Глава 4

Привести себя в порядок оказалось для Яны не такой уж простой задачей как могло показаться на первый взгляд. Стоило лишь только увидеть собственное отражение в зеркале, она поняла – работка предстоит еще та. Женщина в зеркале напоминала панду, которую угораздило уснуть, лежа головой в вороньем гнезде.

- М-да. Макияж точно нужно было смыть с вечера. – Констатировала Яна, с тоской разглядывая живописные темные круги вокруг глаз.

Оставалось только гадать как такое прекрасное произведение мастера по майкапу могло превратиться в жуткие уродливые пятна всего за одну ночь. Волосы выглядели как смелый эксперимент парикмахера-авангардиста. Как с ними случилась подобная метаморфоза всего за несколько часов сна в голове не укладывалось. И на голове не укладывалось тоже.

Пришлось лезть в душ, долго отмывать лицо пенкой для снятия макияжа, молясь чтобы косметика не оказалась водостойкой. Говорят, такую сложно смыть без специальных средств, а их у Яны никогда не было. Повезло. Макияж удалось удалить практически полностью. Осталось лишь немного туши у самых корней ресниц. Если подправить карандашом вполне сойдет за хорошо прорисованные стрелки. Яна добавила тушь на ресницы, помаду на губы, немного румян на щеки и лицо волшебным образом преобразилось из помятого во вполне себе привлекательное.

Придирчиво оглядев дело рук своих, Яна удовлетворенно хмыкнула и спросила у своего похорошевшего отражения:

- Может, на какие-нибудь курсы косметические записаться? Хотя… нет. – Тут же отмахнулась она от внезапно посетившей ее мысли. – Где взять столько времени и денег?

С прической дело обстояло на порядок хуже. Яна вымыла волосы, высушила феном, но они все равно не желали складываться в прическу. Все время выходило нечто невообразимое.

- Креативненько. – Дипломатично заметила Роза, когда Яна села в ее серебристую Ауди. – Но цвет тебе идет.

- Спасибо. – Мрачно буркнула Яна, мечтая разобраться с романтическим завтраком по ускоренной программе.

Ох чуяло ее сердце – не обойдется сегодня без опоздания на работу. А она, как на грех, еще и вчера отпрашивалась. Как бы не припомнило ей начальство такие отлучки, когда квартальную премию станет выписывать. Тогда плакали ее новые зимние сапоги, а старые прошлую зиму продержались на честном слове и обувном клее, разумеется.

- Чтобы так голову укладываться нужно быть парикмахером. – С нажимом сообщила Яна, с вызовом оглядывая аккуратную стильную прическу Розы.

«В отличие от некоторых, я не могу себе позволить каждое утро посещать парикмахерскую и появляться на работе, когда заблагорассудится», - не без зависти к подруге подумала она.

Нинэль, которая тоже не кончала парикмахерских курсов, не ходила по утрам по салонам красоты так как ей банально было не когда (все-таки семья по утрам требовала внимания и времени), укладывалась собственноручно феном перед зеркалом, ничего не сказала. Она прекрасно видела, что подруга уже с утра была не в духе и решила не усугублять  нервное состояние Яны едкими комментариями. Как известно, в женской дружбе главное - одинаковые вкусы на вино и разные на мужчин. От себя же Нина могла добавить, что уметь вовремя промолчать тоже не последний пункт в этом списке. Вот и молчали обе, пока не въехали в уютный двор, где находилась квартира Владимира Перлова.

Как и во всех старых дворах, да и во многих новых, число парковочных мест здесь было строго ограничено. Нельзя было сказать, что их не было вовсе. Были. Целых восемь на три четырехэтажных дома (один из которых являлся общежитием) и дом пионеров. Поэтому жильцы, которым не посчастливилось пристроить свое авто в парковочный карман, парковались вдоль бордюра, уповая на адекватность и сноровку других водителей. Судя по тому, что некоторые авто щеголяли заклеенными скотчем фарами и кое-как замазанными краской царапинами, везло далеко не всем и не всегда. Нинэль с тоской подумала во что может обойтись покраска и ремонт ее машины. По жизни аккуратный водитель, она вела свою Ауди еще более внимательно, чем обычно.

