Глава 22

Когда я проснулся, через пару часов, Флад все еще была, похоже, под кайфом. Я хотел бы спать так - может быть, это потому, что ее совесть была так чиста. У нас еще оставалось немного времени, поэтому я достал сигареты и сел у большого окна, глядя вниз, на улицу. Я держал сигарету под подоконником и выдувал дым вниз, на случай, если снаружи был какой-то урод, ищущий крошечный красный огонек в темноте, который означал зеленый свет, вместо красного. Мне все еще нужно было придумать план, который мог бы утолить жажду крови Флад и держал бы правительство подальше от меня. Но пока в голову ничего не приходило.

Звуки душа вырвали меня из мыслей, я подождал, когда Флад выйдет. Она вышла, обернутая в  большое пушистое белое полотенце и прошла мимо меня в большую комнату, где я курил. Я пошел за ней и смотрел, как она сбросила полотенце, подошла голышом к зеркальной стене и начала тренироваться - сложные ката с круговыми ударами, блоки-удары, ножом и кулаком. Ката -это упражнение из боевых искусств: некоторые японские стили используют их, чтобы претендовать на более высокие степени, типа, черного пояса, некоторые используют их, как стилизованную практику. Когда любитель делает ката, он выглядит, как робот-паралитик, но то, как это делала Флад - выглядело танцем смерти. Я наблюдал за ней тихо, не двигаясь. Единственным шумом были случайно громкие ее выдохи через нос.

Ката Флад окаймлял белый пар. Она закончила, приземлившись в шпагат, которому позавидовала бы любая чирлидерша и осталась неподвижной на полу, концентрируясь на чем-то. Затем она посмотрела на меня:

- Можешь бросить мне те штаны, которые я купила?

Я прошел в ее комнату и вынес ей штаны. Флад надела их, ее тело блестело от пота, поэтому их все еще было трудно натягивать. Но на этот раз это не выглядело забавно. Она застегнула их, подошла к стене и сняла пару тяжелых кожаных перчаток, вроде бейсбольных. Она бросила их мне. Я понял, что она хотела, чтобы я снял ботинки и вышел на пол спортзала. Присев, я поднял перчатки, одну на уровень колена, другую на уровень плеча.

Флад подошла ко мне, слегка поклонилась. Я кивнул, что готов. Она шла маленькими, легкими шагами, потом поднялась на цыпочки и повернулась, как кошка и внезапно выбросила левую ногу в мое правое колено. Она попала в открытую перчатку сильным ударом, повернулась на правой ноге, выбросила левую и ударила по перчатке у плеча. Но ничего не вышло – лосины сковывали ноги у промежности и она упала, сразу откатываясь в сторону, группируясь.

Я знал, что она собирается сказать.

- Это нехорошо. Я не могу быстро двигаться и не могу ударить выше колена. Мы должны найти что-то другое.

- Хорошо, Флад, я не хочу, чтобы ты чувствовала себя беспомощной.

- Это не шутка.

- Без одежды тебе нормально драться, а вот…

- Мне пришлось долго тренироваться, пока я смогла принять это. Мы все должны так практиковаться, чтобы не думать о себе, а только о задаче.

- Так ты когда-нибудь училась драться в одежде?

- Берк, послушай меня. Я умею сражаться, ты знаешь, да? По крайней мере, я умею защищаться. Но меня не должно ничего стеснять или я не смогу развить силу.

- Так что, когда ты дралась с этим уродом Коброй. . .

- Да.

- Флад, я не обещаю, что это закончится так же.

- Ты просто найди его для меня.

Я вернулся к окну и сел на пол, закурил. Флад упала рядом, села в позу лотоса и затихла на какое-то время. Может, просто составила мне компанию, возможно, сама о чем-то думала. Она ни хрена не понимала.

- Флад,-  спросил я, - ты знаешь, как драться с собакой?

- Я никогда не пробовала.

- Есть только один секрет, ясно? Когда она кусает тебя – а она укусит тебя – нужно сунуть то, что она кусает ей в рот так глубоко и так сильно, как можешь.

- И?

- А затем используешь все, чтобы справиться с ней.

- Так?

- Таким образом, собака ожидает, что ты будешь делать только одно – уберешься от нее подальше. Она охотник, и именно так должна себя вести жертва. Паниковать и бежать.

- Так?

- Нет такого понятия, как честный бой с собакой.

