Ожерелье
Форма произведения:
Миниатюра
Автор:
bazil371
Связаться с автором:
Текст произведения:
- Граф, я пришел к вам, чтобы просить руки вашей дочери.
Как же ждал этих слов граф Олаф от лорда Хэксли и едва сдержал навернувшиеся на глаза слезы. Он и подумать не мог, что удача так улыбнется ему. Такая выгодная партия для дочери – мечта любого дворянина.
- Должен вам сказать, - продолжил Хэксли, – что я давно люблю Сильвию, но все никак не решался сделать ей предложение. Думал, что вы будете против.
Действительно, еще год назад граф Олаф с позором прогнал бы Хэксли из своего поместья, если бы услышал, что тот хочет жениться на его дочери. Но за это время многое изменилось. Джон Хэксли из презренного бастарда в одночасье стал уважаемым и богатым человеком, когда умер его отец лорд Дэрвин. Он оставил в наследство сыну титул, замок и его обширные предместья вместе с двумя сотнями слуг.
А вот граф Олаф напротив, увлекшись игрой в карты на деньги, растратил практически все свое состояние. Чтобы не стать полным банкротом, ему нужно было удачно выдать замуж свою дочь. Граф Олаф давно знал, что Сильвия нравится Хэксли. Поэтому когда карета юного лорда въехала в его поместье, он был на седьмом небе от счастья.
- Лорд Хэксли, я… Как я могу быть против, как я могу вам отказать?.. Но вы знаете, я очень люблю свою дочь и не стану насильно выдавать ее замуж, если только она сама этого не хочет. Что скажешь, Сильвия?
Сильвия, казалось, не слышала его. Мыслями она была далеко отсюда и думала о сильных, но вместе с тем ласковых руках конюха, о его крепком, мускулистом теле.
- Сильвия? – граф Олаф повысил голос.
Девушка встрепенулась, будто ее ударило током.
- Прости, отец. Я что-то задумалась.
- Сильвия, ты согласна принять предложение лорда Хэксли? – произнес граф Олаф с нажимом в голосе. На его счастье, Джон этого не заметил – он не отводил глаз от своей возлюбленной и казалось кроме нее для него в этом мире ничего не существует.
- Да, отец, я выйду за него.
Сильвия постаралась, чтобы ее голос звучал как можно более убедительно. На самом деле она не любила Хэксли и замуж за него не хотела. Да, он был богат, молод и красив, но Сильвия не испытывала к нему абсолютно никаких чувств. Если бы она могла решать все сама, то ни за что бы не вышла за человека, которого не любила. По сути же, за девушку уже все решил отец. Еще до того, как они все втроем устроились в беседке, граф Олаф поставил дочь перед выбором – либо она выходит за Хэксли, либо она лишается наследства и будет отправлена в монастырь. Второй вариант Сильвию испугал настолько, что ей ничего не оставалось, как согласиться выйти за Джона.
Но по большому счету, она мало что теряла. Звание лорда предполагало, что Джон будет постоянно находиться в разъездах, так что Сильвия была предоставлена сама себе. К тому же, она все равно могла, пускай и тайно, встречаться с конюхом и предаваться с ним любовным утехам, от которых сходила с ума.
Лорд Хэксли, услышав от Сильвии то, что ожидал услышать, не скрывая эмоций вскочил со своего кресла и припав на одно колено, взял руку девушки в свою руку и поцеловал ее. Уголки губ графа Олафа при виде этой сцены поползли вверх. Сильвия же опешила от такого напора Джона и ей стоило титанических усилий не отдернуть руку, чтобы ненароком не обидеть своего – она уже смирилась с этим – будущего мужа.
Однако она хотела на как можно более длительный срок отложить свадьбу и для этого в ее голове созрел план. Он был незатейлив и вместе с тем не шел вразрез с отцовским уговором и позволял ей по крайней мере еще месяц-другой побыть незамужней.
- В качестве свадебного подарка, лорд Хэксли, я бы хотела получить от вас ожерелье.
- Ожерелье? – удивленно переспросил Джон, вставая с колена.
- Да, - подтвердила Сильвия. – Но не просто ожерелье, а такое, чтобы, как только я его увидела, у меня перехватило дыхание и участилось сердцебиение. Другими словами, я хочу, чтобы вы меня удивили.
Несколько секунд лорд Хэксли, нахмурившись, смотрел на возлюбленную, после чего его лицо вдруг просияло, и он понимающе кивнул.
- Вы любите сюрпризы, моя дорогая. Я понял ваш замысел. Ставлю пари, что в вашей коллекции очень много украшений, так что даже бриллиантовым ожерельем вас вряд ли удивишь. Но я приложу все усилия, чтобы сделать это.
