ГЛАВА 12.4

Он встал на танк. Черный плащ подобно знамени, поймал порыв встречного ветра и зареял перед войсками Города Суда.

                Ветер гнало Оно. Гудящая орда неслась по мосту.

                Закованная в сталь рука Надзирателя поднялась вверх и замерла. У него давно не было сердца, и он уже успел забыть, какого это быть человеком, но все же что-то в его душе волновалось. Волновалось, заставляя почувствовать всю важность и ответственность этого момента. Совсем как годы назад, когда он командовал артиллерийским огнем под Сталинградом. 

                Утробная песня из щелкающих звуков приближалась вместе со стеной из жуков-Титанов. Их панцири сверкали как доспехи в лучах заката: кто несся пешим, а кто оседлал каких-то крупных подземных насекомых, похожих на шипастых пауков.  Они как танки неспешно шагали вслед за бегущей толпой, жужжа челюстями, похожим на бензопилы. Видимо, это смертоносное оружие предназначалось для того, чтобы точить камень и двигаться под землей.

                Но эти паучьи танки не орудие ближнего боя: жук на спине дергает паука за вожжи, острая, словно усеянная иглами черная голова поднимается вверх и с истошным писком выплевывает какой-то голубой, светящийся шарик. Несколько таких упало перед заставой и взорвалось, обдав асфальт едкой кислотой, оставившей дыры.

                «Еще рано, - думал Надзиратель. Орда приближалась, щелкающая песнь стала невыносимой, капли кислоты уже прожигали танковую броню. – Рано, – говорил он себе, когда очертания жуков уже стали отличимы. – Пора!»

                – Огонь! – прохрипел он, и железная рука опустилась вниз. Грохот! Единый залп из танков, вертолетов и ручных гранатометов смел первую жуков, отбросив их на метры назад. Десятки осколков панцирей, рук и ног завалили собой мост, но они даже не сбавили шаг. Более того: искалеченные жуки продолжали ползти без ног, заливая мост бурым подобием крови.

                Как и Азазелем, ими тоже двигала жажда мести Смерти. За то заточение под землей, которое он им уготовил. За вечное проклятие, которое снял Луций. Проклятие, согласно которому они никогда не покинут подземный мир.

                Свинцовая волна продолжала рвать жуков на части, сметать их с моста, но они продолжали идти вперед: серая масса, закованная в хитиновые панцири напирала, пока перед лицом Надзирателя не появилась слепая голова жука, который прыжком снес его с танка.

                Заслон прорван. У танков, железной стеной закрывших Город, уже оторвали башни. На оставшихся отстреливаться Надзирателей жуки набросились толпой и разорвали их в клочья. Серые ноги, в природных доспехах из хитина, ступили на землю Города Суда.

               

                Черное небо в крыльях. Тысячах крыльях больших насекомых, выращенных магией, гибридах птиц с тиграми, зеленых, мускулистых драконов, верхом на которых сидят Вольные Демоны и осыпают Город убийственными заклинаниями.

                Вспышки взрывов заполняют улицы, разнося костяную армию из скелетов вклочья. Кто-то пытается стрелять по ним, но безуспешно. Совсем малое количество летящего ужаса падает от их пуль.

                Неистово молотят зенитные орудия на крышах, управляемые Надзирателями, но и их быстро заставляют замолчать. Вольные демоны швыряют в них маленькие солнца, шары из плазмы и света, заставляя пушки и самих Надзирателей расплавленной массой стекать с крыш.

                Юрко перемещаясь между зданиями стальные скелеты рыб, вертолеты Смерти, пулеметами ракетами пытались сдавить наступление безумной живой массы, но у них не получалось.

                С истошным рычанием на вертолеты бросались дикие кошки, когтистые лапы которых обрели перепончатые крылья, вцеплялись когтями в обшивку вертушек и швыряли их вниз. Вспышек взрывов внизу стало еще больше, в кострах, пылающих в некогда тихом и мрачном Городе Суда догорали смятые кабины вертолетов.

