Заметки о «Столице Восходов»
День первый. Знакомство с Восточной столицей
По прошествии десяти часов выхожу из самолета. Сауна? Нет, июнь в Японии. Я как-то немного по-другому представляла себе сезон дождей. Стою в куртке, с чемоданом и зонтиком в руке. Ну, здравствуй, Токио!
Нарита – один из крупнейших международных аэропортов в Японии. Открываются передо мной белые автоматические двери, а за ними – тихо и полу-пусто – только компания прилетевших со мной со-туристов и пара людей из местного персонала. А я-то ожидала увидеть муравейник, ведь картинки в путеводителях совсем другое показывают.
Стоящий на контроле японец на ломаном английском объяснил мне правила заполнения информации по прилету. Хотя на ломаном, пожалуй, не то слово, с английским то как-раз у него все было по правилам, без нарушения норм лексики и грамматики, но вот акцент... Правда, я не растерялась – ведь предбоевую подготовку я уже успела пройти в Москве, благо половину рабочего времени я провожу за разъяснением таких вот фразочек, сказанных на английской хирагане – по-другому это и не назовёшь. Мысленно поблагодарила финдира нашей полу-японский компании, который молча передавал мне трубку всякий раз, когда на линии был японец – и хитро так смотрел на меня, словно говоря: «Ну что, ты же у нас профи, давай – переводи» – а я в это время мысленно перебирала все ругательства, ласково отсылая их в адрес начальника.
Ну, думаю, тяжело в учении – легко в бою. Однако, вопреки моим оптимистичным ожиданиям, разговор со встречными японцами у меня всё же никак не клеился.
По приезде в рёкан слышу сбивчивое объяснение ресепшиониста по поводу основных правил проживания. Поддакиваю без ясного понимания сути дела.
А сколько ещё таких «поддакиваний» будет впереди? Но об этом я подумаю потом. Сейчас мне бы просто добраться до своей комнаты и, наконец, отдохнуть. Не так быстро, просите вы, ведь автор даже ни слова не сказал, что такое за зверь – этот рёкан? Ну, раз вы настаиваете – тогда, пожалуй, сначала кратко введу вас в курс дела.
Чтобы ощутить атмосферу той самой Японии, в которой в прошлом жили феодальные правители даймё, местом первого выбора должен быть «рёкан» – традиционная гостиница. Преследуя цель окунуться в японскую культуру «с головой», так, чтобы мало не показалось, я предпочла такую гостиницу современным отелям в стиле «модерн» – самым распространённым в Токио. На этот раз путеводители не обманули – войдя в номер, я тут же, согласно правилам, должна была снять свои уличные босоножки у выхода, и надеть специально приготовленные тапочки, а потом, пройдя ещё пару метров, снять и тапочки – только исключительно босиком позволяется ступать на пол, покрытый соломенными циновками «татами». Заходя в узкую уборную, находящуюся в номере, нужно было снова надеть тапочки – уже другие. С этим у них строго. Пренебрежение подобными правилами для японцев равнозначно оскорблению, хотя иностранцу-«гайдзину» на первое время могут простить сие ужасное невежество. Прохожу в комнату – из мебели здесь только низенький столик и расстеленный на полу «футон» – кровать в японском стиле. Двери – «сёдзи», раздвижные. Единственное, что не дает забыть о том, что ты в 21 веке – небольшой плазменный телевизор, располагающийся на столике, и ещё морозильная камера с напитками в углу комнаты. У входа – ящик из бамбука – в нем лежат аккуратно сложенные бело-синие хлопчатобумажные халаты «юката», – типичная для гостиниц этого типа одежда.
Оставшись наконец наедине с собой, вдруг осознаю, что поесть не мешало бы – собираюсь искать еду. Вышла из здания в ночную незнакомую Японию – сразу звуки, запахи, ощущения… Бреду, куда глаза глядят, а навстречу редкие прохожие, потому что куда чаще встречаются велосипедисты. Прямо по узкому тротуару. «Как бы разойтись? – думаю. – Лево- или правостороннее у них тут движение на тротуарах? » Вот вы смеётесь, а я потом ещё долго мучалась над этим вопросом. По поводу эскалаторов-то мне сразу растолковали: всё наоборот у них – стоим слева, проходим по правой стороне. Поэтому будьте любезны, иностранные граждане, приноравливайтесь сами к японскому ритму.
