Антиволна

«Возможно, существуют целые антимиры и анти люди, состоящие из античастиц. Однако же, если частица и античастица встретятся, они взаимно уничтожаются.

Так что, если вам доведется встретить свое анти-я, не обменивайтесь с ним рукопожатием! Вы оба исчезнете в ослепительной вспышке света!»

Стивен Хокинг

(«Кратчайшая история времени»)

            Луч света пробивался сквозь неплотно зашторенное окно и освещал запыленный стол кабинета. На нем пылились  старый микроскоп и осциллограф, металлические весы для взвешивания порошков и картонная коробка с разного размера пробирками. Большие и маленькие болты и шайбы, скрепки и свинцовые пластинки валялись на столе под и над ворохом исписанных бумаг. Просвет из окна освещал  стеллаж у противоположной стены кабинета, на которой находился  «хлам» крупнее. Закатное солнце скользнуло лучами по полкам, наткнулось  на стеклянную колбу, и отблеск резко ударил в глаза профессору. Он вздрогнул, словно ото сна, и вытянулся на стуле, разминая затекшие мышцы. Перед профессором лежало несколько листков бумаги, полностью исписанные формулами. Размышляя о чашечке крепкого чая, а может и чего покрепче, он встал из-за стола и направился к двери, на ходу привычно огибая расставленные на полу тут и там коробки с книгами, бумагами, проводами, схемами и другими необходимыми предметами в обиходе экспериментатора. Протянув руку к двери, он отшатнулся, потому что дверь резко открылась сама ему на встречу.

- Не на месте!

- Что не на месте? – непонимающе откликнулся профессор.

- Не на месте она, Александр Валентинович! – продолжил вскрикивать Павлик.

- Кто не на месте? – ученый подобрался, задумчивость в раз улетучилась, – Павел, потрудитесь изъясняться четче. Вы не на базаре, а в уважаемом заведении.

- Извините, Александр Валентинович, это просто невероятно! Все было хорошо, первых двести тридцать раз она оказывалась в предсказуемых пределах, а потом раз и исчезла. Ну, то есть не исчезла, переместилась, это я уже потом понял.

Профессор жестами показал Павлику успокоиться и вдохнуть больше воздуха. Студент замолчал, сделал несколько глубоких вдохов и начал рассказ заново.

- Я проводил эксперимент. Основной его целью является предсказание местоположения частицы (в нашем случае атом водорода) в точно заданное время  при влиянии внешних факторов, таких как…

- Павлик, я знаю, чем вы занимались, не нужно настолько издалека подходить к разъяснениями. Вы мне, по сути, по сути, голубчик, расскажите. Как вы умудрились потерять частицу?

- Так я и говорю. Я провел двести с лишним раз опыт, все было, как и в расчетах, и вдруг раз -  частица исчезла.

Павлик развел руками в разные стороны, показывая, как частица исчезла. Профессор тяжело вздохнул, все еще размышляя о чашечке чая, и посмотрел устало на студента. Желание отдохнуть и разгрузить голову было очень сильным, но долг учителя перевесил чашу весов.

- Идемте, покажете, что у вас произошло. – Ответил Александр Валентинович, указывая в сторону коридора.

Они вышли в плохо освещённый коридор лабораторного корпуса университета  и направились в северную его часть.

- Павел, вы же умный юноша, вы же знаете, что ничего просто так не исчезает и не появляется во Вселенной. - Продолжил профессор, тяжелой поступью ступая по плитке.

- Так я и говорю, вдруг - частица исчезла. Я решил, что ошибся и не установил верные параметры. Я начал заново, частица вернулась в прогнозируемый диапазон, еще раз десять она оказывалась в предсказуемых границах, а потом опять исчезла. Я расширил границы фиксирования, и обнаружил, что она переместилась.

Они прошли до конца коридора и завернули за угол. В этой части корпуса горело всего две тусклые лампочки на всю видимость прохода. Профессор открыл дверь с табличкой: «ЛАБ. 50» и уверенно направился к столу с компьютером. Лаборатория была небольшая,  больше половины комнаты занимал прибор для проведения экспериментов, возле двери ютился небольшой стол с вычислительной машиной, слева и справа возле стола на полу стояли такие же коробки с содержимым, что и в кабинете профессора. Александр Валентинович сел за стол и открыл файл с отчетами эксперимента.

- Я подумал, что ошибся с калибровкой, - продолжал Павлик, - отъюстировал нашего «старичка» и снова запустил прогон. Это все было вчера. Вот, видите, на границе спектра, отметка тридцать семь? – Павлик ткнул пальцем в экран.

- Угу, - поддержал разговор Александр Валентинович, - вижу.

- Сегодня я снова запустил прогон и уже через двенадцать запусков, снова перемещение. Мистика какая-то, Александр Валентинович.

- Вижу.

- А потом….

Профессор пролистал до этого «потом» и замер. У него буквально отвисла челюсть, и широко открылись глаза. В лаборатории повисла гробовая тишина, только звук настенных часов методично отмерял секунды. Павлик нервно теребил край рубашки, ожидая, когда ученый выйдет из оцепенения. Профессор медленно перевел взгляд на Павлика, закрывая при этом челюсть, и тихо, боясь своего голоса, спросил.

- Павел, вы думаете, что это она?

- Не знаю, Александр Валентинович. Честно, не знаю. По всем известным мне законам этой Вселенной, по всем законам нашего эксперимента этого быть не может и не должно. Черт, мы же не в ЦЕРНе, в конце концов!

- Да, мы не в ЦЕРНе,  – задумчиво ответил профессор, и встал со стула. -  И действительно, она не на месте.

