Глава 1
Аман проснулся среди ночи. Странный стук, не дававший покоя во сне, не исчез. На мгновение уютную комнатку осветило голубое сияние, искорёжив очертания знакомых предметов. Аман как мальчишка накрыл голову одеялом. Дракон небес издал рёв, пуская на волю новые легионы холодных капель. Окно задребезжало, и деревянный шпингалет сдался.
Шум дождя стал громче. Аман откинул одеяло и подбежал к ставням. Стук усилился. Аман, съедаемый нехорошим предчувствием, высунулся под ливень. «Так и думал».
Маленький дворик лекаря утопал в воде, но хуже то, что дрянной ветер сумел добраться до теплицы, где он выращивал лекарственные травы. Ветер сорвал часть накидной крыши вместе с тонкой балкой. И та, как рыба, выброшенная из воды, билась об металлический сток.
«Боги, за что вы меня караете?!»
Он захлопнул ставни и нащупал в темноте плащ. Слетев по лестнице на первый этаж, он выбежал во двор. Бешеные капли застучали по капюшону. Аман прошлёпал босыми ногами по затопленному дворику.
Вспышка света помогла отыскать впотьмах моток верёвки, и он занялся перематыванием балки.
Дело сделано. Аман, тяжело дыша, оперся о стену теплицы. Спина заныла.
«Эх, давно надо было укрепить эту проклятую крышу. Не дай Фир, я слягу».
Старик поплёлся в дом.
«Теперь точно не усну».
Лекарь скинул мокрый халат и небрежно обтёр грязные ноги о половик. Плюхнувшись в кресло, он с упоением откупорил вино. Первый стакан выпил залпом, наслаждаясь, чувством тепла от растекающегося внутри напитка. Аман откинулся в кресле и на ощупь зажёг лампаду. Щурясь от резкого света, он налил второй стакан и уставился на дверь.
Сквозь шум грозы прозвенел уличный колокол. Аман сморщился.
«Пусть это будет ветер, заклинаю тебя, Фир».
Колокол не унимался.
«Если это Манкси, я его лично на тот свет отправлю».
Аман, нацепив плащ, вышел во двор.
— Кто пришёл?!
Заржали кони. Аман разглядел у забора несколько темных силуэтов.
«Нет, не Манкси».
— Долго ты нас под дождём продержишь Усач? Открывай живее, или друга не признал?
— Не может быть! Азорн?!
Аман завертелся, ухая как неясыть, и метнулся в дом, за секунду собирая разбросанное по полу тряпье.
— Открывай старый пройдоха, у меня дело жизни и смерти!
— Бегу! — прокричал Аман.
Он отворил калитку. Две фигуры стражей грозно приблизились и оттеснили его в сторону. За ними вошёл и старинный приятель.
— Ну, здравствуй старый друг, — Азорн Энземский похлопал по плечу Амана. — Увы, я не за праздной беседой приехал. Мне нужны твои навыки лекаря.
Воины повертели головами, будто что-то в этой тьме могли разглядеть, и двинулись вперёд. Один нес на руках женщину с головой накрытую плащом. Аман насторожился.
— Ты что, мне мертвяка принёс?
— Дубина! Она живая, пока. Давай, не болтай, а делом займись. Потом всё расскажу.
В тесной комнатушке огарок свечи выдыхал последние струйки дыма. Гроза закончила бесноваться и нехотя отступала. Аман потянулся, едва сдерживая зевоту, и приоткрыл ставни. Свежий ветер ворвался в душную комнатку, и дышать стало легче. Лекарь взял канделябр и замер у кровати.
Девушка выглядела совсем молодо, почти ребёнок. Свободного кроя голубое платье и накидку украшали крошечные кристаллы кварца, что ловили каждый всполох догорающей свечи. Тонкие пальцы дёрнулись и упали, скомкав выцветшее одеяло. Из украшений, на правой руке девушки, ютились два кольца: крупный, похожий на родовой перстень с навершием - розой, и простенькое колечко из черного адамантита. На левой, три тонких как нитка браслета, с нанизанными бусинами кварца. В ушах — по несколько пар сережек-бусинок. На плетеном шелковой нитью поясе, покоился плотно набитый кошель из светлой кожи. Аман едва не поддался искусу заглянуть в него.
