ШЕСТЬ

Умирая, старая Баляслава просила разобрать крышу дома. Но жалобным просьбам бьющейся в агонии столетней старухи никто не внимал. Ведь не воды просила! Кто ж в здравом рассудке будет ломать крышу старой, но еще крепкой избы?! В которой проживала целая семья: мать – дочь Баляславы, отец – муж дочери и славный кузнец, и Олеся – внученька любимая. Баляславе было девяносто девять, шел сотый год. Она славно отжила свой век. Всю жизнь  собирала травы, лечила людей, пела рассветные песни и встречала с волнующим трепетом Луну. И дочь родила. И мужа схоронила. И в старости хлопотала по хозяйству, не теряя светлого ума.  Это была её светлая сторона.  О темных сторонах людей лучше не знать.

И вот с приходом сотой весны знахарка слегла.  И будто с ума сразу выжила. Лежала и просила «разберите крышу, луну хочу видеть…» И плакала тихо. А маленькая Олеся извелась вся. Жалко было ей любимую бабушку. Они раньше дружили, вместе собирали цветы  в лесу и в поле. И даже песни рассветные научила бабушка петь. Олеся плакала возле умирающей, гладила её руки.  И просила родителей сделать маленькую дырку в крыше над кроватью бабушки. Но просьбам девочки, как и просьбам столетней старухи никто не внимал. Тем более что весна выдалась дождливая, и о дырке в крыше и речи быть не могло. 

И в рассветное утро вместе с туманом прилетел Ангел смерти. Выдыхай, Баляслава. Чтоб лететь было легче. И она открыла свои выцветшие, некогда синие как небо, глаза. И встретилась с зелеными полными слез глазами Олеси. Девочка всю ночь просидела рядом. Чувствуя, что своими поглаживаниями успокаивает душевную боль умирающей бабушки. Прощай, милая. Не принимай близко к сердцу расставание со мной. Когда услышишь запах звезд, я вернусь к тебе.Баляслава говорила и улыбалась. Словно выздоровела, голос был мягким и чистым, без примесей боли и мольбы. И Олеся поверила. Она гладила еще теплые руки уснувшей бабушки, вытирая слезы, и мечтая об обещанной встрече. 

Схоронили Баляславу на погосте. Засыпали могильный холм её любимыми полевыми цветами. И вздохнули с облегчением. Слишком долго на земле задерживаться нельзя. Даже если время всегда с тобой делится хорошим.

Деревня расположилась далеко от города. Отгородилась лесом и болотом, путь к которому преграждал высокий камыш и глубокие овраги. А в юные годы Баляславы болото было озером. С прозрачною водою, бьющей ключом из подземных родников. Как родилось озеро? Спрашивала Олеся, собиравшая траву вблизи болотистых берегов вместе с бабушкой. И та однажды ей рассказала.

Особенная история у этого озера. Непростая вода в нем была. Когда-то давно в каменном яру, у подножия Драконий горы, где потом образовалось озеро, был колодец. Сказывали, что вырыл его черный колдун. А охранял сам Леший. И была в том глубоком колодце живая вода. Но не всякий мог к ней подобраться. Уж слишком страстно Леший яр сторожил. Даже волки стороной то место обходили. И птицы не пели там своих песен. На оголовке колодца сидел большой филин, знавшийся с Лешим с давних времен. И туман клубился в том яру, словно пар из котла ведьмы. А потом что-то произошло. Наш лес издавна Лисьим называют. Много лис здесь водится. А больших сов мало. А для леса это всегда плохо. Совы хранят лес лучше всех, и на Лешего знают управу, и Духов лесных уважают. А в нашем лесу лисы хранителями назначены. Есть поверье, что «предрассветные проблески света есть дух лисы, которая следит за миром».  Ох, и хитрые эти лисы. Уж не ведаю я, что произошло, но шесть ночей подряд кричал филин. Туман окутал весь лес и всю деревню. Охотники даже на охоту в лес не ходили, боялись. А потом появилось озеро. Видимо, колодец разлился.  И затопил каменную чашу, видишь, какие валуны окаймляют берега. Живой водой  было озеро налито. Искупавшись в нем, и помолодеть, и оздоровиться можно было бы. Но Колдун не позволил людям добро пользовать. Русалок привел туда. Свято место пусто не бывает. Летом цвело озеро кувшинками.  Днем бабочки над водяной гладью порхали, а сумрачными вечерами выползал туман, в котором слышался смех русалочий. И постепенно, век за веком, заболотилось Русалочье озеро. Но земли возле него богаты на целительные травы. Я расскажу, как правильно их собирать.