                Облако из крылатых чудовищ сдерживают жуткие порождения Смерти: серое обглоданное тело, рваные перепончатые крылья и зубастая лысая голова на длинной шее. Что-то вроде драконов. Вцепляясь своими гнилыми клыками в живое существо, то мгновенно худеет до костей и мертвой тушей оседает в их пасти.

                Бирюзовые, словно из чистейшего озерного льда драконы, посланные Ледяным Королем ,помогали мертвым ящерам своим дыханием. Одно дуновение холодного как жидкий азот их выдоха, как чудовища Луция болезненно покрывалась коркой льда и падали вниз.

                Но там, где проигрывает магия, может выручить техника. Стальные небесные танки гномов, взмахивая пропеллерами, ползли выше всех. Внутри каждого из них кряхтел пулемет с вращающимся механизмом и ливень крошечных пуль дырявил крылья драконов.              

                В небе пока ничья.

 

               

                Мертвый экипаж несется с ядрами к пушкам, лихорадочно заряжает их и стреляет. От бесконечных громовых залпов в ушах писк ультразвука, а в дыме, пахнущем порохом, едва различить очертания внушительных орудий.

                Но плохая видимость, может, и к лучшему. Град ядер с сотней кораблей все равно накрывает взрывоопасным  ковром всю гавань от плато Города до берега материка, а в дыму моряки не видят всего ужаса происходящего.

                Жуки прыгали на панцирь еще одному мерзкому созданию: что-то вроде огромной вытянутой черепахи, но уродливая крошечная и похожа на валун, а короткие лапы как у крота: мощные и с шипами. Они движутся с такой скоростью, словно моторы у лодки, и твари с дюжиной прямоходящих жуков на спине мчатся по воде к кораблям Города Суда.

                У входа в Город вспыхивают порталы, порождая демонов и ангелов, что перекрывают мост. Древним насекомым приходится расшибаться об заслон стремительно нарастающей армии добра и зла, поэтому штурм продолжают с воды.

                Слуга Смерти, только вчера вернувшийся со Страшного Суда, уже сегодня получил возможность поучаствовать в величайшей битве в истории. Он бежит по палубе корабля, сжимая тяжелое ядро. Капитан что-то неразборчиво орет, его слова утопают в рокоте пушек. А будущий Извозчик, отрабатывающий свою будущую машину на корабле, пытается разглядеть в дыму пушку. Рядом пробегает более рослый юнга и семимильными шагами направляется к орудию, паренек мчится следом за ним, но здоровяк вдруг падает и тяжелый свинцовый шар с лязгом рушится рядом на палубу. Из головы упавшего высокого юнги торчит заостренный камень.

                Слуга-новичок замер, и в тот же миг острые как бритва увесистые камни стали пронзать черное, словно обожженное дерево корабля. Пелена дыма ненадолго рассеялась, и паренек увидел, как за бортом к кораблю стремительно прет что-то вроде черепахи, на спине которой стоят серые человечки и что есть силы швыряются камнями.

                Уклонившись от одного такого булыжника, Слуга дальше побежал в направлении пушки, но тут палуба под ногами задрожала и послышался звук, словно монотонное рычание бензопилы. Следующий шаг Слуга уже не сделает и также выронит ядро, как и его товарищ. По палубе пронеслась внушительная трещина, а через мгновение корабль раскололся пополам, и экипаж с криком сорвался в темные ледяные воды.

                Такое постигло еще множество кораблей Смерти, поэтому "черепашья орда" продолжала движение. Больше всего отбивался чудовищных размеров "Летучий Голландец", его гипертрофированная модель десятком тысяч ядер накрывала "черепах", взрывая их на вонючие зеленоватые ошметки, но они продолжали прорываться к плато и, вцепляясь острыми когтями, карабкаться по его стенам в сам Город.

               

                В такой битве мне еще не приходилось бывать. Взрывается и стреляет отовсюду: какие-то кинг-конги, одетые в латы, раскидывают юрких безбашенных жуков, похожих на бронированных солдат, скелетная пехота палила из ружей в воздух, броневик Надзирателя проносится мимо, стуча пулеметами.

