Но хорош»,– отметила про себя Елена, поравнявшись с ним. В его глазах на миг проскочил испуг.

–  Привет! сразу видно – ты новенькая. Недавно  с Земли прилетела? Услышала она недавно начавший мутировать голос,  поэтому звучал он  с недетской хрипотцой.

–   Тебе показалось, что ты сделала несколько шагов, а расстояние оказалось гораздо длиннее.

 Она удивилась: это вопросы или утверждение?   Мальчик, увидев её замешательство, продолжил:

– Тебе придётся забыть многое и учиться заново. Здесь всё по–другому,  всё отличается от твоей прежней жизни. Пройдёт  время, и ты сама станешь другой.  Только  тут она заметила, что он  обращается к ней на «ты».

–  А кто ты?– Задала она вопрос, прямо смотря  в его глаза, и ей показалось, минуту назад они были голубые, а теперь на неё смотрели зелёные. «Странно… может, я ошиблась»,– отгоняя видение, замотала головой. Услышанный ответ поразил её ещё больше.

–  Нет,  тебе не привиделось, – и, помолчав минуту, продолжил:– Я буду твоим учителем.  Зови  меня Алькой, имя моё слишком длинное. Так проще, – и он повторил: – Алька. 

«Учитель-ребёнок… Я  думала, это будет умудрённый жизнью человек, а тут».   Алька тем временем повернулся и пошёл вдоль берега. Ей  ничего не оставалось, как последовать за ним.   Он ни разу не обернулся и не сбавил шаг. Вскоре  она тяжело задышала, догоняя его. Наконец он  остановился, так  что она чуть не упала, налетев на него. Он резко   развернулся и сказал:

–  Смотри назад.

Она повернулась. Вместо космодрома виднелись заснеженные вершины гор.

–  Это был первый урок,– с улыбкой  сказал он. – Наша система измерения  сильно отличается от вашей.  Здесь всё наоборот. То, что на первый взгляд кажется несущественным, на самом деле оказывается очень весомым. Понятие расстояния на нашей планете зависит от многих показателей.  А вода в нашем океане, – он сделал ударение на слове «вода».

–  Это  шокирует людей с Земли.  Вот  смотри.

Он нагнулся и зачерпнул пригоршню воды в ладони и, как дети зимой лепят снежки из снега, слепил шарик из воды.  Затем  размахнулся и  бросил его далеко в океан. Шарик разлетелся на тысячу капель, в  каждой капле отражался свет их звезды. Они, медленно каждая, совершая свой путь, упали в воду. Огненные капельки, вспыхнув на прощание,   слились с водной гладью. Какое–то время были заметны следы на воде, но вскоре всё утихло. Она смотрела, раскрыв рот.

–  Это был второй урок, таких уроков будет много, привыкай,–  продолжая улыбаться, сказал он.

–  Красиво,– выдохнув воздух из лёгких, тихо ответила она.

–  Пошли домой, должен же быть у тебя дом.

Сказав это, он взял её, как маленькую, за руку и повёл обратно. Шли молча. Она  пыталась осмыслить  увиденное сегодня, а он настроиться на одну волну с ней, уловить поток её мыслей. Это  была ещё одна его тайна, которую предстояло раскрыть ей, но он решил не торопиться, почувствовав образовавшейся хаос в её голове. Вскоре они подошли к одноэтажному домику  с красной крышей,  больше похожему на бабушкин домик в деревне, чем на жилище хорийцев 

–  Да это копия дома из деревни, мы решили, что для тебя удобнее пожить в условиях, схожих с землёй. Её ухо резануло  «мы». Она  вспомнила Координатора на Земле, он тоже говорил не от своего имени. Вопросов  возникло  сразу много.

–  А мои вещи?

–  Они уже на месте.

–  Почему «мы», раньше ты не говорил так? – Она сделала паузу и добавила: – Так же говорил и Координатор.

– Не торопись, всему своё время, скоро ты всё поймёшь сама.

–  А Инна где? – Вспомнив подругу, задала вопрос она.

–  Ваша  встреча зависит только от твоего желания. Отдыхай, привыкай к новому укладу жизни. Вы встретитесь обязательно, на сегодня уроков хватит. Я  откланяюсь. С этими словами он удалился.

Она стояла и смотрела ему вслед, через пару минут его силуэт еле виднелся вдалеке. В её голове пронеслось: «Расстояние здесь зависит от каких-то ещё показателей».  Но додумать эту мысль она не успела, её отвлёк шум. Звук, похожий на разбитое стекло, в домике кто-то явно был.  В  подтверждение этому из дома выскочил лопоухий щенок, а за ним рыжий котёнок. «Совсем как у бабушки», – пронеслось в голове, и она вошла в дом. Запах выпечки  напомнил ей, что она за весь день  ни разу не поела,  она прошла на кухню, где на столе дымилась горка пирожков на тарелке.

      Не дождавшись  ночи,  она уснула и спала долго и крепко. Разбудил её запах океана, шум ветра за окном, котёнок, запрыгнувший на кровать и уткнувший мордочку ей в ухо. Сочетание этих событий заставило её открыть глаза. Первое, что пришло ей на ум: «Происходящее со мной – это сказка». С  этой мыслью она и встала с кровати. Накормила  котёнка и отправилась к океану. Водная гладь  сверкала так же,  как и вчера. Волны мирно накатывали на берег. Она разулась и пошла босиком по кромке воды. Вспомнив испуг в глазах Альки, заходить глубоко в воду  не рискнула. Зачерпнув воды, она попыталась слепить шарик, но как она ни старалась, ничего у неё не выходило. Плотная на ощупь вода вытекала между пальцев и крупными каплями падала вниз, сливаясь с водной стихией. Она пыталась ещё  и ещё, но все усилия были напрасны.

         Шагая  вдоль кромки воды,  её взгляд не упал на цепочку следов, оставленных на песке. Она  прошла мимо, но было что-то необычное  в этой цепочке следов на песке. Она развернулась и пошла обратно, следы оказались намного дальше, чем она ожидала. Подойдя ближе, она поняла, что так её удивил: следы вели из океана. Было ощущение того, что  те, кто их оставил, совсем недавно вышли из воды.

Она  долго смотрела на песок, пока волны окончательно  не смыли их. Елена  оторвала взгляд от песка, повернула голову и, увидела вдали силуэт двух людей, что-то знакомое промелькнуло и исчезло за горизонтом. В этот миг её внимание отвлёк  душераздирающий крик,  доносившейся со стороны океана. Стая дельфинов, жалобно крича, прибилась совсем к мелководью. И тут она стала свидетелем жуткой сцены, –  жуткой в понимании Елены, но  по законам природы ничего противоестественного не было.  Это  была семья дельфинов. Самец   защищал своих детей от зубов более сильного хищника, кита-убийцы, но шансов, похоже, у него не было.  Самец оттолкнул к берегу детёныша  и прикрыл  его своим телом, но тут мощный удар хвоста оглушил его, и он потерял ориентацию.  Тут же  последовала быстрая атака кита. Касатка, встав над водой практически вертикально, обрушила весь свой вес на бедолагу, не оставив ему ни единого шанса на выживание. В  следующую секунду мощные челюсти кита сомкнулись, перекусив тело дельфина. Вода окрасилась в красный цвет. Утолив голод, кит пару раз мощно ударил  хвостом по воде, перевернулся и ушёл под  воду. Оставшиеся  дельфины, продолжая жалобно кричать, тоже скрылись под водой. И только тело  раненого детёныша продолжало беспомощно болтаться на воде.

             Елена, очнувшись от охватившего её ужаса, недолго  думая, бросилась в воду. Плотная вода обволокла её ноги, но Елена продолжала бег. А  когда ноги перестали чувствовать опору, она поплыла.  Плыла, широко размахивая руками. Вода  плотно обхватила её тело, но Елена не обращала на это внимание. Детёныш был живой, из его глаз текли слёзы. Елена упёрлась руками в скользкое тело и стала толкать его к берегу.  Внезапно  руки, ноги стали   тяжёлыми  и неповоротливыми, обмякшее тело  плохо  слушалось, вода обхватила её всю с головой. Но, даже оказавшись  под водой, она продолжала толкать детёныша, пока не  потеряла сознание, и тело безвольно отдалось во власть водной стихии.

Последнее, что она увидела: розовое небо сквозь толщу воды и руки, заботливые и пахнущие, чем-то знакомым, но давно забытым.   И она окончательно потеряла сознание. Очнулась, когда Белая звезда коснулась линии горизонта. Она с трудом повернула голову и упёрлась во что-то гладкое и упругое. Её  невольно передёрнуло. Руки, ища опору, уткнулись в холодную кожу, она приподнялась и осмотрелась.  Рядом с ней лежало  тело дельфина. Живые глаза внимательно смотрели на неё, она вспомнила, что чуть не утонула, спасая его. Сделав усилие, она села на тёплый песок и внимательно осмотрела тело. Раны хоть и кровоточили, но были неглубокие.

          Она поднялась, набрала воды в ладошки и обмыла рану, плотно прижав  рваные края. Краешек Белой звезды, моргнув на прощание белым отблеском, окончательно скрылся за чёрной линией горизонта. На  Хорцию опустилась ночь. Небо покрылось тысячью маленьких точечек. «Их звёзды ничем не отличаются от звёзд на нашем небе», – подумала она. И тут небо озарилось, разноцветные всполохи, вспыхивая  высоко в небе, урывками освещали местность. Это было одновременно жуткое и величественное зрелище, вызывающее удивление, страх и любопытство. Страх на грани восторга медленно вполз внутрь Елены, заполняя собой  всё пространство, сковывая тело. Страх, сковавший тело  Елены,  породил чувство  одиночества.  Ища  защиту в чужом и малознакомом мире, она интуитивно прижалась к единственному  живому существу,  находившемуся рядом, испытав состояние благодарности к нему.  Это  чувство было взаимным. Она почувствовала, что детёнышу также было одиноко и страшно в неестественной для него стихии.  Она сделала усилие и, превозмогая страх, дотащила тело до кромки воды.

Так и пролежали они рядом до самого утра, пока краешек белой звезды медленно не выполз из-за линии горизонта, осветив пространство вокруг. С первым лучом света страх ушёл. Но одиночество осталось, спрятавшись в потаённых местах её сущности. А также появилось  понимание ответственности за живое существо, находящееся рядом. «Если я его сейчас не накормлю, то он умрёт». Она встала и пошла в воду. Её ноги окружила стайка мелких рыбёшек, они бесстрашно тыкались своими носами в ноги.  «Вот и пища»,– решила она.

