100 СЛОВ № 27

А описывать место отдыха или сам отдых? И описывать в настоящем времени или в будущем? Комбинирование в скомканном виде, это сложно, знаете ли.

Опишите отдых в доме отдыха для отдыха отдыхающих.

«Главное — не победа, главное — участие» — лозунг вечно проигрывающих. Что ж, ладно.

На самом деле это лозунг зрителей.

Для вечно проигрывающих участников.

Томино, я в шести стословниках участвовал безрезультатно. Меня, точнее, мои рассказы, ничуть нежалея пинали орги. Так что терпеть и писать, писать, писать…

Уставший и довольный Кристоф Эйхман, штандартенфюрер западносибирской Германской армии, возвращался домой. В нагрудном кармане его кителя болталась шкатулка из красного дерева, а в ней лежали три чернокожих уха — трофей с ежегодной охоты. Сегодняшнее мероприятие было особенным — в честь пятидесятилетия знаменитой «Мюльфиртельской охоты на зайцев» из африканских концлагерей в их часть доставили несколько сотен негров, едва одетых и истощенных. Эта февральская ночь для офицерского состава СС прошла в азарте погони за выпущенным в огороженный участок заснеженного леса чернокожими. Эйхман гордился своей добычей — никто кроме него не смог подстрелить больше двух. «Нет в мире лучше отдыха» — подумал офицер и улыбнулся звездному небу.

Горячая, большая волна накатывает со ступней, и накрывает меня всю. Голова кружится, тело становится невесомым и наполненным чем-то сладким и трепетным. Я начинаю тяжело дышать, закатив глаза, изгибаюсь дугой. А моя душа, каким-то непонятным образом, оказывается под потолком, и я сверху вижу свое тело. Ощущение такое как — будто парю, и хочу улететь. Космическая эйфория! Тоненькая нить связывает мою душу и тело. Я знаю, если улечу — не вернусь, поэтому возвращаюсь. К блаженству примешивается страх неизвестности: что там, если оборвется нить? Мой оргазм с любимым мужчиной – лучший отдых!

Прайд устало вздохнул, покосившись на сидящего рядом товарища, задумчиво жующего травинку, но безобразно чем-то довольного. «Чем-то» являло собой поляну за их спинами, устланную дымящимися трупами, валяющимися на пропитанной багрянцем земле бесформенными кучками. На фоне восходящего солнца: красота! Зрелище эпичное и явно достойное полотна художника. Кое-где, ближе к линии леса, вяло догорала опавшая листва. Сизый дым вился к небу, плавно растворяясь в лиловом полумраке. Подул свежий ветер, прогоняя почти осязаемую вонь прочь, сбившееся дыхание постепенно восстанавливалось, а Прайду вновь захорошело; воистину, лучший отдых для наемника – допить из потертой фляги остатки малость забродившего сыта, перевести дух, окинув торжествующим взором недавнее поле боя.

Николай Сергеевич погладил Бублика, игривого туповатого (оттого уморительно обаятельного!) пса, поздоровался через забор с Петровичем («Выполз таки, старый хер!») и поплелся в огород. Вместе со своей кошкой Манькой он пробрался через лабиринт грядок к малине. Старик нарвал миску ягод и двинул обратно, сопровождаемый гордо ступающей любимицей. Каждый вечер она садилась ему на колени и мурчала, «лечила» хозяина.

Уже дома Николай Сергеевич растер малину с сахаром и залил ее загустевшими вечерними сливками. Угощение для внучки было готово. Дедушка смотрел на то, с каким удовольствием ест девочка, и чувствовал себя счастливым. Что еще нужно человеку, чтобы отдохнуть от жизни?

«Отдохнуть от жизни» — как-то двусмысленно звучит. А?

