По праву сильного

Форма произведения:
Миниатюра
Аннотация:
Они забрали эту планету по праву сильного. Победителей не судят, особенно когда речь идет о выживании расы. Но людям отступать некуда, а потому загнанный в угол зверь еще покажет свои клыки.
Текст произведения:
По праву сильного

Твой новый мир, ты веришь в него, 
Обрекая на гибель врагов.
Твой новый мир, твой храм на крови
Он всегда будет только твоим…
                             
                                  Группа «Ария»

Десантный челнок вновь ощутимо тряхнуло. Ха'мон недовольно поморщился и открыл глаза. Почти все его бойцы бодрствовали – да и как при такой болтанке уснешь. Лишь близнецы Дром и Богис беззаботно храпели на весь отсек. Этим все нипочем. Где-то за переборкой вполголоса бранился Хорус – здоровенный детина, по прозвищу Шатун, кляня на чем свет стоит «криворукого летуна, которому только дерьмовозку можно доверять». Лекс-капитан невольно усмехнулся, выслушивая эту гневную тираду: «Опять штормит бедолагу». Вроде, матерый вояка, против которого даже сам Ха'мон, не рискнул бы врукопашную выступить, а в полете беспомощен, как ребенок.
Пилота им дали самого опытного. Другой давно бы проиграл схватку с разбушевавшейся стихией. Снежный циклон грозил сорвать всю операцию, но командование настояло на немедленном вылете. Ха'мон и сам прекрасно понимал – иного шанса покончить с лидером мятежников может больше не представиться.
Лекс-капитан хмуро посмотрел в иллюминатор. Где-то там, за пеленой метели, скрывается необъятное лесное море, которое аборигены называют тайгой. Он в полной мере разделял восторг своих соплеменников, впервые вступивших на эту планету. Когда-то их родная Меора, истерзанная теперь бесчисленными войнами и катаклизмами, была столь же прекрасна. То счастливое время помнят разве что пыльные хроники…
Некогда процветающая цивилизация неумолимо погружалась в пучину анархии, но нашелся тот, кто сумел сплотить свой народ. Император Галакс – живая легенда, духовный наставник меорийцев, имя которого сейчас произносят с трепетом и благоговением. Именно благодаря его стальной воле, киамы отринули вражду и распри, во имя выживания расы. С тех пор минуло больше двух столетий. У власти давно уже новый император, не менее достойный, но дело Галакса Созидателя живет и процветает. Научно-технический прогресс достиг небывалых высот. Меорийцы не только заново освоили, но и усовершенствовали технологию межгалактических перелетов. Началась эра колонизации. Но если планет, богатых минеральными ресурсами нашлось в достатке, то пригодных для проживания пока всего две. Обе оказались населены разумными гуманоидными видами, весьма примитивными в плане своего развития. Одну из них, на языке аборигенов именуемую Землей, как оказалось, меорийцы уже посещали несколько тысячелетий назад, оставив свой след в их культуре. Местные всерьез полагали, что древние посадочные маяки, которые они окрестили пирамидами, строились рабами. За обеими планетами установили наблюдение, и началась подготовка к силовому захвату.
На тот момент имперская армия уже успешно вела войну за две стратегически важные планеты с цивилизацией рекх'ан и насчитывала около миллиарда солдат. Однако для столь широкомасштабной военной кампании бойцов требовалось значительно больше. Благо, население Меоры за пару веков выросло до двадцати миллиардов киамов, живущих, в основном, на орбитальных станциях. Очереди на мобилизационные пункты были огромны. Еще бы, ведь каждому рекруту, отслужившему пять лет в десанте, гарантировался собственный земельный надел, на любой из покоренных планет.  
Ха'мон, к тому времени с отличием закончивший военную академию, был зачислен в состав элитного Первого Десантного корпуса, которому предстояло колонизировать Землю. Собранных разведданных хватило, чтобы в считанные месяцы сломить сопротивление землян. Аборигены не смогли ровным счетом ничего противопоставить мощи меорийской армии. Победе киамов во многом способствовала разобщенность людей, извечная грызня между собой. Так на планете обосновались новые хозяева, забравшие ее по праву сильного.
За время войны население Земли уменьшилось на треть. Большинство выживших смирились, признав главенство киамов. Меорийцы не стремились к геноциду землян. Рабочие руки всегда нужны. Да и настраивать против себя местных – значит плодить смуту, пополняя ряды партизан. Люди отныне жили в огромных городах-резервациях и трудились на благо победителей, которые обеспечивали своих слуг всем необходимым. Достижения киамской  медицины позволили не только победить все известные на Земле болезни, но и значительно увеличить продолжительность жизни коренного населения.