Машина Владимира обнаружилась во дворе в целости и сохранности. С одной стороны ее закрывала чья-то Нива, с другой старенький Форд. В душе Яны подозрительной кошкой заскреблась мысль о том, что Владимир вчера либо сел пьяным за руль (чего практически никогда себе не позволял), либо, что еще хуже, просто не пожелал возвращаться домой к законной супруге. Второе наводило на очень неприятные размышления. Не просто так сгоряча муж вчера ляпнул о разводе, а методично планировал расторгнуть узы брака.

Нинэль затормозила напротив второго подъезда. Одна из вездесущих старушек, кому толи было лень тащиться в поликлинику, толи впечатлений и в родном дворе хватало с лихвой, уже заступила на свой пост, презрев осеннюю сырость в комплексе с возможным обострением радикулита и теперь сверлила иностранную машину с незнакомыми номерами подозрительным взглядом «Понакупили машин, буржуи! В родном дворе и не протолкнешься теперь!».

- Вот. – Нинэль достала пакет с провизией с заднего сидения авто и торжественно вручила Яне. – Здесь омлет с грибами, салатик, нарезка разная, масло, батон. Думаю, на завтрак будет самое то. Извени, что смогла собрать за такой короткий срок из того, что было в холодильнике.

Яна с сомнением оглядела предложенную сумку. Она-то прекрасно знала, что из всех видов грибов Вовик отдает предпочтение мясу, а если мясо подавать просто кусками без овощей, каши или любого гарнира, то муж впадает в экстаз раньше, чем от любых даже самых смелых эротических ласк. Но, как говориться, дареному коню в зубы не смотрят. Яна выдавила некое подобие улыбки, приняла пакет и прошлепала мимо одинокой бабки прямо в подъезд. Пребывая в состоянии задумчивости «о своем, о женском», она даже не подумала поздороваться с пенсионеркой и получила в спину почетное звание «профурсетки».

Яна походкой «тяжелой пехоты» на марше «бодро» взобралась на третий этаж и остановилась возле родной двери. Дверь, к слову, была сделана на совесть. Железная. Хотя и из самых дешевых, так сказать, бюджетный вариант, но Владимир установил ее самостоятельно, да и замерял сам, так что вошла как влитая, аккуратно.

И тут как на зло оказалось, что ключи коварно завалились на самое дно сумки и их надо искать буквально с пакетом в зубах. Звонка пока не было. Не успели установить. Стучать  тоже бесполезно, так как за железной дверью имелась деревянная, а Владимир чаще всего спал так, что из пушки не разбудишь. Пришлось все-таки искать связку. Яна предпочитала сумки вместительные, емкие, в которые помимо ключа, кошелька и документов вмещается куча полезных вещей, например, косметичка, ручка с блокнотом, квитанции на оплату ЖКХ, расческа, визитница, полная карточек на скидки в разных магазинах, влажные салфетки, бумажные платочки и куча еще всего на тот самый случай «а вдруг, понадобится».   Короче, чтобы обнаружить в ее сумочки искомое, нужно либо иметь неограниченный лимит времени, либо нанимать отряд археологов для полноценных раскопок. Со временем у Яны было туго, знакомых историков не имелось, пришлось довольствоваться своими силами. В результате к моменту обнаружения заветной связки женщина достигла той замечательной степени озверения, когда еще понимаешь, что выбить дверь не получиться, а пнуть кого-нибудь побольнее уже хочется.

Дверь удалось открыть не сразу. Владимир установил аж три замка, хотя Яна никогда не понимала зачем может понадобится такое количество запоров, если в самой квартире нет никаких ценностей, если не считать таковыми старый продавленный диван и телевизор «Викинг» чуть ли не девяностого года выпуска. Холодильник был еще старше. Советских времен. Его подарили еще на свадьбу родителей Яны, но служил исправно потому и не стали выбрасывать, а привезли сюда. На такой раритет мало кто польстится, а утащат – не жалко. Немного потыкавшись разными ключами в разные скважины (слишком редко она здесь бывала, чтобы помнить какой ключ к которому из замков подходит), Яна толкнула дверь.

