Мой дом - моя ловушка.
До конца мероприятия осталось:
Событие прошло
Все мы приблизительно знаем, на что будет похож зомби-апокалипсис.
Мы видим его по пути на работу каждый день - серые сморщенные лица с закатившимися глазами, угрюмо едущие на работу в общественном транспорте... поэтому кто-то, быть может, когда грянет, отличий даже не заметит. Но! Кино нам даёт несколько иное представление о сием весёлом мероприятии!
А теперь давайте вообразим, что посреди ночи мы просыпаемся от воя сирены. Снаружи - крики, стоны, стрельба - всё, как в кино. И мы вдруг понимаем - нас обложили. Дом со всех сторон пытаются разобрать по дощечкам жуткие создания с отваливающимися кусками мяса на гниющих телах и нечеловеческим аппетитом.
Ваша задача, уважаемые, стать героем, попавшим в эту леденящую душу историю.
Итак, он сидит в кровати и осознаёт, что пришёл зомби-апокалипсис!
Туман струится под ногами,
Меж сосен бродит лунный лик,
А мы на кладбище с друзьями -
У нас пикник! 
Статус:
Завершённые
Леха подошел к кровати и толкнул спящего друга. Почему Макс носил погоняло «Клиренс» не знал никто.
А зомби с гниющей плотью взяли дом в плотное кольцо, которое сужалось с каждой секундой…
Последнее, что она запомнила в вечер смерти — супчик немного горчил. Родственники не спешили оформлять бабулю на кладбище, а потому за ящик водки и пару обещаний прописали её на недельку-другую в морге. Каталку с почётной пенсионеркой закатили в угол, накрыли, да забыли о ней.
На седьмую ночь, когда грянуло, Петровна резко проснулась и ощутила прилив бодрости. Во всём теле присутствовала какая-то жуткая тяжесть, руки и ноги будто бы одеревенели. А в голове пульсировала одна единственная мысль — жрать.
Бабуленька очень медленно села на каталке и стянула с лица простынь. Прохладное помещение она сразу же узнала, поскольку бывала тут разок по молодости лет (к слову, с тех пор обстановка почти не изменилась). В недоумении Петровна поскребла макушку, после чего обнаружила, что на пальцах остался клок волос и кусок кожи. Мысли ползли медленно, постоянно останавливая свой ход, потому реакция появилась не сразу.
Она попробовала заорать, но ничего не вышло — сплошное мычание, будто бы связки атрофировались. Тогда пенсионерка сплюнула, сползла с каталки, обмоталась простынёй, как балахоном, и поплелась на выход.
В больнице оказалось пусто, мигали лампочки, в приёмной, возле регистратуры, похрапывал местный пропоица по кличке Синяк. И как только Петровна учуяла запах перегара, голод вспыхнул в ней с дьявольской силой. Глаза застлала алая пелена. Очнулась пенсионерка на крыльце больницы с недожёванным пальцем Синяка во рту.
С её точки обзора открылась потрясающая картина — с кладбищенского холма тянулись вереницы разлагающихся тел, мычащих, размахивающих ошмётками одежды. Некоторые вышли прямо на дорогу, где под лучами фонарей слепо озирались, покачиваясь. Другие, шевелясь впотьмах, двинулись в сторону жилого сектора.
Петровна гугукнула что-то, сплюнула палец и потянулась рукой ко лбу, чтобы перекреститься, только почему-то передумала.
Я осторожно поднялся, и, пошатываясь, приблизился к Лехе, стоящему у пыльного окна. Прищурившись, и превозмогая головную боль, я взглянул на толпу каких-то оборванцев, зачем-то окруживших наш домик, стоящий отдельно от пригородного поселка.
— Чой-та, Леха? — только и смог спросить я.
— Я те говорю, зомбаки. Натуральные. Нас хавать пришли!
— Да, ладно, не лепи горбатого! Откуда их так много?
— Откуда? С кладбища приперлись. Да вон, с морга. Свеженькие. Вон, вон, видишь, Петровна шкандыбает. Она только на днях кони двинула.
Я задумался.
— Чо тупишь? Петровна, мы у нее еще самогон покупали. Помнишь?
Я вспомнил гадкую старушонку в засаленной телогрейке, и утвердительно мотнул головой.
-Чо делать-то будем? — спросил я у Лехи. Тот огляделся по сторонам, снова взглянул в окно, почмокал губами, и ответил:
— Чо-чо, через плечо! Баррикады строить будем. Давай-ка дверь на засов, да стол, что-ли, к ней придвинуть. Ну и окна надо как-то загораживать. А то щас как полезут! Живьем сожрут.
Вот тут меня пробило! Я, наконец-то, понял, что в ближайшее время нам с Лехой придется драться за свою молодую жизнь. А чем? Смартфоном? Ноутбуком? У нас даже ножа хорошего нет. На кухне только один, да и тот полустертый. Оружия никакого. Остается только надеяться, что зомбаки не ворвутся в дом, или на помощь извне. Но, на помощь я бы всерьез не надеялся. Сейчас каждый за себя. Умри ты, а я умру после.
— Слышь, Леха, я где-то топор видел. Хоть что-то.
— Да, на кухне, под шкафчиками где-то лежит. И еще за диваном бейсбольная бита валяется. Давай ее сюда.
Леха в это время придвигал к окну шкаф. Не уверен, что он задержит хоть кого-то. Но, выхода нет.