«Кто же она?»
Аман поднёс свечу ближе, словно оранжевый свет пламени мог дать ответы. Ветер вновь прорвался в комнату и едва не погасил пламя. Тонкие, как паутинка, белесые волосы взлетели и бережно укрыли бледное личико и грубую повязку на голове.
Старик зевнул.
Благо, кроме ушиба и сильного истощения здоровью незнакомки ничто не грозило, и остальное лечение он благодатно предоставил сну.
«Поспать бы и мне сейчас. Но, как бы не так».
Внизу ждал старый приятель, и Аман подозревал, что так просто выпроводить его не удастся.
«А ведь днём столько дел».
Он в последний раз оглядел девушку и на цыпочках вышел за дверь.
— Ну, что? — Азорн вскочил с дивана. — Жива?
— А как же. Так, царапинка на голове, от такого не помирают. Ты мне скажи, где ты её нашёл?
Барон вздохнул и опустился обратно.
— Возвращался я в Герберу, и вдруг, карета резко остановилась, а потом слышу, стражи мои кричат. Я уж думал разбойники, а нет.… Как мне сказали: выскочила она прямо под ноги коням и упала. Повезло что насмерть не затоптали. Ума не приложу, что делала приличная с виду девушка ночью, да ещё в такой дали от города.
— У-у, повезло ей, — Аман помялся у шкафа, вытащил припасённый для особых случаев серебряный кубок и поставил его перед другом. А сам потянулся за открытой бутылкой. — Такие девы просто так по лесу не бегают. Видно, гнались за ней. И ты, получается, спаситель! — он бодренько налил вино в кубок и дополнил свою деревянную кружку до краёв. — Так что, за тебя, друг мой. За тебя и за судьбу, что свела нас в такой непогожий час!
Они залпом осушили вино, и вскоре Аман откупорил новую бутыль. За хмельными разговорами они не заметили, как настало утро.
— Ну, что с девушкой будешь делать?
— Пусть у тебя отлежится, а там сама решит.
— Не-е- ет, — покачал головой Аман, — не могу я её у себя оставить. Сегодня жена возвращается, а она жуть какая ревнивая. Нет, забирай её.
— Но как же? Ты лекарь, а у меня в замке прислуги-то едва дюжина наберётся, а лекарей я не держу. А если что случится — опять к тебе нестись?
Аман исподлобья покосился на барона.
— Не проси, не могу я за ней смотреть, работы полно. В твоём замке ей лучше будет. Да и видно сразу девушка не простолюдинка, твоего круга, — он допил остатки вина и замер, глядя на голое дно кружки. — К тебе такая удача приплыла, а ты не замечаешь.
— Ты о чем?
Лекарь придвинулся к барону.
— Совсем в заботах ты погряз, и не видишь, какой шанс тебе судьба даёт. Вот послушай меня. Женить тебе младшего своего надо? А она чем не партия? Хороша, юна, богата... Твой-то разгильдяй на девиц я слышал падок. А здешние дамы от него давно нос воротят. А у тебя не самый бедный двор, и если бы не ты, то пропала бы девка.
— Ты с ума сошёл! — Азорн едва не расхохотался и откинулся на спинку новенького дивана. — Мы даже не знаем, кто она. А ты уже её сыну моему сватаешь. Может есть у неё жених.
— Коль есть, то ладно. А вдруг нет?
— Даже если и нет. Неправильно нам судьбу девушки решать. Пусть её семья об этом заботится.
— Надо же, какой ты правильный стал. Барон и правильный. Кому скажи - не поверят.
— Лекарь, не забывайся!
