2. Находки
Ветер. Свежий осенний ветер лентой кружил за окном золотые листья, заставляя их волной извиваться, как кнут, только звуком была песня ветра, а не щелчки кнута. Ветер кружился около дома Далии, взлетая до ее окон и словно заглядывая в них.
Девушка спала беспокойно. Ей снилось, что она теряет, теряет свою красоту. Далия знала, что без красоты она ничто. Еще с молодости, красота помогала ей во всем. Сам Рейн когда впервые увидел ее, остался совсем недоволен. «Еще одна, кто не умеет носить красоту. Думаю, к осени мы ее потеряем». Когда Далия взлетела, стала девушкой года, она не верила своей удаче. Ей казалось, что она попала в какую-то сказку… но это лишь в первые мгновения, Далия быстро убедила себя в том, что заслуживает этого больше, чем кто-либо другой. А поклонники и реклама лишь подтверждали ее убеждение. И на конкурсах она не гнушалась проводить принятые интриги, чтоб подсидеть менее знаменитых конкуренток.
Далия села на постели, закрыла лицо руками, посмотрела на спящего Каэра и пошла на кухню, выпить сока.
Сам Рейн смотрел прогноз погоды. Он уже лет восемь не пропускал ни одного прогноза. Правда, это ему не помогало. Потому что девушки все равно пропадали. Он обращался во все инстанции, бестолку, никто не мог оградить его моделей от странного явления. Теперь он просто принимал это как неизбежность. И старался не злить того, Кто это делает. Сам Рейн не знал кто это, но он знал немного больше, чем полиция. Впрочем, об этом не имело смысла говорить. Он заявлял в полицию, когда девушка исчезала. И потом, когда она возвращалась, она сама просила не забирать заявление. Да, они возвращались. Не вернулась только последняя, да и то, наверняка, вернется, после того как исчезнет Далия. Все девушки были живы… но они уже не могли работать выше статисток. Девушки были изуродованы. Даже не то, чтобы изуродованы, просто не красивы. У них, вроде, и черты не менялись, просто не было красоты. Словно кто-то вынимал ее из них. Сам Рейн знал, что это делает Тот, кто похищает девушек года. А порченым красавицам было невыносимо признаться, что это они пропавшие эталоны красоты, им было легче считаться без вести пропавшими. Сами девушки не рассказывали, что с ними происходило. И никак не объясняли свое исчезновение, лишь когда дул ветер, они начинали плакать. Иногда.
Ветер приходил все чаще и чаще. Сам Рейн ждал исчезновения. Он уже готовил другую девушку, чтобы закончить рекламный год.
- Завтра день теплый, без осадков. Температура… ветер слабый, юго-западный… - говорила диктор.
Сам погасил экран и устроившись поудобнее, уснул.
Каэр ушел утром, будить Далию он не стал, аккуратно накрыл ее одеялом.
Мужчина шел по улице, в офис, обдумывая планы на сегодня, у него не было машины, он предпочитал ходить пешком или пользоваться городским транспортом. Порыв ветра скользнул под светлый плащ Каэра, словно языком, по спирали, прошелся по его телу вверх, взъерошил волосы и полетел дальше, игриво взметая листья. Мужчина повел плечом, гася судорогу, вызванную ветром, отметил про себя, что сегодня нужно закончить все пораньше и посвятить время Далии. Дело об исчезновении девушек было далеко не единственным, которое вел Каэр, но оно занимало в его мыслях не последнее место. Надо признать, дела, в которых преступление происходило в течение взмаха ресниц, были в его практике не частыми. Дело попало к Каэру недавно, побывав до него еще у нескольких инспекторов. В общей сложности пропало пять девушек, только после исчезновения третей девушки директор агентства подал заявление об их пропаже, две девушки исчезли уже под наблюдением полиции. Профессионал, охранявший пятую девушку и находившийся непосредственно рядом с ней, клялся, что не спускал с нее глаз, что он только моргнул, когда она исчезла. Это было нереально исчезнуть за такой короткий период, скорее, можно было предположить, что охранник очень долго моргал. Но в крови у охранника не было обнаружено ни алкогольных, ни наркотических, ни психотропных веществ, его подвергли гипнозу, в результате которого его слова подтвердились: девушка исчезла в момент, когда он моргнул. Еще один мистический момент заключался в том, что вокруг этого дела не было никакой шумихи и даже мелкой возни, видимо, директор агентства, чего-то боялся, и боялся с первого исчезновения. На вопрос, почему он не подал заявление после исчезновения первой и второй девушек, Сам Рейн говорил, что девушка могла просто сбежать, не выдержав нагрузок, вторая тоже могла просто сбежать, а третья, это уже слишком часто, чтобы быть совпадением.