После этой беседы они все втроем отужинали в гостиной. Когда вазочки с десертом были уже пусты, лорд Хэксли встал из-за стола и сказал, что ему уже пора возвращаться. Он поблагодарил за гостеприимство графа Олафа и пообещал Сильвии, что непременно выполнит ее просьбу.
Джон сел в свою карету. Джерри, кучеру, не нужно было говорить, что от него требуется. Он легонько хлестнул лошадей и те, фыркнув, поскакали вперед.
Некоторое время Джон ехал молча, прижавшись виском к двери кареты. Все его мысли были заняты Сильвией. Он не мог думать больше ни о чем и ни о ком, только о миленьком лице своей возлюбленной, об ее осиной талии, об ее ангельском голосе. Но затем юный лорд также озаботился и тем, какое же ожерелье сможет настолько понравиться Сильвии, чтобы она непременно лишилась дара речи.
Джон мечтательно вздохнул. «Ожерелье мы оставим на потом, сейчас я не хочу забивать им голову».
Лорд Хэксли отодвинул шторку в карете, разделяющую его и Джерри, и спросил:
- Видел ли ты Сильвию, дочь графа Олафа, друг мой?
- Нет, сэр, не довелось, - ответил Джерри, не отвлекаясь от дороги.
- Ах, если бы ты знал, как она прекрасна! Прекрасней я не встречал никого на свете. И совсем скоро, не позднее августа, она станет моей женой.
- Поздравляю Вас, сэр! Но ведь август, если не ошибаюсь, через неделю, сэр.
- Вот именно, Джерри! Через неделю! Клянусь своей шляпой, она будет моей женой к августу, нужно только… - Джон осекся, хлопнул себя ладонью по макушке и крикнул: - Стой, Джерри, стой!
Кучер резко натянул поводья и лошади остановились как вкопанные.
- Господи, пресвятая Богородица! Что стряслось, сэр? – испуганно залебезил Джерри.
- Шляпа! Моя шляпа! И, боже, трость!
- Что с ними, сэр?
- Я забыл их у графа Олафа. Дурак дворецкий! Не мог напомнить мне про них…
- Полностью с вами согласен, сэр! Никудышный дворецкий! Так что прикажете, поворачивать назад?
Джон на мгновенье задумался. Как-то неудобно беспокоить графа Олафа по такой ерунде, но с другой стороны он сможет лишний раз повидаться с Сильвией. В борьбе между приличием и чувствами победило второе.
- Возвращаемся.
Когда карета снова въехала во двор поместья графа Олафа никто не вышел встречать Джона. Он списал это на то, что уже почти стемнело – скорее всего все уже легли спать. По этой же причине Хэксли не стал стучать, боясь ненароком разбудить кого-нибудь.
Парадная дверь оказалась незаперта. Джон осторожно открыл ее, чувствуя себя при этом не титулованной особой, а самым обыкновенным вором. Однако дурные мысли быстро ушли. Он знал, что если его вдруг увидят, то ему ничего не будет. В конце концов, у него есть причина находиться здесь. Но даже если бы Джон действительно хотел обворовать графа Олафа, он все равно вышел бы сухим из воды. Хэксли знал, что старик ни за что не позволит сорваться свадьбе своей дочери с лордом.
Джон вошел в дом. Первым, что он увидел, оказался дворецкий, мирно посапывающий на стуле у входа.
- Утомился, бедняга? – шепотом съязвил Джон. – Ну отдыхай, отдыхай, я уж сам как-нибудь…
Хэксли, стараясь ступать по полу как можно тише, прошел в гостиную. Как и ожидалось, его шляпа и трость были именно там.
Надо было возвращаться – то, для чего он сюда вернулся, найдено. Конечно, Джону очень хотелось еще раз повидать Сильвию, но теперь уже в следующий раз. Скорее всего, она бы не поняла, если бы он нагрянул в ее спальню. Тем более, где была ее спальня, ему было неведомо.
Джон уже почти выходил из гостиной, идя к парадной двери, как вдруг заметил, что в холле мелькнул чей-то силуэт. Кто это? Вор?
Хэксли не стал поднимать тревогу, а решил проследить за ночным гостем. Если это действительно грабитель, у него есть возможность поймать его с поличным и, возможно, еще больше возвыситься в глазах в глазах Сильвии.
Ночной гость, кажется не замечал слежки. Джону это было на руку. \он не хотел спугнуть его раньше времени.