          Обратный путь домой был короток. У ворот её ждал Алька,  его лицо выражало беспокойство, но спрашивать, где она была,  он не стал. А Елена не стала рассказывать, о случившимся.  Молча они  прошли в дом, где  им под ноги, мурлыча,  бросился котёнок. Она взяла его на руки, ласково теребя за ушами и приговаривая: «Соскучился дурашка». Крепко  прижимая его себе,  она  продолжала  разговаривать  с ним. До  неё и доносился голос Альки, но смысл его слов ускользал, да она и не старалась его уловить. Она  вежливо кивала головой, но на самом деле её занимал запах, исходивший из кухни.  Хотелось есть. И что-то ещё еле уловимое будоражило её сознание.  Запах напоминал нечто давно забытое. Это  был  запах  из    её детства.

Мысли возродили призрачное видение прошлого, она увидела себя ребёнком. Утро.  Солнечные лучи пробиваются сквозь плотно закрытые шторы и разбегаются по стене. Чуть   приоткрыв веки, она наблюдает, как солнечный свет отвоёвывает  у темноты новое пространство. Отец в  фартуке, его руки в муке.  Подходит к её кровати и что–то говорит. Она крепко  зажмуривается и видит красное пятно. Пятно  пульсирует, изменяется, напоминая детскую игрушку «калейдоскоп». Каждый поворот  этой бесхитростной трубочки порождал  новое сочетание формы и красок.  Творя волшебство, маленькая трубочка превращала обычное стекло в разноцветное чудо. Заботливые руки, пахнущие хлебом, выхватывают её из постели, она открывает глаза, разноцветное чудо медленно уплывает, оставляя после себя шлейф радости, безмятежности, надёжности и веры в незыблемость этой жизни. На  столе  её ждут хрустящие и горячие  булочки.

      Сознание, сложив  видение  из прошлого с ночными  событиями,  нарисовало единую картину:  узоры из калейдоскопа, подарка  отца, – это ночное небо Хорции, руки из детства, пахнущие хлебом – это спасение  в  океане. Открытие   поразило её, она даже замерла, и её  дыхание остановилось. Состояние   растерянности, охватившие её,   длится  долго,  но вот  издалека ветер донёс  до неё  голос Альки. 

–  Понятие времени  на нашей планете слагается из  нескольких временных потоков.  Главное    что считать началом, от чего событие отталкивается. У каждого события есть предшествующая причина,– он не договорил, увидев глаза Елены, и  остановился на полуслове.  Она была погружена в себя.  Как  ему показалось, её глаза на миг стали зелёными.

Она  в этот миг, сделала глубокий вдох и  прислушалась.  Последние  слова, сказанные Алькой, застряли где-то глубоко в её голове, но смысла всей тирады она не поняла.  Слова, оборвавшись,  повисли в  воздухе, в комнате установилась тишина. Стало слышно, как жужжит муха.

–  Ты меня не слушаешь, урок окончен, – с последними словами он попрощался  и быстро удалился.

«Опять изменился цвет его глаз», подумала она – «Почему»? Оставшись одна, она отправилась на кухню. Погрузившись в размышления,  даже не замечала, что она ест. Её мучили вопросы: чьи следы она видела на песке? А руки? Чьи руки вытащили меня из воды?  Может, мне всё это привиделось? Померещилось? Устав от вопросов, на которые она не могла дать ответы, она села и написала письма на Землю. Попросила отправить посылки. Одному  брату – семена редких растений, другому – батарейки. Даже вспомнила женщину, назвавшеюся матерью, и  отправила  ей посылку с бриллиантами.

Утром она отправилась кормить дельфина. Но всё это делала она это  скорей машинально, чем с радостью. Щемящее чувство одиночества, зародившееся той ночью, не исчезло, а наоборот,  разрослось, пустило корни в её душе. И то, что раньше казалось сказкой, стало казаться декорацией, пусть даже и красивой.  Даже котёнок, ласково тёршийся об ноги, стал казаться игрушкой, заведённый умелой рукой. А однажды, придя к океану, она не нашла дельфина. «Раны его зажили, он окреп  и  отправился в самостоятельную жизнь», – так решила она, с тоской глядя за горизонт – за линию, где вода соединялась с розовой гладью неба.  Она долго смотрела вдаль,  надеясь увидеть друга, пока белая звезда не коснулась синей глади.  Очнувшись от оцепенения, повернула назад. Придя  домой, она первым делом назначила встречу с подругой.  Сухой голос из экрана равнодушно спросил: «Особые предпочтения насчёт места встречи будут? – и, не дождавшись  ответа, через минуту также равнодушно добавил:  Место встречи мы определим  на нейтральной стороне». Что значит «на нейтральной стороне»? Елена так и не поняла, но переспросить не успела, экран моргнул и потух.

А ночью разразилась гроза, сверкали молнии, гремел гром. «Всё как на Земле», – думала Елена, всю ночь не сомкнув глаза.

Утро было пасмурное, порывы ветра гнали тучи в сторону восхода Белой звезды.  Елена вышла из дома, и перед её взором открылась чудная картина, от которой сердце радостно забилось. В редкие просветы  туч  проглядывало небо,  освещённое первыми лучами Белой звезды.  Лучи света,  пробиваясь в прорехи туч, свисали тонкими струйками  и, касаясь поверхности Хорции,  выхватывали у темноты куски пространства, расписывая их в разноцветные цвета. От созерцания окрестностей её  отвлёк шум мотора, и она повернула голову. За  домом на маленькой площадке, предназначенной для  стоянки летательных аппаратов, сел малогабаритный аппарат, похожий на вертолёт.  Зеркальная поверхность аппарата сверкала в тонких струйках пробивающего из-за туч света.

Кабина  была тесной, но кресло рядом с пилотом   было глубокое, и  сидеть в нём было удобно. Елена утонула в кресле. Как  только она села, ремни безопасности сами пристегнулись,  крепко прижав её к спинке. Несмотря на ветер и малые размеры, аппарат быстро набрал высоту  и передвигался в небесных просторах уверенно и быстро. Порывы  ветра  внутри  не ощущались.

Елена вопросы насчёт места встречи не задавала, полностью положившись на выбор хорийцев. А вскоре она всецело погрузилась в созерцание просторов Хорции с высоты птичьего полёта.  А посмотреть было на что. За спиной бугрился и клокотал океан. Огромные волны набегали на берег, вода вздыбливалась и бурлила белой   пеной на гребнях волн. Такой  мощи водной стихии она не видела ни разу  за всё время проживания на планете.  А впереди по курсу движения аппарата  виднелись горы. Пики этих гор утопали в тучах. Полностью  доверившись пилоту, она не испытывала страха. Вертолёт уверенно лавировал между скал. Пилот уверенно менял высоту и направление полёта. Это вскоре увлекло Елену, и она с интересом наблюдала и даже издавала  возгласы: «Вправо, нет, чуть–чуть левее». Но пилот не обращал на неё никакого внимания. Но вот и горы остались позади. Ветер  стих, тучи ушли в сторону восхода звезды, а перед их взором открылась чудная картина. Под розовым небом простирался город. Это был первый город, увиденный Еленой. Тонкие    шпили башен утопали в небе. Каскады  воды, стекая вниз  по отвесным стенам башен, переливались в лучах Белой звезды. «Чудно и красиво»,– только и успела подумать Елена. В это время аппарат  совершил посадку на смотровой площадке одной из башен. Она с замиранием сердца вступила на зеркальный пол. Ноги, затёкшие от долгого сидения,  предательски подогнулись, но ей на выручку поспешил  хориец. На его лице играла дружелюбная улыбка, но глаза были холодны.

Лифт бесшумно опустил её на нужный этаж. Двери  открылись, и она оказалась в центре  просторного и круглого помещения,  стены которого были из прозрачного стекла; а если быть точнее, то и стекла было не видно только пол и потолок.  Потолок  висел сам по себе так же, как и пол. Состояние    невесомости, витавшее вокруг,  передалось Елене. Её охватило безудержное желание  раскинуть руки, оторваться от зеркального пола и взлететь. Ещё  мгновение, и она бы попробовала это сделать. Но в этот момент её окликнули, она повернулась. На  противоположной стороне, на самой кромке  пола, стояла Инка. «Как она совершенно  бесшумно оказалась там? Прилетела, как птица»? – пронеслось в голове Елены. Но рассуждать было некогда. Только  сейчас она поняла, как  соскучилась по подруге. Инка была в строгом обтягивающем костюме,   на высоченных каблуках, и  без того высокая, теперь казалась ещё выше.  Елена, раскинув руки, устремилась навстречу подруге. Инка со смехом скинула туфли и побежала босиком. Они обнялись, и Елене  показалось, что она стала выше, так как она больше не упиралась  лицом подруге в грудь. Инка завалила подругу вопросами: – «Как ты? Где и чем занимаешься»? И, не давая времени на ответы, говорила снова и снова, то отстраняя, то с силой вновь прижимая Елену к себе. Когда эйфория от первых минут встречи прошла, она предложила спуститься в местную забегаловку: «Там  перекусим, и  ты мне подробно расскажешь о себе». Лифт так же бесшумно спустил их на первый этаж, они оказались на улице города. Елена с интересом оглядывалась по сторонам, ей вдруг вновь показалось, что она стала ниже ростом, и она по–детски уцепилась за руку подруги.  Инна уверенно вела её по улице, и вскоре они оказались в уютном кафе. Инна заказала чёрный кофе и горячие булочки. «Всё, как дома на Земле», – думала Елена, продолжая осматриваться по сторонам. Инна заметила, с каким интересом подруга разглядывает горожан.

–  Ты первый раз в городе?

–  Да я живу на берегу океана в маленьком домике, ко мне раз в неделю приходит женщина убираться. Да ещё Алька.

–  Кто такой Алька? – переспросила подруга.

–  Мой учитель, – коротко ответила Елена.

–  А я проснулась после нашего полёта сразу в городе. Суета и шум города – это то, что я люблю. У  меня здесь свой бизнес, и он процветает, а планов у меня – произнеся  эти слова, она широко раскинула руки, как бы показывая всю широту своих  намерений.

 «Бизнес?» – недоумённо подумала Елена, а вслух произнесла: Какой?

–  Куклы. У меня своя мастерская по изготовлению кукол.

Недоумение отразилось на лице Елены.