                Всю эту вакханалию мы с Анькой видели через прицел. Я синхронизировал разум со своей машиной и мчался по Городу, ощущая как ноги мне заменили колеса, а карающие руки - весь арсенал автомобиля. Мимолетное усилие мысли швыряет снаряд в противника и засыпает его градом пуль.

                Больше всего проблем доставляли Вольные демоны - они сияющими вспышками мелькали в прицеле и стремительно исчезали, забрасывая роем заклинаний. Да таких мощных, что шкала состоянии брони машины становилась меньше и меньше. Я почти физически ощущал, как бьется и плавится заколдованный металл.

                Представляю, что сейчас ощущают Слуги, запертые внутри своих домов. В темноте, слыша канонаду битвы и не в силах ничего сделать. Беспокойство и тень страха у них будет, но жуткой паники и ужаса мертвец вряд ли почувствует.

                Если только он не Луций, научившийся чувствовать как живой человек.

                Мы с Анькой, не разговаривая, продолжаем прорываться к мосту, чтобы поддержать ангелов и демонов, которых туда телепортируют для защиты подступов. Сейчас мы оба слились с машинами, и наше сознание на одной волне. Я чувствую, куда и в кого стреляет она, она знает, с кем сражаюсь я и может прикрыть.

                Облако пыли на мгновение закрывает  прицел. Вольный демон, что как супермен пронесся мимо меня, силой мысли стал вытаскивать из земли небоскреб. Так легко, будто морковку на грядке.

                Я попытался прицелиться и пальнуть в него, но не успел. Солнечноликий взлетел слишком высоко и, почувствовав угрозу, швырнул здание посреди улицы.

                Ускоренное восприятие, благодаря которому время замедлялось, позволяло мне разглядеть торчащие огрызки балок, выпирающих из сломанного фундамента, как осыпаются треснутые панели, и как, целый мать его, небоскреб, чья тень затмила улицу, чудовищной могильной плитой валиться на нее.      

                Мгновенный расчет времени и радиуса поражения в голове.

                Я  понял, что успею проскочить под падающим домом, а Анька, ехавшая позади меня, поняла, что нет. Мой движок рванул машину вперед, пустив столб огня, а она резко затормозила, выпустив пар из-под колес и метнулась назад.

                Дом воткнулся в асфальт, потеряв несколько этажей снизу, покачался, словно великан, выпивший пруд пива, и рухнул вдоль улиц, с грохотом развалившись на фрагменты.

                Я понесся к мосту, условившись с Анькой встретиться там.

 

                На мосту в Город Суда мчится главный участник сегодняшнего события за рулем ревущей матовой "чайки".

                Луцию машина для боя ни к чему, сил и так достаточно. На ней он как на колеснице победоносно въезжает в захваченный город.

               

                Смерть стоял на крыше Здания Суда, своего рубежа, своего дома. Под ним самое высокое здание в Мире Мертвых защищали созданные им гигантские скелеты, объятые зеленым пламенем, и боги Смерти.

                В пылающем Городе, который секунда за секундой заполняли павшие тела, а непривычно яркие вспышки взрывов озаряли темный унылый пейзаж Города. Но даже сквозь них отчетливо виднелись нестерпимо сияющие огоньки, которые с каждым мгновением были ближе к Зданию.

                Смерть понимал, кто это. Самые яркие - пятьдесят Вольных Демонов, которым Луций в первую очередь дал свою силу. Те, самые, что победили Стражей и сбежали из Ада, а те, что чуть тусклее - это демоны и Слуги Смерти, которых ему удалось завербовать в свои ряды позже.

                Сначала огоньки стремительно приближались  со стороны моста, но затем увязли во вспышках телепортов: прибывающие армии ангелов и демонов начинали сдерживать натиск.

               

                Уклоняться приходилось не только от снарядов, но еще и от тел, падающих с неба. Их было так много, что под колесами то и дело трещал сломанными костями очередной труп. Пустыри и скверы озарялись вспышками телепортов, и то отряды ангелов, то демонов появлялись на улицах. Их предусмотрительно высаживали на относительно большом расстоянии, чтобы опять не сцепились.