Само собой, далеко не все были согласны променять сытую жизнь на свободу. Очаги сопротивления то и дело возникали в разных уголках земного шара, но всякий раз жестоко подавлялись. Все, что оставалось у людей – лютая ненависть, которую они и выплескивали на врага. Ха'мон жил и сражался на этой планете уже без малого десять лет, но так и не сумел до конца изучить ее странных обитателей. Его соплеменники считали землян жалкими, примитивными созданиями, достойными лишь презрения, кнута и рабского ошейника. Лекс-капитан был иного мнения, которое он благоразумно не озвучивал, чтобы не угодить под трибунал.
За время службы ему не раз довелось наблюдать стойкость и героизм вражеских солдат, которые во всех офицерских отчетах именовались «бессмысленным фанатизмом» или «отчаянием обреченных». Камикадзе, шахиды… названий много, но суть одна – поведение людей не укладывалось ни в какие логические рамки. Ни один киам, в здравом уме не бросится, обвешанный взрывчаткой, навстречу толпе врагов, не пойдет на воздушный таран, чтобы уничтожить силовой щит неприятельского фрегата  и  позволить своим соратникам растерзать ставшую беспомощной махину. Меорийцы – отличные солдаты, послушные приказам, яростные в бою, но полагаются всегда исключительно на логику и здравый смысл. Отступить во время сражения – не трусость, а тактический ход. Им, в отличие от сломленных, рассеянных по лесам и горам людей, есть что терять. Многие, подобно Ха'мону, давно перевезли сюда своих близких и мечтают лишь об одном – поскорее выйти в отставку и зажить спокойной жизнью на уютной вилле где-нибудь у моря.
Когда все же удалось приструнить мятежников на обеих захваченных планетах, казалось, пришло время насладиться миром и плодами своих побед. Но не тут-то было. Повстанцы времени отнюдь не теряли, изучая своего врага и его технологии. Особенно в этом деле преуспели земляне. Когда оружие захватчиков, но уже с местным колоритом, повернулось против них самих, стало ясно – «убогих приматов» сильно недооценили. Меорийские ученые лишь ошарашенно крутили головами, изучая очередной трофейный плазмоизлучатель, кустарного производства или импульсный гранатомет, сбивавший имперские штурмовики, начисто игнорируя силовые поля.
Прочесывать тысячи гектаров дремучего леса в поисках партизан – дело заведомо безнадежное. К тому же, основные силы мятежников, а так же их мастерские и лаборатории скрывались глубоко под землей, в секретных убежищах, что строили совсем для другой войны. Вот только взбунтовавшиеся колонии были отнюдь не главной проблемой киамов.
Рекх'анцы заручились поддержкой своих соседей, дергов, и перешли в контрнаступление, вынудив противника перебрасывать дополнительные силы из других галактик. В условиях войны сразу на три фронта, меорийцам пришлось значительно уменьшить группировку своих войск на Земле и Тениале, что лишь подстегнуло мятежников. Освободительная борьба разгорелась с новой силой. Активизировалось подполье в резервациях. Саботаж на производстве, диверсии, убийства имперских поданных – все это стало теперь в порядке вещей. Меорийцы проводили облавы, зачистки мятежных городов, устраивали показательные казни, но лишь для того, чтобы все больше людей пополняли ряды партизан.
Восстание охватило все континенты, но самыми нестабильными регионами, которые новые хозяева контролировали уже с огромным трудом, были Сибирь и Дальний Восток. Ситуация усугубилась с появлением у таежных повстанцев нового лидера по прозвищу Амур. Информации о нем почти не было. Одни лишь слухи, да и те противоречивые. По большому счету, этого человека даже в глаза никто не видел, так что имперская разведка начала всерьез сомневаться в его существовании. Так или иначе, но деятельность «Амурских Тигров» была более чем ощутима. После серии дерзких и неизменно удачных операций мятежников в тылу, несколько высокопоставленных меорийских генералов попрощались с погонами, а кое-кто даже с жизнью. Всего неделю назад «Тигры» жестоко расправились с комендантом Новохабаровска и всей его семьей. Поиски по горячим следам ничего не дали.
Штурмовые бригады Амура были хорошо подготовлены и прекрасно вооружены. В секретных лабораториях повстанцев трудились лучшие ученые и конструкторы со всего континента. Руководил ими некий Док – еще одна поистине загадочная и выдающаяся личность. По слухам, настоящий гений, изобретения которого впечатляли даже киамских светил науки. Профессор Грохам, глава МИАН, (Меорийской Имперской Академии наук) объявил награду в три миллиона нуамов любому, кто доставит Дока живым, или полтора – за его голову. Профессор пообещал лично препарировать мозг туземного гения, чтобы обнаружить скрытую в нем аномалию.       
Но никакие щедрые посулы или угрозы так и не помогли выйти на лидеров сопротивления. Неоднократно предпринимались попытки внедрить в стан врага шпионов из числа местных, но всегда одинаково безуспешно. Труп одного из информаторов обнаружили однажды утром, висящим на фонарном столбе в центре Новохабаровска. На груди его было вырезано: «Смерть крысам!»