Олеся любила ходить по лесу с Балей. Так она называла свою бабку.   Многому полезному училась, и рассказы интересные слушала.  Баля с лисами дружила. Бывало, собираются они с бабкой в лес, та кусочек курочки возьмет с собою.  А в лесу лису угостит. И Олесю знакомила, приговаривая: «Ты мой лисенок. И на всяк беду, случись она в лесу, лис зови».

А схоронили Балю, и пригорюнилась девочка. В лес саму не пускали, на рассвете никто не будил песню рассветную спивать, да, и чаем вкусным травяным никто не отпаивал, как бабушка. Девять дней прошло, как схоронили Балю на погосте. И девятой ночью Олесе сон дивный приснился. Будто на рассвете заслышала она, как Баля песнь поет во дворе.  Проснулась во сне девочка, и во двор пошла на звук родного голоса. А там и вправду, Баля двор большой березовой метлой подметает, и поет рассветную песню. Олеся радостно подбежала к ней, а та ей и говорит: «Здравствуй, лисенок милый. Двор давно не метеный мной. Подмету напоследок, вымету следы всякой нечисти. И ты мети после меня. Раз тебе назначено быть Ведуньей». Олеся хватала Балю за рукав расшитой сорочки, пытаясь притянуть к себе и обнять. Ей не было страшно, что она похороненная, ведь душа всегда живая, и это родная Баля к ней пришла. Но в комнате, где спала Олеся, в кромешной полуночной тишине заиграла деревянная флейта. Будто кто-то дунул в нее, и тонкое печальное звучание  разбудило девочку. Эта флейта принадлежала Бале. И Олеся после похорон забрала её себе, как и некоторые другие личные вещи бабушки. В эту ночь она больше не смогла уснуть. Олеся сидела перед окном и вглядывалась в темноту двора  и дальнего леса. Небо было усеяно звездами, и в большой кадке с водой отражался месяц.  Ночь истекала, и ничего необычного в ней не происходило. Только осталось приятное ощущение от увиденного сна.

На сороковины за столом в избе собрались близкие, читали молитву, поминали простой едой. Ходили на погост. Олеся собрала голубые незабудки, любимые цветы Бали, и положила скромный букетик на её могильный холмик. Покойся с миром. После последнего сна, больше ей снов не снилось. И хотелось бы снова увидеться с Балей. Олеся тосковала по ней.

Шестой ночью после сороковин Олесю разбудил скрип колодезного коловорота. Эта ночь была теплой, и Олеся спала с открытым окном. Кто в полночь решил воды набрать?! Она встала с кровати и подошла к окну. Луна хорошо освещала колодец, расположенный  по центру двора напротив Олесиного окошка. Возле колодца никого не было, но железная ручка крутилась и вращала коловорот, к которому была привязана веревка с ведром. Что происходит?!  Олеся с суеверным страхом смотрела на колодец. Ей бы убежать к матери или закричать, но что-то останавливало, пробуждало интерес. Когда, наконец, наполненное до краев деревянное ведерко, оказалось на краю колодца, из темноты вышла маленькая девочка. Она ухватила обеими ручонками ведро и вытащила его на брус. Затем залезла сама на этот брус и принялась, словно кошка, лакать воду. Луна освещала эту девочку, и Олеся смогла хорошенько её рассмотреть. Казалось, она её ровесница, одетая в белую длинную льняную сорочку, босая. Длинные темные волосы распущены, кожа бледная,  худенькая, как тростиночка. И как только она справилась с тяжеленным ведерком с водою?!  Эта девочка не была похожа на страшное чудище, и страх Олеси постепенно развеивался.  Она наблюдала за странной ночной гостьей, пришедшей в её двор. Девочка напилась и спрыгнула с колодца. Длинные прямые волосы достигали уровня колен. У неё были длинные узкие стопы, острые худые коленки и широко расставлены черные глаза. Девочка ходила по двору, иногда замирала на месте и принюхивалась. А потом, видимо освоившись, стала перебегать из одного темного угла в другой, и при этом тихо смеялась. Складывалось впечатление, что она с кем-то играет. Но во дворе никого, кроме неё, не было. Олеся, уже совсем позабыв о своем испуге, с удивлением наблюдала за ней. И опомнилась только тогда, когда эта девочка резко выскочила из-под старой яблони и остановилась в нескольких шагах от её открытого окна.  Она стояла и смотрела ей в глаза. От черноты девчоночьих глаз Олесе стало дурно, между лопаток обожгло холодом, язык онемел от нарастающего ужаса. Но, тем не менее, она выдержала взгляд и, глубоко вздохнув, собрала себя. Не было повода бояться, ведь девочка просто стояла и смотрела. 