–   Да, куклы!–  повторила Инна. – Я ведь тогда, в первый день на Хорции, проснулась от взгляда куклы из моего детства.  У меня в детстве была фарфоровая кукла с огромными голубыми глазами. Мать подарила  мне её на день рождения. Я  не расставалась с ней даже ночью. Но однажды я её уронила и она  разбилась. Я тогда  долго плакала, а потом забыла эту историю. Но, как оказалось, эта кукла все эти годы  жила в моём подсознании. И  только тут я вспомнила эту историю из своего детства. Но хорийцы понятия не имеют о куклах,  их дети совершенно не играют в игрушки. Представляешь, у них нет игрушек, какими мы играли в нашем детстве! – воскликнула подруга – они даже объявили конкурс на своей планете:  кто вспомнит, что это такое? Нашлась всего одна бабушка, она вспомнила, что видела у своей бабушки куклу, – смешно, правда? Инна засмеялась, но смех получился безрадостный.– Она вздохнула. Немного  помолчав, добавила: В планах у меня открыть что–то среднее между  нашими детскими садами и школой. Место,  где дети будут играть в игры из нашего детства. Эти милые и очаровательные создания, дети хорийцев, играют исключительно в электронные игры. Всё детство у экрана монитора – как это скучно и утомительно.…  А помнишь наши игры в детстве? Прятки и догонялки,  «царь-горы»,– она запнулась и, не договорив,  внимательно посмотрела на Елену. Смотрела  долго, ни разу не моргнув, а потом добавила: – А давай вместе, из тебя выйдет хороший воспитатель. Представляешь,  ты будешь классной, новой Мэри Поппинс.

Елена представила себя в роли воспитательницы,  и эта роль ей понравилась, но как только она решила утвердительно кивнуть головой, за спиной еле уловимо послышалась музыка. Она прислушалась: мелодия напомнила ей шум ветра и шелест волн, набегающих на пустынный берег. Она закрыла глаза, перед её взором возникли  водная гладь океана и следы на песке. Трели незнакомых инструментов усиливались, и вот уже музыка звучала в полную мощь, заполняя собой всё пространство кафе. Ещё  мгновение, и она вырвалась наружу,  заполнив собой весь город.

–  Слышишь? – обратилась она к Инне.

Подруга  повертела головой. Вокруг стоял обычный шум и гам, какой бывает утром в каждой городской кафешке. Кто–то торопливо пил горячий кофе, кто–то – медленно, смотря украдкой на часы. Рядом тихо переговаривалась влюблённая  парочка. «Всё как на Земле, ничего необычного»,– пронеслось в голове Инны. И  она внимательно посмотрела на подругу. Елена, прикрыв глаза, загадочно улыбалась. 

–  Подруга, ты меня слышишь, очнись? У  меня на завтра назначена встреча с Главным Координатором планеты. Такая честь редко выпадает рядовому хорийцу, а уж представителю Земли…  – она  взмахнула рукой и добавила: Такого случая вообще не припомнят. Он хочет лично обсудить со мной работу садика. Они  очень бережно относятся к детям, –  и, помолчав, добавила: Опасается, не навредит ли это чадам. Все насущные проблемы, касающиеся  безопасности и процветания цивилизации хорийцев, они решают, мысленно подключаясь к общему серверу. И, когда они это делают, у них меняется цвет глаз.

Елена, услышав последние слова подруги, насторожилась и полностью переключила своё внимание на  подругу.  Музыка, звучащая вокруг Елены, стихла, а перед глазами всплыло лицо Альки и его глаза – то голубые, то вдруг зелёные. Понятно,   откуда у хорийцев «мы решили» – решил сервер!  Какой цвет глаз был у Координатора, она, как ни старалась, не могла вспомнить,  да и к ответу, почему выбрали её, она  не стала ближе.

А  тем временем подруга продолжала: –  Я волнуюсь перед встречей, но  думаю,  у меня получится убедить Координатора: дети должны играть в простые игры,  это принесёт им радость. Да и с учителями проблем не должно быть. Главное, они должны любить детей, а остальному научатся. 

Сказав это, Инна, замолчала и посмотрела на подругу. 

–  Разве на Хорции так много детей?–  задала вопрос Елена.

–  Много, ты просто живёшь на берегу океана в уединении.

–  Ты – молодец! Здорово придумала. Хотя раньше я никогда не замечала за тобой большой любви к детям.

–  Я и сама никогда не думала о детях, это всё планета… или хорийцы… – сказав это,  она загадочно улыбнулась.

–  Что «планета»? – переспросила и, не дождавшись ответа, продолжила: Хорийцы преднамеренно разбудили тебя в городе от взгляда куклы? А меня рядом с океаном? Они прочитали все наши тайные мысли? – сказала и сама изумилась своим словам. Вокруг всё замерло, стало тихо.

–  Заметь:  это ты сама сказала, ничего подобного я тебе не говорила – услышала она сквозь окружившую её пелену слова Инны. – Они разгадали в нас то, что было скрыто от нас самих, залезли в самые  потаённые уголки нашего подсознания, но я рада этому. Я, только тут осознала, насколько люблю детей.  Мне нравится мастерить куклы, учить детей  играть, для этого я покинула нашу  планету. После минутного молчания добавила,– Планета Хорция хранит в себе, много загадок…

–  А я?!– воскликнула Елена.

–  Тебе ещё только предстоит решить, зачем ты здесь.

Они обе замолчали, каждая задумалась о своём. Елена  решила вернуться в свой дом, загадка океана не разгадана. Как только она приняла это решение,  вновь  заиграла музыка, на этот раз  мелодия напоминала разбушевавшийся океан. Она прислушалась: сквозь  бравурный гимн стихии  проскальзывали нотки грусти и печали. Она осторожно огляделась вокруг: люди  продолжали неспешно заниматься своими делами. «Музыка играет только для меня. Это  знак  планеты, океан зовёт меня к себе»,– решила она. 

***

Пилот  с беспристрастным лицом, вертикально  набрал высоту, и, умело обходя  пики башен,  сделал прощальный  круг над городом. А  вскоре огни мегаполиса остались позади. Впереди замаячили вершины гор. Немного  отклонившись от курса,  аппарат оставил  сбоку  и эти вершины  и, набирая скорость, устремился к Океану. Вид сверху поражал воображение бывшей землянки. С одной стороны снежные вершины гор, с другой – змейкой вилось русло реки, разрезая зелёную долину на две неравные части. Елена  восторгалась, не успевая смотреть по сторонам.  Дорога  домой оказалась намного короче. Как говорил Алька, «расстояние здесь зависит от разных показателей». «Один  из показателей  моё желание поскорей увидеть океан»,– размышляла Елена. И в подтверждение её мыслей  засверкала  раскинувшаяся внизу водная гладь.  Стихия  завораживала и наполняла её сердце музыкой, заставляя трепетать каждую клеточку её организма. От волнения Елена запнулась и чуть не упала, когда аппарат совершил посадку, и она вышла на площадку. И  если бы  вовремя не подоспел пилот и не поддержал, то она бы растянулась во весь рост. Пилот, ни разу не взглянувший на Елену во время полёта, внизу  любезно предложил свои услуги. Объяснил это тем, что у него затекли ноги, и он решил немного прогуляться. Елена, мечтавшая в одиночестве  встретить  стихию,  так заворожившею её своим видом сверху, не сразу согласилась, но, поразмыслив, ответила утвердительно.  Они  молча шли рядом вдоль кромки берега. Волны  с шумом накатывали  на ноги и убегали обратно.

–  Вы тоже полюбили наш океан?– первым нарушил  молчание пилот  и, не дождавшись ответа, продолжил: Его невозможно не полюбить.  Он  каждый раз новый, в нём полно загадок.

Говорил он тихо, растягивая слова по буквам. Рокот волн заглушал его голос, но Елена услышала. В  ответ воскликнула:

–  Вот как! Странно, для вас хорийцев, коренных жителей, он тоже загадка? Я думала, что только для меня. Ведь я тут чужая.

–  Конечно, – на полтона выше положенного произнёс пилот. – Самая большая загадка планеты. И,  чем больше мы его познаём, тем  больше в ответ он задаёт нам новых вопросов.  Мне иногда кажется, что это живой организм. И, –  выдохнув воздух, он прошептал,–  очень мудрый.

–  Мне представлялось, что ваша цивилизация все загадки природы  давно разгадала.

–  Да, что вы,  процесс познавания бесконечен,– вскрикнул  он и, шумно, всей грудью вздохнув, замолчал. Его лицо  озарилось улыбкой.

Под розовым небом простирался бескрайний океан,  воздух пах солью и водорослями. Слышался    рокот волн  да крик чаек.

Они так и шли вдоль берега, размышляя каждый о своём,  внимательно смотря себе под ноги. Повернули  обратно,  только когда белая звезда на небе опустилась, коснувшись линии горизонта. Она уже не удивлялась тому, что обратный путь оказался быстрым и коротким.  Пилот  возле дома попрощался и быстро удалился.  А вскоре она услышала шум мотора. Сделав  круг над домом, аппарат скрылся за горизонтом. 

Этой ночью, как она ни старалась удобнее устроиться в постели, сон не шёл к ней. За окном с равномерной периодичностью вспыхивали    зарницы. Она оделась и вышла на улицу.

Ночной воздух, пропитанный солью и запахами ночных цветов, мягко окутал её тело.  Она подняла голову, всматриваясь ввысь.  Небо, переливаясь тысячью огней, завораживало.  В  отличие от прошлой ночи, проведённой на берегу в компании дельфина, вспышки зарева были мягкими и не пугали, а, наоборот, располагали к созерцанию. Ночное небо Хорции притягивало своей необычной красотой и влекло вдаль, обещая разгадки всех тайн.

Елена, поддавшись предчувствию, пошла вперёд, с каждой минутой ускоряя шаг. При очередной вспышке света её взгляд выхватил из темноты силуэт.  Она  замедлила шаг.   Силуэт  мужчины показался ей  до боли знакомым. Следующая вспышка обозначила женский силуэт, и тут Елену охватил озноб; она замерла: на расстоянии вытянутой руки, взявшись за руки, стояли отец с матерью. Большая ладонь отца крепко держала маленькую ладошку матери. Повинуясь душевному порыву, она бросилась к ним, но фигуры родителей отдалились. Она снова и снова пыталась подойти к ним, но, как она ни старалась, не смогла к ним приблизиться. Отец с матерью оживлённо разговаривали между собой,  определила она  по движению их губ,  но слов было  не разобрать.  Вдруг они резко  развернулись, словно кто–то позвал их, и пошли в сторону океана. Елена побежала за ними, пытаясь держать дистанцию, но они удалялись быстрее. Над океаном плотной стеной висел густой туман.  Силуэты   родителей плыли, едва касаясь поверхности Хорции. Достигнув  берега, они, раздвигая руками туман, продолжили легко скользить над водой.  В пелене тумана образовался узкий коридор, из глубины которого исходил  свет.   Фигуры  родителей  растворились в глубине  коридора.