Однако месяц назад все же удалось успешно завербовать очередного аборигена и заслать его в партизанское подполье. Результат превзошел всяческие ожидания – агент киамов влился в ряды сопротивления и вскоре стал полноправным членом одного из отрядов, подчинявшихся лично Амуру. А недавно шпион вышел на связь и сообщил о предстоящем рейде, в котором будет участвовать сам лидер повстанцев.
Полученные сведения поставили на уши весь Генштаб. Операцию доверили опытнейшему отряду лекс-капитана Ха'мона, на счету которого были десятки успешно выполненных заданий по всему земному шару, включая недавнее уничтожение «Уссурийской Бригады» – крупной и профессионально подготовленной группировки мятежников.
Ха'мон окинул свою группу оценивающим взглядом. Громила Хорус, бравые близнецы, неукротимая Баст, ловкач Мэнг, альбинос Сотту, такой же сплошь белый, но из-за седины Фахус, молчун Таур, остряк Ровур – его личная армия, не знающая страха и поражений, истинные демоны войны. Они и так уже сделали слишком много для империи, заслужив право на мирную жизнь. В случае успешного исхода операции почетная отставка гарантирована всем. Впрочем, Ха'мон сильно сомневался, что их оставят в покое. Профессиональные убийцы на гражданке не нужны. Так или иначе, вряд ли они смогут забыть, вытравить из себя эту войну. «Что ж, пусть хоть дети наши нормально поживут. Ради такого можно себя в жертву принести».
Лекс-капитан тяжело вздохнул и отодвинул в сторону щиток, прикрывающий панель управления системами скафандра на левом запястье. Пальцы быстро пробежали по сенсорному экрану, и через пару секунд нагрудная бронепластина с тихим свистом отошла в сторону, позволив командиру достать из кармана комбинезона небольшой черный шарик. Киам стиснул его в кулаке, а когда разжал ладонь, кругляш раскрылся, подобно цветочному бутону, высветив красочную голограмму: супружеская пара с детьми на фоне морского заката. 
Хмурый вояка в одно мгновение преобразился. С мягкой улыбкой и теплотой в глазах он разглядывал такие знакомые и дорогие сердцу лица. Красавица-жена Лиарна, крепыш Коур – гордость отца, малютка Хима – проказница и всеобщая любимица. Видел бы его в этот момент кто-нибудь из землян… 
Люди одинаково боялись и ненавидели меорийцев, считая новых хозяев бесчувственными монстрами, не способными любить или сострадать. Ха'мон их прекрасно понимал – с первого же дня на этой планете киамы жили по принципу: «убивай и властвуй». Глупо надеяться, что когда-нибудь обе расы будут жить  в мире и согласии, забыв былые обиды. По крайней мере, пока местных не перестанут считать существами второго сорта. Трудно сказать, как бы все сложилось, выбери гости из иной галактики дипломатический путь. Планета большая – места всем хватит, а с технологиями морийцев человечество вышло бы на новый этап своего развития. Вот только люди, по своей природе, существа алчные, эгоистичные и весьма агрессивные, не умеющие мирно существовать даже с себе подобными, что уж говорить о звероподобных пришельцах….
Несмотря на поразительное сходство жизненных форм обеих планет, эволюция разумных видов Меоры двигалась в совершенно ином направлении. Пресловутых «зеленых человечков» земляне так и не дождались – порабощать их явились… кошки. Само собой, за миллионы лет внешний вид киамов претерпел значительные изменения, хотя от своего животного предка они тоже унаследовали немало. В отличие от людей, шерстяной покров, хоть и короткий, у них сохранился.  
Одного роста с землянами, да и строение тела практически идентичное, вот только кисти рук до сих пор напоминали кошачьи лапы. Пальцы короче и толще человеческих, покрытые шерстью, исключая подушечки и внутреннюю сторону ладони. Эта безобидная на вид лапка скрывала внушительные пятисантиметровые когти, оставленные матерью-природой отнюдь не для красоты. Хвоста за ненадобностью они лишились, исчезли и усы. Уши совершенно не изменились, причем у женщин они заканчивались длинными кисточками, за которыми меорийские модницы ревностно следили и ухаживали. Остались и устрашающего вида клыки, которыми, вопреки расхожему мнению, киамы не впивались в глотки своим врагам. Энергокинжал как-то надежней. Большие глаза с вертикальным зрачком сохранили способность видеть в темноте.
 Для людей, понятное дело, все пришельцы были на одну морду. Худо-бедно различали разве что по расцветке шерсти. Но вот Ха'мона, с его редким черно-белым тигровым окрасом и рваным шрамом через левую щеку, не распознать было сложно. Эту уродливую отметину он получил в первый же год войны, на собственной шкуре испытав, насколько страшен может быть обезумевший от ненависти и отчаяния противник…
Едва открыв глаза, оглушенный и безвольно распластавшийся на земле, после грянувшего рядом взрыва, юный капрал увидел летящий в лицо обух топора. Какой-то старик с остервенением молотил по шлему его скафандра. После очередного удара лицевой щиток зазмеился трещинами и лопнул. В следующее мгновение, остро отточенное лезвие разрубило щеку от переносицы до основания челюсти. Подбородочная дуга шлема смягчила удар, не позволив задеть кость, но от боли потемнело в глазах. Последнее, что он успел запомнить, прежде чем отключился – заряд плазмы, разорвавший его обидчика надвое.