- Уилсон не собака.

- Ты знаешь, кто он такой, Флад?

- Нет.

- Ну, я знаю. Так что ты поступай по-моему - слушай меня.

Глаза Флада сузились, но она расслабилась, и уже спокойно заговорила,

- Есть правильный путь, всегда есть правильный способ сделать что-нибудь.

- Есть правильный способ насиловать маленьких детей?

- Берк! Ты понимаешь, о чем я.

- Да, я знаю, что ты имеешь в виду - и тебе не повезло, малыш. Единственный способ сделать что-нибудь - это сделать так, чтобы потом выбраться без последствий.

- А если я не соглашусь?

- Тогда ты будешь делать это одна.

Глаза Флад вперились мне в лицо, пытаясь понять, шучу ли я. Но не было и намека на это. Я даже не знал, зачем  я зашел так далеко, но я не собирался выходить за свои рамки. Единственная игра, в которую я играю, это где победа означает, что вы продолжаете играть. Она улыбнулась.

- Ты не такой уж крутой, Берк.

- Выносливость бьет силу. Разве они не научили тебя этому в Японии?

Она задумалась об этом на минуту, а затем на ее губах мелькнула прекрасная, идеальная улыбка. – Как думаешь, бывают лосины из эластичной ткани?

- Я не знаю. Почему бы тебе не проверить это рано утром, перед тем, как идти в суд?

- Мы идем в суд?

- Не я, только ты. Мне есть чем заняться самостоятельно, и кроме того, я не люблю ходить туда днем.

Я лег на пол, положил руки за голову, и лежал, пуская кольца дыма в потолок. Флад оперлась на локоть и потерла мне щеку костяшками пальцев. Я рассказал ей, как искать номера дел в здании уголовного суда. Тут было тихо и спокойно, но около шести мне нужно было сделать звонок. Я поцеловал Флад на прощание, взял свои вещи, затем поднялся по лестнице на крышу, откуда проверил улицу. Ничего. Я вызвал лифт и спустился по лестнице, как только услышал, что он едет.

Машина была в том же виде, в каком я ее оставил. Должно быть, довольно спокойный район – два раза никто не покушался на машину.

Был почти вечер, и я хотел все проверить, прежде чем звонить этому типу, Джеймсу, поэтому я остановился у таксофона на Четырнадцатой улице, чтобы забронировать ночной развоз на себя. У меня есть такая договоренность с диспетчером - я звоню ему, он дает мне заказы на такси всю ночную смену, но я должен работать до утра. Я оставляю все, что зарабатываю за вечер по  счетчику, а он получает сотню баксов. У меня есть поддельная лицензия на развоз, на имя Хуана Родригеса (он еще у меня работает на свалке Корона), я держу ее за ложной стенкой в задней части бардачка Плимута.

Чтобы получить лицензию в Нью-Йорке нужно оставить отпечатки пальцев. Доплатите еще пятьдесят баксов, и можете принести свою собственную карту отпечатков пальцев, уже оформленную для инспекторов. У меня есть пара десятков карт, с отпечатками пальцев, но без имен или какой-либо информации о них. Я не знаю настоящих имен ни одного из парней, чьи это отпечатки, но я знаю, что копы будут чертовски долго допрашивать любого из них.

Старик, который работает ночным сторожем в городском морге, рассказал мне, как копы иногда берут от печатки пальцев с мертвого тела, пока оно еще свежее, чтобы провести опознание. Он показал мне, как это делается. Я достал пустые карточки достаточно легко, а потом ждал несколько недель, и старик позволил мне сделать несколько десятков отпечатков с трупа, который въехал в мясной ларек как-то ночью. Неприятная авария - парень остался без головы, но его пальцы были в отличной форме.

Водить такси в Нью-Йорке-это еще одна отличная штука, чтобы оставаться невидимым. Вы можете ездить по одному и тому же кварталу дюжину раз, и даже местные ухари не взглянут на тебя дважды. Копы делают то же самое на своих нефирменных автомобилях - единственная проблема в том, что их профсоюз не позволяет им работать в одиночку, поэтому, когда вы видите двух парней на переднем сиденье такси, то сразу понятно, что это копы. Очень нелепо.