Азорн сдвинул брови и громко поставил кубок на стол. Вино лихо выплеснулось наружу, и на круглом столике образовалось маленькое море. Аман скосил глаза на лужицу и встал, ища взглядом тряпку.
— Ну, прошу простить меня, невежу. Но, хоть ты меня и целый год не навешал, я по-прежнему пытаюсь помочь, хоть советом. А ты не ценишь.
— Ценю я тебя. Если бы не ты, рос бы по мне толстосум в роще памяти. Если честно, хлопот у меня много, некогда сына устраивать. Да и не верю я в него. Сгубит девушку.
Тряпка нашлась перед зеркальным трюмо. Смурное отражение барона тяжело вздохнуло и уставилось на пламя свечи. Идея пришла в голову Амана мгновенно. Забыв про тряпку, он лихо развернулся к другу. Голова провальсировала, напоминая о возрасте, но он лишь отмахнулся и чуть ли не вприпрыжку подскочил к барону.
— Слушай, а если ты в женихи подашься?! Ты порядочный, с титулом, да и вполне ничего. А?
— Не смеши меня, — барон махнул рукой, — староват я для неё. Уверен, если она родовитая, ей найдут супруга помоложе и побогаче.
— А ты попробуй. Её семья перед тобой в долгу как-никак. Ты жизнь девчонке спас, осталось только очаровать её. — Аман прищурился. — Или не понравилась тебе дева?
Азорн закрыл глаза, пробуя на вкус секундную тишину.
— Понравилась... Но что я — птенец неоперённый, только на одну красоту смотреть? Мне толковая жена нужна, с деловой хваткой. А она дитя совсем…
— А ты не надумывай раньше времени. Пусть погостит у тебя, тогда и узнаешь, толковая она, или нет, — Аман ходил вокруг как лисица у кроличьей норы, периодически потирая жиденькую бородку. — Ну, решайся! Вас сам Далох свёл, не гневи его.
Пару минут тишины и Азорн печально глядя на пустой кубок, махнул рукой.
— Ладно, усатый плут, уговорил. Попробую очаровать, — он усмехнулся. — Я экипаж пришлю после обеда. Только давай по этикету, сначала даме приглашение от моего имени передай, а если откажет, не настаивай. Поглядим, правда ли тут Далох замешан.
— Вот, теперь я узнаю старого друга!
Аман похлопал его по плечу. В этот момент рвущийся наружу зевок победил самообладание барона.
— Всё, заболтался я с тобой, ехать мне пора. А ты, сам ко мне заезжай, не так уж и далеко мой замок.
Азорн встал, подбирая со спинки брошенный плащ.
— Ну, раз приглашаешь, с удовольствием. Вот только как тебя застать? Ты вечно в разъездах.
— До конца праздников я в городе. Так что, милости прошу. Хоть посидим спокойно, разопьём бутылочку «Герберы», а не твоего пойла.
— Ишь ты, привереда.
Первые птицы запели утреннюю трель. Список дел на день, как топор палача, опустился на шею лекарю. Он осознал, что если не выкроит хотя бы пару часов для сна, то непременно что-то испортит. Аман выпроводил друга за порог, где того ждала дремлющая стража, и с упоением отправился в постель.
***
Солнце проникало сквозь лёгкие занавески небольшой комнаты.От резких порывов ветра они вздымались, как паруса фрегата, обнажая перед золотыми лучами деревянную кровать. Девушка небрежно отмахнулась от яркого света и открыла глаза.
В спальне почти не было мебели, кроме старого шкафа, косоногого стола и кровати. На стене висел гобелен с изображением пасущегося оленя у ручья. Единственное, что радовало глаз — большой тканый ковёр, расстеленный от самой двери до приоткрытого окна.
«Где я?»
— С пробуждением!
Резкий мужской голос прозвучал, словно гром. Она вздрогнула и оглядела комнату в поисках говорившего. Но никого не увидела.
«Показалось?»