В полном недоумении, но с решимостью выяснить все до конца, они решили вместе провести эксперимент еще раз. Все расчеты были проведены вручную и смоделированы на компьютере несколько раз. Потом, они проверили каждую деталь прибора, каждый винтик, отъюстировали его и  убедились, что все работает как должно. Профессор даже принес новую, еще в заводской упаковке, пластинку и бережно установил в пазы.

- Александр Валентинович, все готово. – Доложил Павлик, закончив свою часть работы. – Скажите, вы же не думаете…?

-Что Павел? Что я не думаю? – строго перебил его профессор. - Что мы с вами, на старом, видавшим многие поколения ученых приборе, в абсолютно обычном, даже элементарном эксперименте обнаружили неанигилирующую античастицу?

- Ну да… - поник Павлик и снова начал теребить край рубашки.

- Думаю, Павел. Я действительно думаю, - широко улыбнулся профессор, - и именно обнаружили, а не удержали и не создали. Обнаружили, голубчик! – Ученый поднял вверх указательный палец. -  И самое интересное, что я думаю, что это была одна и та же античастица во всех случаях зафиксированных отклонений. Та же самая, понимаете?

Оба физика озорно улыбнулись, как мальчишки, и запустили эксперимент.

В лаборатории тотчас погас свет, воздух вокруг прибора заискрился, заплясали голубые искры, у мужчин волосы стали дыбом и побежали мурашки по телу, как от легкого воздействия электрического тока. Над прибором, сразу над местом, где была установлена пластинка, образовывался фиолетово-голубой вихрь. Он все закручивался и расширялся, распространяя вокруг волны искр и электрического заряда. Лаборатория мгновенно осветилась постоянными вспышками небольших молний. Шум трескающегося от электричества воздуха заполнил все вокруг. Послышался голос, из-за шума было плохо слышно, но он точно шел из воронки. Постепенно образование расширилось до размеров оконного проема и на той стороне показались неясные фигуры.

- Уменьшите нагрузку, голубчик. – послышалось более отчетливо со стороны горизонта событий.

- Я и так уже на пределе держу, - ответили в тон там же.

Воронка превратилась в подобие прорехи с голубоватой границей, за которой двум физикам открылась совершенно невероятная картина. Там, за горизонтом воронки стояло двое. Один, совершенно седой, с классическими аккуратными усами и проплешиной на голове, был невысок и одет в твидовый  костюм горчичного цвета. Второй,  -  высокий, черноволосый юноша с трехдневной щетиной, щеголял клетчатой рубахой поверх джинс. Оба персонажа были как две капли  воды похожи на физиков, которые стояли с этой стороны воронки. Из-за фиолетово-голубого поля прозвучал голос.

- Мы приносим Вам свои извинения, коллеги, но мой подопечный потерял свою частицу. И потерял он ее к моему глубочайшему сожалению у Вас. Вы не могли бы ее нам вернуть?

Александр Валентинович растерялся от неожиданности. Его усы зашевелились и начали выделывать по щекам странные фигуры. Павлик же, не в пример профессору, был удивительно собран и сосредоточен. Ни одним мускулом лица он не выдал своего изумления.

- Конечно, конечно. Это я ее нашел.  – С гордостью ответил Павлик, - Так сразу и подумал, что не на своем месте она.

Профессор с той стороны воронки широко улыбнулся и кивнул.

- Точнее не в своем мире, - поправил его Александр Валентинович, придя в себя,  - мы с величайшим удовольствием возвращаем ее Вам.

- О, нижайше благодарю, коллега. – Ответил с той стороны седой мужчина и добавил, - пожимать руки не будем, сами понимаете, нестабильное выйдет знакомство.

Все четверо мужчин рассмеялись. Наконец Павлик нажал несколько рычагов и сделал жест рукой, чтобы с той стороны поймали частицу. Его двойник посмотрел на свой дисплей прибора, нажал несколько кнопок и удовлетворенно кивнул. Двойники облегченно вздохнули. Воздух затрещал сильнее, начинало ощущаться разрежённость атмосферы. Студент-двойник, заметив увеличение электрических разрядов, поспешно нажал несколько кнопок. Воронка медленно начала сворачиваться внутрь.

- Постойте, - крикнул профессор, - а почему она не аннигилировала?

- Что? Говорите громче, связь нестабильная.

- Говорю, почему она в нашем мире тот час не аннигилировала? Как мы ее смогли безопасно обнаружить?

Воронка уже была размером с футбольный мяч и уменьшалась, потрескивая и выбрасывая столпы голубых искр.

- Потому что это была …. – последние слова утонули в потоке шума, воронка скрутилась и исчезла. В лаборатории снова зажглись лампы, и наступила тишина. Они еще с минуты две стояли молча,  вглядываясь туда, где только что была воронка. Пластинка сгорела полностью. Но профессор не расстроился. Что значит какая-то пластинка в контексте встречи столетия? Наконец Павлик произнес.

- Профессор!

- Да, Павел? - все еще находясь далеко в своих мыслях, ответил Александр Валентинович.

- А что, я и правда так неуклюже выгляжу? – спросил Павлик и посмотрел на седого ученого.

Александр Валентинович перевел взгляд на студента, на секунду задумался,  осматривая Павлика с ног до головы и вдруг рассмеялся. Профессор хохотал раскатисто, громко, почти истерично. Через несколько секунд к нему присоединился и Павлик. Физики так громко смеялись, что этот раскатистый звук, отбиваясь эхом в пустых коридорах корпуса, вылетел на первый этаж и испугал уборщицу. Тётя Маша в это время как раз заканчивала мыть необъятный гранитный пол в холле университета. Она вздрогнула от неожиданно громкого  смеха, и выругалась.

- Тфу! Чтоб вас! Напугали! А еще ученые люди, вишни вам по косточку.