  С тех пор минуло почти десять лет, но напоминание о местном гостеприимстве так и осталось, упрямо не желая обрастать шерстью. Пластические хирурги с легкостью могли бы поправить этот изъян, но Ха'мон оставил все как есть – врагам на устрашение и новичкам в назидание. Нельзя недооценивать своих противников, в особенности сейчас, когда люди поняли, наконец, что лишь сплотившись и забыв прежние разногласия, смогут дать отпор захватчикам. Кулак неумолимо сжимается, и удар его поистине будет страшен. Поэтому, пока еще не слишком поздно, нужно разорвать те нити, что стягивают силы землян воедино. Размышления его прервал голос пилота, раздавшийся по громкой связи:
– Подлетаем к точке высадки. Готовность две минуты.

***

–  «Тайга-1», прием. «Тайга-1», ответь «Прайду». Как слышите меня? «Прайд» на связи. Прием. Да чтоб вас… – Ха'мон выругался и переключил коммуникатор на внутреннюю связь. – Внимание, группа! Готовность номер один. Оружие к бою!
И без того собранные бойцы напряглись еще больше. Хорус с такой силой стиснул в огромных лапищах плазмоизлучатель, что за оружие стало по-настоящему страшно.
– Может ретранслятор накрылся? – предположил Мэнг. – Вон ветрище какой.
–Угу, помечтай, – буркнул в ответ Богис. – Чего тут думать – опередили нас. Информатор переметнулся и сдал всех с потрохами. 
– Во-во. Мне его рожа сразу не понравилась, – поддержал брата Дром.
– Да эти макаки все как один – уродцы редкостные, – хохотнул Ровур.
 – Разговоры прекратить! – рыкнул Ха'мон. – На месте разберемся что к чему. А пока, все за мной, в колонну по одному! Дистанция – два шага. Замыкает Ровур, как самый болтливый.
– Есть!
Группа продолжила путь сквозь заснеженную тайгу. Чтобы не вязнуть в метровых сугробах пришлось задействовать гравитационные подушки, которые генерировали скафандры. При всех своих неоспоримых достоинствах, это устройство имело лишь один существенный недостаток – безбожно пожирало энергоресурс встроенных в костюм солнечных батарей. А учитывая тот факт, что подзарядиться до рассвета будет негде, подобное расточительство могло дорого стоить в бою. Но выбирать не приходилось. Малейшая заминка могла сорвать всю операцию.
Лаборатория «ПЛ-13», которую мятежники и собирались штурмовать, перестала отвечать на вызовы. Последний сеанс связи состоялся непосредственно перед вылетом десантного корабля, два часа назад. Диспетчер доложил, что у них все спокойно.
Персонал заранее известили о готовящейся диверсии, но охрану усиливать не стали – переброска дополнительных сил могла спугнуть нападавших. Поэтому отряду Ха'мона надлежало скрытно проникнуть на территорию лаборатории, за сутки до начала штурма. Спецгруппа десантировалась в паре километров южнее лаборатории. Разыгравшаяся снежная буря прикрыла высадку, но потом удача отвернулась от «Прайда».
Почему Амур выбрал мишенью именно «ПЛ-13» понять было несложно. Занималась здесь биологическими исследованиями, причем в качестве подопытных использовались отнюдь не животные. Само собой, этот факт тщательно скрывали, но слухи все равно просачивались. Курировал лабораторию лично профессор Грохам, которому покровительствовал сам император. Так что полномочий у здешних мясников было хоть отбавляй, как и живого материала.
Лекс-капитан откровенно презирал таких вот, с позволения сказать, светил науки. Сразить врага в бою – это правильно, одолеть равного тебе соперника или пасть от его руки – почетно, а мучить женщин и детей пристало лишь ничтожным трусам. Поэтому участь лаборатории и ее сотрудников Ха'мона мало волновала. Приказа защищать этих ученых ублюдков он не получал. Главное – не упустить Амура.
Впереди забрезжил неяркий свет, и отряд замедлил шаг. Через сотню метров лес внезапно оборвался, и взору путников предстала широкая прогалина, на которой расположился искомый научный объект. По всему периметру лабораторного комплекса воздух мерцал и колебался – силовой барьер работал. Ха'мон вновь попытался вызвать диспетчера на связь, но безрезультатно. «Ладно, попробуем иначе».
– Сотту!
– Я!   
– Нужна лазейка. Пять минут тебе на все.
– Понял, кэп. Мне и трех хватит, только нужно ближе подойти.
– Дром, Богис! Прикройте его. Остальным рассредоточиться и обеспечить охрану периметра. Смотреть в оба. Обо всем подозрительном докладывать мне немедленно! Выполнять!