Вдруг силуэт остановился у одной из дверей, поозирался по сторонам (Джон предусмотрительно спрятался за выступ в стене). После этого постучал три раза, а затем еще два. Какого же было удивление Хэксли, когда практически мгновенно дверь ночному гостю открыла… Сильвия. Свет из ее комнаты упал на силуэт, и Джон сразу же узнал незнакомца. Им оказался конюх семьи Уилсон - Уолтер.
«Но что ему понадобилось от Сильвии? Ночью?» - подумал про себя Джон, подозревая, что знает ответ. И сердце его забилось в два раза чаще.
Уолтер быстро прошмыгнул в спальню Сильвии и дверь за ним тут же закрылась.
Джон с силой сжал кулаки. Нужно уходить. Он уже достаточно увидел. Завтра граф Олаф получит письмо, в котором будет говориться о том, что свадьба отменяется. Джон ярко представил, как старик после его прочтения будет рвать на себе остатки своих седых волос.
«Нужно уходить».
Но любопытство все-таки возобладало над Джоном. Он решил подойти поближе и послушать, что они будут говорить. Что, если его суждения окажутся ошибочными, и он напрасно порочит Сильвию?
Джон осторожно подкрался к покоям девушки и приложил ухо в двери.
- Ах, графиня, как же я ждал этого момента!
- Сколько раз тебе повторять, Уолтер, называй меня просто Сильвия.
- Как скажете, Сильвия.
Послышался треск рвущейся ткани.
- Уолтер, аккуратнее!
- Извините.
- Ты-то что стоишь, снимай рубашку. И штаны снимай... Ты все проверил? Тебя никто не видел?
- Конечно. Дворецкий дрыхнет без задних ног. Ваш папенька, думаю, тоже спит. По крайней мере, в его комнате свет не горит.
- Чудесно. Ооо, Уолтер… Что же ты медлишь, возьми меня!
Когда Джон услышал стоны Сильвии и пыхтение конюха, все сомнения сразу же отпали. Ему хотелось ворваться в спальню и прикончить их обоих, но он понимал, что против Уолтера, даже застигнутого врасплох, у него нет никаких шансов.
«Ах, если бы у меня был револьвер…»
Сквозь стоны Джон вдруг услышал отрывистые фразы Сильвии:
- Когда… будешь уходить… замети за собой… все следы. Нам… не нужно… чтобы кто-то узнал… про нас… Ааааах!
- Разумеется! Мне же не впервой. Делов-то… С черного хода зашел…
- Ааааааах!
- … с черного хода вышел!
Джон больше не мог выносить этих звуков. В нем бурлила злость, и она жаждала выхода. Хэксли чувствовал, что унять эту злость он сможет только когда увидит перед собой бездыханные тела Уолтера и Сильвии. Да, он желал смерти той, кого еще несколько минут назад считал любовью всей своей жизни. Он бы никогда не смирился с тем, что его женой является девушка, которая по моральным качествам нисколько не отличается от проститутки. И она продолжает отдаваться конюху (конюху!) даже после того, как согласилась выйти за Хэксли. В понятии Джона это было даже хуже, чем измена.
Но тем не менее, он был рад тому, что узнал правду, хоть она и оказалась очень горькой.
Теперь больше всего на свете Джон жаждал смерти этой сладкой парочки. Но просто убить их казалось ему слишком просто, слишком банально.
«Помнится, Сильвия хотела ожерелье. Что ж, у нее будет ожерелье!»
Джон спустился в холл. У него моментально созрел план, и для его претворения в жизнь потребуется помощь Джерри.
Все прошло гладко, даже идеально.
На следующий день, как только часы пробили полдень, Джон постучался в парадную дверь дома графа Олафа. Ему открыл дворецкий. Увидев перед собой лорда Хэксли, тот мгновенно побледнел и залебезил:
- Простите меня ради бога, сэр. Я… ваши вещи… они… я…
- Что случилось, Альбрехт? – ухмыляясь, спросил Джон.
Дворецкий сначала с удивлением, которое вскоре сменилось абсолютным непониманием, посмотрел на голову лорда Хэксли.
- Ваша шляпа, сэр. И… - он перевел взгляд на ниже, - …трость.
- Друг мой, что случилось? Что с моими шляпой и тростью?
- Н… ничего, сэр. Проходите. Мисс Сильвия будет рада вашему визиту.
«О, в этом я нисколько не сомневаюсь» - подумал про себя Джон, а вслух спросил:
- А что граф Олаф? Где он?
- Он еще не проснулся, сэр. В последнее время граф имеет обыкновение спать до двух, а то и до трех часов дня.
«Тем лучше».
- Альбрехт, проводи меня в комнату к графине.
