Глава 9. Дас Фатерхаус
- Итак, Икбал, сегодня большой день!
- Уймись, Тарик. Просто дай мне спокойно проснуться и позавтракать. У меня сегодня и школьный патруль, и инспектор.
- Да, да, но не сегодня, сегодня вечером мы идем в Фатерхаус.
- Тарик, я все понимаю, но у тебя есть план, как туда попасть или ты просто умничаешь?
- Можешь быть уверен, у меня есть план, а ты поможешь мне его воплотить, и прикроешь от бомб.
- Ты не про настоящие бомбы говоришь?
- Нет, нет, это метафора.
- Ладно, чувак, что я должен делать?
- Ты должен будешь сказать папе и Али, чтобы встретили нас у входа на лестнице сегодня вечером в семь часов.
- Ладно, что-то еще?
- Ну да. Ты должен достать две темных простыни, муку, фольгу 45 см, ножницы, куклу, зажигалку, пакет дрожжей, четыре мячика для настольного тенниса, уксус, небольшое одеяло, четыре киндерсюрприза, средство для мытья посуды и перчатку. Понятно? Все должно быть в комнате в пять часов.
- Ладно ... но что ты собираешься делать?
- Все это пригодится нам сегодня вечером, поэтому больше ничего не спрашивай.
- Хорошо, но Тарик, и не забывай, что я - старший брат, а ты - младший брат.
- Ладно, крутой старший брат, только убедись, что все будет готово в комнате к пяти часам.
- Да, да. А перчатка правая или левая?
- Очевидно, правая.
- И... ээ… Киндерсюпризы? Собираешься начать собирать коллекцию игрушек или что с тобой, Тарик?
- Хорошо, что ты спросил, Икбал. Нам нужны только те желтые контейнеры, из-под игрушки, так что можешь сам съесть шоколад и поиграть в игрушку.
- Заткнись, Тарик! Для чего нам контейнеры?
- Икбал, если смешать муку с уксусом, мылом и дрожжами в небольшом контейнере, и сильно потрясти, смесь станет липкой бомбой. Может быть, нам придется бросить ее в Илзе фон Вольф Требух.
- Ух, это звучит очень опасно, черт, Тарик, я опять опоздал.
Я быстро съел завтрак и помчался в школу изо всех сил, потому что я опаздывал на встречу с инспектором. Я ждал у его кабинета, и вскоре появились Ван, Ибрагим и Тор.
- Ну что, где Мохаммед? - спросил я.
Остальные просто пожали плечами и помотали головами.
- Может быть, он дома и рисует карикатуры про Мохаммеда, - сказал Тор, чтобы развеселить всех, но никто не рассмеялся, потому что мы немного нервничали из-за того, что с нами будет.
Вдруг дверь кабинета инспектора открылась, оттуда вышли инспектор и Мохаммед с отцом.
- Ну, до свидания, мистер Али, - сказал инспектор.
- До свидания, господин инспектор, хорошего рабочего дня вам, - сказал отец Мохаммеда.
- Входите мальчики, и ты тоже, Мохаммед, - сказал инспектор, указывая на офис. Мохаммед попрощался с отцом и пошел с нами в кабинет, где мы сели на скамейку вдоль стены. Кроме Мохаммеда, который сел в большое кожаное кресло у стола.
- Я поговорил с вашим учителем, Йеппе Мёнстедом, и, честно сказать, он не в очень хорошем состоянии. Фактически, он был в довольно плохом состоянии, потому что, по-видимому, какие-то польские рабочие пришли в школьный лагерь и требовали от него пять миллионов крон. За сгоревший экскаватор. Он начал рассказывать историю про козу. Да, он казался спятившим.
- Да ладно, инспектор, Йепп просто немного не в себе.
- Да, ты прав, Мохаммед Али.
- Зовите меня просто, Мохаммед.
- Спасибо, Мохаммед, и я думаю, что ты прав, ему нужен отпуск, когда он вернется из Польши.
- Польши? - спросил я.
- О да, я забыл сказать. Поляки отвезли его в Польшу и хотят держать его там, пока не получат свои деньги.
- Вот, дерьмо! - воскликнул Ван.
- Иначе и не скажешь, - сказал инспектор с усталой улыбкой.
- Кто сейчас в лагере? - спросил Ибрагим.
- Ваш учитель математики, Каспер Йохансен, поехал туда прошлой ночью, так что теперь он там управляет.
- Когда они отпустят Йеппе? - спросил Тор.
- Тор, отец Мохаммеда договорился с поляками. Какие-то «кровавые деньги». У них так принято, мы здесь, в Дании, не совсем понимаем такого. Это означает, что Йеппе вернется через неделю или две. Надеюсь, что это так, потому что скоро будут промежуточные тесты.
