100 СЛОВ № 23
Доброго времени суток всем обитателям «Перекрестков».
Мы продолжаем наш любимый конкурс миниатюрок, и сегодня мы предлагаем участникам пофантазировать на тему:
"На линии огня"
Напоминаем, что длина работы не должна превышать сто слов.
Для талантливых и старательных предусмотрены призы:
Победителю будет предоставлено право повесить на три дня в закреплённые записи в нашей группе любое своё произведение, не нарушающее правила сайта и УК РФ.
А все участники, работы которых жюри сочтет интересными, получат приятные бонусы во внутрисайтовой валюте.
Закрытие игры состоится 15 марта.
Всем удачи, и пусть победит достойнейший!
P.S. Работы оставлять прямо тут, в комментариях. От одного участника принимается не более ТРЕХ различных работ.
Кто с барабаном, кто с гобоем
Кто с тубой. Перед самым боем
Они пришли к передовой.
Вздохнул комбат, махнул рукой:
«Пусть хоть такая, но подмога».
И встал заслоном на дорогу
Оркестр России духовой.
Взамен гранат (пятнадцать штук)
Завхозу сдали инструменты.
И каждый под аплодисменты
В кармане спрятал свой мундштук.
В окопах стылых залегли.
Бетховена играли сосны,
Под реквием качались звезды,
Бросались комьями земли
Так в сорок первом под Москвою
Свой первый и последний бой
Играл оркестр духовой,
Столицу заслонив собою
— Я все время должна буду находиться в кругу?
-Да, он ведь большой.
— Но что будет, если я переступлю?
— Обожжешься.
— Но это лучше чем неволя.
— Это только начало, потом можешь сгореть.
— Как же я могу сгореть от огня, который меня защищает?
— Защищает он только в кругу.
-Что это за огонь?
— Огонь страсти.
— Что такое страсть?
— Страшнее любви.
— Почему?
— Потому что страсть всегда взаимна.
— А любовь?
— Чаще однорукая.
— Буду страстно любить!
Матросов вполз на верхушку дзота, не зная, как же быть. Он смотрел сверху, как двигается вороненый ствол пулемета, изрыгая огонь, но ничего не мог придумать.
И тогда, он схватил обжигающий ствол обеими руками, и попытался вырвать его из амбразуры. Но тут его самого схватили за руки и дернули вниз. Не удержавшись, он упал прямо на пулемет.
Рота рванула в атаку. Дзот был взят.
«Оптимистическая фантазия»
День! Жара! А я в тенечке, с бутылкой прохладного пива!
_________________________________
«Пессимистический рассказ»
Серое утро в окне. Недопитая бутылка под столом. Болит голова. И рыжий кот брезгливо жующий хвост селедки. ((
«А у нас...»
А у нас сегодня… похолодание. Вместо обещанных сорока трех градусов по Цельсию, какие-то жалкие тридцать девять, местами до сорока. Народ негодует. Лето прохладное, значит и зима будет холодная. А у вас?
Единственное, что отличало те дни, когда отец появлялся дома, — это блестящие сапоги, стоящие у порога. Бывало, засыпаешь — сапогов нет, а на следующее утро уже стоят, как будто здесь и были.
Однажды я ждал сапоги целых три месяца. Очередным утром мама разбудила меня: «Отец вернулся. Насовсем. Можешь зайти к нему.» Я, радостный, вскочил с постели и понёсся. Пробегая мимо входной двери, я заметил, что у порога стоял блестящий папин сапог. Один.
— Можно сяду? – спросил неопрятный молодой человек, с перегаром, — не бойтесь меня.
— Садитесь, — сказала девушка.
— Я не мужчина.
Она вопросительно уставилась на него.
— Я служил в Афганистане. Во время боя, осколок попал мне в пах. Теперь вместо члена у меня дырка. А ведь я любил девушку, она меня ждала. Мне всего 25. Зачем мне такая жизнь?