Насчет трех минут альбинос, конечно, слукавил – управился за семь, большую часть времени провозившись с установкой и настройкой своего оборудования. Впрочем, Ха'мон бойца прессовать не стал. Таких гениев еще поискать надо. Давно бы уже в Имперской Секретной Службе работал, но угораздило ведь на взломе правительственных сетей попасться. Так что выбор у него был небольшой: тюрьма, или армия.
Прореха в силовом поле вышла приличная, с расчетом на габариты Шатуна. Ха'мон полез первым. Оказавшись за периметром, он присел на одно колено, выставив оружие перед собой и пристально изучая окрестности. Вокруг не было ни души. Детектор жизненных форм также не идентифицировал посторонних объектов. Выждав еще с полминуты, лекс-капитан, отступил в сторону, освобождая путь своим бойцам и коротко скомандовал:
– Заходим.
Когда группа оказалась в сборе, командир начал раздавать указания:
– Близнецы, проверить ангар. Ровур, Мэнг, на вас склад. Хорус, Таур – диспетчерская. Разберитесь, что там со связью. Остальные – за мной!
Ха'мон рванул короткими перебежками к куполообразному зданию лабораторного корпуса. Добежав, распластался у стены, возле самой двери. Повернул голову вправо и бегло осмотрел электронный замок – никаких следов взлома. Оставив Баст и Фахуса прикрывать с флангов, подозвал Сотту и коротко кивнул на светящуюся панель:
– Вскрывай.
  Альбинос справился за минуту. Замок пискнул, и дверь поползла вверх. Металлическая створка успела подняться лишь наполовину, а командир, включив силовой щит, перекатом ворвался внутрь и съежился у стены, водя стволом своего излучателя из стороны в сторону. Судя по тому, что автоматика скафандра не вырубила ночной визор, в помещении царила кромешная тьма. 
Двери охранного блока были приоткрыты. Ха'мон крадучись двинулся в ту сторону. Затаился у входа, осторожно заглянул внутрь и тут же спрятался обратно. Панель замка была разбита, поэтому пришлось открывать вручную. Мускульные усилители костюма взвыли от напряжения, но створки все же поддались и со скрежетом разошлись в стороны. Лекс-капитан осмотрелся и скрипнул зубами от ярости. Нападавшие не церемонились, закидав небольшую комнату гранатами – без шансов для охраны. Все вокруг было посечено осколками. Судя по оплавившимся мониторам, пульт наблюдения прицельно и методично расстреливали из излучателей. В монохромном спектре ПНВ отчетливо просматривались характерные темные пятна, покрывавшие стены. Изувеченные трупы двоих охранников застыли на полу, в лужах крови.
– Кэп, верхний уровень обследовали. Все чис… Ох ты ж мать моя рекх'анка! – возникший за спиной Сотту замер, как вкопанный, при виде кровавого зрелища 
– Что у вас? – хмуро бросил командир через плечо.
– Противник не обнаружен. Нашли еще пять  трупов – все сотрудники лаборатории, – доложил подошедший Фахус. – И еще одно…Это странно, но они мертвы уже часов пять, не меньше.
– Что?! – Хам'он недоуменно воззрился на санинструктора. – Ты уверен?
– Абсолютно!
– Бред какой-то! – Баст ошалело покрутила головой. – Кто же тогда с нами на связь выходил? Нет, невозможно!
– Вон тем ребятам это скажи, – мрачно усмехнулся Сотту, кивнув на мертвых охранников.
– Отставить! – повысил голос командир. – Сот, тебе делать нечего? Так я найду занятие по профилю. Почему энергообеспечение до сих пор не восстановлено?
– Виноват, господин лекс-капитан! – технарь вытянулся в струнку перед командиром. – Уровень обесточен капитально. Мятежники раздолбали все, что только можно.
– А чего ж тогда силовой барьер работает и входная дверь?
– Лифт, кстати, тоже исправен, – заметил Сотту. – Они от резервного реактора питаются. Осмеюсь предположить, что эти дикари его не нашли. 
– Эти дикари, – злобно процедил Хам'он. – захватили хорошо охраняемый секретный объект, предварительно всех об этом оповестив. Капрал, ты правда считаешь их безмозглыми идиотами?!
– Никак нет! – альбинос виновато опустил голову.
– Поэтому будьте начеку – этот враг осечки не простит. И мы ее не допустим, потому что в «Прайде» нет места слабакам. Верно? – командир выразительно взглянул на своих бойцов.
Одобрительное рычание было ему ответом.
– Другое дело, – удовлетворенно кивнул лекс-капитан. – Присматривайте за лифтом. Без моей команды внутрь не соваться.
В этот момент коммуникатор ожил голосом Мэнга:
– Ловкач на связи. Склад чист. Ждем дальнейших указаний.
– Принял тебя, Ловкач. Дуйте к главному корпусу, – распорядился Хам'он. – Первой и третьей группам доложить обстановку.