- Я все понимаю про кровавые деньги, - ответил Тор.
- О, ты тоже, Тор? Ну ладно, но я также могу замять это недоразумение с Мохаммедом, так как его отец подарил мне летний домик рядом со школой красного креста в Пакистане. Да, это замечательно, он в деревне, рядом с фермой. Разве это не здорово?
- Ну, а как насчет нас? Мы идем в школьный патруль? - спросил я.
- Нет, нет, дело полностью закрыто. Просто идите домой и отдыхайте, пока остальные в лагере. Отец Мохаммеда все устроил, так что теперь все в порядке. Просто идите домой.
Выйдя из кабинета, мы подозрительно посмотрели на Мохаммеда и подумали, что на самом деле сделал его отец. Что-то здесь не так. Мохаммед ухмылялся.
- Расслабьтесь, парни. Инспектора ждет легкий шок, когда он приедет в Пакистан в свой «новый» коттедж и узнает, что это старый сарай моего отца, который он построил. Это прямо напротив скотного двора моего дяди.
- О чувак, только бы его инфаркт не хватил. А что насчет Йеппе и пяти миллионов? - спросил Ван.
- Расслабься, мой папа сделал им предложение, от которого они не смогут отказаться, в обмен на Йеппе Мёнстеда.
- Предложил осла? - спросил я.
- Ни в коем случае, это реальная сделка. Такой у меня отец.
- Ладно, здорово, но что он предложил? - спросил Ибрагим.
- Вероятно, они получат второй сарай моего отца, - сказал Мохаммед, и, смеясь, сбежал вниз по лестнице.
Я не спеша вернулся домой и порадовался, что избежал патруля и подарков отца Мохаммеда. Я думал, где взять все эти странные штуки, которые нужны Тарику к пяти часам. Когда я свернул с Блэгэрдсгаде на Корсгаде, вдруг раздался громкий голос:
- Что случилось, мой друг, что с тобой?
- О, что ты имеешь в виду, Кассым?
- Моя коза? Тарик говорит, что ее могли продать на мясо в Гиллелее. Это звучит как бизнес-провал. Где это Гиллелее, вообще?
- Это намного дальше, чем Эльсинор, и туда можно добраться только на поезде под названием «Свинья».
- Послушай меня, Икбал. Они чокнутые извращенцы. Кто, черт возьми, строит так далеко? И кто называет поезд «Свинья»? Клянусь, лучше остаться здесь, в секторе Газа. Вот где душевное спокойствие, брат.
- О да, но, попрощайся теперь с козо-бизнесом, Кассым.
- Нет проблем, Икбалович, потому что мы теперь стрижем бабло, бизнес идет. У папочки куча монет, поэтому можно накупить кучу цацек, слышишь. Золотые цепочки, кольца и часы, сколько хочешь, и, может даже крутую тачку, какой-нибудь бимсевимсер 320 с личным номером и всеми наворотами.
- Разве для этого тебе не должно быть восемнадцать, и не надо получить водительские права?
- Только не мне. У Нетто или Эм-Си-Ди нет никаких прав! Я гангстерский король рынка в Нерребро. Я вылезу на верхушку, клянусь! Ладно Икбало, у меня нет времени болтать. Большой папочка на работе.
- На работе?
- Я пойду в зоопарк, это моя новая работа, мужик. Сегодня мы попробуем срезать там кур. В Нерребро отличный рынок кур, - сказал Кассым и пошел к Эбулеварден.
Я даже не спросил Кассыма, где он собирался хранить кур, когда притащит их домой, я просто побрел дальше, а остаток дня потратил на то, чтобы приготовить все для Тарика, сложив все в комнате, как он просил. Когда Тарик вернулся домой, он сразу побежал проверять, все ли на месте.
-Что с ним? - спросил отец.
- Возможно, нервничает из-за того, что произойдет сегодня вечером.
- Что вы имеешь в виду, Икбал?
Мне просто пришлось рассказать об всем папе, и сказать, что нам нужна его помощь.
Я рассказал ему все с самого начала. О поездке в Русенборг, об охотничьем братстве Хубертс, Молодежном доме, Фатерхаусе, и обо всем, что произошло в подвале. Единственное, о чем я не упоминал, это о козах.
- Я не хочу, чтобы ты или Тарик вмешивались в это. Это не по-датски.
- Но папа...
- Никаких но, ты, действительно, думаешь, что я приехал в Данию, чтобы возиться с этими, как их? С Фьябехаусом? Что люди подумают о нас?
