Глава 4. Обезьяна Рафик
Когда я вышел, дядя стоял за пределами школы и ждал меня со злосчастной обезьяной на руках. Однако Тор был не так уж далек от истины, эти двое выглядели, как отец и сын.
— Что еще, дядя? — спросил я.
— Икбал, я прошу тебя в последний раз. Я твой любимый дядюшка-осел. Разве ты не хочешь помочь мне только в последний раз в моей жизни? Я клянусь, что я, действительно, стал лучше. Например, у меня работа в Нетто, в Блэгэрсхаде.
— Ты уверен, дядя?
— Черт возьми, Икбал, зуб даю. Нетто только что открыла первый отдел по замораживанию палтуса в Дании, и они пригласили меня на празднование на следующей неделе.
— О, и как ты считаешь такое нужно праздновать?
— Ну, я не знаю, но разве турецкие танцы живота, индийская музыка и много бесплатного шашлыка не привлекут клиентов?
— Звучит неплохо, дядя, но где ты устроишь шашлыки?
— Да, о, да, я не только подумал об этом, но и все уже подготовил. Речь идет о нашей маленькой индийской обезьяне, Йоахиме.
— Йоахим[1]? Расскажешь почему ты назвал ее Йоахим? Это даже не индийское имя.
— На самом деле индийское, и оно происходит от этого, как его… о … есть индийское имя Йоахимиджи. И поэтому я его назвал в честь принца Иоакима*.
— Дядя, не заливай, ты не можешь назвать обезьяну в честь принца Иоакима! И отец, и полиция вышвырнут тебя из страны.
— Ну, я же со всем почтением к принцу, потому что, вот что я скажу тебе, я начал привыкать к этой обезьяне.
— Да, я вижу, но тогда нам не нужно ее продавать.
— Да, но я куда сильнее привязан к сумме больше десяти тысяч крон, которую мы получим за нее. А ее будет легче получить, если у обезьяны будет королевское имя в родословной. Давай, Икбал, помоги мне только в последний раз в жизни.
— Ладно, но давай быстрее это сделаем.
Мы спустились на площадь Блэгэрсхаде и расположились среди толпы с дядей и Йоахимом. Дядя начал энергично хлопать в ладоши, обезьяна танцевала, а я начал бегать и звонить во все двери. Я бегал от двери до двери, спрашивая, не хочет ли кто-нибудь купить обезьяну, танцующую на площади, за десять тысяч крон. Затем я добавлял, что обезьяна легальна и что у нее королевская родословная. Но все отвечали «нет». Некоторые мне не верили и просто захлопывали дверь передо мной. Другие перед тем, как закрыть дверь, кричали, что я идиот.
А дядя имел большой успех. У него была огромная аудитория и им нравились и дядя, и обезьяна. Я пробрался сквозь толпу к нему.
— Эй, дядя, мне не удалось продать обезьяну.
— Ш-ш, Икбал, мы почти у цели. Надо просто немного подождать.
— Но нам надо продать эту обезьяну скорее! – крикнул я немного громче барабана.
— Теперь пройдись по магазинам и предложи ее. Ее зовут Йоахим. Помни, Икбал!
И дядя, и Йоахим начали безмерно меня раздражать, и я просто хотел покончить с этим. Но потом я увидел лавку кебабщика.
— Эй, кебабщик! – крикнул я, входя в его лавку.
— Приветствую тебя, Икбал, мой друг, тебе шашлык, шаурму или, может быть, ты хочешь фалафель сегодня?
— Ничегошеньки, мне ничего не нужно, но я хочу предложить тебе самую дикую сделку, в твоей жизни.
— Ладно, друг мой, если ты предлагаешь мне сделку, приходи с продавцом, мне не терпится заключить с тобой какую-нибудь сделку.
— Ладно, ты хочешь купить индийскую обезьяну с родословной, легально? Ее зовут Йоахим и она стоит всего десять тысяч крон.
— Извини, друг мой, ты думаешь, я идиот, что, по-твоему, я должен сделать с индийской обезьяной? Сделать из нее кебаб, или что?
— Нее, это плохая идея.