Елена пристально смотрела, не отрывая глаз,  пока лабиринт  не захлопнулся и туман окончательно не поглотил их. Луч  потух, а вскоре ветер разогнал мглу. И  только белёсые клочья над океаном, остатки растаявшего тумана, напоминали о ночных событиях.  На горизонте показалась Белая звезда, её огромное, холодное  тело медленно вползло на небосвод, заполнив собой полнеба.  Подул холодный ветер. Чувство одиночества нахлынуло  подобно морской волне, накрыв её с головы до ног.

Она села на камень и заплакала.  Из  глаз капали слёзы, а вокруг звучала  музыка, тихая и печальная, но это не  была музыка скорби. Мелодия  рассказывала  о светлой печали, навевая состояние умиротворения. Такое  состояние накатывало на неё  тёплыми летними вечерами  там, на Земле. В кафе тоже играла  музыка. Откуда она берётся? За спиной кто–то кашлянул. Она  повернула голову и увидела Альку. Её уже не удивляли внезапные визиты учителя. Над его верхней  губой проглядывали чёрные усики, он возмужал и больше не походил на подростка. Это был статный и высокий юноша.

–  Ты слышишь музыку? – она  прекрасна сегодня, не правда ли?  Немного  печальна  и трогательна, – обратился  он к ней с вопросом,  заметив слёзы и то, что глаза у неё  стали зелёными.

Елена вздрогнула, но, быстро справившись с волнением, ответила вопросом на его вопрос:

–  Ты тоже слышишь? Откуда она берётся, кто её играет?

–  Наш Океан –  живое существо, – ответил Алька. – А если внимательно его слушать, то можно понять, о чём он говорит.

–  И что, любой может услышать?

–  Нет, только тот, кого он сам выберет.  А вот кого он выбирает –  это загадка. Некоторым удаётся услышать его музыку  только в зрелые годы, а другие владеют этой способностью с детства.

Хорция, или Путь домой.

(Вторая часть)

            Секунды, минуты, торопливо пробегая, складывались в часы. Часы  складывались в дни.  Дни, не успев начаться, уносились прочь, накапливаясь в неведомой копилке. Пока  кто–то сверху не захлопнул крышку. И время на Хорции – замерло. Нет, конечно же,  утром на горизонте показывалась Белая звезда, заполняя собой полнеба, а вечером, завершая день, тихо уползала  за пики гор. Но для  Елены время остановилось.

«Похоже, здесь не только расстояние зависит от многих причин, но и время течёт по своим законам»,– думала она.  Время    потекло, подобно раскалённой лаве, медленно стекающей из жерла вулкана и безжалостно сжигавшей всё живое на своём пути. Так  и дни  бесследно исчезали во Вселенной, оставляя после себя пустоту в сердце Елены.   После  памятной встречи с учителем она только и делала, что прислушивалась к миру, к шорохам за окном, к бегущим волнам,  но кроме шума ветра  да гула моря ничего не слышала. Ей даже стало обидно: «Почему я ничего не слышу?»– задавала она сама себе вопрос  и, не находя ответа,  шла к океану, где в одиночестве  часами сидела на берегу. Наступившее   утро  ничем не отличалось от предыдущего, разве что  утренний туман был гуще обычного да ветер холоднее. Тропа  к воде со временем утопталась и стала короче. Подойдя к  заветному месту, она села на камень, скрестила руки  и устремила взгляд к линии, где океан встречался с небом.  Холодный ветер развевал  свалявшиеся волосы, насквозь пронизывал  одёжку, но она только поёживалась да покрепче сжимала концы платка на груди. Внешний вид её не интересовал,  она уже не помнила, когда в последний раз  меняла платье.  Разочарование отразилось и на её лице: между бровями пролегла глубокая складка.

«Ничего не поменялось,– размышляла она, осматриваясь вокруг,–  Белая звезда,  как и вчера, сияет холодным светом  на розовом небе, волны  бьются о берег. И  завтра будет то же самое», – с грустью заметила она.  Но тут раздумья Елены прервались: её привлекло необычное движение в море. Фонтаны  брызг вырывались из воды.  В первую минуту она  не поверила, своим глазам,  нахмурилась и приложила ладонь ко лбу.  В  океане резвились дельфины. Она   поняла, а точнее, сердцем почувствовала:  один из них – спасённый детёныш. Он стрелой вырывался из воды, высоко взлетал в воздух, делал кувырок и вертикально уходил вглубь, исполняя свой танец,   украдкой бросая на неё взгляды.  

Он  точно знал: одинокий человек на берегу  связан близкими  узами и ищет встречи со странной парой, поселившейся с недавних пор в бескрайних просторах океана,  и то, что она спасла его той ночью. Повзрослевший дельфин понимал: она просит помощи у него,  но в этот момент его больше интересовала подружка кружившая рядом. Этот танец любви принадлежал ей. Он   устремился вверх. Его  высокие прыжки стали ещё выше, а сердце радостно билось внутри гладкого мускулистого тела.  То, что произошло дальше, не ожидал ни дельфин, ни Елена.  Елена, стараясь привлечь к себе его внимание, стремительно бросилась в воду. Холодная вода обожгла тело, но она не замечала этого. Мысли  проносились подобно табуну скакунов,  выпущенных на волю,  не задерживаясь в голове, но последнее слово вонзилось в мозг и застряло там, больно раня его.

«Неблагодарная ….» В этот миг она зачерпнула пригоршню морской воды  и бросила в сторону дельфина. В последний миг она ощутила тяжесть в ладони, но было уже поздно.  Острый  камень угодил в сердце дельфина на взлёте. Он  повернул туловище  к Елене, и их взгляды встретились. В его глазах она прочитала недоумение и невысказанную любовь к своей подруге, но вскоре огонь в них  угас. Безжизненное  тело упало в океан, окрасив его в красный цвет. Волны продолжали свой бег, встревоженные чайки кружили над красным пятном,  всё в мире шло своим чередом. Вот  только для дельфина и  Елены всё остановилось. Застрявшее в мозгу слово,– «тварь»,–  безжалостно повернулось, сделав ещё больней.  

–  Это ты убил его!–  закричала Елена, бешено  молотя рукой по воде океана, – Ты – убийца!

И тут она услышала смех. Раскатистый и ироничный, он исходил из глубин океана.

–  Я всего лишь  оружие. Грозное орудие  в твоих руках. Это  твоё желание, я  лишь материализовал его.

–  Нет, это неправда, я всего лишь пыталась…– она недоговорила.

Голос из океана перебил, со смехом продолжая:

 –  Любое твоё слово – всего лишь попытка оправдать свои мысли.

Смех стих, лишь жалобный плач подруги, потерявшей возлюбленного, пронизывал воздух и её сердце. Но разговор на этом не закончился.

После минутного молчания голос задал вопрос, от которого и без того окоченевшее тело Елены задрожало:

–  А ты помнишь один из уроков своего учителя? В тот день ты плохо его слушала, а зря…

Из глубин её мозга всплыло  забытое предложение, произнесённое Алькой: « У каждого события есть предшествующая причина».

–  Тогда смысл сказанного остался для меня загадкой…

Она вышла из воды и устало села на камень. Вода  стекала с неё, а вскоре ручеёк холодной воды потёк к океану. Это действие напомнило ей грозу, ливень, капли воды с подоконника;  как это было давно, в другой жизни, размеренной и понятной…

 Океан продолжил за неё:

–  Ты просто не хотела  сделать усилие и вникнуть в суть.  Ваши мысли формируют желания,  которые, объединяясь с вашими убеждениями, создают волю, – мою волю, – сделав ударение на последнем слове, голос дважды повторил его.

Стало тихо,  сквозь пелену тишины донёсся шёпот:

– Я лишь исполняю ваши желания.

Елена, делая усилие над собой,  слушала океан, а в голове её крутилось одно слово:   «Я – убийца».

«Получается, это было моё желание»? – продолжала размышлять Елена.  – Глубоко спрятанное в тайных уголках моего подсознания…убить дельфина? Так глубоко, что я плохо его осознавала. «Но почему?» – задала она вопрос, и тут всплыло: «Родители», я их видела, но не могла встретиться».

 Только сейчас она почувствовала  внутри себя злость, она долго копилась, ничем себя не проявляя. И вот злость выплеснулась в один миг, убив дельфина в момент любви.

–  А  родители? Они живы или это обман?  – прокричала она, собравшись с силами.  Тишина  растворилась, мир заполнили привычные звуки. Елена, поднявшись с камня, устремила взгляд в небо, продолжая кричать:

– Родители?

–  Благодаря тебе они получили второй шанс. Вспомни сказку о красивой и далёкой стране, в которой поселились отец с матерью. Эту страну создала ты своими мыслями, твоё желание о восхитительной сказке исполнил я. Они живы и счастливы в своём мире.

–  Ничего не понимаю,–  продолжала кричать Елена,–  одновременно я стала и  убийцей,  и спасительницей?

–  Забавные вы, люди, – со смехом ответил голос,– это вы придумали понятия «плохой», «хороший». Это ваши эпитеты. Мир  устроен иначе. Миром  правят  законы, в которых есть правило: служит или не служит, в первую очередь вам, а я лишь скромный исполнитель ваших желаний.

–  А как же моё желание о встречи с родителями? – шёпотом задала вопрос Елена.  –     Почему   же оно не исполняется?

 В этот момент огромная волна с шумом накатила на берег, поглотив ответ. И только порыв ветра донёс до неё  последнее слово: «Ты сама».  Ветер  усилился, волны стали круче.