— Я тебя уже несколько часов пытаюсь разбудить. Совсем ты труды мои не ценишь.
Она зажмурилась, желая прогнать навязчивую галлюцинацию.
«Где я слышала этот голос? Почему я не могу ничего вспомнить?»
Она сосредоточилась, пытаясь поймать ускользающие мысли. От напряжения начала болеть голова, но усилия дали результат. Она вспомнить два имени. Первое — Вэй. Оно окутало ласковой волной и пронеслось эхом по сознанию. Она прошептала его, и звук имени понравился. «Моё имя». А второе…
— Тебя зовут Калохар?
— Что за вопрос!? Конечно! Тебе что, во сне память отшибло?
— Видимо, да, — вздохнула она — Где я? Что произошло? И кто ты?
— О!.. — взвыл невидимка. — Ну почему мне так не везёт? Вечно с тобой что-то случается.
— Прости, — Вэй приподнялась, — я не специально, наверное....
— Ладно, разберёмся. Всё можно исправить, пока мы живы.
— Калохар, а где ты? Почему я тебя не вижу?
Она скинула одеяло и попыталась сесть. Но тело слушалось плохо, а руки дрожали. Вэй наблюдала, как комната превратилась в стремительно кружащийся калейдоскоп, и зажмурилась.
— Ты и не увидишь. Я в твоей голове.
— Я и правда сошла с ума?!
Она бессильно рухнула на кровать.
— Да нет же! Ой, как мне теперь непросто с тобой будет. Придётся всему заново учить.
— Я хочу вспомнить, но ничего не выходит.
— Ладно, вспомнишь... Со временем. И, да, не обязательно говорить вслух, чтобы я тебя слышал. Просто думай. А то тебя за сумасшедшую примут.
«Ждать... Сколько времени? День, год, или десятилетие? И всё это время жить с пустотой? Не хочу!»
Вэй сосредоточилась и углубилась в память.
Картинки, сцены, голоса, проносились слишком быстро. Стоило потянуться, как бесцветная пелена тут же поглощала их. В голове тревожно забил молоточек. Не обращая внимания на боль, она шарила по пелене, словно мальчонка по речному дну в поисках камушков. Вэй сжала кулаки, так что поломанные ногти впились в кожу. И наконец, уцепилась. Сердце забилось чаще, когда по канату воспоминаний к ней полетели тысячи разноцветных образов. Секунда…
Вэй дёрнулась, словно её ударила молния. Пелена опустилась на сознание, превращаясь в безумный шторм боли. Она хотела кричать, но звук терялся в пустоте. Её тело, брошенное на кровати, подёргивалось, а рот безудержно ловил воздух, что никак не мог наполнить лёгкие. Она задыхалась. Всё стало неважным, кроме страстного желания прекратить мучения.
Калохар среагировал быстро. Проклиная напарницу, он нырнул в её сознание.
Вэй услышала скрежет и почувствовала, как что-то выдернуло её из ловушки. Вздох. «Я жива».
Вэй свернулась калачиком, чувствуя далёкое эхо боли.
«Все будет хорошо. Надо просто подождать, подождать».
Калохар дождался, пока она успокоиться и заговорил:
— Послушай меня. Я твой единственный друг, и желаю тебе только добра. Я способен на многое: могу угомонить твою боль, научить всему, что захочешь, но взамен я хочу, чтобы ты прислушивалась ко мне и следовала моим советам. Только так ты сможешь выжить и всё вспомнить. А сейчас не делай ничего, не пытайся ворошить память. Отныне твоим девизом должно быть терпение. Иначе даже мне не под силу будет спасти тебя. Я хочу, чтобы ты это поняла и никогда, слышишь меня, никогда не пыталась это повторить. — Вэй мысленно кивнула. — Я могущественный дух, сейчас у меня нет тела. Слышать меня можешь лишь ты. Как так вышло, это слишком долгая история, и тебе она ни к чему. Но знай: мы с тобой скованы крепкими цепями. Я нужен тебе, я хранитель твоей души. А ты — мои глаза и уши. Нам вместе предстоит узнать мир заново. И, надеюсь, ты мне в этом поможешь.