Кто ты? Первой вполголоса спросила Олеся.  И девочка приблизилась к ней на шаг. Ступала она бесшумно. Ни одна веточка не хрустнула под её ногами. Как тебя зовут? Не дождавшись первого ответа, Олеся задала следующий вопрос странной гостье.  Но та не ответила, и снова приблизилась на один шаг. Под лунным светом Олеся видела лицо девочки. Она улыбалась краешками губ, и взгляд черных глаз был с  лукавым прищуром. Она точно что-то затевала. И Олесе не нравилось  «такое» знакомство.

На небе протянулась алая полоса, первые солнечные лучи. Рассветная заря! И Олеся тихо запела рассветную песню, которой её учила Баля. Нитью алой небо вскрытое. Ночь весенняя отступи. Светом светлым земля залитая, птиц рассветных разбуди. Тени темные с рассветом скроются. Исчезайте на заре! И земля водой умоется, благодарствуя росе…

И черноглазая девочка отступила в рассеивающийся сумрак ночи и исчезла за колодцем. По окончанию песни на птичьем дворике прокричал первый петух.  Олеся выдохнула с облегчением. Что за наваждение?! Может, привиделось?!

Днем она несколько раз заглядывала в колодец, но ничего необычного не видела. Колодец был деревянным, сложен из прочного дуба, и в самой глубине, в воде отражались солнечные блики. Матушка несколько раз набирала в колодце воду, и как обычно скрипел колодезный коловорот.

«Каждый колодец связан со всеми водами и с каждым иным колодцем. Не смотри долго в свой колодец, ведь тебя видят из иного».Так говорила ей при жизни Баля, когда бывало, Олеся перегибалась через брус и всматривалась в колодезную бездну.

Пролетели шесть скоротечных весенних дня. Приближалось лето, с каждым днем становилось всё жарче, и днем и ночью желалось прохлады. Олеся не закрывала на ночь оконные ставни, чтобы ветерок залетал в её спаленку. И этой ночью она проснулась от кошачьего мяуканья.  Она зажгла лучину и осветила спальню. На оконном карнизе сидела черная кошка. Мяукнув, она спрыгнула с карниза во двор. Олеся погасила свой маленький светоч и осторожно подошла к окну. Быть может это соседская кошка прибежала в их двор? У них тоже жил рыжий кот, и обычно он не пускал других котов на свою территорию.

Звезды рассеялись по всему небосводу, и окружили убывающий месяц. Присмотревшись в темноте, Олеся не видела больше черной кошки. Она легко вздохнула. В воздухе смешались ароматы цветущей сирени и яблони. От земли исходило тепло. На дворе гостила теплая весенняя ночь. Олеся зевнула и собралась вернуться в кровать. Но стоило ей отвернуться от окна, вдруг по двору мелькнула тень. Олеся заметила её, и снова медленно подошла к окну. Кошка? Нет, кошки не было. От яблони, растущей возле колодца, к ней шла опять та же черноглазая девочка.  До рассвета еще было несколько часов, и Олеся попятилась назад. Но в этот раз девочка приветливо улыбалась, и не пугала Олесю странным взглядом.

Подойдя к окну совсем близко, черноглазая вдруг сказала: Меня зовут Миляна. Голос девочки был приятным и доброжелательным. Мы можем дружить.  Если хочешь, конечно.

Олеся слегка опешила от перемен в настроении черноглазой Миляны, но улыбнулась ей и спросила: Почему ты гуляешь ночами? Как же тебя родители отпускают?