Каэр открыл дверь и пропустил вперед миловидную девушку, та в свою очередь одарила его улыбкой, быстрый оценивающий взгляд, брошенный на Каэра, оттенил улыбку девушки теплотой. Девушка взмахнула ресницами, мимолетно встречаясь со взглядом мужчины, и выдохнула: «спасибо», легко, почти незаметно, дернула плечиком, и, не торопясь, вошла в открытую дверь. Каэр улыбнулся девушке в ответ. Девушка была сладко-красива, но было в ней какое-то противоречие, невидимое, пока девушка не проявляла личную повадку. Такое же противоречие было и в Далии. Что-то, словно коснулось его сознания и ушло.
Детектив прошел к себе в кабинет. Хасторд подошел к его столу.
- Мы взяли Старовски.
- А, снова. Прихватили на травке? – Каэр подошел к кофеварке, решив приготовить себе кофе.
- Конечно. На чем еще. С ним был сообщник. Там, оказывается, не только травка…
- Кокаин?
Хасторд кивнул.
- Я думаю, скоро можно будет закрывать это дело. А вот метеосводка на неделю. Как просил.
- Спасибо, Гектор. – Каэр взял сводку и направился к своему столу, глотая горячий кофе.
Каэр сделал несколько звонков, немного разобрал бумаги, это было муторно. Он откинулся на спинку стула, минут двадцать смотрел в окно и в никуда, потер переносицу, улыбнулся и легко поднялся.
- Я в «О! Лукс». Поговорю с Самом. – выходя, сказал Каэр Хасторду.
Осенний ветер тут же принял Каэра в свои объятия, как только он вышел на улицу. Детектив перешел дорогу и вошел в здание, предъявил удостоверение, и узнав, в каком кабинете сидит Сам Рейн, быстро и легко пошел туда.
Охранник позвонил наверх, директору, поэтому, когда Каэр вошел в приемную, секретарь уже ждала его. Красавица дружелюбно улыбнулась, и пригласила его войти в кабинет.
Сам Рейн встал ему навстречу, предложил сесть. Налил в стаканы минеральной воды.
- Господин Рейн. Я к вам снова по поводу исчезновений девушек. Мне бы хотелось поговорить с вами. Я вас ни в чем не обвиняю. Но мне кажется, вы знаете немного больше, чем говорите. Я просто хочу сказать, что ваше поведение полиция считает странным, и, естественно, начнет копать, вы, думаю, окажетесь не при чем в этих похищениях, но найдут сотни правонарушений.
Сам отер лоб салфеткой. Немного помолчал. Каэр пил минеральную воду.
- Идемте. Я покажу вам кое-что.
Каэр легко поднялся, направился за Рейном. Мужчина вел его по бесчисленным коридорам студии. Мимо них пробегали полуодетые девушки, звучала реклама или музыка. Иногда Каэр видел съемки. Где-то среди моделей сейчас была и Далия. Было совершенно непонятно, как тут не сходят с ума, от такого гомона. А, может, и сходят.
Рейн кого-то высматривал в толпе. Наконец, он как-то победно крякнул и выцепил за плечо одну из девушек.
- Ага! вот она. Вэлери.
Каэр вглядывался в девушку, которая прятала лицо, опустив глаза. Что-то в ней было знакомое…
Вообще, как модель, она совершенно ничего собой не представляла, девушка была некрасива. Было непонятно, как и за что ее, вообще, держат здесь. По позвоночнику Каэра прошел тонкий и острый холодок. Это была девушка года, которая пропала два года назад. Вэлери Синой. Что с ней случилось? Каэр разглядывал девушку, пытаясь понять, что в ней не так. Но кожа оставалась чистой, глаза большими, контур губ ровным. И все же, она была некрасива… Вэлери заметила взгляд Каэра, на глазах тут же выступили слезы. Непонятно почему, вопреки всем своим принципам и убеждениям, Каэру было не жаль ее. Сам покивал и отпустил девушку. К ним, видимо, поняв, в чем дело, подошла мулатка, она была приятнее Вэлери, но тоже не красива. Генери Свит, позапрошлый год…
- Что… - Каэр даже не знал как спросить. – почему вы молчали о том, что девушки тут? Покажите мне Стилу Вайнер и Катрин Самонину. И заберите, ради всего святого, свое заявление.