Я проехал мимо Мамы, чтобы проверить ее витрину. Обычно на витрине представлены три красивых гобелена драконов - красный, белый и синий. Сегодня вечером белый пропал - копы под прикрытием внутри. Если синий исчезнет, это будет означать, что внутри полиция в форме. Я проехал мимо, как и собирался. Я мог бы войти внутрь, поскольку только красный дракон, стоящий один, означал опасность, но мне нужно было найти Макса, а его там не было, по крайней мере, не наверху с клиентами. Когда Макс хотел уйти, он спускался в подвал, ниже обычного складского помещения. Там темным-темно и мертвая тишина. Я был там однажды, когда два копа пришли искать его. Молодой полицейский хотел пойти туда за ним, но у его партнера было больше мозгов. Он только сказал Маме попросить Макса заехать в участок, потому что они хотели поговорить с ним. Спускаться в тот подвал после того, как туда ушел Макс примерно так же разумно, как пить цианид, и имеет такой же эффект.

Я въехал на склад с выключенными фарами, опустил окно, зажег сигарету и стал ждать. Было тихо, так тихо, что я услышал тихое движение воздуха, прежде чем услышал мягкий стук на крыше автомобиля. Я смотрел прямо вперед через лобовое стекло, пока не увидел, как рука прижимается к стеклу, пальцами вниз. Я говорил Максу, что однажды он сломает свою дурацкую шею, прыгая с балкона второго этажа на крышу автомобилей. Он считал, что это весело.

Мы вошли в заднюю комнату, и я указал на один из стульев, а затем развел руки, чтобы спросить: «хорошо?»

Он кивнул, это означало, что он будет там ждать меня. Он знал, что я объясню, когда вернусь.

Я пошел в подвал склада. Единственный свет от рассеянных лучей уличных огней через одно из грязных узких окон освещал здание склада, но и он был достаточно ярким, поэтому я смог найти входную дверь за кучей заброшенных корабельных поддонов. Внутри одного из поддонов находился покрытый резиной телефон с двумя проводами, оканчивающимися крокодилом и набором ключей. Один из ключей впустил меня в другой подвал, чуть дальше по переулку, а второй был подключен к телефону офисного здания на углу. Это было безопасно - коллектив восточных архитекторов, занимавших это место в дневное время, никогда не работал ночью. Я проверил часы. Еще три или четыре минуты, до звонка Джеймсу. Я открыл телефонную распределительную коробку, подключил телефонную трубку, проверил, есть ли кто-то еще на линии, услышал сигнал и стал ждать. За пятнадцать секунд до шести я набрал номер, который Джеймс дал Маме. Ответили после первого гудка.

- Мистер Джеймс на проводе.

- Это Берк.

- Одну минуту, пожалуйста. - Я должен был думать, что звоню в офис. Джеймс подошел,  раздался другой голос, так что, по крайней мере, два человека было в игре. - Берк. Я пытался связаться с тобой. Тебя трудно поймать.

- Почему ты просто не зашел ко мне домой, приятель?

- Я не знаю, где ты живешь.

- Это верно, не знаешь. Чего ты хочешь?

- У меня есть дело для тебя. Как раз по твоей теме. За это хорошо платят. Мы можем встретиться?

- Ты знаешь кого-то, кого я знаю?

- Я не хочу произносить имена по телефону. Но, допустим, я знаю твою репутацию и предложу тебе то, что ты хотел бы сделать.

- Я так не думаю.

-  Я так думаю, - его голос стал, как он считал, жестким и властным, это значило, что он будет постоянной болью в заднице и станет проблемой. Лучше было встретиться с ним один раз и покончить с этим.

- Хорошо, приятель. Сегодня подойдет?

- Сегодня подойдет. Просто скажи мне, где.

- Я отправлю за тобой такси. Водитель привезет тебя ко мне.

- Это не обязательно.

- Да, обязательно.

Он замолчал, как он ему казалось, где-то на минуту, не то, чтобы ему было о чем думать. Он, вероятно, собирался сказать мне отправить водителя в какой-нибудь шикарный отель, и он будет стоять перед ним, как будто поселился там. Пришло время показать ему, что мы не собираемся тратить вечер на глупости.

- Смотри, вот как все будет. Такси приедет в десять часов. Ты и твой друг просто садитесь на заднее сиденье, ничего не говорите. Такси будет гореть, как занятое,  и он мигнет тебе дважды, когда подъедет к тебе. Просто садись внутрь, и тебя привезут ко мне. Ты выходишь, когда такси остановится, ждешь на углу, а я заберу тебя и отвезу к месту встречи.