Миляна улыбнулась, лукаво прищурила свои черные глаза, и ответила: А я и не спрашиваю разрешения. Так интересней! Темноты я не боюсь, и лес хорошо знаю, не заблужусь. Да и ночи светлые. Смотри, как месяц светит! Она подняла голову и стала рассматривать небо. А знаешь, в твоем колодце живут звезды. Их видно даже днем из колодца. И улыбнулась широкой улыбкой. Вылезай в окно. Только тихонько. Вместе полюбуемся.

И Олеся спрыгнула с карниза на землю. Небо было удивительным. Небосвод словно прогнулся под тяжестью выпуклых белых звезд, и месяц роскошным венцом украшал его. Миляна подошла к Олесе совсем близко. Идем.

Девочки подошли к колодцу. И Миляна прытко залезла на колодезный брус, куда ставят ведерко с водой. Слезай скорее! Так ведь и упасть можно! Испугалась за девочку Олеся. Но Миляна помотала головой и, держась за стойку, нависла над колодцем. Смотри там звезды. Олеся упираясь в брус руками, слегка перегнулась через него, чтобы  тоже заглянуть во внутрь колодца.  И действительно, в черной глубине, как в зеркале, отражались звезды, даже не смотря на то, что над колодцем была сделана деревянная крыша, чтобы никакая пыль не летела в воду.  Красота какая! Но в этот момент к ней подошла Каська, дворовая лайка. Она тихо и неодобрительно рычала, а потом аккуратно взяла свою маленькую хозяйку зубами за подол ночной сорочки и потянула от колодца. При этом на Миляну лайка не обращала никакого внимания.

В воздухе резко запахло грозой, и молнии яркими всполохами света вспороли темное небо. Будет дождь. Сказала Олеся, удивляясь, с какой быстротой черные тучи заволакивали уже начинавшее белеть рассветное небо.

Мне уже пора. Растревожилась Миляна.  До скорой встречи. И ушла со двора в сторону леса. И только когда скрылась из виду, Каська отпустила подол сорочки Олеси. Каська, что с тобой? Прячься скорей в свою конуру. Слышишь, как ветер стал завывать. Сейчас и дождь налетит!Она погладила взъерошенную шерсть собаки и пошла в дом.

После дождя грибы в весеннем теплом лесу росли как тесто на дрожжах. И вся деревня их ходила собирать. Олеся тоже пошла. Она хорошо изучила вместе с Балей лесные окрестности. Знала, где вкусная земляника зреет, где лучшая грибница сидит. Она гуляла по лесу, собирала грибы, и вспоминала прошедшее время.  Когда в глубоком детстве бродила по лесным тропинкам с бабушкой, с упоением слушая её дивные рассказы.  А больше всего её  будоражили рассказы о русалочьем озере.  Но Баля всегда недоговаривала, не рассказывала ей про колдуна, про дружбу его с Лешим, и что такого произошло в лесу, почему колодец разлился? Бабка хмурилась всегда, когда Олеся донимала её подобными расспросами.  

Вдруг на тропинку к ней вышел молодой рыжий лис. Навострил ушки, принюхался. Лисы Олесю не трогали по приказу бабушки, и даже иногда выходили к ней здороваться. У неё в корзинке лежал кусочек сала, взятый из дома для обеда. И Олеся поделилась им с лисом. Лисы всегда принимали угощение из её рук, и она была им благодарна за такое доверие.  Кстати, о дружбе Бали и Олеси с лисами никто не знал. Они решили держать это в тайне.

Угостившись салом, лис решил прогуляться вместе с ней. Так они добрались до заболоченного озера. Над кувшинками летали стрекозы и бабочки. Олеся сидела в каменной расщелине большого валуна, коими были окружены берега русалочьего болота.  И лис сидел рядом. Щебетали птички, порхали бабочки, и это место не казалось таким уж страшным. Олеся присматривалась к зеленой воде, в каждом всплеске желая увидеть русалочий хвост. Может, днем русалки прячутся в колодец, который находится под водою? А с наступлением сумерек выплывают в озеро. Ей очень хотелось увидеть русалку. Но заболоченное озеро молчало, только изредка всплескиваясь и выдувая из глубин пузыри воздуха.  