Теперь Валентина видела только его большие голубые глаза полные слез. Она не знала, что ему ответить. Он встал и пошел по проходу.
Легкий танк обходит меня. Выстрел! К небу рвутся языки пламени. Готов!
Вражеские тяжелые танки горят, их расстреливают союзники.
И вдруг мое ласковое чудовище взрывается, в наушниках неумолимо звучит: «Танк уничтожен!» Проклятая артиллерия, вечно портит игру! Жаль, медали «Стальная стена» мне на этот раз не видать. Зато мы выиграли бой: я продержался, сколько нужно.
— Она потянула меня за рукав.
«Ты что!? Там опасно!»
— Я попытался ее остановить.
«Когда еще героя в деле увидишь? Идем.»
— Она снимала на телефон. Мы стояли через улицу от битвы. Все случилось так быстро. Они дрались. В пылу битвы в сторону полетели машины.
«Хватит, уходим!»
— Я схватил ее, быстро потащил прочь. Тут они сами взметнулись в воздух. Мчались в нашу сторону. Пробили здание насквозь. Посыпались осколки и кирпичи. На нас. Я… я ничего не успел…
Парень затих, не сумев продолжить.
Доктор, обрабатывающий раны, не осмелился сказать, скольких герой спас сегодня.
— ЧЕГО?
— МИНУТ ЧЕРЕЗ 20 СНОВА НЕМЦА БРАТЬ ПОЙДЕМ! ПОДГОТОВЬТЕСЬ ТАМ!
— Тьфу, ты, елки-палки. Даже отдохнуть нормально не дают. Поторопиться надобно, товарищи.
Группа красноармейцев, удобно устроившиеся на недавно подбитом немецком танке, тяжело вздохнули и выкинули свои папиросы. После чего, сняли со штык — ножей кусочки хлеба, изрядно подкоптившиеся над горящей башней «Тигра» и с аппетитом принялись завтракать. Кушали молча, наслаждаясь последними минутами спокойствия и теплом нагретой брони уже мертвого «немецкого зверя», однако каждый в голове перебирал одну и ту же мысль: «Опять в атаку… Господи, не дай мне погибнуть…»
— Отделение, вперёд!!! Держать позицию, ребята! Держать!!!
Девять рослых отчаянных парней и я (такой же, как они, доброволец) с зубовым скрежетом и матом на языке, бросаемся в лесную чащу, сопя от тяжести ранцев за нашими спинами.
— Раструб шланга вперёд! — слышу слова новой команды. — Дружно, все сразу, на счёт пять, и…
— Жарко, сейчас мне будет жарко, — шепчу я, ощущая своим лицом приближение пекла. — Но только мы способны это остановить и спасти других, даже ценой собственной жизни.
-Давай!!!
Повинуюсь приказу командира, нажимаю на спуск ружья, выплевывая в сторону огненной стены бушующего лесного пожара первый заряд огнегасящей смеси…
Мы с закрытыми глазами
Разбираем автомат.
Принимайте, генералы,
Подготовленных солдат!
Я врага смогу узнать
За любыми масками.
Хорошо могу стрелять
Я не только глазками.
Это вовсе не слоненок.
Слон не водится у нас.
Это маленький ребенок
Натянул противогаз.
Я гранату, щепку словно,
Зашвырнул на сто шагов.
Это значит, что условно
Уничтожил всех врагов.
Кто на танцы, кто на пляж,
Ну, а мы бежим на плац.
Хорошо как – Боже мой! — Заниматься строевой!
Не любитель я тусовок,
Не дружу я с панками.
Мне милее всех кроссовок
Сапоги с портянками.
Вновь на пузе у меня
Свежие мозоли.
По-пластунски ползал я
Целый вечер в поле.
Нюхаю портянки.
Милый запах, помоги
Вместо валерьянки.
Война.
Любань.
Долина смерти-
Мясной Бор.
Болота.
Голод.
Выстрелы
В упор.
Полгода
Адской круговерти.
И смерть
Друзей однополчан:
Сержантов и солдат.