- Но, сэр…
- Живо, - по тону Джона дворецкому сразу стало ясно, что никаких возражений юный лорд не потерпит.
Вдвоем они поднялись на второй этаж. Джон никак не выдал того, что знает, где находится комната Сильвии. Лишние подозрения ему сейчас были ни к чему. Альбрехт постучался в дверь.
- Мисс Сильвия, к вам Лорд Хэксли. Очень желает вас видеть.
- Одну минуту, я не одета. – Некоторое время за дверью слышалось копошение. – Войдите.
Джон решительно переступил порог комнаты и прежде, чем Альбрехт успел что-либо сказать, с силой захлопнул за собой дверь.
- Чем обязана вашему визиту, лорд Хэксли? - Сильвия выглядела напуганной.
- Дорогая моя, я исполнил вашу просьбу, и мне теперь не терпится узнать, понравится ли вам мой свадебный подарок.
- Вы купили мне ожерелье? Так быстро? – испуг как рукой сняло. На смену ему пришло любопытство.
- Помните, я обещал вас удивить?
- Помню, - прошептала Сильвия, предвкушая увидеть украшение божественной красоты.
Джон, не сводя глаз с девушки, достал из кармана своего фрака платок, в котором что-то лежало. Сильвия сидела на кровати и даже подалась вперед – так она желала поскорее увидеть свой подарок.
Джон, наконец, развернул платок и показал девушке то, что было внутри. Увидев это, Сильвия зажала рукой рот, чтобы не закричать и в то же время заглушить рвотные позывы.
- Вам нравится, дорогая? – с издевкой спросил Джон.
Сильвия не могла отвести взгляд от «ожерелья». Оно представляло собой нанизанные на тонкую медную проволоку десять человеческих пальцев. Между ними, прямо в центре этого украшения, висело отрезанное мужское достоинство.
Но больше всего девушку напугало не то, из чего было сделано «ожерелье». Один из пальцев украшала легко узнаваемая татуировка – букв W, перекрывающая собой меч. Она сразу поняла, что эти части тела принадлежали Уолтеру.
Сильвия хотела закричать, позвать на помощь, сделать хоть что-нибудь, чтобы лорд Хэксли поскорее ушел и забрал с собой эту мерзость. Но она не могла. Казалось все ее тело дало сбой, и ни единый мускул не мог пошевелиться.
Джон с отвращением бросил «ожерелье» прямо на платье девушки. Та еще больше заскулила, но не нашла в себе никаких сил стряхнуть его с себя.
- Да, я все знаю, - нарочито скорбным тоном произнес Джон. – Порядочные леди так не поступают, – он сокрушенно покачал головой, а затем достал из другого кармана фрака пистолет, который взял из кареты перед тем, как явиться к графу Олафу в дом.
Из глаз Сильвии брызнули слезы. Она никак не могла поверить в происходящее. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы все это оказалось лишь сном. Пускай дурным, но сном. Сложив руки ладонями друг к другу, Сильвия зашептала слова молитвы.
- Бог тебе не поможет, грязная шлюха! – эти слова Джон выговорил с нескрываемым отвращением. Однако он вынужден был признать, что получает удовольствие, наблюдая за страданиями Сильвии. – А ведь я тебя любил, по-настоящему…
Раздался выстрел, эхом прокатившийся по комнате. Сильвия с аккуратной дыркой во лбу упала замертво на кровать.
Джон некоторое мгновение исступленно смотрел на труп своей невесты. Скоро на звук выстрела сбегутся все обитатели дома. Лорд Хэксли приставил дуло пистолета к подбородку и спустил курок.
Как же ждал этих слов граф Олаф от лорда Хэксли и едва сдержал навернувшиеся на глаза слезы. Он и подумать не мог, что удача так улыбнется ему. Такая выгодная партия для дочери – мечта любого дворянина.
- Должен вам сказать, - продолжил Хэксли, – что я давно люблю Сильвию, но все никак не решался сделать ей предложение. Думал, что вы будете против.
Действительно, еще год назад граф Олаф с позором прогнал бы Хэксли из своего поместья, если бы услышал, что тот хочет жениться на его дочери. Но за это время многое изменилось. Джон Хэксли из презренного бастарда в одночасье стал уважаемым и богатым человеком, когда умер его отец лорд Дэрвин. Он оставил в наследство сыну титул, замок и его обширные предместья вместе с двумя сотнями слуг.
А вот граф Олаф напротив, увлекшись игрой в карты на деньги, растратил практически все свое состояние. Чтобы не стать полным банкротом, ему нужно было удачно выдать замуж свою дочь. Граф Олаф давно знал, что Сильвия нравится Хэксли. Поэтому когда карета юного лорда въехала в его поместье, он был на седьмом небе от счастья.