- Это звучит немного сложно.

- Смирись.

Еще одна короткая пауза. Затем раздалось:

- Ладно, Берк, скажи своему таксисту встретиться с нами на…

- Не думай об этом. Таксист будет на том же углу, где ты стоишь сейчас. И не трать свое время, пытаясь поговорить с ним, он не скажет ни слова. Да или нет?

Тишина, приглушенный разговор. А затем:

- Да, мы… -  я отцепил крокодила, завершая разговор. Если их не будет на углу рядом с таксофоном, когда такси туда подъедет, дела не будет. Я вернулся так, как приехал, положил на место  оборудование и ключи, и направился к Максу на склад.

Когда я положил лицензию на стол перед Максом, его лицо расплылось в радостной улыбке, он любил ездить на такси. Я достал бумагу и маркер, показал ему угол, где он заберет двух клоунов, и объяснил, что он должен привезти их в этот район. Он кивнул, и я изобразил, что он должен привести их в дальний угол, развернуться, спрятать такси в задней части склада, а затем вернуться и проводить их внутрь.

Макс провел по своему лицу, пожал плечами и широко раздвинул ладони, спрашивая меня, не узнают ли они его водителем такси, когда он поведет их внутрь. Я поднял палец, встал и подошел к большому сундуку, где мы хранили наши принадлежности - шляпы, парики, ложные бороды, грим для лица, все такое. Макс был на седьмом небе. Это идеально – он не только будет водить такси, но и замаскируется. Мы вынесли зеркало из ванной и попробовали несколько разных версий лица Макса. Его фаворитом были усы Сапата, которые вместе с зеркальными очками и толстой сигарой во рту сделали его неузнаваемым. Я добавил крутой берет лихого розового оттенка. Макс был не в восторге от цвета, но он улыбнулся при виде головного убора, без сомнения, вспоминая неудачливого грабителя, который пожертвовал берет для нашей коллекции одной темной ночью прошлым летом.

Мы нашли Максу старую армейскую куртку и подходящие военные сапоги, очень удобные для вождения. Все шло хорошо, пока я не достал перчатки - Макс никогда не носил перчатки даже в лютую зиму. Но его руки были более узнаваемы, чем у большинства людей. Я не знал, насколько наблюдательны эти ребята, но я не  мог рисковать.

Макс хлопнул перчатками вниз по столу, это жест полного отказа. Я сгреб перчатки одной рукой и потряс кулаком другой, приказав ему надеть чертовы перчатки, или я разобью ему лицо. Он тихо рассмеялся. Затем он слегка коснулся двумя пальцами правой руки лба и сердца и раскрыл передо мной ладони. Это извинение, но не за отказ надеть перчатки, а за то, что смеялся надо мной. Макс считает меня более чувствительным, чем я есть. По крайней мере, я думаю, что это так.

Мы пошли осматривать такси. Это была незаметная машина, разбитый старый Додж с сотнями тысяч миль без техобслуживания. Багажник, как и ожидалось, был пуст, так как владельцы такси не хотели, чтобы водители продали запасную шину и потом утверждали, что она была украдена. Мы расстелили тяжелое одеяло на пол багажника, проверили, чтобы убедиться, что выхлопная система в порядке, и Макс пробил несколько крошечных отверстий в крышке багажника ножом для колки льда. Я буду завернут в мягкое полотно для холодильников, пока буду ехать в багажнике, такое используют для работы в мясных шкафах. Это, плюс одеяло, позволит мне не переломать кости, когда Макс захлопнет крышку.

В то время как Макс закончил проверять кабину, я достал гигантский портативный магнитофон (пожертвование другого грабителя) и запас кассет для Макса, чтобы он слушал музыку, пока едет. Было чуть больше восьми, когда мы закончили, поэтому я вставил кассету Джуди Хенск в плеер, и Макс и я продолжили играть в нашу игру - джин[1]. Мы договорились играть до тех пор, пока один из нас не выиграет миллион долларов у другого. Мы играли почти десять лет, и у Макса были все записи с нашей первой игры на могилах до игры на прошлой неделе. Я был на семьдесят баксов впереди. Мы сидели там, играли в джин, курили - я слушал музыку, Макс чувствовал басы телом. Было приятно сидеть в клубе, где мне всегда были рады. Думаю, Макс чувствовал то же самое, хотя мы никогда об этом не говорили.