                - Артур, я на подходе, - к моей машине подсоединился Луций.

                - Хочешь лично контролировать захват?

                - Да, и ускорить его.

                Серые человекоподобные жуки с легкостью перевернули броневик Надзирателей, выкинули из него громил, будто те весили как подушки и стали с яростью отрывать от машины куски брони. Направляю прицел в их сторону и пускаю несколько снарядов. Взрыв, и машина разлетается на части вместе с жуками, серые ошметки панцирей падают мне на капот и лобовое стекло.

                - И давно ты мальчиками увлекся?

                - У меня в Риме это не считалось зазорным, к тому же у меня много девушек. Сам видел моих наложниц в эльфийском городе.

                Уклоняюсь от сбитого стального вертолета: он втыкается в асфальт в аккурат позади моей машины. Всего за час аккуратный Город Суда превратился в пылающую, стреляющую помойку, заваленную телами и техникой.

                - А Джэвед среди них, да?

                -Артур, старый мир вот-вот погибнет, а ты расспрашиваешь меня о моей ориентации.

                Светящийся человек пролетел над головой и обдал улицу струей мощного заклинания, уничтожившего только-только телепортировавшийся отряд ангелов. А я продолжал гнать машину к мосту.

                - Ну сам знаешь, нечасто твой лучший друг оказывается... из этих, - я с издевкой усмехнулся.

                - Насчет себя не беспокойся, ты для меня так и оставался другом.

                - Как и для тысяч других людей, которых ты сдавал Смерти за неправильные убеждения?

                - Я верну личность каждому из них, сразу как уничтожу Весы Фемиды.

                Пулеметной очередью пронзаю каких-то больших пауков на своем пути и сношу их, раненных, прочным бампером.

                - И как ты это сделаешь?

                Над моей БМВ пролетает приземистая железная машина с пропеллером и вонзается в здание, продолжая крушить его упрямыми движениями ломающихся лопастей.

                - Как ты думаешь, что дают тебе таблетки?

                - Эмоции. Я могу чувствовать эмоцию, которая соответствует выпитой таблетке.

                - То есть, без таблеток, в твоей душе никаких эмоций и чувств нет и быть не может?

                - Погоди, ты столько дерьма наплодил...

                Обалдевшие жуки прыгнули на машину и стали молотить твердыми, как камень кулаками по бронированным стеклам и крыше. Прибавляю ходу на пустой улице и стремительно дрифтуя влево вправо, сбрасываю незваных попутчиков.

                - А как ж!  Демонов ад питает жизненной энергией, ангелов Рай, нас ничего не питает, поэтому жрем таблетки.

                - Это ложь, Артур, наглая ложь, которую вам внушили. Душа всегда остается живой и всегда может чувствовать. Просто ее нужно пробудить, заново научить ее чувствовать после смерти. Как человека, у которого ослабли ноги после комы, научить ходить заново. Я и Джэвед, мы можем чувствовать благодаря тому, что осознали это, - Луций перекрикивал шум двигателя. Судя по всему, он мчался по мосту на всех парах. - Ангелов не питает Рай, просто их души так переделывают, чтобы их чувства включались только там. Также и у демонов. И у Слуг Смерти также, таблетки всего лишь помогают запустить уже имеющиеся чувства на какое-то время. Артур, мы можем быть свободны, мы всегда ими были, но от нас скрыли это, чтобы манипулировать.

                - И личность тоже нельзя удалить?

                - Нет, ее просто блокируют. При желании и достаточных силах ее снова можно освободить. Пойми, душа человека - слишком гибкая и прочная конструкция, чтобы из нее можно было что-то удалить. Я могу освободить каждого, кого обрек на это в свое время, я могу каждого научить чувствовать.

                - И мне вернуть память?

                - Да, Артур. Я это сделаю сразу, как уничтожу Весы Фемиды. О, помнил бы ты, кем был при жизни. Ты бы сразу понял, почему я именно тебя хочу видеть своим помощником в становлении нового мира.

