Глава 26
После того, как я высадил Марго, я продолжал думать о том, что ее глаза больше не выглядели мертвыми. Может быть, они ожили надеждой, может, от радости, что она обобрала еще одного сосунка. Был только один верный способ выяснить и это означало, что я должен найти Про и Мишель. Было только одно место во всем городе, где я мог бы провернуть это, в центре города в забегаловке под названием «Идея само то». Я отвез Плимут в гараж, прошел несколько кварталов и поймал такси до центра.
«Идея само то» не совсем закрыта для общественности, но это не то место, где гражданин будет засиживаться долго. Предполагалось, что это будет кафе для транссексуалов и их друзей —никаких трансвеститов, драг квинов, девушек достающих педиков или проституток — и особенно никаких туристов. Кафе находится рядом с Первой Авеню, рядом с одним из обычных баров. Я слышал, что люди, в «Идее» собирались и тренировались вести себя как люди другого пола, друг на друге, прежде чем попытаться быть собой на людях. Всем приходится делать так, пока они на гормонотерапии — Мишель сказала мне, что все занимает где-то год, придется сидеть на гормонах, и получить справку от психиатра, прежде чем вам позволят провести операцию по смене пола. Но граждан слишком легко одурачить, и это не очень хорошая проверка. Клуб был идеей нескольких человек. Они не ожидали заработков, просто хотели иметь место, где бы они могли тусоваться. Но как-то получилось, что клуб оказался нужным многим и это стало хорошим бизнес проектом. Это не так весело, как гей-бар и я понимаю, почему людям нравилось просто заскочить сюда, чтобы потратить несколько баксов и насладиться тишиной. Но, как я уже сказал, большинству людей здесь не рады.
Я отпустил такси в нескольких кварталах от кафе, прошел к реке и вернулся в клуб. Там уже была толпа среднего размера, люди ели ланч и это было больше похоже на кафе «У Шраффта», чем на гей-бар. Ну, как сказала Мишель, это и не был гей-бар.
Я не увидел Мишель, поэтому я направился к длинной стойке. Как обычно, Рикардо был на месте. Он тут и как метрдотель, и как бармен, скорее всего его наняли за его дворцовые манеры, чем за что-то еще, я полагаю. Я чертовски уверен, что они не нуждаются в вышибале. Однажды какой-то придурок морячок зашел и начал бузить на Рикардо. Он не участвовал лично, просто наблюдал, пока его клиенты уработали морячка. Не знаю, объявили ли береговые патрули это место опасным после этого или что-то еще, но знаю, что угрозы морячка вернуться и разнести это место никогда не стали явью.
– А, мистер Берк, – приветствовал меня Рикардо, – рад снова вас видеть, сэр. Вам, как обычно?
Я сказал: «конечно», без малейшего представления о том, о чем он говорит. Рикардо думает, что такие вопросы повышают класс заведения. Он взял какой-то дикий бокал, наполнил его темной жидкостью, добавил кусочек лайма и поставил это передо мной. Я не прикоснулся к нему — я не пью. Я положил двадцатку на стойку, Рикардо незаметно смахнул ее и положил на стойку кучу бумажек и мелочи. Я подождал и спросил:
– Видел Мишель?
– Сегодня? – без выражения посмотрел он на меня.
– Рикардо, ты меня знаешь, в чем проблема?
Он опустил глаза на сдачу. Конечно, если бы я пришел как друг, зачем мне было подкупать этого парня, чтобы узнать, где она? Рикардо был не таким глупым, как казалось. Поэтому я сказал:
– За мою выпивку… и ее, ясно?
Он улыбнулся. У мужчины было примерно вдвое больше обычного зубов.
– Она в столовой, сэр.
Фраза «в столовой» означала, что она где-то рядом и он даст ей знать, что я здесь. Я не знаю, как они это делают, я никогда не спрашивал. Но система работает – меньше, чем через пять минут Мишель пробралась сквозь дверь дамской комнаты и заняла табурет рядом со мной.
– Ищешь компанию, красавчик?
– Вообще-то, – сказал я ей, – я ищу Пророка.
– Разве мы не все пророки?
– Нет, детка, я имею в виду Про, понимаешь?
– О-о, этого Про, он придет. Это место его любимое. Но я думаю, ты это знал.
– Да. Слушай, я должен спросить тебя кое-что о твоей подруге Марго.
– Спросить меня что, милый? – спросила Мишель, ее лицо было спокойным, но взгляд цепким.
– Она прямая?
– Она – кто? Ах, милый, она прос-ти-тут-ка.
– Это не то, что я имею в виду, Мишель. Она рассказала мне кое-что, и, возможно, она попросила меня сделать кое-что. Я не хочу, попасть в мясорубку.
– Одна из моих друзей попала в мясорубку. Это стоило больших денег, ей пришлось уехать в Швецию. Ты знаешь, что они больше не делают операции в Джонс Хопкинсе?
– Да, я знаю. Ты знаешь сутенера Марго?
– Денди? Да, я знаю, сволочь.
– Сволочь, потому что он сутенер или?..
– Сволочь, милый. Он тащится от боли, таких много развелось сейчас. Я даже не думаю, что он настоящий сутенер, понимаешь? Он как будто метит лица девушкам, что за сутенер станет так делать?