Стрелки наручных часов близятся к десяти. К этому времени все магазины и супермаркеты уже закрыты. Круглосуточные здесь можно сосчитать по пальцам – они привлекают запоздалых путников своими горящими вывесками.
В итоге до одного из таких магазинов я всё же добралась. Всё на прилавках дивом кажется: что едят, из чего готовят... На кассах к продавцами приходится общаться только по-японски – пару базовых слов придётся выучить обязательно. Стоит заметить, что если вы не знаете японского языка – в любом случае постарайтесь запастись минимальным количеством основных разговорных фраз. Это поможет вам намного больше, чем прекрасное знание английского. К тому же здесь вас всегда спасёт чисто японская вежливость.
Возвращаюсь домой с запасами еды. Теперь-то точно спать. Конечно, хочется написать друзьям, как тут Япония меня встретила. Да только уже не умещаются все впечатления ни в какое письмо. Оставляю эту затею на потом и засыпаю. А на следующее утро просыпаюсь… в другом мире.
День второй. Поездка в «Электронный город»
Сплю – но уже и не сплю, слышу – какой-то вопль, пронзительный, напоминающий звук сирены. Он снова и снова раздаётся где-то совсем рядом, за окном. «Что это? » – Потеряв надежду поспать ещё немного, встаю и подхожу к окну. Снаружи неподалёку сидит на ветке крупная диковинная птица с красноватым оперением. Так вот откуда этот жуткий вопль. Смотрю на часы – шесть утра. Уже светло. Завариваю зелёный чай, а параллельно изучаю карту здешней местности, продумывая план своих похождений. Спустя ещё некоторое время слышу громкие призывы за окном. Выглядываю снова – по дороге проезжает гибрид маршрутки с автобусом, со всех сторон увешанный яркой рекламой, и вещает на весь район.
Сна уже не осталось ни в одном глазу. Съедаю купленное накануне мороженое – тоже, кстати, с зелёным чаем – и звоню своему японскому другу – скоро пойдём гулять по спонтанно составленному мной маршруту.
– Через 30 минут у станции, подойдёт?
Слышу бодрый голос товарища.
– Хорошо. Только зонтик не забудь. Сегодня обещают дождь.
Зонтики в Токийских отелях, магазинах и университетах выдаются в аренду бесплатно. Поэтому даже если вы забыли свой собственный, ливень не застанет вас врасплох. Я попросила у персонала на ресепшене один такой зонтик-трость – складные в Японии не особо распространены, а автоматов и подавно нет нигде. Говорят, однажды было дело – раскрылся такой вот автомат прямо в глаз ребёнку, с тех пор и запретили их продажу.
Отель, в котором я остановилась, располагается в Тайто, Асакусе – об этом историческом районе упоминали в своё время известные писатели – Кавабата, Акутагава, Танидзаки. Огромные красные ворота, фонарики желаний, статуи богов-стражей и «кицунэ» возле синтоистского храма Сенсо-джи, посвящённого одной из главных богинь страны – Каннон-сама. Правда после многочисленных пожаров и землетрясений в парке Асакуса мало что сохранилось в том же виде, как при японских классиках. Здесь проглядываются лишь миражи бывалых времён, вроде бы всё те же ворота и башня храма – но уже другие. Сегодня этот район славится, в основном, длинными торговыми рядами с кучей всевозможных туристических безделушек. Но в первый день своего пребывания я решила не останавливаться возле прилавков и отложить все покупки на конец. Мне нетерпелось увидеть сразу как можно больше Токио – и я быстрым шагом отправилась к метро, где ждал меня друг.
Японское метро – «небезобидный» транспорт, здесь каждая ошибка – фатальна. Мало того, что некоторые линии и вовсе не пересекаются между собой, и нужно внимательно следить, чтобы не проехать свою пересадку – так ещё расстояние до каждой станции оплачивается отдельно. Проворонил – сам виноват, плати снова. К тому же информация в метро написана только на японском – поэтому без попутчика- «нэйтив спикера» мне было не обойтись.
У входа в метро встречаю друга. «Давненько не виделись» – говорю. Он ответил: «Давненько». Как-никак два месяца прошло с момента нашей последней встречи.