Солнце еще невышло из-за домов, а я уже сидел за рулем своей старенькой Калины. На заднем сиденьи лежали удочки, складной стульчик и объемистый рюкзак. Я ехал, естественно, на рыбалку. Выехав за город, машина вильнула, и я затормозил. Заднее левое колесо спустило. Накачав его ножным насосом, я поехал дальше, но всего через несколько километров колесо спустило снова. Пришлось ставить запаску. Наконец, асфальт кончился и началась грунтовка. Калина для такой дороги не очень приспособлена, и на кочке у меня отвалился передний бампер. Запихнув его в машину, вскоре я подъехал к озеру. Красота! Жаль, что порыбачить не удалось.В озере спустили воду. Зато, как отдохнул!

Маленький автомобиль остановился у песчаного пляжа. Трое мужчин ловко поставили палатку и развели костер. Уху, к сожалению, пришлось варить из банки рыбных консервов. Потом все бросились купаться.
Друзья выбрались из воды, лишь когда солнце коснулось горизонта.
— Уха-то холодная! – нахмурился седовласый Ученый.
— Ничего страшного! Разогреем! – ответил молодой Инженер.
Заморив червячка, Ученый почесал затылок:
— Я хотел бы провести собрание. Чем займемся на отдыхе?
— Рыбалкой! – воскликнул Инженер.
Третий приятель, плохо выбритый мужчина средних лет, достал ноутбук и обвел друзей мечтательным взглядом:
— А я буду создавать миры.
Ученый недовольно махнул рукой:
— Ну что еще может предложить Писатель?

Когда последний болт из дюжины промазавших пробивает ведьме глаз, а та кулем оседает на отсыревшие доски пола, Ганзель привычно выдыхает. Утирает со лба испарину и на короткий миг расслабляется, вслушиваясь в отзвеневшую тишину: снаружи хижины гораздо громче, освобожденный от заразы лес поет весенним ветром и слышен тихий смех сестры, рваные реплики спасенного мальчишки. В такие моменты Ганзелю хочется хотя бы ненадолго спрятать горячее лицо в ее ладонях, пахнувших ветивером, и хотя бы на миг забыть про ведьм. Спустя годы охоты, живя охотой. Спустя бесконечность ночей банальной лихорадки, сломанных ребер, множество вывихов, порезов и ссадин. Ему хочется отдохнуть: они оба живы.

Они шли через пустыню. Утопали в песке. Бог смеялся с небес.
-ГДЕ ЖЕ РАЙ?
Одни миражи. Больше нет веры в Бога. Пили мочу.
-ГДЕ ЦИВИЛИЗАЦИЯ?
Один песок. Каждый день – смерть.
Они шли.
-ГДЕ ОБЕЩАННЫЙ РАЙ?
Они убили проводника.
Он обещал Рай. Он солгал.
Они шли.
Их мучили жажда, голод, жара, лица и жопы друг друга. Они страдали. Они стали святыми. Им больше не нужен был Рай.
-КУДА ТЕПЕРЬ НАМ ИДТИ?
Они шли, оставляя цепочку из мертвых. Мертвые достигали Рая. Теперь они верили в это.
-МЫ УСТАЛИ ИДТИ!
Они шли.
Ничего. Скоро они тоже достигнут Рая.
Скоро все они будут мертвы.

лица и жопы друг друга

Они что, на карачках там ползли?

Поза 69

Миленькая девушка в розовом купальнике зевнула и повернулась на бок.
Воздушный матрас поплыл в сторону пустынного пляжа, где шестеро шкафоподобных парней в плавках лениво отжимались. Когда солдаты заметили взгляд капитана вооруженных сил Украины — Елены Ранетовой, они ускорились и натянули улыбки.
— Сами виноваты. Испортили мне последний день отпуска, — вздохнула девушка, поправляя отобранные у сержанта солнцезащитные очки. — ЭЙ, ИДИОТЫ, ПЯТНАДЦАТЬ МЕТРОВ ПО БЕРЕГОВОЙ ЛИНИИ! ЖИВО!
— ЕСТЬ, ТОВАРИЩ КАПИТАН!
— Завтра выбью из них всю дурь, — перевернулась на спину. — Пусть знают, как флиртовать с командиром. Хгм. Надо признаться, я классно отдохнула, издеваясь над своими подчинёнными.

Прием работ закрыт.

Итоги подведены.