– Какая у него весовая категория? – спросил я.
– Высококлассная, детка. Он приехал из Бостона, где работал с геями. Это его настоящее дело, знаешь ли. У него есть и мальчики. Я слышала, что он работал сутенером, даже когда был в тюрьме.
– Почему он приехал из Бостона?
– Детка, ты не знаешь, как это работает? В маленьком городке сложнее быть сутенером. Нужно дружить с местными жителями и там легко нажить врагов. Здесь, в Гнилом яблоке, есть место для всех — не нужно срабатываться с уличными девушками, не нужно платить никому, даже не нужны какие-нибудь особенности. Все, что вам нужно, это мясо на улице, всего лишь немного мяса на улице. Может, у него были проблемы в Бостоне-кто знает?
– Ты говоришь, что Марго хорошая?
– Милый, для биологической женщины она в порядке.
– Хорошо, – сказал я, – а что насчет послания, которое ты передала ей для меня?
Мишель прислонилась ко мне, положила одну руку на затылок, чтобы приблизиться к моим губам, и прошептала:
– Я слышала об уроде, который заказывал детей, и он заказывал их для плохого дела. Когда он вышел, у него был полный карман монеток, ясно? Не знаю, твой ли он, но выглядит похоже. И один из тех, с кем он встречался, это человек, который снимает ужасные фильмы. Берк, я даже не скажу имя этого человека, узнай это где-нибудь еще.
– Где?
– Милый, я не знаю. Я уже слишком много сказала, даже тебе. Это человек, с которым встречаются, когда хотят заказать снафф-фильм, ясно? – Мишель отстранилась. – Я люблю тебя, Берк.
Она наклонилась, чтобы поцеловать меня в щеку. Затем она встала и исчезла в клубе, ничего больше не сказав.
Я попросил у Рикардо сэндвич с ростбифом и получил трехэтажную фигню на тосте с аккуратно отрезанными корочками. Я ел и читал газету, когда появился Про. Он был в плаще до пола и с зонтиком. В городе была засуха.
– Будет дождь? – спросил я у Пророка.
– Будет дождь, – пообещал он.
– Что случилось с семью-двадцатью семью?
– Не правильно, сын мой. Число семь-сорок семь. Когда ты работаешь со мной, ты должен мыслить широко.
– То есть, это была моя вина?
– Бог дает слово – смертные толкуют Слово Божье. Существует более одной версии Библии и не зря.
– Как ты думаешь, тебя можно уговорить дать слово человеку здесь, на земле?
– Это всегда возможно, – сказал он. – Ты собираешься доедать этот сэндвич?
– Нет, – сказал я и толкнул сэндвич к нему, махая Рикардо дать ему все, что тот захочет. Рикардо явился, посмотрел на Пророка, который спросил:
– Кефир? – и улыбнулся своей милой улыбкой.
Рикардо подал его, как будто у него каждый день заказывали кефир. Может, так и было.
Я обратился к Про:
– Ты знаешь сутенера по имени Денди?
Про и бровью не повел.
– Я знаю шесток каждого сверчка, Берк. Он новый мальчик, зеленый на сцене. Заявляет, что он серьезный игрок, но он с нами не долго пока.
– Слово в том, что он не останется с нами, если он не изменит свои манеры.
– Поговори со мной, – сказал Про.
– Я так скажу, – сказал я. – Иногда одной рукой можно задеть нескольких людей.
– То, что выходит, то и приходит, достаточно верно. Кто занимается его делом?
– Среди прочих, Макс Тихий.
– Макс? Макс – жизни отнимающий, вдов-оставляющий, тихий ветер смерти?
– Он самый.
– Я понял сообщение, Берк. Про не будет рядом, когда дерьмо случится.
– Нет, не в этом дело, Про, я хочу, чтобы этот дурак понял, с чем он играет, хорошо? Я хочу передать ему сообщение.
– Какое?..
– Ведет себя нормально или ждет ответки… сам.
Профессор задумался на минуту.
– Отпустить удила, да?
– Насколько я знаю, у него нет удил, только одна дама и он поступает с ней слишком жестко.
– Я понял. И я дам ему слово. Могу я сказать ему это публично?
– Зачем?
– Слушай, Берк, я тоже должен выживать на этих улицах. Если я передам ему сообщение, а он не послушает, то Макс нападет на него, верно?
– Верно.
– То, что люди свяжут меня с Максом – это лучший страховой полис, чем от «Пруденшл[1]»
– Достаточно хорошо. Но он, похоже, мерзкий ублюдок, Про – он может отреагировать на послание плохо.
– Если он хочет играть, он должен заплатить, – сказал Про, и я положил пару десяток ему в руку. Он соскользнул со стула, повернулся и сказал, – что за слово?
– Если есть резон, есть и сезон? – решился я.
– Да и если это правда, не может быть измены звон, – ответил он и исчез при свете дня на улице.
Я оставил десятку в баре для Рикардо и пошел по стопам Пророка. Я столько тратил на это дело, что мог бы скатиться до социальной или ветеранской помощи, или инвалидности, компенсации работнику, пособия по безработице или любого другого правительственного пути регулярного дохода. Но я надеялся, что до этого не дойдет – утомительно возиться с этими бумажками.
[1] Prudential Financial – американская страховая и инвестиционная компания