Сначала отправляемся в «электрический город», коему название – Акихабара, или Акиба – знаменитое место паломничества для всех поклонников аниме-культуры. Если праведники мечтают попасть в рай, то «анимешники» – в Акихабару. Здесь можно увидеть истинное лицо Токио – каким мы его привыкли видеть в журналах и фильмах. Высотные здания, увешанные рекламой, горящей бесчисленными огнями – вот она, самая центральная часть столицы. Девочки-анимешки в коротких платьицах улыбаются с огромных вывесок, заманивая в магазины с невероятным количеством разнообразной манги, аниме и тематической атрибутики, а также в популярные среди мужчин «Мэйд-кафе». В таких кафе официантки одеты как горничные, и обращаются к посетителям как к своим хозяевам. Но несмотря на легкомысленный уклон, в «мэйдо» действуют строгие правила и не позволяется ничего лишнего. Символ любителей таких кафе – худощавый очкарик «отаку», также повсеместно изображенный. Поэтому мне там делать было нечего, я-то не отаку.
Прохожу мимо ярких витрин – со всех сторон играет музыка, слышатся звуки, призывы рекламщиков. После десятка однотипных многоэтажных магазинов с абсолютно одинаковым ассортиментом я уже порядком подустала. Решила повернуть обратно к метро – и тут на мои глаза попался супермаркет с электроникой. «То, что нужно! » – радуюсь, и бодрым шагом направляюсь туда. Акиба же мало того, что самый большой «электронный» район, так ещё и вся электроника продаётся здесь в разы дешевле. А я вопрос со связью так до сих пор не решила. Пользоваться интернетом со своей симки я не рисковала даже с вай-фаем – мало ли какие сюрпризы выпадут потом от Билайна. Надумала приобрести SIM-карту местного оператора. Но не тут то было!
Что у них с сотовой связью творится… Покупаешь ты себе не телефон, а прежде всего оператора. Хочешь сменить последнего – будь любезен и аппарат новый купи. Зато за заключение договора некоторые операторы тебе сам телефон предлагают за 1 йену – и рубля нашего нет. Подключился, телефон приобрёл и можешь разговаривать, сколько душе угодно, не волноваться ни о чем – даже не нужно деньги на счет заранее класть. А волноваться потом будешь, когда счёт придёт за всё то, что ты, сам не знаючи, наговорил.
С симками мы разбирались целый час. Консультанты магазина долго думали-гадали, чего же я хочу – оказалось, такие карты они никогда в руках-то не держали даже. В итоге вокруг моего телефона собралась целая «конференция» – менеджеры подключили всех своих коллег для того, чтобы мне помочь. Вот что значит японская обязательность.
После такого японского «Эльдорадо» решили мы с приятелем погулять немного по центральному району. Сколько интересного тут у них... Недаром ведь японская индустрия развлечений приобрела известность по всему миру. Когда дело доходит до отдыха – здесь они проявляют удивительную фантазию. Примером тому, скажем – рестораны в виде тюрем, где вы можете отведать угощение в камере заключения и с наручниками на запястьях; или же кафе, в котором, заказав чашечку кофе, вы получаете от официанта морской салат, и вовсе не потому, что он невнимательно принимал ваш заказ. В этом заведении просто существует традиция – каждый клиент выбирает меню для следующего, а ему самому принесут то, что заказал предыдущий. Такие вот забавы.
День третий. Посиделки в «кайтэнзуши»
На следующий день мы решили отправиться в пригород. Для этого нужно сначала доехать на метро до пересадочной станции, чтобы после добраться электричкой до нужной префектуры.
Наша остановка – детский голосок девушки дважды повторяет название станции – «Синагава, Синагава». Двери открываются – и играет отличительная мелодия, которая теперь стоит у меня на звуке уведомления в телефоне – такие мелодии в Токио ставятся на каждой линии метро, и для каждой свой мотив. Мне почему-то запомнилась именно эта – на линии Яманотэ, где как-раз и находилась станция Синагава – главный пересадочный пункт на пригородные поезда Токайдо синкансен. Сажусь на такой синкансен в сторону знаменитой Йокогамы – но мне нужно дальше – до Камакуры, древнего прибрежного города со знаменитым огромным Буддой Амидой и «самурайской» атмосферой, узнаваемой по роману «Сегун» Джеймса Клавелла.
