Глава 5

Яна вышла из дома как в тумане. Разумеется, Роза уже благополучно уехала из двора. Да и не было здесь места для длительной парковки. Рабочий день у многих начинался с девяти утра, а сейчас и восьми тридцати не было, поэтому лишний автомобиль не территории обязательно кому-нибудь помешает. Но оскорбленная в лучших чувствах Яна просто не была способна это принять. Ей казалось, будто все ее бросили, предали, и теперь бредет она сквозь осеннюю слякоть, сама не зная куда.

«На работу!» - Толкнулась в голову здравая мысль. – «Надо ехать на работу… опоздаю ведь…»

Семейный автомобиль стоял тут же, во дворе, и символизировал собой замечательную пословицу «Близок локоток, да не укусишь». Водить Яна не умела, более того – боялась. Пробовала когда-то по молодости садиться за руль с первым мужем. Он оказался довольно терпеливым учителем, но Яну пугало все даже за городом. Обочина, с которой можно съехать в кювет. Кошки, собаки, ежики, которые имели дурацкую привычку перебегать дорогу внезапно и в неположенном месте. Любые пешеходы, которые могли пострадать, если она зазевается и не успеет затормозить. А фуры вообще повергали ее в панику. Ей казалось, что огромные машины просто созданы для того, чтобы таранить легковушки и сбрасывать их с дороги. Возможно, если бы она пыталась больше, чем один раз, страх исчез сам собой, но Яна больше не пыталась. А зачем? У них всегда был только один автомобиль на семью, и почетное место водителя принадлежало мужу.

Пару минут Яна почти с ненавистью смотрела на серебристую десятку. Машинка бэушная, потрепанная жизнью, частенько ломается, а подиж ты, любит ее Владимир: холит, лелеет, безропотно чинит, когда неисправна, нежно гладит, мол, что ж ты, старушка, опять захандрила. 

- Конечно, тебе-то он точно не изменяет с каким-нибудь Фордом или Дэу. – Зло попеняла она автомобилю. – А вот я сейчас поцарапаю тебя и пусть он мучается, закрашивает. Нет. Лучше что-нибудь напишу. Точно! Думаю, «Козел, я с тобой развожусь!» подойдет идеально.

Яна даже потянулась за ключами, но что-то в печальном блеске фар старенькой десятки заставило ее передумать. Конечно, Яна знала, что машина – предмет неодушевленный. Ее на заводе собрали из штампованных деталей и душа в список запчастей явно не входила. Блеск фар – не нечто осмысленное, а просто отражаются лучи осеннего солнца. Но все же Яне стало жаль, старушку, несколько лет верой и правдой служившую семье.

- Нет. Лучше я тебя отсужу при разводе. – Мстительно заявила она, представляя как расстроится Владимир, потеряв машину.

Яна погладила десятку почти с нежностью. Как же. Почти своя, родная.

- Я даже на курсы ради тебя запишусь. – Усмехнулась она.

Но теперь надо было срочно бежать на остановку автобуса, иначе на работу уже не успеть. Яна быстро сориентировалась в какой стороне находится остановка в нужную ей сторону и заторопилась в этом направлении. Но мысли постоянно возвращались к любителю грудастых девиц в полотенцах, Вовику.

«Вот же, гад!», - возмущалась она про себя. – «Я готовлю ему, стираю носки, Славушку родила, а он…он…променял меня на эту… с грудями! И главное, что он в ней нашел?». Хотя, конечно, лукавила. Что нашел и так было понятно. Девица была смазлива, хорошо сложена и, главное, гораздо моложе. И совершенно бесполезно обижаться на это. Всем известно, чаще всего мужчины предпочитают переходить от своих одногодок к более молодым, а не наоборот. Но обидно все равно не было. Яна и раньше не могла похвастаться худобой, грудь тоже особыми объемами не отличалась. Так Перлов все это и сам видел, когда женился. А года? Так они их вместе прожили. Он, между прочим, тоже не помолодел за это время. Как говорится, мужчина в жизни не должен жаловаться на жену и машину – сам выбирал.

Внезапно лоб резанула резкая боль, звоном отдавшаяся в голове. Ошеломленная Яна была увлечена силой инерции и с размаху грохнулась копчиком об асфальт, пакет с остатками еды вырвался из рук, улетел куда-то в противоположную сторону и исчез под ногами спешивших куда-то по своим утренним делам прохожих. Как и следовало ожидать, нарезка, подготовленная заботливой Ниной Боровицкой, выскользнула из полиэтилена прямо на тротуар, чем осчастливила двух рывшихся неподалеку в мусоре дворняг. Собаки, не веря в свалившуюся на их бездомные головы удачу, принялись жадно уплетать угощение, надеясь, что если их и прибьют за уворованное, то по крайней мере сдохнут сытыми, что само по себе уже плюс.

- Милая, с тобой все хорошо? – Поинтересовался старческий голос.

Яна постаралась сфокусировать обалделый взгляд на говорившей женщине, но получалось с трудом. Картинка была, а вот с резкостью были проблемы.

- Нет, - мотнула головой Яна, даже не делая попыток подняться на ноги. – Мне на работу надо.

- Разве ж, когда на работу спешат, лбами знаки считают? Их ведь не для того люди ставили, старались, чтобы в них лбом прохожие бились. – Попеняла ей старушка.