 Елена почувствовала усталость. Она  поднялась, развернулась спиной к океану и побрела домой. Утоптанная и короткая   тропа вдруг стала каменистой и бесконечно длинной. Сумерки внезапно и быстро окутали кусты, ветви которых безжалостно хлестали её замёрзшее тело.  Ноги  запинались за камни, а в голове  крутилось: «Самой  решить, хочу я встречи с ними? Или… Что эта встреча принесёт им»?  Луч  звезды, спрятавшейся за горами,  с этими словами пробился сквозь темноту и осветил дорогу.   Мелькнувший  за поворотом дом напугал чёрными глазницами неосвещённых окон. Она  подошла ближе. Её  никто  не встречал. Даже  щенок, подросший и превратившейся в огромную собаку, спал.   Войдя в комнату, она закуталась в шаль и, не включая свет,  села возле окна.  Темнота окончательно поглотила окружающие предметы, и только ветер  выдавал  их присутствие.  Ветви деревьев со свистом   бились о стены дома,  карябали оконные стёкла, наполняя дом странной музыкой.

Елена, всматриваясь в  черноту за окном, продолжала размышлять. То, что она  желала этой встречи, у неё не было сомнений. Но какие последствия принесёт эта  встреча  для матери и отца?

«Я думаю лишь о себе, –  думала она. –  Не разрушит ли это их хрупкий мир, созданный любовью, не наполнит ли  их сердца  тоской и воспоминаниями о прошлой жизни»? Если бы она видела себя в это время со стороны, то увидела бы, как её глаза горят зелёным цветом. Это означало, что связь с океаном стала прочной.

Наступившее утро разогнало темноту, а первые лучи осветили и  согрели дом. Она не услышала, как вошёл учитель. Алька громко хлопнул дверью и поздоровался. Казалось, ничего не может сдвинуть с места Елену, но она соскочила со стула и бросилась к нему.

–  Я совсем запуталась: ваш мир злой, – выкрикнула   она со слезами на глазах.

–  Мир не может быть ни злым, ни добрым.

 Ответ Альки обескуражил её. Она  замерла на мгновение и   опустила голову, из глаз капали слёзы.

Учитель  взял её ладонь  и  сжал пальцы.  Это  напомнило ей их первую встречу. «Он  тогда также взял  мою руку и повёл  домой»,– пронеслось в её голове.  Это немного  успокоило Елену.

– Мир нейтрален. Он  такой, каким мы его придумываем, а что придумали – то и увидели. Судьба  человека, как бусинки на одной нити: каждая ваша мысль тянет за собой поступок. Как  мы их соберём, бусинки–поступки – такое ожерелье и получим. Только от нас  зависит, будет это ожерелье красивым  или некрасивым,  чёрным или белым. Сколько людей в мире – столько и  разных бус.

–  Голос из океана говорил  что–то похожее, только я не совсем поняла.

–  Чтобы понять, нужно время, работа ума и сердца. Встреча с родителями зависит только от тебя, но ты должна понимать, какое последствие эта встреча принесёт тем, кого ты любишь? А не  посеет ли свидание с тобой сомнение в их душах? Не разобьёт ли  это их мир?

После этих слов в комнате установилась тишина.

–  Тебе решать, – услышала она слова, произнесённые откуда–то сверху.

–  Я хочу домой,– устало произнесла Елена и добавила: – На Землю.

То, что она услышала, несказанно  поразило её и перевернуло все знания о Хорции.

–   Ваше будущее – наше прошлое. Земля и Хорция это одна планета, только в разных временных потоках.

–    Вы наши потомки? – тихо выдохнув, прошептала Елена.

–    Увы, других разумных существ во Вселенной, мы не встретили, –  горестно вздохнув, ответил учитель. – В это трудно поверить,  но всё взаимосвязано в этом мире, мы все являемся учителями  и учениками одновременно. Мы, хорийцы,  в погоне за плодами прогресса потеряли  качества, свойственные людям: любовь, забота, радость, ответственность. Этому   мы учимся у вас. Вы же, земляне, слишком понадеявшись на блага Хорции…

Он не договорил, образовавшаяся пауза затянулась.

«А может он намеренно не договорил,– подумала она,– дал нам возможность самим найти свой путь. Всё, зависит от нас, кто какие бусы соберёт», – решила Елена.

 

           Как приземляются корабли, видел каждый житель Земли, вот только корабль, на котором прилетела  Елена, никто не встречал, хотя дата и время посадки были известны каждому жителю планеты. Её возвращение  на Землю вызвало шквал недоумения и негодования землян.

Елена в одиночестве сошла с трапа корабля и отправилась домой. Она так и не решила,  чем  будет заниматься на Земле –  восстановлением лесов или запасов пресной воды, но твёрдо знала:  бусинки в её ожерелье будут красивые и разноцветные.

          С плакатов, наперебой гласящих « бренд года», « модный дизайнер кукол» на неё смотрело лицо Инны. Елена зашла в первую попавшую лавку:  полки сплошь были уставлены моделями, выбрала самую маленькую. На неё равнодушно смотрело её же лицо.  « Круг замкнулся», – пронеслось в её голове.

 

 

 

 (Спустя сорок лет, снова на Хорцию)

Третья часть.

 

             Тучи, образовав круг вокруг солнца, грозились сомкнуться и поглотить свет.   

«Разорвёт ветер тьму или нет?» –  гадал Ярилко,  смотря в небо. Он  лежал на траве, широко раскинув руки,  наблюдая, как  ветер гоняет тучи по небу, но чуда не произошло. Чёрные тучи сомкнулись,  закрыв солнце.  Первые тяжёлые капли упали на землю. Ярилка подскочил и побежал под навес, бережно придерживая рукой бусы. Но добежать не успел. Капли  сменились проливными струями, и вот уже дождь беспощадно барабанит по его спине.  Юноша,   запнувшись, взмахнул руками, и нить с нанизанными бусинками порвалась.  Бусинки, крупные и мелкие, прозрачные и  матовые, круглые и неправильной формы, рассыпались, спрятавшись в траве.  И, как не старался Ярилка их собрать, ничего у него не получилось – нашёл всего три бусинки.   Бабушкин  подарок, бесхитростные, ручной работы шарики, собранные на шёлковую нить. Она очень дорожила этими бусами. А  всё, что было дорого бабушке, то было ценно и для него.  Отчаяние  исказило лицо мальчика.

 – Как же так, как такое могло случиться? – не  замечая струй дождя, молотивших по спине, он, поднявшись на ноги, продолжал осматривать траву, но вода залила всё вокруг. Земля не успевала впитывать воду, и под ногами образовалась слякоть, искать бусинки дальше не было смысла, и он  побрёл домой.

«Найду обязательно, дождь же когда–то закончится, а солнце высушит землю», – так думал он.

Ярилка всё лето жил в деревне. Это  были последние летние каникулы. Успешно  окончив школу, он так и не решил, чем займётся дальше. Родители пропадали в очередной геологической экспедиции, а бабушка была для него  олицетворением любви, заботы и гордости.   Она  находилась рядом, когда ему было плохо и когда радостно.  Нет, конечно же, родителей он тоже любил, но они постоянно были в разъездах, появлялись неожиданно, заваливали подарками,  образцами камней, интересными экспонатами, душили   в  своих  объятиях  и вновь исчезали на долгие месяцы. А  бабушка оставалась с ним. Это было беззаботное и полное  безотчётной радости время.

«Ведь для радости причин искать не надо, она просто разлита в окружающем мире, а если я начну искать причину? То не  исчезнет ли она бесследно?» – так  думал Ярилка,  и поэтому жил легко и с наслаждением. Но сегодняшнее происшествие сильно его огорчило. Бабушка  никогда не рассказывала, откуда у неё эти бусы, а главное, почему они так ей дороги, хотя секретов у них друг от друга не было. Его легендарная бабушка – единственная кто вернулся с Хорции обратно на Землю, а вскоре полёты вообще прекратились. Избранные со временем стали реже выходить на связь с землянами,  с годами страсти поутихли, молодое поколение землян всё меньше интересовалось жизнью далёкой планеты. А  когда грузовые корабли с посылками перестали приземляться, то связь с этой планетой окончательно прервалась.

       Хорийцы прекратили контакты с Землёй, так и не раскрыв своих тайн. Учёные, особенно из старой гвардии,  продолжали обсуждения на тему: «Кто такие хорийцы?» или «Почему они нас покинули?».  Но  эти обсуждения скорее были интересны узкому кругу учёных, чем простым гражданам. Первое  время после потери связи с Хорцией бабушка Ярилки посещала научные советы, пыталась объяснить, как ей виделось, причину наших с ними расхождений. Учёные слушали, но всерьёз её слова не воспринимали.  Бабушка после  неудачных попыток,  да и вспомнив несданный перед полётом экзамен,  успокоилась и посвятила себя воспитанию любимого внука. Внук заменил недостающую аудиторию, и она часто и с  наслаждением  рассказывала ему о  планете, а со временем её истории  претерпев изменения, приобрели  сказочный вид,  во что она сама искренно поверила.

 Лето подходило к концу, и Ярилка должен был определиться в дальнейшей своей судьбе: пойти  дальше учиться  или работать. Родители  склонялись к тому, чтобы он год поработал с ними в экспедиции и понял, что же его интересует на самом деле. Бабушка  хотела, чтобы он продолжил учёбу в университете, а сам Ярилка мечтал о Хорции.  Это  была самая желанная и заветная его мечта: окунуться в океан, подружиться и научиться разговаривать с ним, а главное, уметь слушать его ответы. А вопросов к нему у него было много: 

–  Кто мы такие?  И куда мы идём? Да мало ли что можно его спросить…

Но корабли с Хорции больше не прилетали, школы и университеты, обучающие жизни на чужой планете, перепрофилировали или вообще закрыли. Так что реализовать свою мечту стало  невозможно. Поэтому  он жил, не задумываясь о будущем.

         Дождь продолжал лупить его по спине, но уже не с такой силой.  Когда  он подошёл к дому, то через прорехи в чёрных тучах проглядывало синее небо. В кулаке он крепко сжимал три бусинки, спрятав руку в карман.  Но  тут его горестные мысли улетучились: на пороге дома он увидел отца, а за его спиной стояла мать. Оставив бусинки  в кармане, он с распростёртыми руками бросился к родителям.  Он не видел их с начала лета и только сейчас понял, как сильно соскучился. Объятия  были долгими и крепкими.  Не обошлось и без слёз. Мама, вытирая слёзы, крепко прижимала сына к груди, с мокрой одежды стекала вода и вскоре под ногами образовалась лужа.  За объятиями последовали  разбор подарков, рассказы об Антарктиде.  Бабушка всё это время стояла в стороне, любуясь со стороны внуком и сыном, а в голове проносились мысли;

«Вот и вырос мой птенчик, он уже сейчас выше отца. Пройдёт  совсем немного времени – и улетит он  из моего гнезда». Но, как ни убеждала себя бабушка, утром, когда дети решили уехать, сердце её чуть не разорвалось от тоски. Она, украдкой утирая слёзы, повторяла про себя:

 «Это неизбежность, дети должны покидать родительский кров, он обязательно вернётся, это его первое серьёзное приключение».