Был уже поздний вечер, когда мы вернулись в Токио. Я решила зайти посидеть в каком-нибудь чисто японском «ресуторане» – до этого мы перебивались только местными быстрыми забегаловками. Друг повёл меня в «кайтенсуши» – исконно японское место, где блюда на специальных автоматических системах медленно двигаются по кругу – посетители могут сразу взять себе понравившиеся вкусности. Цену в самом конце подсчитывает кассир по рисункам на тарелках. Да-да, такая вот интересная система – суши на тарелках с синей каемочкой стоят одну фиксированную цену, с красным узором – другую, а вон с теми зелёными сердечками – третью. К слову сказать, суши – самое дешёвая в Японии еда. Средняя порция стоит около пятидесяти наших рублей.
Смотрю на всё это разнообразие – и не могу выбрать. Всё такое новое, незнакомое. Суши в Японии значительно отличаются от русских. Все дело в том, что у нас они делаются по американским и мексиканским рецептам, поэтому-то настоящие японские суши и роллы нам пробовать не приходится.
Пока я выбирала – принесли зелёный чай. Вода и чай в Японии во всех кафе и ресторанах подаются первым делом, причём всегда бесплатно. От жажды здесь точно не умрешь. Пересохло в горле – заходишь в любую «забегаловку», выпиваешь безвозмездно пару стаканов чая со льдом – и идёшь дальше куда шёл.
Наконец я выбрала суши с какой-то «морской лошадью» и мелкой белой рыбешкой, размером с сантиметр каждая. Решила наконец получше осмотреться вокруг. К моему удивлению, здесь почти никого не было, только за соседним столиком сидел один-единственный японец с ноутбуком и составлял, по всей видимости, какие-то рабочие таблицы.
– Где же все? – обращаюсь к другу. – Пятница, да и рабочее время уже закончилось. А улицы пустуют, и кафе...
– По домам разошлись уже.
– Но разве японцы не «гуляют» по пятницам? А как же посиделки с коллегами, сакэ, «кампай»?
– Это не так часто. – Он покачал головой. – В основном все идут по домам. К тому же, завтра у многих ещё рабочий день.
Стрелки часов перевалили за полночь. По непрекращающемуся «рьяному» стуку клавиш непохоже было, чтобы наш сосед намеревался пойти домой.
– Уже так поздно, а он все работает. Ему ещё до дома добираться... Заснёт же завтра на работе!
– Ну да, там как-раз и поспит, отдохнёт.
Лицо моего товарища оставалось невозмутимым. В голосе не было ни тени насмешки.
Тут же вспоминаю рассказы нашего финдира про его похождения на бизнес-встречи с японскими коллегами. Приезжает, например, в «Хакуходо», заглядывает к генеральному в кабинет, и... Догадываетесь уже, чем он там занимается? Правильно, спит, как ни в чем не бывало, даже посапывание слышно. Приезжает в «Фуджифильм» – та же картина. Опенспейс – и половина сотрудников отсыпается прямо на рабочем месте без малейшего смущения. Я ещё тогда решила, что финдир наш – большой шутник. Надо же, думала, такое придумать. А теперь и этот.
– Шутишь, что-ли? – удивлённо смотрю на товарища. – Разве кто-то даст поспать на работе?
– А что такого? Все так делают.
По рассказу моего спутника оказалось, что в японских компаниях спать на рабочем месте не только не запрещается, но ещё считается престижным! Не ожидали? То-то и оно. Сотрудник даже частенько имитирует «сон». Вот так вот пройдёт начальник мимо похрапывающего коллеги и умиленно на него посмотрит: «Спит – значит устал. Устал – значит хорошо работал». У японцев для этого есть даже специальное слово – «инэмури», что дословно переводится как «присутствовать и спать».
Решила выпить ещё зеленого чая и отправиться дальше. Официант – мужчина лет шестидесяти, ставит передо мной чашку. «Аригато» – с улыбкой говорю ему милым «кавайным» голосом на японский манер. Японец помрачнел в лице, едва заметно кивнул и удалился. Рассеяно провожаю его взглядом.
– Что это с ним?
Товарищ мой состроил такое же мрачное выражение. Да что не так то?
– Ты должна была добавить «годзаимас» – спасибо большое. Просто «Спасибо» звучит очень грубо. Так никуда не годится. Он тебе не мальчишка какой-то. Впредь не позволяй себе такого фамильярного общения со старшими. И да – ты забыла про поклон.
Потихоньку зверею от этих наставлений. Но держу себя в руках – и вида не подаю. Улыбаюсь. Как говорится, со своим самоваром...
– Поняла. Исправлюсь, – отвечаю сквозь зубы.