– Близнец-2 на связи. У нас тоже чисто. В ангаре два транспортника, грузовик и истребитель поддержки. Внешних повреждений не наблюдаем.
 – Принято. Шатун, Мрак, что у вас?
Некоторое время эфире царила гнетущая тишина, которую нарушил невозмутимый голос Таура:
– Мрак на связи. Кэп, в диспетчерской полный разгром. Операторы мертвы. Они, похоже, даже понять ничего не успели. Профи работали… Стоп!  Здесь что-то не так. Вот дерьмо! Шатун, наза…
 Истошный вопль Таура сменился чудовищным грохотом, больно резанувшим по ушам. Эхо от взрыва разнеслось по всей округе. Командир выскочил наружу и тут же бросился ничком на землю. Горящий обломок со свистом пронесся над головой, впечатавшись в стену. Подняв голову, Ха'мон увидел объятую пламенем вершину ретрансляторной башни. Уцелевшие бойцы мчались к лаборатории, лихорадочно озираясь по сторонам.
Неожиданно силовой барьер мигнул и погас.
– Какого… – командир вскочил на ноги и заорал по внутренней связи. – Засада! Всем в укрытие! 
Замершие, было, в нерешительности солдаты опомнились и рванули вперед с удвоенной силой. Реактивная граната с воем рассекла воздух, и в считанных метрах от беглецов рыжим цветком расцвел взрыв. Взрывная волна швырнула всех четверых на землю. Еще несколько снарядов разорвалось в отдалении. Мятежники не спешили показываться на глаза, избрав тактику «стрельбы по площадям». Детектор жизненных форм настырно молчал, что могло означать лишь одно – вражеские солдаты были облачены в меорийские бронескафандры, экранирующие тепло тела. Зато термосигнатура гранатометчиков отображалась достаточно четко.
 – Баст, Сотту – тепловыми на шесть часов! Фахус – со мной! – Ха'мон устремился навстречу попавшим под обстрел бойцам. Те уже были на ногах и пытались прорваться к своим. Мэнг тащил на себе бесчувственного Ровура. Близнецы держались чуть позади, огрызаясь небольшими сгустками горячей плазмы, в тщетной надежде достать неуловимого противника.
За спиной хищно взвыли тепловые ракеты и через несколько секунд где-то на границе леса синхронно грянули два взрыва. Канонада мигом смолкла, и из темноты показался, наконец, вражеский авангард. Лекс-капитан щелкнул рычажком предохранителя, переводя свое оружие в режим прицельной стрельбы. На экране лицевого щитка вспыхнули три красные точки. Выделив одну из них, Ха'мон отщелкнул защитную скобу и стиснул рукоять управления огнем. Излучатель глухо ухнул, выплюнув двойную порцию раскаленного газа. Силовой щит выручил – враг лишь пошатнулся, но секундная заминка стоила ему жизни. Второй заряд пробил броню и прожег человека насквозь.
Два ответных залпа прошли мимо: командир «Прайда» успел активизировать режим гравипрыжка, покрыв одним  махом разделявшее их с противниками расстояние. Крайне полезная в бою функция, вот только времени на ее перезарядку уходит очень много. Люди Амура если и растерялись, то ненадолго, тут же перейдя врукопашную, но сблизившегося на расстояние вытянутой руки Ха'мона было уже не остановить. Отбив в сторону нацелившийся, было, в грудь излучатель, киам зарядил правой ногой по корпусу второго соперника. Многократно усиленный энергией скафандра удар отшвырнул человека, как тряпичную куклу. Подобный переброс мощностей позволял пробивать силовую броню в рукопашной схватке, при этом снижая защиту атакующего фактически до нуля. Но мятежники эти премудрости, судя по всему, постичь еще не успели.
Оставшийся на ногах соперник попытался разорвать дистанцию, чтобы воспользоваться оружием, но меориец на этот трюк не купился. Противник уже успел оценить, насколько гибельными могут быть удары свирепого киама и потому подставляться не спешил. Ха'мон резко выстрелил ногой вперед. Боец не успел уклониться, лишь выставил блок скрещенными руками, непроизвольно сконцентрировав на них энергию щита. От столкновения оба соперника разлетелись в разные стороны. Вскочили на ноги и вскинули оружие они почти одновременно. Киам оказался чуть расторопней. Выпущенное в упор облако плазмы разорвало человека на части. 
Ха'мон быстро осмотрелся. В горячке боя он едва не забыл о своем отряде. Дела у его бойцов обстояли далеко не так успешно. Тела Мэнга и Ровура застыли на холодной земле: Ловкач погиб, защищая раненого товарища. Фахус пытался оттянуть на себя часть атакующих, но сам попал в окружение. На глазах у командира его старого друга и соратника разнесло в клочья залпом сразу трех излучателей. Враги, хоть и успели уже понести ощутимые потери, отступать явно не собирались. Еще немного – и поредевший наполовину "Прайд" попросту задавят числом.
