Этюд 11. Тюра-Там
Железнодорожная станция “Тюра-Там”.
В предписаниях офицеров, создававших космодром Байконур, она значилась под условным именем Ташкент-400. И они ехали в полной уверенности, что направлены именно в тот замечательный южный город. Но, на станции Казалинск в поезд садился встречающий. Обнаружив офицеров, он подходил к ним и, предъявив удостоверение, сообщал, что они уже на месте, им сходить на следующей станции Тюра-Там.
Первого августа шестьдесят девятого года в двадцать три часа по местному времени два молодых лейтенанта Саша Бондарь и я, а также жена Саши Валентина, впервые сошли на этой станции. Тусклое станционное освещение и чернильная темень вокруг. И полное неведение, что ждет нас в городе Ленинске, расположенном неподалеку, куда мы направлены для дальнейшего прохождения службы.
На этой станции я встречал Валю и Сашу из отпуска. Тогда, поймав брошенный мне сверток с новорожденным младенцем и подхватив Валентину, прыгнувшую на низкую станционную платформу, увидел ее сияющие глаза, обращенные ко мне, и едва расслышал: “Могла быть твоей дочкой”.
Отсюда в июле семьдесят третьего года я уехал штатским человеком, офицером запаса, комиссованным из армии по болезни. Меня сопровождала моя жена Татьяна, а в Москве ждала наша дочь Светлана. И полное неведение, что ждет нас в столице.
В предписаниях офицеров, создававших космодром Байконур, она значилась под условным именем Ташкент-400. И они ехали в полной уверенности, что направлены именно в тот замечательный южный город. Но, на станции Казалинск в поезд садился встречающий. Обнаружив офицеров, он подходил к ним и, предъявив удостоверение, сообщал, что они уже на месте, им сходить на следующей станции Тюра-Там.
Первого августа шестьдесят девятого года в двадцать три часа по местному времени два молодых лейтенанта Саша Бондарь и я, а также жена Саши Валентина, впервые сошли на этой станции. Тусклое станционное освещение и чернильная темень вокруг. И полное неведение, что ждет нас в городе Ленинске, расположенном неподалеку, куда мы направлены для дальнейшего прохождения службы.
На этой станции я встречал Валю и Сашу из отпуска. Тогда, поймав брошенный мне сверток с новорожденным младенцем и подхватив Валентину, прыгнувшую на низкую станционную платформу, увидел ее сияющие глаза, обращенные ко мне, и едва расслышал: “Могла быть твоей дочкой”.
Отсюда в июле семьдесят третьего года я уехал штатским человеком, офицером запаса, комиссованным из армии по болезни. Меня сопровождала моя жена Татьяна, а в Москве ждала наша дочь Светлана. И полное неведение, что ждет нас в столице.