— Да, уж можешь мне поверить, и почему все говорят про обезьян сейчас? Утром я посетил полицию, они сказали, что им сказали, будто я продаю обезьяну, и теперь ты спрашиваешь, хочу ли я купить живую обезьяну и сделать из нее кебаб?
— Это ты сказал про кебаб.
— Ах ты поросенок, убирайся из моего киоска! — крикнул он.
— Киоска?
— О нет, киоск — это мой прошлый бизнес! Из моего кебабска!
Он указал на дверь. Я вышел на улицу и услышал барабан дяди, и как хлопали люди. Я перешел к следующему магазину, это была букинистическая лавка. Всюду там лежали книги, трудно было не наступить на них, книги лежали даже на полу. За столом сидел человек, с всклокоченными волосами, в очках. Он поднял глаза на меня. Большие очки с толстыми стеклами закрывали пол-лица.
— Доброго дня тебе, кто ты, и чем я могу тебе помочь? — спросил он.
Я не хотел спрашивать, но у меня не было выбора, потому что я пообещал дяде продать адскую обезьянку из Сафарипарка.
— Хотите купить индийскую обезьяну с родословной, по имени Йоахим за десять тысяч крон, легально?
Мужчина долго смотрел на меня, и единственное, о чем я думал, это то, что он скажет, когда будет меня вышвыривать.
— Ну, я на самом деле давно хотел обезьяну, но какую именно обезьяну ты предлагаешь?
— О, чт?..
— Да, какую обезьяну ты продаешь?
— О, она индийская.
— Да, но что за вид?
— Я не знаю, но вы можете увидеть ее, если посмотрите в окно.
Букинист встал и подошел к окну.
— А, это индийский лангур, очень достойная обезьяна. Но Йоахим? Разве это не странное имя для индийской обезьяны?
— Ну, да, достаточно странное, но вы можете называть ее, как хотите, если вы ее купите. Вы можете назвать ее Рафиком, — предложил я.
Продавец решил, что это прекрасное имя для обезьяны, но возникла проблема. У него было всего пять тысяч крон.
— Остальное вы можете получить книгами, — предположил он.
Я подумал, что раз мы с дядей делим прибыль, то дядя может забрать свои пять тысяч крон, а я возьму книгами.
— Договорились, меня зовут Икбал Фарук и я живу немного дальше по улице.
— Очень приятно, меня зовут Миккель Йоргенсен, и теперь я владею обезьяной Рафик.
Он сказал, что я могу осмотреться и провести в магазине сколько угодно времени. Я снова посмотрел в окно и увидел, что дядя пока что не скучает по мне. Поэтому я стал смотреть на книги. Я мог взять кучу книг на пять тысяч крон, через некоторое время я нашел книги для каждого в семье и набралось только две тысячи. Я прошел в заднюю комнату.
— Эти книги тоже продаются? – закричал я.
— Да, все, — крикнул продавец.
Я долго смотрел на стеллажи, и в конце концов Миккель тоже вышел в заднюю комнату, чтобы помочь мне.
— Ты можешь не всю сумму потратить сегодня, — сказал он. – придешь потом еще.
— Я рад, но есть ли у вас книги об охотничьем братстве Хуберт? Ну, это старый охотничий клуб, о котором я слышал сегодня в замке Розенборг.
— Охотничий клуб Хуберт?
— Нет. Охотничье братство Хуберт, так нам сказали.
— А-а, охотничье братство Хуберт. Да, да, охотничье братство Хуберт, я слышал о каком-то охотничьем братстве Хуберт, вроде как, когда-то. Звучит знакомо.
Миккель долго думал, шарил взглядом по полкам, дергал себя за волосы. Внезапно он вскочил, нырнул в одну из полок и закричал что-то, я не разобрал. Миккель появился с книгой в руке.
— Да, вот оно. Это маленькая книжка, написанная пятьдесят лет назад архивариусом по имени Питер Холм. Речь идет о Копенгагене в старые времена, но, насколько я помню, в книге есть что-то об охотничьем братстве Хуберт.
В передней части книги была забавная картина Норребро. Книга называлась «Норребро во время войны», и на картине были нарисованы немецкие солдаты.
— Я возьму ее, а у вас ничего нет о золотых рогах?
— Ну, ты, очевидно, мальчик, который по-настоящему интересуется историей? Что ж, у меня много книг о золотых рогах.