Кровавый взрыв,
И ранен дед.
Телега,
Тряска,
медсанбат…
… Ты помнишь,
дед мой,
Ветеран,
Свист пуль
И крик души
в атаке.
Как танк на танк
Шел на таран,
И солнце
в кровь,
В каком-то мраке.
Был старшина
Неуязвим,
Переползал
От щели к щели:
Кто ранен — жив,
Кто невредим
Вперед!
В атаку!
Мы у цели!
И поднимались,
матерясь,
ругались
Как умели.
Вперед шли
Смерти не боясь — Не все
из роты
уцелели…
… Ты помнишь, дед мой,
Ветеран
Санбат
И красные бинты.
Как умирал сосед
От ран…
А прямо за окном — ЦВЕТЫ!
Тут либо фраза недосказана "точка финиша", либо неверный термин подобран «от заданного курса»
Название туманности вполне себе склоняется, так что «даже туманности Андромеды»
Не понятно, там таки запятая или точка? Если последняя, то почему новое предложение с маленькой буквы?
Если Зимние — то высчитан срок верный. Если Летние, то ошибочка на два года. Либо 3016, либо 3020.
Иисус, наш Бог великий!
К тебе и день и ночь
Молитву чтём
Лишь ты!
Спаситель наш небесный
К тебе мы все придём.
Придём просить прощенья
И на колени упадём.
Просить тебя мы о защите
Так бережно зовём.
Автор Суворинов Д.Р.
Осознание прожитых грешних лет бисером висит на твоей тонкой ниточке совести, готовой в любую минуту оборваться под тяжестью содеянного. Но на сей раз пронесло.
Стыдливо идёшь дальше, но грехи тенью спешат за тобой. Куда? Зачем? Почему? И лишь на том свете сполна узнаешь окончательный ответ на эти вопросы.
— Зачем вы это делаете? Зачем вы пришли на нашу землю? – закричала она.
— Ваша земля? – расхохотался я. — Только потому, что здесь жили ваши предки? Чем докажете? У вас есть танки, самолеты, напалмовые бомбы? Вы можете противостоять нам? Нет? Значит, это наша земля! Вот мое доказательство!
Я направил на девочку распылитель огнемета и нажал на спуск…
— Мочи его! Вот так! О! Йес!
— Доброй ночи!
Ноль внимания.
— Какой уровень?
— Третий! Не мешай!
Ткнул ему пистолет в бок.
— Кассу живо!
Открыл.
— Ты издеваешься? Здесь одна мелочовка.
— Извини, братан! Не наторговал. Зайди к Вовану.
— Уже был. Продуктами взять? «Сникерс» вон!
— Ты его собираешься использовать как наждак?
Непруха! Как же ему уехать из этого чертова города?
А такси?.. На привокзальной площади только одна машина.
— Погнали!
— Видишь, еще уровень не прошел!
-И?
— Пока не пройду, эта колымага не заведется. Так что, извини!
Стою на линии огня
Без бронника, без маски я.
Стреляют девушки в меня
Не пулями, а глазками.
Стою. Смеюсь. Во всей красе.
Умеют отклоняться.
А девушки на нервах все
И на меня бранятся.
Вопят: «Постой ты! Не крутись!»
И снова залпом с ходу.
Ну, нет уж! Я борюсь за жизнь
И за свою свободу.
Я вс1 же профессионал.
Бывало и похуже.
«Вам никому, — я хохотал,
— Не сделать меня мужем!»
Хоть всё плотнее их огонь,
Живой я и не раненый.
Ношусь и гогочу, как конь.
Меня вы не достанете!
Вдруг прямо в сердце. Я убит.
Батальная картина.
Она передо мной стоит.
«Отпрыгался, скотина!»
Дело было вечером.
Делать было нечего.
Пригорюнилась братва,
Что из дома номер два.
— Надоел разврат и секс.
Мы же здесь как шланги.
По сравненью с нами Лепс
Выглядит как ангел.