Дети решили оставшиеся дни лета провести в путешествии по Южной Африке, а потом на полгода уехать в экспедицию в Антарктиду. Ярилка будет работать помощником геолога. Узнает, что  такое нелёгкий труд там, где большую часть года стрелка термометра не поднимается выше нуля.

         Она долго стояла возле калитки, наблюдая, как машина медленно  объезжая лужи, оставшиеся  после вчерашнего ливня, уменьшилась в размерах и  превратилась в точку, и не исчезла за горизонтом, увезя от неё внука.  Её сердце подсказывало, что разлука будет долгой. Елена не спешила в дом. Воспоминания нахлынули, воскрешая прошлое. Она вспомнила  голос своего учителя:

–   Всё взаимосвязано в этом мире, мы все являемся учителями  и учениками одновременно. Мы, хорийцы,  в погоне за плодами прогресса потеряли качества свойственные людям; любовь, забота, радость, ответственность. Этому   мы учимся у вас.  Вы же, земляне, слишком понадеявшись на блага Хорции…

Мысленно продолжая разговор с учителем, она вернулась в дом, и, как и на Хорции, закутавшись в шаль, несмотря на  жару, села возле окна.

–    Понадеявшись на блага Хорции, мы, земляне  потеряем способность самим создавать  своё будущее. Мы  не должны стать заложниками чужого благополучия, а для этого мы должны найти  свой путь выхода из кризиса,  создавая прогресс и новые технологии, а то ….

Пришедшая мысль поразила её своей простой и грандиозностью:

 –  А то наше будущее никогда не станет прошлым Хорции.

«Да как же я тогда этого не поняла: они искали человека, кто не только поймёт это, но и, вернувшись на Землю, сумеет донести до землян: мы сами должны создать своё будущее.  Круг не должен замкнуться, кто–то должен его разорвать». В этот момент её глаза сверкнули зелёным цветом, связь с океаном не прервалась, несмотря на разделяющие  их расстояния. Она  сердцем почувствовала, что история не закончена, приключения ещё впереди, ещё не  все получены ответы, да и вопросы ещё не все заданы. Но  когда и как это случится, она не знала.

***

Под лучами палящего солнца, от которого не было спасения, прошёл  весь день, и лишь к вечеру группа путников  дошла до цели своего путешествия.  Последние метры давались особенно трудно, но  открывшаяся картина заставила забыть обо всех трудностях похода. Это был  знаменитый водопад Виктория в самом центре Африки, местные жители называли его  «Гремящий дым». Падающая вода образовывала облако из брызг и тумана, которое путники наблюдали далеко от водопада, а грохот воды не прекращался ни на минуту. Преодолев  страх неизвестности, Ярилка  прыгнул в  воду.  Проводник из местных жителей назвал это место Бассейном  Дьявола.

Холодная вода обожгла. Тело,  подхваченное мощным потоком, понеслось  к пропасти, но гряда  камней у самого края, которой не видно было из–за воды, спасла его от падения. Ухватившись руками за гладкие камни и подтянувшись, он перевесил голову вниз, и сердце его  замерло. То, что открылось его взору, не поддавалось описанию: миллионы литров воды ежеминутно отвесно  с грохотом падали сверху вниз  узкого ущелья. Дыхание  перехватило, сердце сжалось и упало в низ живота, он крепче ухватился за камень.   В  лучах уходящего солнца поток воды переливался кроваво–красным цветом, а звуки падающей воды напоминали духовой оркестр. Вслушиваясь в эти звуки, он вдруг ощутил тишину. Тишину  сквозь грохот ниспадающей воды и шёпот…

«Раз нельзя попасть в свою мечту обычным способом  – значит,  ищи другой путь. Верь не головой, а слушай  своё сердце, доверься ему. Ключ  от закрытой двери находится рядом, он скрыт в самом желании, проблема сама шепчет тебе пути разгадки. Двигаясь обычным способом,  ты не достигнешь Хорции,  позволь этому потоку поглотить тебя…»

Он перегнулся через камни, свесив туловище ещё ниже в ущелье.

–  А как я узнаю, верен ли этот путь?  – крикнул он в пропасть.

–  Нет другого способа узнать путь, кроме, как только встать на него. Будь  смелей, ведь частичка от птиц живёт в тебе до сих пор.

Это  были последние слова, которые он услышал  или воспалённый мозг его сам их придумал – это осталось тайной – но он подтянулся и, сделав кувырок, полетел вниз головой в ущелье. В этот момент он и вправду, ощутил себя птицей.  Давно  забытое чувство полёта ожило в нём на короткое время.

–  Я птица, я умею летать!– с этими словами он с головой ушёл в воду. Наверное, в этот момент он ощущал себя не только птицей, но и рыбой или морским зверем, так как погружение было глубоким. Лёгкие  человека не  приспособлены  для  длительного пребывания под водой, но Ярилка  не ощутил удушья.  Вынырнув  на поверхность, он увидел над собой розовое небо.

 Он закрыл глаза и сразу же их открыл. Небо  было розовое, как он ни готовился и ни мечтал попасть сюда, оказалось, он был не готов к этой встрече. Его  охватил страх сродни страху первобытного человека перед лицом неизвестности. Он  сковал его тело, но плотная вода океана бережно держала его на поверхности. Ярилка  заставил себя повернуться и лечь на спину. Над ним простиралось розовое небо, а посередине сияла Белая звезда.  Он услышал голос бабушки: – «это солнце хорийцев».  Он вспомнил её рассказы, что вода океана в руках того, кому он верит, принимает любые формы, какие ты сможешь вообразить. У неё самой получилось всего один раз, да и то не с первого раза и имело трагическое последствие.

 Ярилка набрал пригоршню воды и почувствовал приятную тяжесть в ладошке: в его руке переливаясь, сверкал,  шар. Шар не рассыпался,  даже когда он бросил его обратно в океан, а покатился по морской глади. Ярилка не раздумывая поплыл по дорожке, оставленной  шаром. Интуиция его не подвела: вскоре он увидел берег, который стремительно приближался. И   вот он уже ощутил тепло песка под своими ногами.

Он упал на берегу,  раскинув руки смотря в небо широко раскрытыми глазами.

– Добро пожаловать на Хорцию,– раздался голос. Он повернул голову и увидел мужчину. Ему  вдруг показалось, что он знаком с ним, пускай даже заочно. Услышанное удивило его ещё больше.

    –  Да, ты не ошибся, ты знаешь меня через свою бабушку.

     – Вы её учитель на Хорции? – с  тенью сомнения, спросил Ярилка.  – Но вы слишком молоды.

     – Пожил я достаточно, да и время здесь течёт по–другому. Я всегда верил, что мы встретимся вновь, значит, я не ошибся.

– Но я не бабушка, как «это не ошиблись»?

– Ты её продолжение, у вас с ней одни корни.

– Вы и моим учителем станете?

– Твой  учитель внутри тебя. У тебя будет  проводник,  он поможет раскрыть то, что уже заложено в душе, ты скоро с ним встретишься.

– Кем заложено?

– Природой, Богом, – с усмешкой ответил старик.

Только сейчас Ярилка заметил, что перед ним седовласый старец, за плечами которого  много лет.

– А как я узнаю, что это он?

– Сердце тебе подскажет. Оно  у тебя мудрое, раз ты попал сюда, послушав его.

– Я хотел увидеть Хорцию, увидеть это розовое небо и Белую звезду, а дальше что? Зачем… я здесь?

–  Не торопи время, ты только в начале своего пути, а путь длинный и тернистый. Разгадка  придёт сама, научись слушать тишину. – С этими словами старец развернулся и пошёл прочь, а вскоре его фигура маячила вдалеке.

Ярилка остался один, перед его взором расстилался океан, а за спиной  – пески пустыни. Его  охватило одиночество, а когда Белая звезда коснулась горизонта, ему показалось, что он, единственное живое существо в мире. Вскоре и исчезнувший старец, воспринимался не иначе как видение.

– Это мой мозг нарисовал его: и это небо, и океан. Я  проснусь и увижу бабушку,– сказал он засыпая.

Проснулся  того, что кто–то тряс  за плечо. Он  открыл глаза и увидел совсем рядом  голубые глаза, и если бы не мужской наряд на незнакомце, Ярилка бы точно решил, что перед ним девушка. Незнакомец был в огромной шляпе с полями, брюки облегали длинные ноги, рубашка закрывала  руки.

– Вставай,– услышал он высокий голос, и ему снова показалось, что голос должен принадлежать женщине,–  ты сгоришь под лучами нашей звезды.

Он поднял глаза: на розовом небе висела Белая звезда, лучи от которой отвесно падали на песок.

– Коварные лучи  убьют тебя, в это время у нас никто обнажённым не появляется на пляже.

Только сейчас он заметил, что на нём кроме брюк, ничего нет, а бронзового цвета тело покрылось красными пятнами.

– Ты сказал «у вас никто», отделив меня от вашего общества.  Откуда  ты знаешь, что я другой, не ваш?– спросил Ярилка и сам улыбнулся сказанному, а в голове его пронеслось: «Что  мог подумать хориец, увидев  полуголого человека на песке, под беспощадными лучами?»

Его размышления прервало ржание лошади, этот звук он не спутал бы ни с чем.  В подтверждение его слов к ним подошёл рыжий конь с чёрной гривой.

– Укройся.

 Незнакомец достал из сумки плащ и бросил его Ярилке, а сам умело и быстро вскочил в седло, протянув ему руку. Конь даже не прогнулся под двойной ношей.

    – Как тебя зовут? – спохватился Ярилка.  – Мы ведь до сих пор не знакомы.  – Ты  кто? Задал он снова вопрос, не услышав ответа.

В ответ только ветер просвистел:

– Учись слушать тишину.

Слушая музыку ветра, его сердце подсказало, что он встретился с проводником. Больше  вопросов он не задавал и, положившись на судьбу, устремил свой взгляд вперёд.  

Путь был длинный, океан остался за спиной, и лишь к вечеру, когда в небе замигали первые звёзды,  показался город хорийцев.

Он мало напоминал город из рассказов бабушки.

Жилища хорийцев, построенные из камней и брёвен, освещались огнём костров и пламенем свечей. Тротуары  были   вымощены булыжниками,   отполированными башмаками хорийцев. Это  говорило лишь об одном: этому городу много лет.