                Взрываю ракетой на мясные ошметки слишком низко летящего дракона, который в когтистых лапах сжимал бомбу. Бомба падает, взрываясь прямо перед бампером, быстро проезжаю сквозь пелену дыма и огня. Машине Хантера, видать, все ни по чем.

                - Слышал, я был какой-то знаменитостью и бизнесменом.

                - Это все мишура, ты не помнишь самого главного. Той деятельности, которую ты считал своим предназначением.

                Финишная прямая, мост близко: я уже вижу, как по усеянному трупами, гильзами и осколкам разбитых скульптур, навстречу мчится "Чайка" Луция.

                - Луций?

                - Да.

                - Смерть велел мне уничтожить тебя.

                - Он уверен, что у тебя получится?

                Пауза.

                - Боюсь, что да.

                Луций задумчиво замолчал, а я почувствовал, как выезжаю на мост к Луцию, но мои руки в костюме Хантера... движутся против моей воли. Над машиной я тоже потерял контроль: "чайка" Луция попала в прицел.

 

                За несколько километров, стоя на вершине Здания Суда оскалом черепа усмехнулся Смерть.

 

                - Луций, я потерял управление! Кто-то командует моим костюмом и машиной!

                - Неудивительно - спокойно отозвался Луций. Залп ракет устремился к его стремительно приближающейся машине, но "чайка" каким-то чудом уклонялась, и снаряды взрывались рядом.

                Машина Луция уже совсем рядом: можно отчетливо различить фары и решетку радиатора. Пулемет сам по себе стреляет в "чайку", но пули таким же непостижимым образом падают, не долетев до цели. Луций сшибает их магией.

                Наши машины мчатся на полном ходу.

                Навстречу друг другу.

                С каждым мгновением расстояние сгорает, как бумага в печи.

                Машины мчатся бампер в бампер, свернуть уже просто некогда.

                УДАР! 

                Чудовищной силы, я успеваю только расслышать треск разбитого лобового стекла и пулей вылететь через него.

               

                Азазель словно бык-Джаггернаут: в одиночку прорывается на своих четырех крыльях к Зданию Суда. Вся авиация Города Суда пытается его остановить, но он отмахивается от них как от мух.

                Сметает со своего пути драконов, хватает за хвосты вертолеты и швыряет их на асфальт. В небо постепенно поднимаются крылатые колесницы ангелов и грозные черные вертушки демонов, но их атаки как комариные укусы для Азазеля. Техника и колесницы продолжают падать вниз, а один из величайших демонов в истории прорываться к Зданию.

                Пока Город разрывался от войны, даже когда дом рядом рухнул, а осколки чуть не снесли его, лишь один не шелохнулся с места.  

                Большой черный ворон. Вечный страж Города Суда безучастно наблюдал за сражением с верхушки столба. Он с интересом смотрел на то, как разрывали друга враги, изредка моргая блестящими бусинками глаз. Он невозмутим. Спокойней него лишь уцелевшие безобразные горгульи, покоившиеся на балконах домов.

                Трещина пробежала по одному зубастому созданию с каменными крыльями летучей мыши, затем несколько больших трещин появилось на соседней статуе, и вот уже треск готических скульптур несется по всем уцелевшим балконам.

                Пронзительный писк заглушает грохот перестрелок, и серая крылатая масса, сбросив с себя каменную облицовку, стремительно пикирует вниз.

                Они ждали своего часа тысячи лет. Горгульи, лучшая охрана Города Суда. Визжащее облако сильных, практически неуязвимых солдат дикими пчелами облепило Азазеля и повалило вниз.

                Атака на Здание захлебнулась.

 

                Ощущение совсем как тогда. Когда я упал на машине с обрыва. Гудящая голова, звон в ушах, и изображение, которое никак не сфокусируется.

                Но вопреки всему я уже был на ногах: они двигались сами, независимо от меня, к месту аварии. Там, где в одну кучу металлолома слиплись при ударе моя машина и Луция. Они так влепились друг в друга, что машины в этой горящей куче металлолома выдает лишь задние колеса от каждой: передней прокатывается мимо меня.