Вэй уткнулась в подушку и вскоре уснула. Но Калохар ещё долго не мог успокоиться. Он на себе ощутил мощь охранного заклятья, что прочно скрывало прошлое напарницы от её самой.
«Мне его не снять.— Калохар задумался, вспоминая, как послушная девчонка, за несколько лет едва не превратила его в покорного слугу. — Нет, возвращаться к этому я не хочу».
Он усмехнулся: «Теперь всё будет иначе. И я, наконец, обрету свободу!
***
До полудня оставалось пару часов и Аман решился заглянуть к гостье. Скоро барон должен был прислать за девушкой, и лекарь очень надеялся, что та уже пришла в себя. Он тихонько приоткрыл дверь и облегченно выдохнул.
Девушка сидела на кровати, приводя в порядок волосы. От скрипа двери она обернулась.
— Вы кто?
Аман вошёл в комнату и поклонился.
— Доброго дня, миледи. Моё имя Аман Матиас, и барон Энземский поручил мне позаботиться о вашем здоровье, — он приблизился.— Как вы себя чувствуете, ничего не болит?
— Немного голова болит, — девушка не сводила с него глаз. — А кто такой барон Энземский?
— Мой очень хороший друг и тот, кто нашёл вас этой ночью у дороги. Очень скоро вы познакомитесь, — Аман потёр ладошки — Позвольте осмотреть вашу рану?
Она кивнула. Аман склонился и снял повязку. Шершавыми пальцами он ощупал место ушиба. След от удара практически исчез, и на месте ранки остался лишь небольшой синяк.
«Очень интересно».
Аман вгляделся в девушку, отмечая необычного фиалкового цвета глаза. В голове пронеслось много версий.
«Снорлинг? Нет, не ходят они в таких одеждах. На эльфа не похожа... Может, магиус? Или полукровка? Или лиринка?»
Устав гадать он спросил:
— Откуда вы родом?
Она опустила глаза и провела пальцем по кольцу-розе.
— Я не помню. Я знаю только своё имя...
Аман потеребил бороду.
— Да, беда, беда.
Она вяло улыбнулась и протянула руку.
— Я Вэй. Я благодарствую, что позаботились обо мне. Мне жаль, но я не знаю, чем я могу отплатить вам за это.
— О, что вы. Мне ничего не нужно, — замахал руками лекарь. Он взял холодную ладонь и склонился, потянувшись к ней сморщенными губами. Вэй вздрогнула и отдёрнула руку, прежде чем он успел её поцеловать.
— Что вы делаете?!
Он, не разгибаясь, попятился.
«Неужели я её обидел? А может, у неё на родине так не принято? Вот бы узнать из какого она народа, не все нелюди будут рады замужеству с человеком. Да еще и потеря памяти, так не кстати».
— Простите миледи, я хотел выказать уважение.
— Это вы меня простите, — девушка потупилась, — я не так поняла.
Аман задумался, перебирая в мыслях версии, как юная красотка оказалась на дороге.
— Знаете, миледи, у меня есть некоторое предположение, как вы оказались на дороге. Я думаю, вы со спутниками к нам на праздник ехали. У нас накануне Фомаруна много приезжих и … — Аман хлопнул себя по лбу. — Ну конечно! На вас напали разбойники. В такое время их полно на дорогах. Они знают, что в Герберу много важных персон приедет, вот и караулят. Но вы не волнуйтесь. Я уверен с вашими слугами всё хорошо. Они редко трогают простолюдинов. Я думаю, вы были так напуганы, что убежали. К счастью, убежали, а то знаете, с девушками всякое они творят. Ух! А потом вы заблудились. Вчера такая гроза была. Кто угодно бы заблудился. Там и запнуться недолго. Запнулись вы, и упали. Вот память и пропала. Вам так повезло, что тигр не учуял да змеи не покусали. А память — это ерунда, вернётся сама. Уж поверьте, сколько я таких историй слышал.