Хорийцы, встречающиеся на их пути, были одеты в холщовые домотканые одежды, на ногах носили  деревянные башмаки или кожаные сапоги. Ничего  подобного он не слышал  от бабушки. Наоборот, по её словам это была высокоорганизованная и технологическая цивилизация. Ярилка смотрел на всё с широко раскрытыми глазами, недоумение было написано на его лице, и когда они спешились, это не осталось  незамеченным незнакомцем.

– Ты удивлён? – С усмешкой спросил хориец. – Зови меня Еремеем, – добавил он через минуту.

– Да, – только и вымолвил Ярилка и, переведя дух, продолжил: – На вашей планете произошла трагедия? Катастрофа? Хотя  лица хорийцев, которых я успел разглядеть, не были печальны или огорчены, наоборот, они светились  радостью и умиротворением. А где же ваши достижения, научный прогресс? – сыпал  вопросы Ярилка,  при этом внимательно смотря по сторонам.

– Не волнуйся: с миром высоких технологий у нас всё хорошо;  более того мы продвинулись вперёд в разработках, в нано технологиях.  Не дослушав ответ Еремея, Ярилка его перебил:

– А как объяснить это? – вместо  дальнейших слов он развёл руками.

– Я всё разъясню, немного терпения.  А  пока пошли в дом, перекусим. 

Жилище Еремея показалось  просторным и удобным для проживания. Несмотря  на аскетичную обстановку, было не лишено изюминки, и говорило о том, что в нём проживает одинокий юноша. Встретил их на пороге человек, похожий на слугу, что указывало, на высокое социальное положение Еремея. Перешагнув порог, Ярилка вспомнил, что он ел последний раз в том мире, ему стало грустно и смешно одновременно: как много событий всего за два дня,  ощущение прожитой жизни. Слуга  провёл его в комнату, напоминавшую ванную, правда, вместо раковины был медный таз, и кувшин, а зеркало заменяло до блеска начищенный круг. Взглянув  в него Ярилка отпрянул: на него смотрело лицо  возмужавшего и повзрослевшего мужа, не имеющего ничего общего с мальчиком с Земли.   

«Похоже время на планете  течёт другими темпами»,–  но его раздумья прервали,  приглашением к столу. Пища была непривычной, но голод взял своё, поэтому он ел молча. Разговор  начали, когда принесли напитки;

   – Никаких несчастий у нас не произошло,– первым нарушил молчание проводник. –  А  всё, что ты увидел вокруг –  это выбор самих хорийцев. Они    добровольно оставили мир, где жизнь  была наполнена, комфортом и удобствами, решив   жить жизнью своих предков, вести  натуральное хозяйство, самим выращивать злаки, овощи, ловить рыбу,  строить  дома. И, как видишь, мы преуспели, – не без гордости сказал Еремей.

–  Но связь с тем миром вы не потеряли?–  спросил Ярилка.

–  Мой отец живёт в том мире, мы иногда с ним видимся, обмениваемся новостями. Он  рассказывает о новых достижениях науки, но никогда не предлагает помощи, мы сами выбрали свой путь, – подчеркнув последние слова, Еремей поднялся, подошёл к столу и налил вино в кубки.

–   Разве тебе никогда не бывает скучно вдали от цивилизации?  С  удивлением поинтересовался  Ярилка, взяв кубок из рук юноши.  И, не услышав ответа, продолжил: –  Тебе не хочется окунуться в беззаботную жизнь своих сверстников: музыка, танцы, красивые девушки?  При этих словах землянин заметил, как вспыхнули, порозовев, щёки Еремея. « Право, как у девушки», – пронеслось в голове Ярилки.

–   Нет,–  резко ответил Еремей,– здесь хватает работы, да и красивых  девушек много.

Гость почувствовал, что разговор окончен. Кроме того, его клонило ко сну, и вскоре он уснул на предложенной постели. Сон его был тревожный, он увидел океан, который звал его в свои объятия, потом появился седовласый старец, очень сильно похожий на того, с кем он повстречался на берегу. Старик  вещал:

– Время на исходе, для продолжения нашего рода нужен наследник.  Люди верят, но не океан….

Тут Ярилка открыл глаза, лучи света пробивались через окна:

 –  Странный сон и голос этот я слышал, да… похоже, день в разгаре, ну я и здоров, спать,–  с этими словами он потянулся и замер, за стеной разговаривали:

 –    Мне много лет… я должен успеть передать свои знания наследнику.  – Дальше последовала пауза, Ярилка затих и стал внимательно слушать, но ответа  не услышал.

  –  Неужели нет ни одной достойной кандидатуры на твоё сердце?

  –   Отец не торопи, да и ты ещё не стар,–  после недолгого молчания тихо добавили:   –     Будут у тебя внуки.

Ярилка узнал голоса: это старец и проводник.

«Следовательно, учитель бабушки – отец моего проводника, да и не всё тут гладко, как он вчера рассказывал, какая– то тайна скрыта  в их уходе от прогресса», – думал он, выходя из спальни.  В гостиной его встретили, как он и предполагал, Еремей и старец.

 –  Познакомься: это мой отец, – Еремей указал рукой на старца.

 –   Мы знакомы, это внук моей ученицы, –  с этими словами старик подошёл и обнял  Ярилку.

 –   Отец, я  не знал твоих учениц.

 –  О, это было задолго твоего появления на свет,– и он, похлопав  Ярилку по спине, продолжил: –  Я приглашаю тебя совершить со мной путешествие в город. В  этом городе живёт подруга Елены, да и она сама там бывала один раз.

 –   Помилуй отец, он вчера только свершил большой переход, – вскричал сын.

Но Ярилка согласился не раздумывая:

«Вот повезло: увижу город, о котором  столько  рассказывала бабушка, да и к тайне, надеюсь стану ближе», – так думал он.

–   Это не займёт много времени, – сказал старец, – вечером отправимся в путешествие.  Сейчас  отдыхай, знакомься с поселением, а у меня есть дела. – И он удалился.

***

     До поляны, где их уже ждал летательный аппарат, ехали верхом. Под  Ярилкой был гнедой и очень резвый конь, который постоянно рвался вперёд, поэтому приходилось натягивать узду, усмиряя его прыть. Ехали молча, было не до разговоров. Ярилка спешился и первым забрался в кабину аппарата, дав им, возможность попрощаться Отец с сыном обнялись.

       Первая половина полёта проходила над пустыней, поэтому наблюдать за однообразными пейзажами Ярилке скоро надоело, и он решил задать вопросы учителю бабушки.  Чем  дальше они удалялись от леса, тем моложе выглядел старец,  поэтому обратился к нему как учителю:

–   Скажите, учитель,  почему вы, хорийцы,  выбрали для проживания на вашей планете  мою бабушку, а потом разрешили ей вернуться обратно на Землю, хотя никто до и после неё не возвращался, а вскоре сами прекратили свои полёты и прервали  связь с Землёй?

Учитель засмеялся в ответ:

 –  Так много вопросов, а что сама Елена рассказывала?

 –  Бабушка сказала, что вы, жители Хорции –  потомки землян, но это произойдёт в далёком будущем.

–  Вот именно «если произойдёт», – сказав последнее слово, он горестно вздохнул, и, помолчав, продолжил: –  У каждого события есть предшествующие причины.  Для  того чтобы хортийцы отпочковались от вашей цивилизации, на Земле должны быть созданы определённые условия.  Он  снова замолчал, стало тихо, лишь гудение мотора машины нарушало тишину.

–   Первое время мы думали,  поможем вам решить проблему с природными ресурсами, поднять материальное благополучие землян. Решив свои проблемы с нашей помощью, вы  начнёте творить,  двигать прогресс. Но этого не произошло. Привыкнув к благополучию, земляне успокоились, а ваше общество раскололось.

Услышав эти слова Ярилка подумал: – «Похоже, не только наше общество раскололось, у вас тоже есть проблемы».

–   А то, что Координатор выбрал вашу бабушку для полёта к нам. Он  увидел, что в ней заложены скрытые возможности. Если  их  проявить, то они  засверкают. Мы, хорийцы, тоже учились у вас – доброте, любви, выручке, а этих качеств в вашей бабушке было предостаточно.

–   А если на Земле не будут созданы условия для отделения группы землян?  – Помолчав, добавил: –  И какие это   условия  должны быть созданы?

–  Это и есть главный вопрос. Единого мнения, какими должны быть условия на Земле, у нас нет. Одни думают, что это небывалый технический прогресс, а  другие, – качественный скачок в духовном росте человека. Но   если  не произойдёт ответвления, то время на Хорции замкнётся. Мы, как белка в колесе, будем бегать по кругу...

«Да не весёлая перспектива»,– подумал Ярилка, но тут его внимание переключилось на  вид за окном. Картина, написанная  умелой рукой неведомого художника, внезапно ожила.

Небо покрывалось звёздами, а внизу поочерёдно, как по взмаху волшебной палочки, загорались огни. Они  многослойным каскадом спадали сверху вниз,  каждый слой имел свой цвет и чётко очерченную   границу. Аппарат завис.   За  иллюминатором, сливаясь в одну жёлтую линию, мигали огни.  Дверца  открылась, и учитель смело шагнул в пустоту,  Ярилка  с замиранием сердца последовал за ним. Нога   ощутила твёрдую  опору. Это было круче, чем прыжок с водопада. Он  стоял на прозрачной дорожке жёлтого цвета. Под ней был слой фиолетовых огней, а вверху красный. Над  всем этим великолепием мерцала бездна звёзд.

– Ты удивлён? – Учитель задал тот же вопрос, что и – его сын.

Юноша молча кивнул головой, но его никто не заметил.

Разноцветные дорожки, устремляясь то вверх, то вниз, самостоятельно бежали, юноше оставалось только крепко стоять на ногах. То, что произошло дальше, не мог предвидеть никто, даже сам Ярилка. Он, вдруг повинуясь внезапному охватившему его душевному порыву, ощутил  себя на миг птицей и, забыв страх, прыгнул, распахнув руки навстречу неизвестности. Однажды испытанное  состояние полёта с новой силой родилось в нём, а в голове проносилось:

«Это небо, эти звёзды могут стать моими. Главное   – успеть расправить крылья,  полёт в небеса откроет забытое ощущение свободы.  Полёт, длившийся несколько минуты, показался ему вечностью.  Ветер  шептал: – доверься мне, и ты узнаешь  цену и вкус свободы.  Узнаешь, зачем ты здесь...»