Будь осторожней. К тебе дух привязан. Не слишком добрый.  Олеся аж подпрыгнула на месте. Рядом, кроме спокойно сидящего лиса, никого не было. И кроме птиц никто не разговаривал. И вдруг внутри неё прозвучал чей-то странный голос с предупреждением, чужой голос.

Это я тебе говорю. В этот миг лис понюхал её щеку. И стало ясно, кому принадлежит это мысленное послание. Олеся улыбнулась и погладила лиса по мягкой шерстке.  Она была настолько рада такому общению и возможной дружбе с лисенком, что не вняла его предупреждению.  Лисенок лесной, будем дружить? Олеся гладила лиса, а тот внимательно смотрел на неё и по лисьи хмурился.  

Дух, говорю, к тебе привязан, не добрый дух! Ты можешь ему помочь, но будь осторожна! Опять в Олесе прозвучал лисий голос. И она прислушалась к нему.  Как удивительно разговаривать с лисом!

А как ты можешь со мной говорить? И знать об этом? О духе не добром? Спросила Олеся полушепотом. И лис ответил: Твои мысли у меня на виду. Ты ведаешь многое. Ты знаешь, как перейти в тень из света. И если понадобится моя помощь, я всегда приду к тебе. Я не предам. И проведу тебя любой дорогой лесной. Мне можешь доверять. И опять понюхал её щеку. Она обняла лисенка как родного, при этом половину сказанного им попросту не поняла.  

Над болотом вдруг зависла тишина. Даже бабочки и стрекозы улетели. А над поверхностью воды стал клубиться туман. Надо уйти отсюда. Сказал лис и пошел прочь с камня. Олеся поспешила за ним.  Вдвоем они прошли сквозь лес, и на прямой тропинке возле выхода из соснового бора лис убежал.  А Олеся благополучно вернулась домой.

Олесенька…. Тихий шепот в окно звал Олесю. Она не уснула этой ночью. Эта была следующая шестая ночь.  И Олеся знала, что черноглазая Миляна придет. Тонкий детский голосок во дворе пел странную песенку. И выглянув в окно, Олеся увидела свою ночную гостью. Миляна сидела на дворовой лавке, обвитой зеленым плющом, заплетала свои длинные волосы в косу. И пела песню. Песнь воды глубин немая, крик осколков каплей слышу. Звезды ночью отражая, искр света я не вижу…

Олеся вылезла в окно и почти бесшумно спрыгнула на рыхлую землю огородной клумбы, где мать днем посеяла семена луковиц.  И пошла к Миляне.  С собою Олеся прихватила флейту. «Когда нет слов для песни рассветной, играй на флейте, милая». Говорила ей когда-то Баля. Вот сейчас и вспомнились родные советы.  Она присела рядом с Миляной на лавку. Та улыбнулась ей и, как всегда, прищурила свои глазки.  Доброй ночи, Олесенька.

Откуда ведаешь моё имя? Ведь я не говорила тебе. Однако спрашивая, Олеся уже догадывалась «откуда» Миляна ведает о ней.

Мне сказали. С лукавством ответила Милянка.  Я принесла тебе подарочек. И она протянула к Олесе свою раскрытую ладошку, в которой лежало тоненькое золотое колечко. Обыкновенное, девичье обручальное. Но Олеся узнала это колечко, и резкая боль кольнула изнутри.  Это колечко носила Баля на безымянном пальце левой руки.  Никогда не снимала и говорила, что оно обычное, не обручальное. Да и на правой руке было у неё колечко венчальное, от деда покойного подарок. После смерти Бали, колечко с левой руки не смогли снять, слишком уж окоченелые пальцы скрючились, не отдавая свое кольцо. Так и похоронили с ним.

Милянка звонко расхохоталась, чем и разбудила сознание Олеси. Жутко стало.  И она не решилась спрашивать, откуда у Миляны это колечко взялось. Забирая с ладони кольцо, Олеся дотронулась пальцами до холодной руки Миляны. И тут же перед глазами пробежали картинки, словно показывая мгновения чужой жизни.  Видела женщину красивую,  совсем юную.  С глазами синими, как небесная синь. Смеялась она, гуляя по лесу с парнем высоким, с глазами черными, как у Миляны. А через мгновение плакала девонька, прощаясь и прижимая к груди маленького ребеночка. И чувствовала Олеся её страдания так, словно сама их переживала.