- М-да. Почувствуй себя вором-домушником. – Прошептала под нос она, попав-таки внутрь жилья и устало прислонившись спиной к двери.

Из-за двери в ванную доносился шум воды.

- Бани ему не хватило. – Желчно заметила Яна, переводя дыхание.

Она повесила пакет на вешалку, надеясь, что крепкие ручки не оборвутся.  Не хватало еще разбить какой-нибудь лоток. Стыда потом не оберешься. Роза, конечно, простит, но ведь и так два дня для нее готовит как для инвалида какого-то. Своих тапок она не нашла. Симпатичные шлепки с пушистыми помпончиками были подарены (сама бы она в жизни не купила такую не практичную вещь) Яне кем-то из подруг. Кажется, это была романтично настроенная Зиночка. Тапочки были сосланы в квартиру как временная обувь, прижились и остались на постоянное жительство.

- Ну и фиг с вами. – Махнула рукой Яна и извлекла с полки для обуви старые тапки Святослава.

Простые шлепки без излишеств. Сойдут.

- Яна? А что ты тут делаешь? – Неожиданный вопрос мужа заставил Яну врасплох.

Она распрямилась и обнаружила своего босого взъерошенного супруга взъерошенным, облаченным в потрясающие семейные труселя невразумительного цвета, причем сильно мятые.

- А разве ты не в душе? – Вопросом на вопрос ответила Яна.

Вежливость вежливостью, но раз Вовик стоит перед ней собственной небритой персоной, то вода в душе льется совершенно попусту, а счетчик, между прочим, считает кубометры и все это расточительство выльется в неслабый счет за этот месяц. Впрочем, памятуя о том, что у них с супругом сегодня как-никак романтический завтрак, который вот-вот окончательно остынет в пакете, Яна попыталась изобразить на лице неземную радость при виде эротично полуобнаженного мужа, но вымученная улыбка на ее лице смахивала на какой-то нервный тик. Судя по тому, как напрягся Владимир, грозный вид супруги его скорее пугал, чем вдохновлял на постельные подвиги. И тут дверь ванной комнаты отварилась, чуть не припечатав пораженную этим открытием Янну по лбу.

Из ванной комнаты выпорхнула наглая до противности фигуристая девица с розовой чалмой из полотенца на голове, розовым же банным полотенцем, обернутым вокруг соблазнительно юного тела, а на ногах… на ногах девицы бесстыже красовались кокетливые розовые тапочки с помпонами – подарок Зиночки. Яна буквально потеряла дар речи и застыла как громом пораженная, пытаясь молвить слово, но голос куда-то пропал. В итоге она только открывала рот, но все без толку.

Владимир делал какие-то невразумительные жесты, отдаленно напоминавшие сурдоперевод, но не был понят окружающими. Дивное создание обернулось, узрело Яну, моргнуло в ее сторону голубыми глазами и мило осведомилось:

- Ой! А вы, собственно кто?

- А я, собственно его жена. – Пораженно выдохнула Яна.

- Знакомься, Яна, это – Натаща. – Попытался изобразить светского льва Владимир, но отсутствие галстука и костюма несколько смазало эффект.

Согласитесь, мужик в не первой свежести семейных трусах и джентльмен в смокинге производят немного разное впечатление.

- Очень приятно. – Включилась в светскую беседу Яна, лихорадочно соображая сколько ей дадут за двойное убийство в состоянии аффекта, если она сразу явиться к следователю с повинной. По всему выходило многовато. «А Славушке еще школу нужно закончить», - огорчилась она. – А я вам тут покушать принесла. Омлетик вот… - Яна ловко нахлобучила форму с омлетом на голову ошеломленного таким поворотом событий мужа, злорадно полюбовалась на то как живописно яичная субстанция свисает с его ушей. – И замечательный салатик. – Салат из плошки эффектно размазался по удивленному лицу Натальи. – Посуду, уж извините, заберу, ее надо Розе вернуть. И нарезку вам не отдам – сама съем.

С этими словами, Яна покинула квартиру, унося с собой посуду, заботливо собранную Ниночкой Боровицкой нарезку и остатки собственного достоинства. Главное было не расплакаться…