                Смерть все еще контролирует мой костюм.         

                Мои ноги ведет именно он: я еще прихожу в себя, но костюм Хантера уверенными шагами тащит меня к дрожащей куче металла, из которой как птица Феникс, сбросив помятую крышу, вырывает виновник торжества. Луций.

                Я понимал, что через мгновение он уже ничего мне не скажет. Мне уже никогда не узнать, кем я был при жизни, потому что я мог узнать это только от него. Мы больше не встретимся, и вся революция закончится, потому что моя рука, подгоняемая волей Смерти, неумолимо тянулась за оружием.

                Луций успел это почувствовать и повернул в мою сторону голову, закрытую шлемом, похожим на птичью голову, чей клюв согнули вниз и плотно прижали к лицу. В ту же секунду я остановился: Смерть лишился контроля над моим костюмом. Мои конечности снова были только в моей власти. Луций снял контроль.

                - У тебя ведь есть вопросы, Артур? - Луций, выпрыгнув из искореженной машины, подходит ко мне. Его маска втягивается в костюм, открывая его лицо.

                - Ну, например, ты осуждал Азазеля и Вольных демонов. Говорил, что они слишком радикальны, что они смогут разрушить старый режим, а новый создать не смогут.

                - Именно так, Артур. Горячие, своенравные демоны годятся для переворота, но не для строительства нового мира. Их жажда крови и мести нужна именно сейчас. Ты - тот, с которым его выстроим.

                Серые глаза Луция источали такую решимость и силу, что ему тяжело было возразить, но я решился.

                - А, может быть, в этом мире ничего не нужно менять. Человечество давно живет и продолжает жить по тем законам, которые уже устоялись. Вечная борьба Ада и Рая настолько укоренились в каждом из нас, что мы просто не представляем мир иным. Быть может, стоит оставить все как есть?

                По лицу Луция было видно, что он едва не засмеялся. От моей наивности.

                - Артур, Артур, ты ничего не знаешь. Вдумайся в то, что я тебе сказал. Души имеют возможность сами чувствовать эмоции. Просто сильные мира сего делают так, чтобы они включались и работали тогда, когда им это нужно. Скажи мне, где больше всего эмоций  и переживаний могут испытывать души на нашей планете? Где самый большой накал страстей и переживаний?

                Я оборачиваюсь на пылающий Город Суда, похожий на Лас Вегас: причудливой формы здания из-за того, что с них посносили все облицовку, а вместо огней бесконечные вспышки взрывов. Музыка - какофония из мелодий перестуков пулеметов, ударов саблями по доспехам и горящей материи убийственных заклинаний. В этой музыке слышно лишь одно...

                - Война. Зона Войны на севере нашего мира. Там больше всего эмоций...

                - В точку, Артур! - Луций порадовался моей догадливости. - Когда ангелы и демоны идут на эту пропахшую порохом и кровью землю продолжать свой вечный бой - они оставляют на этом поле столько ярости, столько ненависти и боли, что создают изо дня в день мощнейший поток энергии. Смерть питается им, становится еще сильнее, расширяет свое влияние.

                - То есть добра и зла нет, все это деление условно?               

                - Да! Это как на земной войне, где существует только черное и белое, где пропагандисты одной стороны внушают ей, что они абсолютное добро, а по ту сторону баррикады абсолютное зло. Но пойми, Артур, мир слишком многогранен, а добро и зло слишком относительно, чтобы человечество можно было вот так просто разделить на две воюющие армии.

                - Но Весы Фемиды как-то же работают. Людей же как -то делят.

                - По энергетике и по поступкам, да. Если человек зол, алчен, склонен к насилию - его, скорее всего, ждет Ад. Если же готов бороться с несправедливостью и помогать людям - его ждет Рай. Но никто не копается в причинах, почему человек стал злым. Я отвез в Ад тысячи людей, которые становились озлобленными на весь мир, пережив войну, насилие или другие психологические травмы. А это могли быть совершенно неплохие люди, их просто помотала жизнь...

                - Так и среди ангелов много выходцев из людей, способных на подлость.