- Лорд Хэксли, я… Как я могу быть против, как я могу вам отказать?.. Но вы знаете, я очень люблю свою дочь и не стану насильно выдавать ее замуж, если только она сама этого не хочет. Что скажешь, Сильвия?
Сильвия, казалось, не слышала его. Мыслями она была далеко отсюда и думала о сильных, но вместе с тем ласковых руках конюха, о его крепком, мускулистом теле.
- Сильвия? – граф Олаф повысил голос.
Девушка встрепенулась, будто ее ударило током.
- Прости, отец. Я что-то задумалась.
- Сильвия, ты согласна принять предложение лорда Хэксли? – произнес граф Олаф с нажимом в голосе. На его счастье, Джон этого не заметил – он не отводил глаз от своей возлюбленной и казалось кроме нее для него в этом мире ничего не существует.
- Да, отец, я выйду за него.
Сильвия постаралась, чтобы ее голос звучал как можно более убедительно. На самом деле она не любила Хэксли и замуж за него не хотела. Да, он был богат, молод и красив, но Сильвия не испытывала к нему абсолютно никаких чувств. Если бы она могла решать все сама, то ни за что бы не вышла за человека, которого не любила. По сути же, за девушку уже все решил отец. Еще до того, как они все втроем устроились в беседке, граф Олаф поставил дочь перед выбором – либо она выходит за Хэксли, либо она лишается наследства и будет отправлена в монастырь. Второй вариант Сильвию испугал настолько, что ей ничего не оставалось, как согласиться выйти за Джона.
Но по большому счету, она мало что теряла. Звание лорда предполагало, что Джон будет постоянно находиться в разъездах, так что Сильвия была предоставлена сама себе. К тому же, она все равно могла, пускай и тайно, встречаться с конюхом и предаваться с ним любовным утехам, от которых сходила с ума.
Лорд Хэксли, услышав от Сильвии то, что ожидал услышать, не скрывая эмоций вскочил со своего кресла и припав на одно колено, взял руку девушки в свою руку и поцеловал ее. Уголки губ графа Олафа при виде этой сцены поползли вверх. Сильвия же опешила от такого напора Джона и ей стоило титанических усилий не отдернуть руку, чтобы ненароком не обидеть своего – она уже смирилась с этим – будущего мужа.
Однако она хотела на как можно более длительный срок отложить свадьбу и для этого в ее голове созрел план. Он был незатейлив и вместе с тем не шел вразрез с отцовским уговором и позволял ей по крайней мере еще месяц-другой побыть незамужней.
- В качестве свадебного подарка, лорд Хэксли, я бы хотела получить от вас ожерелье.
- Ожерелье? – удивленно переспросил Джон, вставая с колена.
- Да, - подтвердила Сильвия. – Но не просто ожерелье, а такое, чтобы, как только я его увидела, у меня перехватило дыхание и участилось сердцебиение. Другими словами, я хочу, чтобы вы меня удивили.
Несколько секунд лорд Хэксли, нахмурившись, смотрел на возлюбленную, после чего его лицо вдруг просияло, и он понимающе кивнул.
- Вы любите сюрпризы, моя дорогая. Я понял ваш замысел. Ставлю пари, что в вашей коллекции очень много украшений, так что даже бриллиантовым ожерельем вас вряд ли удивишь. Но я приложу все усилия, чтобы сделать это.
После этой беседы они все втроем отужинали в гостиной. Когда вазочки с десертом были уже пусты, лорд Хэксли встал из-за стола и сказал, что ему уже пора возвращаться. Он поблагодарил за гостеприимство графа Олафа и пообещал Сильвии, что непременно выполнит ее просьбу.
Джон сел в свою карету. Джерри, кучеру, не нужно было говорить, что от него требуется. Он легонько хлестнул лошадей и те, фыркнув, поскакали вперед.
Некоторое время Джон ехал молча, прижавшись виском к двери кареты. Все его мысли были заняты Сильвией. Он не мог думать больше ни о чем и ни о ком, только о миленьком лице своей возлюбленной, об ее осиной талии, об ее ангельском голосе. Но затем юный лорд также озаботился и тем, какое же ожерелье сможет настолько понравиться Сильвии, чтобы она непременно лишилась дара речи.
Джон мечтательно вздохнул. «Ожерелье мы оставим на потом, сейчас я не хочу забивать им голову».
Лорд Хэксли отодвинул шторку в карете, разделяющую его и Джерри, и спросил:
- Видел ли ты Сильвию, дочь графа Олафа, друг мой?