Исчезли видения. А колечко жгло руку Олеси чьей-то болью прожитой. А Милянка снова косу себе заплетала и песню напевала.  Ой,  к рассвету холоднее, небо синее светлей. Песню звонкую, не мне ли, спеть захочет соловей? И не страшно раствориться мне в колодезной воде. Только снова не родиться на рассвете на земле.

Олеся взглянула на небо. Острый лунный серп готовился к звездной жатве. Это первая мысль, какая пришла ей в голову.  А опустив глаза, она вдруг не обнаружила Милянки рядом.  Черноглазая сидела, свесив ноги в колодец. И продолжала тихо напевать. Мне бы крыльев как у птиц лесных, не дождалась бы весны. Улетела к звездам ясным и на месяце жила, всё за это отдала. Мне б  древесной силы в жилы сок пустить, не осталась бы грустить. Шелестела листьями, с ветром целовалась, если б на земле осталась.

Олесенька. Прошептала Милянка. Поделись со мной светом. Дай мне руку. И Олеся подошла к колодцу. Ей хотелось увидеть историю, которая открывалась ей от прикосновения к рукам Миляны. В этой истории жила её любимая Баля, чье колечко сейчас горело в ладони. Она протянула Миляне свою руку, и та взяла её. И в тот же миг Миляна спрыгнула в колодец, утягивая с неимоверной силою за собою Олесю. 

Падая вниз, Олеся запоминала свет звезд. Это последнее, что она видела. А еще через мгновение, ледяная вода обожгла всё ее тело. И цепкие руки  тянули в бездну.  Она и не знала, что колодец настолько глубок. Бездонная ледяная пропасть.  Но сквозь толщу воды еще пробивалось мерцание звезд. И Олеся решила бороться. Она уже не чувствовала своего дыхания. И вообще дышит ли она сейчас? Вцепившись в руки утаскивающей её на глубину Миляны, она оторвала её от себя. И поплыла к поверхности воды, где отражались звезды.

Еще чуть-чуть, и Олеся выплыла. Но не в колодце, а в русалочьем заболоченном озере. В лесу над озером было светло, клубился туман, и смеялись русалки. И не было в мире страшнее звуков, чем этот смех.  Олеся рывками, уже из последних сил плыла к берегу. И видела, как к ней из-под всех каменных берегов плыли темные, длинные русалочьи тени. Ей не справиться! Но она старалась, очень старалась.

Олесе удалось выбраться на берег, но на земле тело ослабело. Сил хватало только на то, чтобы дышать. Прерывисто сбиваясь, снова заглатывать воздух. Но сдаваться было нельзя. И она поднялась, и пыталась бежать, не оглядываясь. За спиной слышался стрекот, по каменным валунам ползли тени. 

Лисы Леса! Лисы Леса! Отчаянно закричала Олеся.  И на её крик с лесной чащобы, по склонам оврагов, среди стволов деревьев спешили лисы. Лисье полчище приближалось навстречу ей, оттесняя нечисть русалочью обратно в болото.  И Олеся без сознания упала на мокрую от росы траву.  К надежным лисьим лапам.

Её разбудили рассветные солнечные лучики, щекотавшие веки проблесками сквозь зеленые листья деревьев. Олеся нащупала флейту, висевшую на тесьме, на её груди.  Набрала воздуха, поднесла к пересохшим губам, и заиграла мелодию. Рассветную.  И её подхватили соловьи, переливами весенних колокольчиков. И сердце Олеси наполнилось радостью. Рядом с ней, свернувшись клубком, спал её лис. От его тепла, ей было тепло.  И не страшно было рядом с лисом еще немного подремать на залитой теплом утренней поляне.  

Переделав все домашние заботы и полив грядки, Олеся убежала к лесному ручью. Она отдыхала на большой кочке, опустив ступни в прохладную воду.  Колечко Бали грустно блестело у неё на ладошке. И его наличие доказывало, что прошлой ночью ей не привиделся кошмарный сон, а явно всё происходило. Почему Миляна ей его отдала? Может, Баля её просила? Олеся не могла решиться надеть колечко на палец. Да и слишком тонкие у неё были пальчики. Значит, не время еще.  Нужно дождаться следующей шестой ночи. Ведь придет Миляна и  расскажет об этом.