Нынче в доме номер два
Место лишь дебатам,
Потому что их глава
Стала кандидатом.
— Что ж на линию огня
Будем выдвигаться!
Только слушаться меня
И не пререкаться.
Был там дядька ого-го!
Он вопил, как пьяный.
Бац! Плеснула на него
Из боестакана.
А потом по Крыму хвать!
Жажду славы ратной!
Надо бы отвоевать
Мне его обратно
Сделаем со мной, братва, — Мы не так-то слабы, — Чтобы в доме номер два
Вся страна жила бы.
Стоит потерянный скиталец,
Разглядывая пристально свой палец,
Садится на коня.
В сей миг беспечный
Увидел он красавицу одну,
Постигнуть чтобы милой глубину
К ней сделал шаг он встречный.
Но девушка скитальца прогоня,
Заметила одну нелепость:
Построила лишь мыслей крепость,
А было все на линии огня!
Вдруг справа, метрах в трёх, упал первый пристрелочный снаряд.
Через минуту Скворцов уже напряженно отстреливался. Атака была яростная, дот гудел под градом ударов. “Не удержать” — думал Александр. Вдруг грохнул удар, что-то хрустнуло и он только чудом успел выпрыгнуть из под обваливающегося свода.
Скворцов лежал на земле и тяжело дышал. Всё было кончено. Он сдал позицию, и теперь…
— Саша! — послышалось откуда-то сверху — Доиграли? Давай домой! Весь в снегу, небось и валенки полные — заболеешь!
— Частная собственность! – завопил он, безумно вращая глазами. – Убирайтесь!
В окне мелькнуло искаженное ужасом лицо.
— Вы же видите сами! – я махнул в сторону огненной стены.
— Мы отстоим дом! Я верю! Мы не будем ютиться по приютам!
Я поднял вертолет на метр от земли, толкнул ручку управления и ударил мужчину посадочной лыжей. Он рухнул наземь. Я схватил ружье и выбил замок. Перепуганная женщина и четверо детей бросились к вертолету. Я втащил хозяина в кабину и увел машину в небо…
-Не боись, дура! Сюда не залетит!
Они боязливо вернулись. Мы наполнили стаканы виски. Выпили. Затянулись сигарами.
-Хороша жизнь, а?
Снаружи снова грохнуло. Безостановочно ревел пулемет. Кто-то кричал. Солдаты убивали друг друга. Стоило выйти за дверь, чтобы почувствовать это. Ночь стонала и рвалась.
-Многих сегодня положит.
-Новых пришлют. Жизнь солдата генерала не стоит.
Мы выпили и засмеялись. Облапали шлюх.
Наши погоны смеялись над смертью.
-Но ты с утра выйди, скажи, как полезно героям умирать за отчизну. Ты это умеешь.
Я хорошо это умел.
Грёзы рухнули. Девчушка лет семи, будто вешалка для своего грязного сарафана в красный горох, кленовой палкой прочерчивает линию.
— Эй, ты чего здесь одна? Тут война рядом! Как звать?
— Валей. Стойте, где стоите! Видите эту черту? Я линию огня обозначила. За моей спиной война. Там люди гибнут! Я вас дальше не пущу!
Личико детское и все в саже, глаза огромные. Пошутили. Успокоили. Немного погодя Валя, утонувшая в густой и сочной траве, крепко спала.
Переступили «линию огня». Перекрестились. Спи, Валюша, а мы повоюем!
— Прости, мама… Я не приду…
А где-то в маленьком деревенском домике пожилая женщина накрывает на стол, напевая весеннюю песенку. Сегодня наконец-то приедет сын. Она его так долго искала.
Пройдёт пара часов и он уже будет с ней, дома…
Нога, словно механическая, чужая, чертит на полу линию, вместо которой, когда-нибудь он построит стену, которая сможет защитить, сможет спрятать от новых взрывов. Но за ней, навсегда, в незаживающих ранах останется тот маленький, который внутри, который из папы и мамы…