- Нет, сэр, не довелось, - ответил Джерри, не отвлекаясь от дороги.
- Ах, если бы ты знал, как она прекрасна! Прекрасней я не встречал никого на свете. И совсем скоро, не позднее августа, она станет моей женой.
- Поздравляю Вас, сэр! Но ведь август, если не ошибаюсь, через неделю, сэр.
- Вот именно, Джерри! Через неделю! Клянусь своей шляпой, она будет моей женой к августу, нужно только… - Джон осекся, хлопнул себя ладонью по макушке и крикнул: - Стой, Джерри, стой!
Кучер резко натянул поводья и лошади остановились как вкопанные.
- Господи, пресвятая Богородица! Что стряслось, сэр? – испуганно залебезил Джерри.
- Шляпа! Моя шляпа! И, боже, трость!
- Что с ними, сэр?
- Я забыл их у графа Олафа. Дурак дворецкий! Не мог напомнить мне про них…
- Полностью с вами согласен, сэр! Никудышный дворецкий! Так что прикажете, поворачивать назад?
Джон на мгновенье задумался. Как-то неудобно беспокоить графа Олафа по такой ерунде, но с другой стороны он сможет лишний раз повидаться с Сильвией. В борьбе между приличием и чувствами победило второе.
- Возвращаемся.
Когда карета снова въехала во двор поместья графа Олафа никто не вышел встречать Джона. Он списал это на то, что уже почти стемнело – скорее всего все уже легли спать. По этой же причине Хэксли не стал стучать, боясь ненароком разбудить кого-нибудь.
Парадная дверь оказалась незаперта. Джон осторожно открыл ее, чувствуя себя при этом не титулованной особой, а самым обыкновенным вором. Однако дурные мысли быстро ушли. Он знал, что если его вдруг увидят, то ему ничего не будет. В конце концов, у него есть причина находиться здесь. Но даже если бы Джон действительно хотел обворовать графа Олафа, он все равно вышел бы сухим из воды. Хэксли знал, что старик ни за что не позволит сорваться свадьбе своей дочери с лордом.
Джон вошел в дом. Первым, что он увидел, оказался дворецкий, мирно посапывающий на стуле у входа.
- Утомился, бедняга? – шепотом съязвил Джон. – Ну отдыхай, отдыхай, я уж сам как-нибудь…
Хэксли, стараясь ступать по полу как можно тише, прошел в гостиную. Как и ожидалось, его шляпа и трость были именно там.
Надо было возвращаться – то, для чего он сюда вернулся, найдено. Конечно, Джону очень хотелось еще раз повидать Сильвию, но теперь уже в следующий раз. Скорее всего, она бы не поняла, если бы он нагрянул в ее спальню. Тем более, где была ее спальня, ему было неведомо.
Джон уже почти выходил из гостиной, идя к парадной двери, как вдруг заметил, что в холле мелькнул чей-то силуэт. Кто это? Вор?
Хэксли не стал поднимать тревогу, а решил проследить за ночным гостем. Если это действительно грабитель, у него есть возможность поймать его с поличным и, возможно, еще больше возвыситься в глазах в глазах Сильвии.
Ночной гость, кажется не замечал слежки. Джону это было на руку. \он не хотел спугнуть его раньше времени.
Вдруг силуэт остановился у одной из дверей, поозирался по сторонам (Джон предусмотрительно спрятался за выступ в стене). После этого постучал три раза, а затем еще два. Какого же было удивление Хэксли, когда практически мгновенно дверь ночному гостю открыла… Сильвия. Свет из ее комнаты упал на силуэт, и Джон сразу же узнал незнакомца. Им оказался конюх семьи Уилсон - Уолтер.
«Но что ему понадобилось от Сильвии? Ночью?» - подумал про себя Джон, подозревая, что знает ответ. И сердце его забилось в два раза чаще.
Уолтер быстро прошмыгнул в спальню Сильвии и дверь за ним тут же закрылась.
Джон с силой сжал кулаки. Нужно уходить. Он уже достаточно увидел. Завтра граф Олаф получит письмо, в котором будет говориться о том, что свадьба отменяется. Джон ярко представил, как старик после его прочтения будет рвать на себе остатки своих седых волос.
«Нужно уходить».
Но любопытство все-таки возобладало над Джоном. Он решил подойти поближе и послушать, что они будут говорить. Что, если его суждения окажутся ошибочными, и он напрасно порочит Сильвию?
Джон осторожно подкрался к покоям девушки и приложил ухо в двери.
- Ах, графиня, как же я ждал этого момента!
- Сколько раз тебе повторять, Уолтер, называй меня просто Сильвия.