- Какие, знаки? – Непонимающе уставилась на нее Яна, только сейчас смогла разглядеть, что обращается к ней действительно старушка, седая, с палочкой, в стареньком пальто в клеточку.

В одной руке у нее была палочка, а в другой сумка с продуктами из которой выглядывал нарезной батон.

- А дорожные, милая, дорожные. В один из них ты аккурат сейчас лбом то и ударила. Знатная шишка будет. Вон уже и наливается. – Охотно пояснила старушка.

Яна подняла взгляд и действительно перед ней стоял железный столб, увенчанный круглым знаком с красным крестом на синем поле. Еще и табличка какая-то имелась. «с 09,00 – 20,00». Пощупала, саднивший лоб и поморщилась от боли. Шишка действительно будет знатная. Да еще и с ссадиной. Не повезло.

- Ну елы-палы. – Огорчилась Яна.

Вокруг уже начала собираться толпа любопытствующих. Из-за спин неожиданно вынырнула Нинэль.

- Та-а-ак. Что за шум, а драки нет? – С нажимом поинтересовалась она у окружающих. – А ты, чего расселась на тротуаре? Простудишься еще. – Это уже Яне.

- А вы, собственно кто? – Проявила бдительность старушка, смерив Розу подозрительным взглядом. – На доктора не похожа. – Резюмировала она.

- Я лучше! Я ее подруга! – Оптимистично изрекла Боровицкая и поволокла Яну за собой разве что не силком сквозь толпу.

- Мне на работу надо. – Безостановочно лепетала Яна, пока Роза буксировала подругу к своей машине.

- Да доставлю я тебя на твою работу в целости и сохранности. – Фыркнула Нанэль возле припаркованной на парковке супермаркета машины. – Сдам начальству с рук на руки и расписку в получении возьму. Лучше скажи, что ты делала, сидя на асфальте и откуда у тебя на лбу такая замечательная шишка наливается? Он тебя бил?

- Кто? – Искренне изумилась Яна. – Знак?... Не-е-е-е. Это я его ударила… не заметила. И пакет твой вместе с посудой посеяла. – Огорченно призналась она.

- Хрен с ним, с пакетом. – Ничуть не огорчилась потере Боровицкая, она уже успела влезть в бардачок машины и теперь отчаянно нащупывала там влажные салфетки. – Стоп. Какой знак? Причем тут вообще знак?

- Дорожный… Ну, знаешь, такой круглый с красным крестом на синем фоне. И табличка снизу. С девяти ноль ноль по двадцать ноль ноль. – Доверительно сообщила ей Яна.

- Остановка запрещена с девяти утра по восемь вечера. – Догадалась Нинэль.

- А сколько сейчас время? – Поинтересовалась Яна.

Нинэль глянула на часы:

- Восемь тридцать пять. – Сообщила она. – А что?

- Еще можно.

- Что можно?

- Останавливаться.

- Блин, Ян, ты меня пугаешь. Толком расскажи, что стряслось-то? – Боровицкая буквально всучила пребывающей в прострации подруге початую упаковку влажных салфеток.

Сама извлекла часть и принялась стирать с куртки подруги следы падения.

- Развожусь я. – Надрывно всхлипнула Яна, чем еще больше поразила подругу.

- Почему?

- Потому, что он – козел.

Нинэль поняла, что без пол литра здесь точно не разберешься. Усадила Яну в машину. Метнулась в магазин за коньяком и нарезкой ветчины, рыбы и сыра. Сама она пить не могла. За рулем же. Взяла себе гранатового сока чисто поддержать компанию.

Яна рассказывала недолго, но трагично, со слезами, всхлипыванием, звучно шмыгая носом. Повествование щедро запивалось коньяком, заедалось закусками. Нинэль терпеливо слушала, не перебивая. Давала возможность высказаться.

- Ты точно этого хочешь? – Спросила Роза.

- Чего? Этого? – Высморкалась в бумажный носовой платок Яна.

- Развод, разумеется. – Пояснила Боровицкая. – Еще вчера ты собиралась удержать мужа любой ценой, а сегодня уже расстаешься?

- Вот такая я непостоянная. – Гордо откликнулась Яна. – Он мне изменил! Никогда ему этого не прощу!

Нинэль тяжело вздохнула. Она понимала, что в Яне говорит обида и в таком состоянии подруга скорее всего наломает дров. Когда Владимир заявил о разводе, вряд ли это было решение с бухты барахты. Он никогда не производил впечатление человека спонтанного, способного рубануть с плеча просто так на ровном месте. Впрочем, на ходока он тоже не походил, а подиж ты, завел себе нимфу на стороне.  С другой стороны, наличие любовницы в квартире как раз объясняет желание Владимира развестись. Но готова ли Яна остаться без мужа? Вот в чем вопрос.

- Ты хотя бы переспи с этим. – Посоветовала Нинэль подруге.

- С кем? – Изумлённо распахнула карие глаза та.

- Мне нравится ход твоих мыслей. – Усмехнулась Боровицкая. – Но я имела ввиду, что утро вечера мудренее. А сейчас, давай я тебя на работу отвезу… Или, может, отпросишься? Дома посидишь пару-тройку дней?

Яна упрямо замотала головой. В каком-то сериале она видела, как главной героине в такой ситуации помогла работа. Буквально спасла ее чуть ли не от самоубийства. А чем, она, Яна, хуже главной героини сериала?