Правда, со стороны это выглядело комично: человек, нелепо размахивая руками, летел вниз, за миг до встречи с поверхностью  чьи–то руки бережно подхватили его, спасая от  неминуемой  гибели.  Руки пахли свежим хлебом, это напомнило ему бабушкины булочки. В его мозгу  всплыл образ бабушки, а перед собой он увидел лицо с добрыми глазами, и тут он вспомнил,  эти глаза он видел на фотографиях бабушки.

–    Вы мой прадед?

–    Не торопи события, сынок. Для  того чтобы взлететь нужно иметь крепкие  крылья. Да и свобода не даётся так просто, это большая ответственность. Сделав прыжок, ты вспомнил о моей дочери, твоей бабушке, а твои родители? Что станет с ними, если ты не вернёшься домой?

–   Я смогу вернуться домой? Да я ещё не понял,  для чего я попал сюда?

–   Конечно, сможешь, сынок.  Слушай  своё сердце, интуицию, будь внимателен к миру, и он раскроет тебе ровно столько тайн, сколько ты готов принять.  Тебе  ещё предстоит встретиться  с океаном…

Прадед что–то ещё сказал, но юноша не расслышал. Он  открыл глаза, его окружала толпа  хорийцев,  до него донеслось;

 –   Жив!  Надо же: упасть с такой высоты и не разбиться, парень, даты в рубашке родился.

–   А где прадед? – Задал он вопрос склонившейся над ним девушке.

–   Нет никакого деда?  Ты упал  с фуникулёра третьего яруса, ведущего в здание вокзала на клумбу цветов.  С такой высоты упасть и не разбиться,  даже не покалечиться, это просто чудо.  Счастливчик…

«Как прозаично, упал с фуникулёра, а сверху всё выглядело фантастически, и что они так волнуются?» – думал  он.

Дальнейшие события запомнились ему как сменяющиеся картинки в калейдоскопе.  Кто–то звал  учителя… затем мелькнуло его  лицо … в свете неоновых огней девушка, склонившаяся над ним, показалась прекрасной и чуточку знакомой. Одна картинка сменилась другой, здание, не поддающееся описанию, крепкие объятия подруги бабушки. Та  девушка, чьё лицо показалось знакомым, оказалась её дочкой, затем встречи и прогулки по городу будущего.  Дискотека  на крыше небоскрёба, на следующий день  – вечеринка на вершинах гор. Дни  пролетали стремглав. Молодой  здоровый организм быстро адаптировался к незнакомой среде,  жадно впитывая новое, проживая дни по принципу. « Причин для радости искать не надо, радость сама тебя найдёт».

 Дария  все эти дни была рядом. Так  звали дочь подруги бабушки, та явно симпатизировала ему, а он, польщённый её вниманием, принимал  симпатии  как должное, ему  льстило присутствие красивой девушки и её высокое положение.    За последние дни он ни разу не вспомнил,  про учителя, а тот не напоминал о себе, понимая, что молодость должна насладиться открывшимися возможностями.  Картинка в череде мелькавших дней остановилась внезапно,  он перешагнул порог очередной вечеринки  и услышал музыку. Мелодию не для танцев, это был гимн бури в исполнении океана. Он замер, осматриваясь вокруг; одни праздные, беззаботные  лица, в голове пробежало: – «Зачем я здесь?»  Всплыло лицо учителя, затем его сына: «Мой проводник, как я мог надолго забыть его?»

Музыка океана звучала всё громче, заполняя собой всё пространство, вырываясь на улицу,  что–то подобное он слышал от бабушки. «Океан зовёт меня».

Он  резко развернулся и пошёл в обратную сторону, Дария, ухватившись за его руку, о чём–то просила, но он не слышал.

***

Поднявшись на пригорок, Ярилка присел на камень. Перед  ним сквозь утреннюю  дымку простирался бескрайний океан, воды его были неспокойны. Внутри его что–то ёкнуло и сжалось. Он, вдруг ощутил чувство беспокойства, вглядываясь вдаль. Океан  безмолвствовал.  Он, размахивая руками, сбежал с пригорка и бросился в океан, смывая пыль и грязь, пропитавшие его одежду за дни путешествия. Купался   долго и с наслаждением.   Вынырнув,  он ради шутки попытался слепить из воды хоть что–то, но та стекала между пальцев, падая тяжёлыми каплями обратно в океан. В это мгновение в его душе шевельнулось сомнение:

–  А так ли ты могущественен?  И знаешь ли ты ответы на вопросы: –  Зачем   я здесь? Какие условия должны быть созданы на Земле, чтобы наша цивилизация стала  прародительницей новой ветви…

– Глупец, – услышал  он раскатистый и многократно повторяющий одно слово голос. – Чуда  не просят от меня, в подтверждение моего могущества его вымаливают смиренно или заслуживают за храбрость сердца, за веру …

–   А первая встреча с тобой – я тогда не просил? Не дослушав слов океана, вскричал Ярилка.

–   Но   ты верил, не рассуждая и не сомневаясь, ты храбро бросился в водопад и был вознаграждён. А сейчас твоё сердце колеблется, в нём поселилось неверие. После этих слов волны стали круче, а амплитуда их раскачивания  увеличилась, ветер срывал пену с верхушек и нёс на сушу.

 – В  любую минуту ты можешь оказаться на гребне волны, а через мгновение упасть вниз, к этому ты должен быть готов. Цена за вкус свободы может оказаться несоизмеримо высокой. Ответы на вопросы ищут ценной благополучия своей жизни.

           В следующую минуту  огромная волна сбила с ног, подняв в одну минуту юношу вверх, а потом безжалостно сбросила вниз, так повторялось много раз, пока он не взмолился усмирить  гнев и дать ему покой. Волна подбросила его в последний раз, и океан выплюнул тело на сушу. Обессиленный юноша отполз от воды и, уронив голову, уснул. Сон его был сумбурный и хаотичный, одно лицо сменялось другим.  Прадед  вещал:

–   Когда ты сам осознаешь  внутри себя готовность к прыжку, притяжение тебя отпустит, и ты почувствуешь всю полноту полёта.  Свобода полёта подарит тебе свет, который не меркнет даже ночью. Тогда  ты и станешь единым с океаном.

Океан же рокотал:

–  Познать свет, можно  до конца познав тьму, окунуться в неё и бесстрашно вынырнуть обратно.

Проводник  говорил:

 –  Вернись  ко мне, я скучаю.

Он открыл глаза: рядом с ним сидел Еремей, устремив свой взгляд в просторы океана. Почему–то его присутствие рядом в этот ранний час его совсем не удивило.

–   Ты часто приходишь на берег океана? – Задал он вопрос Еремею, сам удивляясь, почему это его так взволновало.  Ведь они так давно не виделись, а ничего другого ему в голову не пришло.

–  Да, – тихо ответил проводник.

–  Ты тоже ищешь ответы на свои вопросы? – И не дождавшись ответа, продолжил: –  «Люди верят, но не океан». Чему верят люди?  Вы ушли от цивилизации не из одного желания прожить жизнь своих предков, что же скрыто в вашем уходе?

–  Я единственный ребёнок своего отца,– услышал он тихие слова проводника. А ветер прошептал ему на ухо: «Слушай тишину, своё сердце, оно тебе подскажет». Он внимательно посмотрел на Еремея, а в голове его пронеслось: – « Да как же я не распознал сразу!»  –  Ты единственная  дочь, учителя, а он свой опыт и знания  может передать по наследству сыну.

–  Меня с самого рождения воспитывали как мальчика, все знают меня  как его сына, но не океан.

 Она замолчала, ветер трепал её волосы, шторм, разыгравшейся вчера, стих. Океан мирно перекатывал волны, не нарушая покой, разлитый в этот час во Вселенной.  В голове Ярилки пронеслось: «Цвет глаз жителей поселения  не меняется. Они все  из касты  потерявших связь с океаном».  В этот миг юноша услышал тихую музыку и  посмотрел прямо в лицо проводника, оно оставалось безучастным. Он хотел задать вопрос, слышит ли она эту музыку, но понял, что вопрос будет неуместным, а вслух сказал совсем другое:

 –  Мне бабушка рассказывала, что не всем  от рождения дано слышать музыку океана, к некоторым эта способность приходит с годами. Чуточку  терпения и ты услышишь, он откроется тебе.  Это   означает только одно:  ты другая, особенная.

– Ты уверен в этом! – Радостно воскликнула дочь учителя. –  Ты веришь, что я тоже смогу быть, такой же, как отец?

Ярилка вдруг понял, для чего он стремился всю свою жизнь оказаться  на Хорции: вселить надежду в сердце  дочери учителя.

– Да зачем же,  как твой отец? – Торопливо разъяснял юноша открывшиеся истины.

 – Ты уже существуешь в этом мире, красивая и неповторимая. Зачем  же быть похожей на своего отца?  У  тебя своя судьба, свой путь, и он не менее ценен, чем путь твоего отца.

 – Начать  жить жизнью девушки?   Влюбиться  и родить сына, внука своему отцу? – с тенью сомнения прошептала она.

–  Ты ещё сомневаешься в этом!? – воскликнул   он.

Музыка океана играла всё громче, бравурные аккорды,  поднявшись ввысь, заполнили всё пространство.

Он  залез в свой карман  и достал  большую бусинку чёрного цвета, напоминание о Земле. Чудо произошло на его глазах: бусинка меняла цвет.  Из чёрного  она засверкала ярким белым цветом,  из центра шарика исходил свет.

– Ты поверил, и  чудо случилось,– услышал он голос. –  Какие предпосылки нужны для создания новой ветви человечества, вы сами решите… –  Прогресс и духовное развитие,  всегда идут рядом, тесно переплетаясь.

 

Внимательно прослушав ответ, юноша с разбега нырнул в океан, погружаясь всё глубже и глубже, пока тьма не охватила  его всего и,  не стало хватать воздуха.

«Познать свет можно, до конца познав тьму, окунуться в неё и бесстрашно вынырнуть обратно», – мысленно повторял он услышанные ночью  слова.

          Вынырнул, когда кончился  воздух.  Над  головой на голубом небе висело солнце, сердце радостно забилось: «Доверился, и чудо произошло».

       С берега раздавались крики родителей: «Возвращайся, сколько можно в воде сидеть?»

Крепко зажав  в кулаке белую бусинку,  он размашисто грёб к берегу, а в голове проносилась мысль: "Круг  должен разорваться"