И шестая ночь явилась новолунием. Принесла ли она с собою своих призраков? После заката в комнате Олеси горела свеча, и она вышивала на пяльцах узоры, которые не успела окончить при жизни Баля. Она не смотрела в окно. И даже к нему не подходила. При этом ставни были настежь распахнуты. 

В полуночной тишине во дворе кто-то вздохнул. Олеся улыбнулась себе, ведь она знала, кто там печалится. Но не желала идти к ней. И тогда на карнизе появились две маленькие ладошки. Миляна подтянулась на руках и залезла к ней на подоконник.  С осторожностью взглянув на огонек свечи, она удобно уселась, облокотившись спиной об откос окошка, и обняв руками свои худые коленки. Никто не спешил затевать разговор.  Олеся вышивала,  лишь изредка поглядывая на Миляну. Та же неотрывно смотрела на неё, и улыбалась. Здесь не было виноватых.

О чем ты грустишь, Миляна?

И с лица черноглазой пропала улыбка. Она молчала, а потом поведала. Я хочу к маме. И сейчас мы могли быть вместе. Но я живу лишь ночью, и на земле. Однажды я болела и, закрывая глаза, видела свет, в котором хотелось раствориться. Но отец вернул меня, окропив живой водой.  Он сильно любил меня и не смог отпустить, и теперь я живу вечно, в ночной тьме. Моей матери однажды был дарован выбор: нести свой свет людям или уйти во тьму с отцом. Она выбрала свет. А я унаследовала глаза отца, и не могла дарить такой же свет, каким обладала мама. Отец забрал меня. И наши пути с мамой больше не пересекались. Хотя я всегда чувствовала незримую ниточку между нами. И вот сейчас мама свободна. Она зовет меня. Проведи меня к ней. 

Пламя свечи колыхнулось, и Миляна вздрогнула. Близился рассвет.  Черноглазая не проронив ни слова, спрыгнула с карниза и устремилась со двора в лес.  Но вдруг её за руку поймала Олеся, выпрыгнувшая из окна вслед за ней.  Идем! И она повела Миляну на луг, где любили они с Балей собирать незабудки.

Звезды одна за другой гасли в предрассветных сумерках, и небо светлело. Вдали стоял сиреневый лес, в котором уже пробуждались птицы, исчезали тени.  И над мокрым лугом сумрак начал рассеиваться. Утренняя прохлада  обнимала землю, и в тишине зябко дрожали полевые цветы.

И вот на горизонте появилась ослепительная каемка просыпающегося солнышка. Миляна одернула руку и вскрикнула: Ты погубишь меня! Но Олеся только крепче сжала её кисть. И запела. Отсырела земля рассветная, заждалась она зарю.  Для живых всех заря заветная, песню свету и я пою. Солнце светлое, лучезарное, напои весь мир теплом. Раствориться тьма, мир опомнится благодатным светлым днем. Алым заревом небеса рисуй, свет над черной мглой торжествуй. И любовь услышь, боль сердешную светом  светлым освети, на рассвете дня души страждущих, души родные освяти.

И от песни рассветной зарумянилась на небе заря, заливая всю округу мягким сиянием.  По мокрому лугу полились солнечные ручьи, заискрились на травушках капельки росы. Обе девочки стояли в потоках этого волшебного света и держались за руки. Трепетно билось сердце. И вдруг рука Милянки стала таять в руке Олеси. Она взглянула на неё и встретилась с синими как небо глазами. Милянка вся светилась светом, становясь прозрачной. Она улыбалась и смотрела вдаль. Олеся посмотрела туда же, куда смотрела Миляна, и увидела там свою Балю. Она шла к ним по рассветному лугу. И Милянка радостно сорвалась к ней навстречу. Олеся хотела бежать следом, но не посмела. Эта встреча принадлежала двоим…

Ой, да будет славиться солнце светлое, лучезарное. Тьма растает вся, росою смоется, и родится день со светлой кармою. Небо светлое, первый луч зари, певчих птиц скорей разбуди, солнышко встречать, новый день начать и тепла для всех испросить.