                - Да, ты уловил мысль. Даже в самом темном человеке есть место доброте, как и любой добродетель не совершенен. Но людей все равно делят, категорично и навсегда.

                - Но ты явно воюешь не против судебной системы Мира Мертвых. Ты вообще не хочешь, чтобы людей делили.

                -Ты прав. Смерть как стервятник.  Он создал деление на Ад и Рай, чтобы мы бесконечно сражались, подпитывая его. Совсем как торговец оружием, продающий стволы обеим воюющим сторонам. Его главная цель - война, и он питается ей.

                - Тогда зачем нужны Слуги?

                - Потому что Слуги Смерти - плохие солдаты. Ангелами и демонами легко управлять. Они делят мир на черное и белое. Просто покажи им, кто плохой, а кто хороший, и они вступят в бой. Слуги же по большей части эгоистичные потребители, им нет дела до добра и зла. Они не готовы на подвиги, пройдут мимо чужой беды и не вступят в бой. Им ни до чего нет дела, кроме них самих и их мелких проблем. В сражении они будут просто напуганы или попробуют спрятаться и сбежать. Они безразличные, серые и унылые, - Луций замолчал и добавил: - И  сейчас из Мира Живых таких поступает все больше...

                - Но есть и другие обладатели нейтральной кармы.

                - Да, как мы. Мы не делим мир на черное и белое: мы видим его таким, как он есть. Цветным и многогранным. Мы понимаем, что в нем возможно все и есть место для всех. И будем стремиться менять его.

                - А изменения будут состоять в том, что человеку дадут возможность бесконечного развития, вместо бесконечной войны.

                - Именно. Когда старый Мир Мертвых рухнет, после смерти человек обретет новую жизнь, сумеет воплотить все свои мечты, сумеет стать настолько сильным и мудрым, чтобы влиять и на Мир Живых. Каждый сможет стать богом. Настоящая свобода.

                - А ты не думал, что если человек будет бесконечно развиваться и каждый обретет силу и мудрость бога, ничего не изменится? Возможно, люди не изменят свою природу. Они будут все такие же тщеславные, завистливые, грызться друг с другом.

                - Ты прав, Артур, у нас впереди еще много проблем, которые предстоит решать, но такой путь куда лучше, чем вечная война. Лучше каждый из нас будет господином,  чем скотом.

                - Тогда скажи мне, - я еще раз глянул на пылающий Город Суда позади Луция. - Если Смерть тысячелетиями заставляет человечество сражаться в своей Зоне Войны и становится сильнее от этого, как ты нашел столько сил, чтобы свергнуть его?

                - Любовь и Вера, Артур.

                - Так просто?

                Возможно, за этими банальными словами была титаническая сила воли, миллиарды проб и мучительных ошибок, непрошибаемый заслон из страха и желания опустить руки в борьбе той силой, которой он обладает. Но сейчас... Сейчас это было так банально слышать. Любовь и вера. Как в дешевом кино.

                - Да, так просто. Мы недооцениваем эти самые сильные чувства во Вселенной, силы, способные создавать новые жизни, способные преломлять ход противостояния, когда уже все против тебя. Если научиться правильно любить и верить, можно достичь невероятных высот. Я тренировался тысячи лет, чтобы сегодняшний день настал. Думаешь, я сумел хотя бы решиться начать этот путь, если бы по настоящему не верилв то, что делаю? Если бы по настоящему не любилчеловечество?

                Луций обернулся на пылающий Город. На его территории телепортировалось уже так много демонов и ангелов, что солнечные искорки воинов Свободного Легиона едва-едва мерцали сквозь ораву из черных и белых крыльев, окруживших их. Наступление на Город увязло, и Солнечноликие уже просто не могут прорваться к Зданию Суда.

                - Мне пора, Артур, - Луций положил мне руку на плечо, а его лицо стремительно закрывалось прочной птичьей маской. - Поговорим уже в новом мире.

                И он исчез. Нет, не телепортировался. Просто сорвался с места и побежал так быстро, словно стал пулей. Его силуэт едва возможно было различить, когда он вспышкой унесся в Город.