Он указал на огромную кучу в конце комнаты. Я взял несколько. Теперь у меня книг было на много лет вперед.
— Ну, разве не пора идти за Йоахимом?
— Ты имеешь в виду Рафика?
— Ну, извините, можете вы называть его старым именем, пока я не уйду?
Миккель пообещал мне, а потом мы подошли к дяде и толпе, которая увеличилась, и которой очень нравилась парочка Рафик и Йоахим.
— Эй, дядя, я продал обезьяну человеку по имени Миккель, — закричал я, пока дядя барабанил, так, что пот катился с него градом.
— Икбал, мы оставляем этого чертова Йоахима. Только взгляни, сколько денег люди набросали в ящик.
Коробка на земле перед обезьяной была полна денег.
— Но дядя, у нас договор.
Дядя был занят собой, Йоахимом и деньгами, и только когда полиция прибыла и пробилась через толпу, его удалось отвлечь.
— У вас есть разрешение сидеть тут, и у этой мартышки? — спросил усатый офицер. Дядя был немного смущен, пока не удостоверился, что это полиция.
— Ах, мой хороший служитель закона, конечно, все в порядке, — сказал дядя, оглядываясь, прежде чем уложить купюру в сто крон в карман рубашки капитана и похлопать его по щеке.
— Ты же не бьешь там моего напарника? — крикнул другой офицер.
— Бью? Ты что, я бы никогда. — Дядя достал еще купюру в сорок крон, положил ее в рубашку другому полицейскому и подмигнул ему. – Давайте, мальчики, теперь карманы полны и папочке нужно работать.
Прошептал им дядя, улыбаясь толпе своей самой хитрой улыбкой. Но дяде, к сожалению, не пришлось устать в тот день, потому что два офицера надели на него наручники и поволокли в машину. Дядя разразился дикими ругательствами:
— Вы фашисты, вас нужно порезать на куски. Это полицейское насилие, помогите! Я ничего не сделал.
Обезьяна убежала и забралась на дерево, полицейские после нескольких попыток поймать ее, бросили это дело и ушли.
— Ну, Миккель, вот она, ваша новая обезьяна, и теперь вы можете называть ее, как хотите.
— Хм, Рафик по-прежнему красивое имя, не так ли?
Я кивнул, взял все свои книги и неспеша пошел домой.
Тарик сидел на кухне и читал одну из своих заумных книг по саморазвитию.
— Эй, Тарик, что у тебя?
— А Икбал, ничего такого. Я читаю книгу о различных формах снега, найденных в Гренландии.
— Тарик, кстати, ты никогда не читаешь что-то путнее? Например, ты же так и не прочитал книгу про футбольный клуб Копенгагена, которую я тебе дал?
— Да ладно, Икбал, я уже знаю о них, и поэтому я не хочу читать такую детскую книгу.
— О, я не думал, что для тебя это легкое чтиво.
Тарик посмотрел на меня многозначительно и продолжил читать.
— Можешь не читать больше о снеге, Тарик. У меня есть несколько книг, на которые тебе стоит взглянуть.
Я рассказал ему о поездке в замок Розенборг, о Берге и о драгоценностях короны, золотых рогах и охотничьем братстве Хуберт. Я также рассказал ему об обезьяне и книжном магазине на площади и обо всех книгах, которые теперь у меня были. Я знал, что Тарик не устоит после такого.
— Да ладно, это же дичь, чувак! Дай мне эту книгу про охотничье братство Хуберт.
И он углубился в чтение. Через некоторое время он поднял глаза, снял очки и стал их полировать. Я с нетерпением ждал, сможет ли он найти какую-либо связь между всем из замка Розенборг и охотничьим братством Хуберт в книге.
— Давай, Тарик, теперь просто так не поумничаешь, да? Ты самый умный в семье и все такое, итак, ищи!
— Спасибо, Икбал, тебе не нужно было напоминать мне, но спасибо. Да, об охотничьем братстве Хуберт не так много, кроме того, что они действительно были в Норребро на протяжении многих лет. Еще сказано, что многие из них были людьми царской семьи, но не пишут, что это значит.
— Что-нибудь о драгоценностях короны или золотых рогах?