- Как скажете, Сильвия.
Послышался треск рвущейся ткани.
- Уолтер, аккуратнее!
- Извините.
- Ты-то что стоишь, снимай рубашку. И штаны снимай... Ты все проверил? Тебя никто не видел?
- Конечно. Дворецкий дрыхнет без задних ног. Ваш папенька, думаю, тоже спит. По крайней мере, в его комнате свет не горит.
- Чудесно. Ооо, Уолтер… Что же ты медлишь, возьми меня!
Когда Джон услышал стоны Сильвии и пыхтение конюха, все сомнения сразу же отпали. Ему хотелось ворваться в спальню и прикончить их обоих, но он понимал, что против Уолтера, даже застигнутого врасплох, у него нет никаких шансов.
«Ах, если бы у меня был револьвер…»
Сквозь стоны Джон вдруг услышал отрывистые фразы Сильвии:
- Когда… будешь уходить… замети за собой… все следы. Нам… не нужно… чтобы кто-то узнал… про нас… Ааааах!
- Разумеется! Мне же не впервой. Делов-то… С черного хода зашел…
- Ааааааах!
- … с черного хода вышел!
Джон больше не мог выносить этих звуков. В нем бурлила злость, и она жаждала выхода. Хэксли чувствовал, что унять эту злость он сможет только когда увидит перед собой бездыханные тела Уолтера и Сильвии. Да, он желал смерти той, кого еще несколько минут назад считал любовью всей своей жизни. Он бы никогда не смирился с тем, что его женой является девушка, которая по моральным качествам нисколько не отличается от проститутки. И она продолжает отдаваться конюху (конюху!) даже после того, как согласилась выйти за Хэксли. В понятии Джона это было даже хуже, чем измена.
Но тем не менее, он был рад тому, что узнал правду, хоть она и оказалась очень горькой.
Теперь больше всего на свете Джон жаждал смерти этой сладкой парочки. Но просто убить их казалось ему слишком просто, слишком банально.
«Помнится, Сильвия хотела ожерелье. Что ж, у нее будет ожерелье!»
Джон спустился в холл. У него моментально созрел план, и для его претворения в жизнь потребуется помощь Джерри.
Все прошло гладко, даже идеально.
На следующий день, как только часы пробили полдень, Джон постучался в парадную дверь дома графа Олафа. Ему открыл дворецкий. Увидев перед собой лорда Хэксли, тот мгновенно побледнел и залебезил:
- Простите меня ради бога, сэр. Я… ваши вещи… они… я…
- Что случилось, Альбрехт? – ухмыляясь, спросил Джон.
Дворецкий сначала с удивлением, которое вскоре сменилось абсолютным непониманием, посмотрел на голову лорда Хэксли.
- Ваша шляпа, сэр. И… - он перевел взгляд на ниже, - …трость.
- Друг мой, что случилось? Что с моими шляпой и тростью?
- Н… ничего, сэр. Проходите. Мисс Сильвия будет рада вашему визиту.
«О, в этом я нисколько не сомневаюсь» - подумал про себя Джон, а вслух спросил:
- А что граф Олаф? Где он?
- Он еще не проснулся, сэр. В последнее время граф имеет обыкновение спать до двух, а то и до трех часов дня.
«Тем лучше».
- Альбрехт, проводи меня в комнату к графине.
- Но, сэр…
- Живо, - по тону Джона дворецкому сразу стало ясно, что никаких возражений юный лорд не потерпит.
Вдвоем они поднялись на второй этаж. Джон никак не выдал того, что знает, где находится комната Сильвии. Лишние подозрения ему сейчас были ни к чему. Альбрехт постучался в дверь.
- Мисс Сильвия, к вам Лорд Хэксли. Очень желает вас видеть.
- Одну минуту, я не одета. – Некоторое время за дверью слышалось копошение. – Войдите.
Джон решительно переступил порог комнаты и прежде, чем Альбрехт успел что-либо сказать, с силой захлопнул за собой дверь.
- Чем обязана вашему визиту, лорд Хэксли? - Сильвия выглядела напуганной.
- Дорогая моя, я исполнил вашу просьбу, и мне теперь не терпится узнать, понравится ли вам мой свадебный подарок.
- Вы купили мне ожерелье? Так быстро? – испуг как рукой сняло. На смену ему пришло любопытство.
- Помните, я обещал вас удивить?
- Помню, - прошептала Сильвия, предвкушая увидеть украшение божественной красоты.
Джон, не сводя глаз с девушки, достал из кармана своего фрака платок, в котором что-то лежало. Сильвия сидела на кровати и даже подалась вперед – так она желала поскорее увидеть свой подарок.