Выходим из «ресуторана» – а тут картина маслом – стоит весь персонал у выхода, кланяются в пояс и хором громко – «Аригато годзаимас». Я была немало удивлена – никогда не приходилось сталкиваться с подобными проявлениями сверхвежливости. Кланяемся в ответ.
Как красива ночная Сумидагава! Тысячей разноцветных ярких огоньков переливается. А вокруг – тихо, только гуляющие парочки изредка проходят туда-сюда по берегу. Вспоминаю, что у меня запланировано на следующий день.
– Завтра с утра – в Табату? – спрашиваю друга в радостном предвкушении.
Он на секунду замялся.
– Ээ... С утра не получится... Учеба.
– Но как же так? – обиженно всхлипываю, – Ведь ты обещал меня туда сводить! Что мне теперь, одной бродить прикажешь?
– Одной?... Погоди-ка, у меня есть идея получше – не хочешь со мной на парах посидеть в универе? И после вместе в Табату. – голос товарища сразу повеселел.
– А мне можно разве? Я то не ваших буду.
– Ну и что. Посторонним у нас вход не воспрещён.
Оказывается, прийти в университет на пары может каждый желающий. Учись-не хочу. Правда присутствие твоё не будет засчитываться, и даже если ты просидел от нечего делать целый курс вместе с группой – к экзаменам не допускаешься, так как заплатить прежде надо было. Не оплатил обучение – никакой бумажки, а следовательно никакого доказательства, что учился.
При поступлении в университет студентам выдаются особые карточки – как у нас в метро. У входа в аудиторию сбоку висит автомат-«пикалка». Прикладываешь карту – и преподаватель уже знает, что ты присутствуешь на занятии.
А как обстоят дела с прогулами? – интересуется любопытный читатель. Приходилось ли вам когда-нибудь слышать, что вот, мол – японцы – ответственные и обязательные люди, поэтому и экономика у них в стране сильная, и общий социальный уровень высокий? Я вот слышала, и не раз. Нас ещё студентами наставляли с них пример брать. Говорили: «Вот народ – не прогуливают, работают, не то, что вы, бездари. Садитесь всегда на парах подальше, на «камчатку», а они – даже стулья подставляют, чтобы быть поближе к учителю». Чтобы проверить, так ли это в действительности, на следующий день мы отправимся в один из Токийских университетов.
День четвёртый. Студент - он и в Японии студент
Белое пятиэтажное здание, отдаленно напоминающее больницу – заходим с приятелем внутрь. Гардероб, кабинеты, автоматы с перекусом-напитками на первом этаже. Товарищ ведёт меня в аудиторию, где будет проходить лекция по правоведению. Достаёт карточку – прикладывает к «пикалке». Я прохожу следом. Половина группы уже на месте. Одни читают свои конспекты, другие болтают о разных разностях. Но, вопреки моим ожиданиям, мало кто сидит на первых партах. Основное средоточие студентов – в самом конце аудитории. Мы также занимаем стол в предпоследнем ряду. Входит преподаватель – сенсей по правоведению, серьёзный такой дядечка в чёрном классическом костюме и с причёской «подстреленный воробей».
– Что-то немного людей. Остальные опаздывают, что-ли? – в пол-голоса спрашиваю друга.
– Может кто-то и опоздает. Но скорее прогуливают, – он усмехнулся. – Вот например мой сосед, Хироки, говорил, что сегодня собирался пропустить. Но он вообще халтурщик – ему постоянно лень ходить на лекции.
– А как же посещения? Разве учитель не следит за этим?
– У него отображено в списке, что Хироки здесь – следовательно никаких проблем.
– Как так то? – непонимающе хлопаю глазами. – Вы же по карточкам проходите. Получается...
– Да, он обычно просто даёт свою карточку вон той девчонке – Юки зовут. Она за него и отмечается. А следующий раз меняются. Так все между собой делают. И преподавателям не к чему придраться.
– Выходит – они не замечают, что кого-то нет?
– Это вряд ли. А если и замечают, то не запоминают. Ты посмотри на аудиторию – в такой разве кого приметишь? Тем более все сидят на «галерке».
Что правда – то правда. Аудитории у них очень большие и уходят далеко в длину. Кто там сидит в полукилометре от преподавательского стола – сенсеям различить весьма нелегко.