Она сморщила нос.
— Но мне кажется, что никто на меня не нападал. Да и слуги... Калохар бы об этом сказал.
— Кто сказал?
— Ни слова больше! Ты сейчас всё испортишь. Не говори ему обо мне!
Вэй вздрогнула и поспешно отвернулась от лекаря.
— Почему?
— Потому что я запрещаю. Да и не поверит тебе никто.
Она глубоко вздохнула и посмотрела на мужчину, откидывая недоплетенную косу назад.
— Никто.
— Ну, как знаете. Допрашивать я вас не буду. Только если вспомните кого, то лучше сказать. Так барону легче будет вашу семью отыскать. Кстати, очень скоро он пришлёт за вами экипаж. Вы ведь согласитесь принять его гостеприимство, пока всё не разрешится?
На слове «семья» Вэй замотала головой.
— Не надо никого искать. Я думаю, вы ошибаетесь, у меня нет…
— О, Великий Кьярх, прекрати всё усложнять, и дай старикашке всё сделать за нас!
— Что он должен сделать за нас, я не понимаю? Что страшного в правде?
— Какой правде? Ты ведь ничего не помнишь?
Вэй нахмурилась.
— У меня есть свои теории и если я ими поделюсь, то он сможет дать мне зацепку. Мне кажется, что я не из этих мест, дом, одежда, даже рисунки на ковре — все другое, незнакомое. А эти обычаи! Меня прямо передёргивает при одной мысли, что кто-то прикоснётся ко мне. А семья…. Почему-то мне не хочется с ними встречаться...
— Последняя твоя мысль поистине мудрая, но попрошу тебя не рассказывать о себе первым встречным, и уж тем более обо мне. Во-первых, у нас есть враги, которые будут только рады, если ты облегчишь задачу и сама придёшь к ним в руки. В эту самую минуту они могут искать тебя. А ты хочешь помахать им красной тряпкой.
— О чём ты говоришь? Какие враги! Если ты всё помнишь, расскажи мне, пожалуйста.
— Я бы хотел, но... Наши души связаны. Слишком большой риск, что мой рассказ будет воспринят так же, как и твоя попытка пройти за барьер. Ты ведь не хочешь удовлетворить любопытство ценой своей жизни?
Вэй покосилась на лекаря.
— Нет, я как-то не тороплюсь на тот свет, ещё этот не видела. Я же не знала, что настолько всё серьёзно.
— Дай старику сочинить тебе историю. Он это сделает лучше, чем ты или я. Как тебе эта версия? Юная леди благородных кровей чудом спасается из лап бандитов, и тут появляется доблестный барон. А дальше, как в сказке. "И жили они долго и счастливо, пока он не умер". Разве не романтично?!
— Перестань. Никаких долго и счастливо.
Аман, сузив карие глаза, внимательно смотрел на Вэй.
— Простите, задумалась, — она улыбнулась. — О чем вы спросили?
Аман повторил вопрос.
В желудке заурчало.
— Я согласна. Не хочу вас больше обременять, разве что я бы не отказалась чего-нибудь съесть.
— О, конечно, как я сразу не додумался! — Аман вскочил, суетливо поправляя халат. — Я мигом.
Накормив гостью, Аман посадил её в экипаж барона и занялся работой. Схватив дорожный саквояж с лекарствами, он собрался уходить, но заметил, что под креслом что-то блеснуло. Аман пошарил и выудил серебристую диадему.
Без сомнения, она принадлежала гостье и, видимо, затерялась, когда девушку заносили в дом. Недолго думая, он решил приберечь диадему и завтра показать ювелиру.
«Уж больно хочется узнать, насколько богата дама. Как-никак — будущая жена моего друга. Просто попридержу денёк-другой, а потом обязательно верну... К помолвке».