– Отступаем! – рявкнул Ха'мон, срезая прицельным выстрелом еще одного вражеского солдата. – Все в лабораторию! Живо!
Нападавшие вдруг, вопреки всякой логике, сами попятились назад, бегло стреляя на ходу. Успевший за годы службы изучить тактические уловки землян, лекс-капитан сразу заподозрил неладное и тут же стал поторапливать своих бойцов. Баст и Сотту уже поравнялись с ним, а вот близнецы, увлеченно  палящие по отступающим врагам, замешкались. Что-то мелькнуло в воздухе, и под ноги Ха'мону плюхнулся кругляш импульсной гранаты. Отточенные рефлексы бросили тело в сторону, но было уже слишком поздно. Избежать рандеву с «эмкой» помог бы гравипрыжок, который все еще не работал. Импульсные гранаты ограниченного радиуса действия стали настоящим бичом для киамов, использующих в бою энергетическое оружие и силовую броню. Меорийские ученые давно бились над решением этой проблемы, но так до сих пор и не сумели разработать эффективный способ защиты против варварского оружия землян.
«Эмка» оглушительно взвизгнула, и экран лицевого щитка, мигнув пару раз, погас. Включилась система аварийного оповещения. Холодный женский голос равнодушно произнес: «Внимание! Обнаружено повреждение. Система продолжит работу в автономном режиме. Силовой щит недоступен. Уровень заряда батареи критический. Для экономии энергоресурса заблокированы вспомогательные функции…» Ха'мон отключил коммуникатор, рывком перевернулся на спину, одновременно вскидывая излучатель, но тут же зарычал от бессильной ярости – ЭМИ превратил оружие в никчемный кусок металла и полимеров. Отбросив его в сторону, лекс-капитан выхватил из экранированного контейнера на правом бедре энергокинжал, медленно поднялся и осмотрелся.
Баст и Сотту замерли  в шаге от него, вооруженные точно такими же клинками. Один из близнецов неподвижно лежал, уткнувшись лицом в снег. Второй вдруг швырнул на землю бесполезный излучатель, выхватил кинжал и с размаху всадил его себе в грудь по самую рукоять. Подоспевшие враги равнодушно перешагнули через остывающие тела братьев и двинулись навстречу уцелевшей троице киамов.
– Сот, ты говорил, что резервный реактор где-то на нижних уровнях запрятан? – не оборачиваясь спросил Ха'мон.
– Т-так т-точно!
– Сможешь аварийный сигнал послать?
– Н-не знаю…
– Что ты там мямлишь, капрал! – рявкнул командир. – Отвечать четко! И только попробуй сказать «нет»!
– Так точно! Смогу! – мигом отчеканил альбинос.
– Вот и отлично, – кивнул Ха'мон. – Спускайтесь вниз – и за дело. Баст, головой за него отвечаешь! Выполнять!
– Господин лекс-капитан… – начал, было, Сотту, но увидев свирепое выражение лица командира, тут же осекся и шмыгнул в лабораторию.
Баст молча протянула Ха'мону свой кинжал, отрывисто кивнула и последовала за напарником.
Когда за бойцами захлопнулась дверь, командир отряда рубанул энергоклинком по панели замка, намертво заблокировав вход, и повернулся, чтобы встретить свою смерть лицом к лицу. Но палачи, выстроившись полукругом, в считанных метрах от замершего у двери киама, исполнять приговор покуда не спешила. Нехорошее предчувствие шевельнулось в душе лекс-капитана, и тут за стеной грянул взрыв, от которого вздрогнуло все здание.
Окончательно сломленный гибелью своего отряда и полнейшим провалом операции, командир рухнул на колени, вонзив клинки в мерзлый грунт. Мысли вихрем роились в голове: «Что произошло? Где мы… где я просчитался? Почему сразу не заподозрил, что нас заманивают в ловушку? Нет! «Прайд» жив, пока дышит хоть один киам! Брат за брата – до последней капли крови!»
Ха'мон снял гермошлем, с наслаждением вдыхая холодный, пропахший хвоей и гарью воздух, выдернул из исходящей паром земли свое оружие и злобно оскалил клыки:
– Ну что, обезьяны, потанцуем? Налетай по одному!
Он был абсолютно уверен, что никто из этих подлых трусов не примет его вызов, но ошибся. Цепочка солдат расступилась, пропуская вперед одинокую фигуру в черном офицерском скафандре. Человек снял шлем, бросив его одному из бойцов, и киам изумленно выдохнул: 
– Ты-ы-ы!
К такому повороту событий командир «Прайда» был не готов: перед ним стоял тот самый шпион, что заманил группу в ловушку. Разведчики гонялись за Амуром, в то время как он все время был у них под самым носом.
– Ты хоть моргни что ль, лохматый, а то глаза сейчас вылезут! – насмешливо произнес лидер мятежников на вполне сносном меорийском.