Началась лекция. Друг открывает ноутбук. Я – свой блокнот с заметками. Продолжаю описывать весь поток полученных за сегодня впечатлений. В пол-уха слушаю преподавателя. Улавливаю несколько понятных мне слов и даже фраз – не зря всё же японский учу. Сенсей на доске мудрёные схемы рисует. Размахивает каким-то учебником и говорит голосом шута. Начинаю украдкой изучать своих соседей по парте – слева пара парней сидит, худощавые такие, в очках. Один спит. Второй вместо того, чтобы делать записи – ручкой рисует картинки в углу тетради. Справа мой друг. Чем это он там занимается? На экране ноутбука у него – «косынка». Сидит, режется. Ну, хорош игрок... Смотрю с укоризной – а ему, понятное дело, хоть бы хны. Выпал из реальности. Дальше по ряду возле моего товарища сидит какая-то девушка. «Торчит» в телефоне, с кем-то активно переписывается. И тут все понятно. Оглядываюсь – сзади почти весь ряд уже давно в объятиях Морфея пребывает. Спят и в ус не дуют. На ряду перед нами – сидят двое, тоже с ноутбуком. В наушниках смотрят бейсбол – излюбленный японский национальный вид спорта. Неплохое развлечение на паре. А говорили – берите пример... Как оказалось, студент – он и в Японии студент.
Звонок, извещавший об окончании лекции, одновременно означал, что наступил полдень. После занятий мы решили заглянуть в бывшую школу товарища, что неподалёку от университета. По его словам, там в эти дни активно шла подготовка к торжественному мероприятию – выпускному.
Войдя в школу, мы сразу поднялись на второй этаж – там располагается актовый зал. Заглядываем – как-раз репетиция выпускного. Сценарий такой – ученик, услышавший свою фамилию, с каменным лицом встаёт и чинно шествует к сцене; передача аттестата неспешно и бережно – будто бы в замедленной съёмке, поклон – на этом его личный праздник окончен. Вызывается следующий желающий попраздновать. Но тут реплика откуда-то сбоку: «Слишком громко встал со стула – еще раз! ». Это ответственный за организацию данного мероприятия, который старательно следит за тем, чтобы сидениями стульев не хлопали, бумагами не шуршали, не кашляли, ибо «тишина должна быть в библиотеке».
Отдельного внимания заслуживает дресс-код. В Японии он существует во многих учебных заведениях, а также, конечно, в японских компаниях – «кайся».
Последние заслуживают особого внимания. Истинному «кайсяину», сотруднику фирмы то бишь (кстати, для японцев «кайсяин» – «это звучит гордо», всё равно что для нас «человек»), придётся сделать всё возможное и невозможное, чтобы быть как все, и оставаться максимально незаметным.
Да, стремление к «одинаковости» – ещё одна отличительная черта этого народа. Решил выделиться – тут же теряешь уважение окружающих. К «одинаковости» японцев приучают уже с детства, когда ребята поступают в школу. Им покупают абсолютно одинаковые формы, и даже одинаковые рюкзаки. Как-то раз мне приходилось слышать историю о том, как в одной японской семье девочке купили рюкзак, отличавшийся от стандартных – принятых в школе. У остальных детей он тут же стал предметом насмешек, а преподаватели стали добиваться того, чтобы родители поменяли девочке рюкзак на такой, как у всех. Быть «белой вороной» – не позволительно! С такими вот «инкубаторными» школьниками и студентами я сталкивалась на улицах Токио повсеместно. К тому же ходят они, словно стайки гусей – всегда целыми группами – так здесь тоже принято.
День четвёртый - продолжение. «Встреча» с мастером
В два часа после полудня мы наконец сели в метро – ведь сегодня нас ждала Табата, литературный район Токио.
Через четверть часа мы были уже на месте. Недалеко от станции в глаза бросилось невысокое здание закруглённой формы – Главный музей писателей. Я запрыгала от радости.
– Наконец-то я дождалась этого момента! Но я ожидала, что музей больше окажется.
Приятель зевнул.
– Нет, он совсем небольшой. Там всё только на первом этаже находится.
Поднимаемся по ступенькам – прямо перед нами небольшой зал, а справа от него – вход в ещё один. Очень тихо, посетителей нет ни одного. Идём сначала в тот зал, что справа – он посвящён Акутагаве Рюноскэ – писателю, известному как в Японии, так и в России. Под стёклами – его рукописи. Пытаюсь разобрать иероглифы.
– Что здесь написано?