- Это называется Дас Фатерхаус. И, отец, мы говорим про королевские драгоценности королевы и Золотых рогах. Это самая важная находка в истории Дании!
- О ... королева? Ты сказал - королева? - спросил отец, встал с дивана и поклонился, глядя на картинку королевской семьи, которую он вырезал из журнала, и поставил в рамку рядом с фото нашей тетушки Фетвы.
- Так ты с нами или что? Ты хочешь помочь королеве?
- Мой сын, конечно, я с вами. Я всегда в деле, когда дело касается королевы, - сказал он торжественным тоном и слезами на глазах.
- А как насчет Али?
- Я скажу ему и обещаю вам и королеве, что мы будем на лестнице в семь часов, готовые на все, сын мой. И если Али не захочет, то я скажу этому сыну осла, что он бибикалка.
- О ... бибикалка?
- Да, бибикалка.
- Нет, папа, ты хотел сказать бестолковка.
- Бестолковка, бибикалка, скакалка, скалка, одно и то же. В семь часов я буду на месте, готовый спасти королевские драгоценности короны.
Только в семь часов Тарик вышел из комнаты с рюкзаком на спине и с грязными руками.
- Ну, Икбал, пора. Папа и Али готовы?
- Надеюсь.
Мы вышли на лестницу, где они нас ждали.
- Ах, Икбал, почему мы ищем драгоценности королевы и ее Золотые рога? - спросил Али.
- Али, это сложновато объяснить, ты просто должен делать так, как мы говорим, и я на самом деле не знаю, в чем план. Это шоу Тарика.
- Просто делайте, как я говорю, - Тарик бросил простыни отцу и Али. – это вам, и мы идем в Фатерхаус.
- Тарик, это две простыни с прорезями, - сказал отец непонимающе.
- Да, вы должны их надеть. Как бурки.
- Бурки, ты сказал? Как женщины, которые носят бурки? - воскликнул отец.
- Ах, Тарик, ты знаешь, я мужчина, а не дама, зачем мне надевать бурку?
- Ну, если две женщины придут в Дас Фатерхаус, они подумают, что у вас есть на это причины, и никто не узнает, что вы мужчины. У меня также есть маленькая кукла, как будто, это ваш ребенок, и тогда нас пропустят. Не забудьте говорить женскими голосами.
- Ладно ... ради королевы, - сказал папа и взял бурку.
Я должен признать, что я умирал от смеха, но сдерживался, потому что папа бы тогда просто дал мне по зубам и отказался идти.
- Отлично выглядите, теперь кто-нибудь возьмите куклу и закутайте ее в одеяло, чтобы было похоже на ребенка.
- Вот это не по мне, это точно. Я надел бурку ради королевы, но кукла, нет, спасибо!
- Папа, просто помни, что ты должен менять голос, - сказал я.
- О... ну да, да.
- Ах, не проблема, дорогой, я возьму куклу, то есть ребенка. Ах, Тарик, а малыш мальчик или девочка?
- О, это мальчик.
- Иншалла, у меня есть маленький здоровый мальчик, - воскликнул Али и начал спускаться по лестнице, кутая куклу в одеяло.
На втором этаже дверь квартиры Вибрандта распахнулась:
-А, черт возьми, что происходит? - крикнул он и застыл от изумления, увидев двух женщин в бурках. – Какого дьявола? Это к вам гости с юга приехали?
- Это наши тетки из Сомали, - сказал я.
- Это они притащили козу отцу?
- Нет, нет, это была датская коза, - быстро ответил я, прежде чем отец вмешается.
- Ну, если это была добрая датская коза, это не совсем безумие. А я, действительно, все знаю в Африке. Когда я был маленьким мальчиком, мой отец был солдатом в Африке. Там он бил черных в Конго. Да, я могу вам порассказать. Видите, он был уважаемым человеком, великим храбрым бойцом. К сожалению, он пал в бою, бедняга.
- Разве он не мог просто встать и пойти дальше, после того, как упал? - ответил отец высоким голосом из-под бурки.
- Скажи мне, тебе обязательно издеваться? И какого дьявола палатка говорит по-датски? - спросил Вибрандт.
- О, наши тети много лет прожили в Орхусе, - перебил я.
- Ну, да, Геллеруп. Но мой гордый отец не мог встать, когда он упал в бою. Это означает, на датском языке, что он умер, скончался, финито. Да, может быть, он не заметил носорога, который бежал на него, но он умер еще в бою.
- О, да, спасибо, мистер Вибрандт, нам пора, - сказал я, подталкивая остальных.