— Ничего, но я и не ожидал, потому что Бёрге сказал, что это секрет.
Тарик также сказал, что охотничье братство Хуберт в последний раз перед исчезновением шли по пути охотника в Норребро. Это было связано, среди прочего, с их любовью к этой дороге. Первоначально это был путь, по которому сотни лет назад, первые члены братства ездили на охоту с королем. Дорога позже называлась путь охотника.
— А теперь самая дичь. У охотничьего братства Хуберт был собственный дом на пути охотника, который позже был снесен. Тогда был построен новый дом в 1897 году на том же месте, где стоял старый дом. Новый дом назывался Народный дом. Разве это не супердичь?
— О, что случилось с Тариком?
— Ладно тебе, Икбал, ты соображаешь, как турецкий козел! Народный дом — это дом, который теперь называется Молодежным домом.
— Ого, вот это дичь! Черт возьми, да? Безумие? Я не понимаю.
— Я тоже, но в книге написано, что охотничье братство Хуберт собиралось в Народном доме во время Второй мировой войны, поэтому должна быть связь, разве ты не понимаешь?
— Пожалуй, понимаю, потому что во время Второй мировой войны сокровища короны и подделали!
— Именно, Икбал, в точку!
— Надо же, сегодня мы встретили этого нашего супер Бёрге, и вот теперь узнаем такое.
— Да, вот это нам и нужно проверить самим, Икбал.
— Да, мы пойдем в Народный дом, проверим там все и найдем, если там что-то спрятано.
— Очнись, Икбал, во-первых, сейчас это называется Молодежный дом. Во-вторых, там полно людей, которые намного старше нас, и они ведут войну со всеми в Копенгагене. Поэтому я не думаю, что нам удастся просто прийти, постучать и сказать, что нам нужно проверить это место. Нам пришлось прервать свой разговор, потому что в дверь сильно постучали. Так стучал только дядя Рафик, так что, когда Тарик выбежал, чтобы открыть, мы не удивились, увидев, как дядя вломился в гостиную. Он нервничал.
— Назим дома, Икбал?
— Нет, отца нет дома, расслабься, как полиция?
— Что случилось, дядя, ты снова был в полиции?
— Да, да, Тарик, но это была не моя вина. Вот спроси Икбала. Я просто стоял, барабанил, а Йоахим танцевал, так хорошо танцевал, а полицейские пришли и все испортили.
— Кто такой Йоахим? — прошептал Тарик.
— Это сумасшедшая обезьяна, которую он тиснул в Сафарипарке, — ответил я. — Это правда, дядя, это была не твоя вина, но ты не должен был давать офицерам деньги, особенно когда тридцать четыре человека с нетерпением ждут этого, верно?
— Икбал, это работает во всех других странах, но не здесь, в Дании.
— Дядя, это называется коррупцией, — сказал Тарик.
— Да, да, но я вырвался из их когтей, и теперь мы с Йоахимом должны снова работать. Нужно делать то, что позволяет заработать много денег. Икбал, где мой маленький Йоахим-принц?
— Я продал его, как мы договорились.
— Что? Ты продал моего маленького Йоахима? Как ты мог? Он был моим единственным, моей усладой для глаз, и ты продал его? О нет, как я могу жить без Йоахимчика?
— Так, дядя. Мы договорились продать его. Я не заставлял тебя внезапно влюбляться в животное и решать его усыновить и все такое.
— Да, хорошо, что это была не самка, а то дядя бы вознамерился на ней жениться, — расхохотался Тарик. Дядя немного постоял, раздумывая, не броситься ли за своей обезьяной. Затем он сел на диван. Дядя выглядел очень грустным, но я уверен, что единственное, о чем он думал, это деньги, которые он мог бы заработать с этой обезьяной. Тем временем Тарик перестал смеяться и очень серьезно посмотрел на дядю:
— Хватит, дядя. У Икбала и у меня есть секретное задание для тебя, если захочешь поучаствовать.
[1] Его Королевское Высочество Иоахим (англ. Joachim Holger Waldemar Christian; 7 июня 1969, Копенгаген, Дания) — принц Датский, граф Монпеза, второй сын Её Королевского Величества королевы Маргрете II и Его Королевского Высочества принца-консорта Хенрика.