– Так, это... – друг наклонился над рукописью. – «Ещё один год, и ваше учение... »
Он остановился и начал вглядываться. Простояв так примерно пол-минуты, он смущенно поднял глаза.
– Не могу понять, что там дальше. Очень сложно разобрать. Почерк у него, немного...
– Да ладно, неужели настолько непонятный?
– Ну есть такое... На самом деле рукописи людей двадцатого века в большинстве сложно понять ещё из-за устаревших слов.
Смотрю на пожелтевшую бумагу. Из иероглифов я смогла разобрать только Рю – «дракон», первая кандзи имени писателя, а также несколько символов хираганы. Из другого зала послышался негромкий мужской голос, что-то монотонно рассказывающий – и мы пошли посмотреть на источник звука. Оказалось, там в углу висел средних размеров экран, по которому показывали старые видео – про то, как Акутагава карабкался на дерево, и ещё несколько. Звук старой кинопленки гармонично резонировал с тишиной музея. Мы неспеша прошлись мимо музейных витрин – за ними, кроме рукописей, были старинные фотографии, небольшие рисунки писателей, а также макеты их домов. Я увидела письма Сосеки Нацумэ, Эдогавы Рампо, Токутоми Рока, Кикучи Кана, и ещё нескольких писателей, уже мне мало знакомых.
– Кстати дом Акутагавы стоял неподалёку от этого музея. Правда был разрушен во время войны. – вспомнил мой товарищ.
– Так он и в Табате тоже жил? А я думала, что только в Рёгоку и Камакуре...
– Табата связана с именами некоторых известных писателей. Так вот совпало, что многие из них тут жили, включая его. А вообще, он очень часто переезжал. Но основные места мы уже видели. Хотя... Мы забыли про Сугамо.
После музея проезжаем ещё одну остановку в сторону Сугамо, где находится кладбище с могилой Акутагавы. Вечереет – и в округе нет ни ни души. Друг прошаркал по широкой центральной аллее, усыпанной гравием, и свернул на дорожку слева. Последовав за ним, я и увидела надгробие с хорошо знакомыми иероглифами – именем писателя. У небольшого каменного памятника – пара цветов, правда уже увядших, и лежит неприкуренная сигарета. Я стою возле ограды, комары кусают мою кожу. Рядом – молчит друг. Ветер изредка шелестит листьями гинкго – лишь на мгновение – и снова оставляет мертвую тишину. Но здесь Акутагава больше не одинок и, благодаря его последним словам – не одинока и я.
Возвращаемся обратно – начал моросить дождь. Буквально за несколько метров до отеля он перешёл в сильный, но тёплый, ливень – и застиг нас врасплох, промочив насквозь – именно сегодня свои зонты мы почему-то оставили в номере.
Вернувшись – первым делом развешиваю мокрые вещи. Хоть бы высохли за ночь... Ведь завтра – последний день перед отлётом.
День пятый. Театр, «Но»...
Просыпаюсь рано поутру и открываю окно – повезло сегодня с погодой, от вчерашнего ливня не осталось и следа. Жарковато правда. Такой вот он – островной климат. Нужно что-то быстро перехватить и отправиться на сувенирный шоппинг.
Тут далеко ходить не надо – всё можно найти в Асакусе. Так что сначала решила я по крупным торговым центрам пробежаться – тем, что по другую сторону Сумидагавы, неподалёку от которой я жила. Правда и район там уже другой начинается – Сумида, по названию реки, которая словно разделяет две эпохи – на другом берегу всё уже совсем по-новому, никакой исторической архитектуры и не осталось. Этот район знаменит тем, что здесь возвышается над городом Токийская телебашня, или, как её называют жители города – «Небесное Дерево», самая высокая телебашня в мире.
Прихожу в оригинальный японский «Юникло». Чувствую, что от жары макияж потек. Негоже разгуливать с разноцветными разводами, словно чучело. Захожу в уборную, чтобы привести себя в порядок. Жду, пока девушка у зеркала почистит зубы.
Автор, вы там случаем не перегрелись? Какие зубы? – спрашивает недоумевающий читатель. Ах да, простите, я-то уже привыкла к такому явлению. Первый раз ещё в аэропорту с этим столкнулась, но не придала значения, перелеты-то у многих долгие, мало ли... Но после сталкивалась с этим повсеместно – в музеях, развлекательных центрах, учебных заведениях. Как зайду в уборную – у зеркала стоят в ряд японки с тюбиками пасты в руках – и тщательно начищают зубы. Некоторые даже приносят с собой прочие косметические средства – мыло, гели, скрабы. Так что гигиену здесь соблюдают усердно.