- Ничего смешного нет, в моих рассказах про моего старого папу! Он был известным человеком, заслужил медаль, вы слышите! Медаль! О, нет, так просто это вам не сойдет! Я слежу за вами, и при первых признаках террористической деятельности я вызову военных, - крикнул он, когда мы сбежали по лестнице и вышли на улицу.
- Ну, в Дас Фатерхаус? - спросил Тарик.
Мы долго ловили такси, но, наконец, приехали в штаб-квартиру Фатехауса в Хвидовре. Было довольно темно, когда мы вышли из машины, но на первом этаже внутри Фатерхауса собралось много людей.
- Какой мрачный дом, - прошептал Али.
- Что дальше? - спросил я Тарика.
- Мы спросим, можно ли нам на службу.
- В бурках? Как тебе такое в голову пришло?
- Отстань, Икбал. Все будет хорошо.
- Эй, смотри, разбитый мерседес на парковке. Похоже, тот же самый, который мы разбили экскаватором в Гиллелее.
Папа и Али ничего не понимали, но Тарик быстро все понял.
- Это плохо, Икбал! Тогда вы столкнулись с Илзе фон Вольф Требух, не зная, что это она. А потом вы разбили ее Мерседес. Это очень плохо!
- Но, Тарик, это означает, что та собака Карл Хайнц, которую она привезла с собой, должна быть той же собакой, с которой был Бёрге, когда мы встретили его у Молодежного дома.
- Черт, это также означает, что это тот самый Мерседес, в котором мы были, и рисовали как все выглядит в подвале Молодежного дома.
- О нет, Тарик! - прервал отец.
- Прости, папа, но мы пока ничего не понимаем. Получается, это значит, что Бёрге это барон фон Требух?
- Ясно, Б[1]– это сокращение от Берге, а барона!
- Но что он сделал в замке Русенборг и почему он рассказал нам о драгоценностях короны и Золотых рогах? - спросил Тарик.
- Надо разобраться, Тарик, и, может быть, мы найдем ответы внутри дома.
Мы медленно подошли к большой входной двери, и я тяжело постучал. Дверь открылась сразу, перед нами предстал двухметровый светловолосый мужчина.
- Чего вам надо?
- О, наши сомалийские тетушки только что приехали из Орхуса в Копенгаген, и они хотели бы посмотреть ваш прекрасный дом и принять участие в вашем ... ах, молитвенном собрании, - объяснил Тарик.
- Мой маленький друг, это похоже на мечеть? Это не молитвенное собрание, а служба. И сегодня это частная встреча, поэтому богослужение отменяется. Всего хорошего, храни вас Господь!
- Но разве мы не можем войти? - спросил Тарик.
-НАЙН, я же только что сказал!
- Это очень плохо. Наши тетушки фактически нянчили Карла Хайнца в Гиллелее, когда он был щенком, и, по крайней мере, вы можете пригласить их, - настаивал я.
Папа и смотритель Али кивнули, чтобы убедить гиганта, что это правда.
- А, вы знаете нашего доброго старого Карла Хайнца. Ладно, ладно, тогда заходите. Вы и ребенок точно не пройдохи из Молодежного дома.
- Вот спасибо, - ответил я.
- Но на первый этаж нельзя, и ни в коем случае не входите в бальный зал. У вас есть двадцать минут. И, кстати, я - Вольфи, - сказал он, протягивая руку к отцу.
- О, привет, привет. Но мы не подаем руки, такая у нас культура, - сказал отец самым сладким голосом, проходя мимо него в большой зал. Мы прошли следом. В зале было много дверей, которые вели в другие комнаты. Мы прошли через самую большую дверь, в еще больший зал, где стояли стулья с тяжелыми деревянными ножками вдоль стен. Стены были обтянуты красной тканью, а на них висели старинные картины больших, сильных, светловолосых мужчин, которые занимались гимнастикой. В середине зала висела гигантская люстра, и с одной стороны была большая лестница на первый этаж.
- Это, вероятно, бальный зал, куда нельзя. Надо скорее уйти отсюда! - прошептал отец.
- Нет, папа, мы здесь как раз потому, что нам сюда нельзя. В этой комнате что-то странное. Эти немецкие картины, на стенах, - прошептал Тарик.
- А, это зал правителей. Он больше, чем президентский замок в моей стране, Египте, - сказал Али.
- Слышите, кто-то спускается по лестнице, - прошептал я.
- Черт, надо прятаться!
- Гд… гд… где прятаться?..
- Тшш, папа! В шкафах.
Мы подбежали к большим шкафам, открыли двери и забрались внутрь. Мы застыли. Тяжелые шаги приближались и приближались, и затихли у самого шкафа.