Ха'мон лишь глухо зарычал и ринулся в атаку. Безоружный человек слегка отступил назад, уклоняясь от косого удара в шею. Стремительный выпад вторым кинжалом, снизу в живот, тоже пропал впустую – противника на прежнем месте уже не было. Затылок обожгло болью: Амур, изловчившись, достал киама локтем  на развороте. Меориец пошатнулся, но устоял на ногах, инстинктивно отмахнувшись обоими ножами. Человек отпрыгнул в сторону и выхватил свое оружие. Обоюдоострые грани кинжалов вспыхнули ослепительно-белым светом. Лидер повстанцев ловко поиграл клинками, приглашая противника атаковать. Ха'мон не заставил себя долго ждать.
Соперники закружились в смертельном танце, с бешеной скоростью нанося и парируя удары. С первых же мгновений боя лекс-капитан понял – ему противостоит настоящий мастер, а вскоре и вовсе усомнился в том, что это человек. Меорийцу казалось, что он сражается с самим собой. Амур предугадывал каждое его движение, уходя из-под удара в самый последний момент. Энергокинжалы разрезали темноту причудливыми всполохами. Со стороны, вероятно, зрелище было завораживающим, потому как стоящие вокруг бойцы одобрительно загудели. Оба соперника уже успели зацепить друг друга, оставив на иссиня-черной поверхности скафандров глубокие росчерки с оплавившимися краями.
Ха'мон попытался дезориентировать врага обманным выпадом, тут же пырнув вторым клинком в открывшийся левый бок, но человек разгадал его хитрость. Заблокировал верхний удар и выгнулся дугой, пропуская смертоносное жало мимо себя. Кинжал бессильно чиркнул по броне, и Амур ударил свободной рукой снизу вверх, отсекая левую кисть меорийца.
Киам взвыл от боли и попробовал достать обидчика оставшимся кинжалом, но тот вдруг резко присел, нырнув под его отчаянный замах, и полоснул сопернику по бедру, рассекая плоть до кости. Лекс-капитан коротко вскрикнул и рухнул на землю.
Сознание начинало медленно уплывать, но Ха'мон упрямо помотал головой, не позволив себе отключиться: «Вставай, слабак! Меорийский офицер не ползает в ногах у врага!» Лекс-капитан с трудом поднялся и сел. В несколько взмахов энергокинжала вскрыл бронепластину на груди и повернул оружие острием к себе. Помедлил несколько секунд, словно сомневаясь, а потом поднял мутный взгляд на стоявшего рядом Амура и хрипло произнес:
– Участь побежденного в руках победителя.
– Дарую свободу душе твоей. Пусть обретет она покой в Чертогах Предков, – ответил лидер повстанцев.
Услышав древнюю ритуальную фразу, Ха'мон вздрогнул от неожиданности, после чего вымученно улыбнулся и протянул кинжал своему недавнему врагу:
– Благодарю! Не медли, воин. Я готов.
Киам закрыл глаза и поднял голову к небу: «Великая Праматерь, прости своего блудного сына. Храни мою семью. Пусть они будут счастливы в этом мире, который отверг меня…»
Грудь вспыхнула огнем, и все вокруг поглотила тьма.

***

Амур молча стоял над телом поверженного врага. На звериной физиономии киама застыла легкая улыбка. «Видно, попал в свою кошачью Валгаллу – мысленно усмехнулся человек, отсалютовав мертвому противнику клинком. – Покойся с миром, полосатый – ты свой долг вернул!»
– Командир… – осторожный голос за спиной вывел его из раздумий.
Лидер повстанцев вздохнул и кивнул своему заместителю:
– Докладывай, Храм.
– Периметр чист. Гостинцы для Дока собираем, а то он без новых игрушек  быстро хандрить начинает… 
– Потери? – резко оборвал словоизлияния боевого товарища Амур.
– Семеро двухсотых и трое трехсотых, – нехотя отозвался Храм. – Канзас и Санчес долго не протянут, а Гриф, думаю, выкарабкается.
Амур коротко выругался.
– Серег, не рви душу, – Храм осторожно положил руку на плечо командира. – «Прайд» тут многим задолжал. Вон, у того же Грифа отец в «Уссурийской Бригаде» воевал, как и твой брат. Ребята знали, на что идут. Им приказывать не нужно.
Командир хмуро кивнул и сменил тему:
– Что с гражданскими, которых из лаборатории вытащили?
– Живы, а вот насчет здоровы – не уверен. Кошаки над ними знатно потрудились. Суки лохматые! – Храм злобно сплюнул себе под ноги. – Короче, пешком эти бедолаги далеко не уйдут. Да и детишек среди них полно. Так что делать-то будем? Не бросать же их тут, в самом деле.
 – Придется транспорт из ангара задействовать. Рискованно, конечно – засечь могут, но иначе никак. Храм, командуй бойцам, чтоб закруглялись с трофеями – время дорого. Сейчас главное людей вывезти. Все, по машинам!    

+5
623
RSS
Нет комментариев. Ваш будет первым!