Подправив, наконец, макияж – захожу в огромный зал магазина. «Юникло» у них почти ничем не отличается от нашего, кроме того, что стиль одежды отчасти другой. Свой, японский. К нам такие вещи не завозят попросту потому, что для России эта мода чересчур оригинальной показалась бы. Куртки-платья, штаны-паруса... И на каждом изделии написано – «наноматериал». Ткань у японских вещей такая, что и от холода защищает, и от жары. Купила и я себе одну такую кофточку европейского офисного стиля, «хиттек». Тоненькая, лёгкая – а тепло, как в шерстяном свитере. Удивительные технологии.
Вдоволь находившись по магазинам, я направилась обратно в сторону Асакусы, чтобы там ещё по сувенирным лавкам пробежаться. А на пути в отель зашла в храм Сенсо-джи. Возле синтоистских религиозных построений всегда находятся небольшие прудики с чистой бирюзового цвета водой и рыбками «кои». В Японии эти рыбки считаются священными. Как гласит легенда, давным-давно один из правителей даймё прогуливался возле водопада и вдруг увидел, как вверх по этому водопаду взбирается «кои».
Достигнув вершины, рыбка превратилась в Дракона и взлетела в небо. Отсюда и мораль, что каждый может добиться всего, чего захочет, преодолевая сложности жизни. Даже, казалось бы, совершенно невозможного. Этому и учатся японцы.
Я немного прошлась вокруг Сенсо-джи, наблюдая за религиозными традициями местных жителей. Большие ворота «Тории» являются символом перехода из мира людей в мир богов. Считается, что после смерти каждый видит перед собой такие ворота, проходит через них – и становится богом. Или голодным духом. Последние обычно скитаются по земле, а божества в это время строят планы, как бы перетянуть их к себе. Когда проходишь через «Тории» по дорожке, нельзя идти посередине – здесь как-раз и гуляют духи. Невежливо с ними сталкиваться – вам то всё равно, но вот они вас хорошо чувствуют. И могут рассерчать – тогда держись. Цунами или землятресение гарантированы. Но видимо немало встречается злостных нарушителей – «потряхивает» Японские острова почти постоянно. Мне самой в течение примерно часа довелось ощутить лёгкое «землетрясение» магнитудой в 3 балла, пока я находилась в одном из торговых центров. А после увидела по новостям, что в этот день «трясло» Хоккайдо – и до Токио дошли отголоски.
После храма синто я решила ещё напоследок прогуляться по берегу вечерней реки. Вдоль неё также располагается небольшой парк с роскошными экзотическими цветами. И всё так идеально чисто, аккуратно в этом парке. Японцы очень внимательно относятся к окружающей среде. Особое удивление у меня вызвало то, что к каждому участку города приставлены люди, профессия которых называется «протектор». Они следят и ухаживают за всеми растениями и животными на отведённых им территориях: подстригают кусты, поливают цветы, а также кормят и поят местных бездомных кошек и собак. Гуляя по парку, я встретила одного такого «протектора», который в больших пакетах развозил на велосипеде корм для животных. «Бережно относись ко всем людям и созданиям» – гласит одно из основных японских правил, которое всем без исключения прививается ещё с начальной школы – ведь с первого по третий класс японские дети предметы ещё не проходят, а только учатся этикету, вежливости к людям и заботе об окружающем мире.
Что и говорить, от такого японского путешествия создаётся впечатление, что ты смотрел на сцене длинный спектакль в несколько актов. Про то, что красота – в простоте, смерть – ворота в другую жизнь, а сама жизнь – в неотвратимо открытой навигационной системе «здесь и сейчас».
Ну, как, когда покупали билет в первый ряд, не думали, что такое увидите? Вот такое представление…
Харуке понравилось. Читать стало тяжело после месяца без упражнений. Харука здесь справиться сумела. Красивый язык. Про рыбок «кои» было написано в конце самом. Интересная легенда, но немногие японцы её помнят. Даже в школе проходить было быстро.
ありがとうございました！
こいの物語は、とてもおもしろいですね。
おやすみなさい、かしら。
はい、私は日本の女ですね。
しないカ。すごいありません。ホーホーホ！
А Столицей восходов я сама решила назвать Токио)