Джон, наконец, развернул платок и показал девушке то, что было внутри. Увидев это, Сильвия зажала рукой рот, чтобы не закричать и в то же время заглушить рвотные позывы.
- Вам нравится, дорогая? – с издевкой спросил Джон.
Сильвия не могла отвести взгляд от «ожерелья». Оно представляло собой нанизанные на тонкую медную проволоку десять человеческих пальцев. Между ними, прямо в центре этого украшения, висело отрезанное мужское достоинство.
Но больше всего девушку напугало не то, из чего было сделано «ожерелье». Один из пальцев украшала легко узнаваемая татуировка – букв W, перекрывающая собой меч. Она сразу поняла, что эти части тела принадлежали Уолтеру.
Сильвия хотела закричать, позвать на помощь, сделать хоть что-нибудь, чтобы лорд Хэксли поскорее ушел и забрал с собой эту мерзость. Но она не могла. Казалось все ее тело дало сбой, и ни единый мускул не мог пошевелиться.
Джон с отвращением бросил «ожерелье» прямо на платье девушки. Та еще больше заскулила, но не нашла в себе никаких сил стряхнуть его с себя.
- Да, я все знаю, - нарочито скорбным тоном произнес Джон. – Порядочные леди так не поступают, – он сокрушенно покачал головой, а затем достал из другого кармана фрака пистолет, который взял из кареты перед тем, как явиться к графу Олафу в дом.
Из глаз Сильвии брызнули слезы. Она никак не могла поверить в происходящее. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы все это оказалось лишь сном. Пускай дурным, но сном. Сложив руки ладонями друг к другу, Сильвия зашептала слова молитвы.
- Бог тебе не поможет, грязная шлюха! – эти слова Джон выговорил с нескрываемым отвращением. Однако он вынужден был признать, что получает удовольствие, наблюдая за страданиями Сильвии. – А ведь я тебя любил, по-настоящему…
Раздался выстрел, эхом прокатившийся по комнате. Сильвия с аккуратной дыркой во лбу упала замертво на кровать.
Джон некоторое мгновение исступленно смотрел на труп своей невесты. Скоро на звук выстрела сбегутся все обитатели дома. Лорд Хэксли приставил дуло пистолета к подбородку и спустил курок.
«Сильвия не испытывала к нему абсолютно никаких чувств. Если бы она могла решать все сама, то ни за что бы, ни вышла за человека, которого не любила».
Начнём с того, что конюх тоже человек, не статус, не высокое положение в обществе делает мужчину — мужиком, а другие качества… и героиня искренно любила конюха.
Так, за что её осуждать? За то, что она подчинилась отцу? Так ведь нравы были такие… попробуй она ослушаться папеньку, к тому же её семья разорилась, а в те времена часто приносили в жертву дочь. Выдавая её замуж, за нелюбимого.
(Мыслями она была далеко отсюда и думала о сильных, но вместе с тем ласковых руках конюха, о его крепком, мускулистом теле.) да в такого мужика любая влюбится.
… из вашего произведения как раз и получается, что Лорд Хэксли, и есть самая большая сволочь.
Убил девушку, её возлюбленного.
Он что не понимал, что она его не любит?
Так какие побуждениям им двигали? Эгоизм… желание чтобы всё было, как он хочет… а это справедливо? такс кто он есть — убийца ещё и маньяк, так издеваться над трупом, и слабак.
Он и себя приговорил. Видите, ему обидно стало, что не он попал в её объятия.
Правдивость рассказанной истории и есть часть успеха произведения.
Ну да, девушка настолько «сильно» любила конюха, что думала не о своем несчастном замужестве, а об украшении))…
На самом деле она не любила Хэксли и замуж за него не хотела. Да, он был богат, молод и красив, но Сильвия не испытывала к нему абсолютно никаких чувств. Если бы она могла решать все сама, то ни за что бы не вышла за человека, которого не любила. По сути же, за девушку уже все решил отец.
автор сказал она не любила и замуж за него не хотела.
спала она с кучером бедным. судя из произведения никак не из-за денег. а по любви. значит корысти в ней не так уж много.
а то, что она мечтала о украшениях тоже понять можно
юная графиня, отец которой разорился и ничего дочери подарить не может, а девичье сердце так мечтает о подарках и дорогих…
он ещё и с малодушничал и себя порешил. какая-то нелюбовь прослеживается. перечитайте Графа Монте-Кристо какая фантазия реализована.
но не буду спорить, автору виднее, что он хотел донести до читателя.
«Сильвия с аккуратной дыркой во лбу» — это предложение лучше написать несколько иначе.