- Ты же видишь, они уродины. – досадливо махнул рукой Сам. – Тебя это не удивляет? Или ты предпочитаешь мальчиков?
Сам указал туда, где шли съемки рекламы с моделью-юношей.
- Вовсе нет… - галантно сказал Каэр.
Генери усмехнулась.
- Это ужасно. Он заглядывает внутрь и оживляет страхи. Все.
- Что? – вскинул бровь Каэр. – Кто?
- Он… не отсюда… ты никогда его не найдешь… ты ничего не сможешь сделать… - сказала Генери, у нее в глазах тоже сверкнули слезы, видимо, от воспоминаний.
- Госпожа Свит, пройдемте со мной, мне нужно задать вам несколько вопросов.
- Я не Свит. Я Гайори Шугар.
- Пойдем, поговорим, а потом заберешь, кого надо. – Сам положил руку на плечо Каэра и повел его назад в кабинет. – Что, шок?
Сам налил виски Каэру, тоже выпил. Перегнулся через стол, и, понизив голос, сказал.
- Кто-то или что-то ворует девушек и отбирает у них красоту.
Каэр слегка тряхнул головой, но промолчал. Информацию следовало слушать, а не высказывать свое мнение.
- Оно приходит осенью. В самую ветреную ночь осени. Неумолимый. Каждый год. Вот уже восемь лет. Может, раньше он был где-то в другом месте, но восемь лет он у нас в Городе. И привязался к моему агентству.
Девушка спала беспокойно. Ей снилось, что она теряет, теряет свою красоту. Далия знала, что без красоты она ничто. Еще с молодости, красота помогала ей во всем. Сам Рейн когда впервые увидел ее, остался совсем недоволен. «Еще одна, кто не умеет носить красоту. Думаю, к осени мы ее потеряем». Когда Далия взлетела, стала девушкой года, она не верила своей удаче. Ей казалось, что она попала в какую-то сказку… но это лишь в первые мгновения, Далия быстро убедила себя в том, что заслуживает этого больше, чем кто-либо другой. А поклонники и реклама лишь подтверждали ее убеждение. И на конкурсах она не гнушалась проводить принятые интриги, чтоб подсидеть менее знаменитых конкуренток.
Далия села на постели, закрыла лицо руками, посмотрела на спящего Каэра и пошла на кухню, выпить сока.
Сам Рейн смотрел прогноз погоды. Он уже лет восемь не пропускал ни одного прогноза. Правда, это ему не помогало. Потому что девушки все равно пропадали. Он обращался во все инстанции, бестолку, никто не мог оградить его моделей от странного явления. Теперь он просто принимал это как неизбежность. И старался не злить того, Кто это делает. Сам Рейн не знал кто это, но он знал немного больше, чем полиция. Впрочем, об этом не имело смысла говорить. Он заявлял в полицию, когда девушка исчезала. И потом, когда она возвращалась, она сама просила не забирать заявление. Да, они возвращались. Не вернулась только последняя, да и то, наверняка, вернется, после того как исчезнет Далия. Все девушки были живы… но они уже не могли работать выше статисток. Девушки были изуродованы. Даже не то, чтобы изуродованы, просто не красивы. У них, вроде, и черты не менялись, просто не было красоты. Словно кто-то вынимал ее из них. Сам Рейн знал, что это делает Тот, кто похищает девушек года. А порченым красавицам было невыносимо признаться, что это они пропавшие эталоны красоты, им было легче считаться без вести пропавшими. Сами девушки не рассказывали, что с ними происходило. И никак не объясняли свое исчезновение, лишь когда дул ветер, они начинали плакать. Иногда.
Ветер приходил все чаще и чаще. Сам Рейн ждал исчезновения. Он уже готовил другую девушку, чтобы закончить рекламный год.
- Завтра день теплый, без осадков. Температура… ветер слабый, юго-западный… - говорила диктор.
Сам погасил экран и устроившись поудобнее, уснул.
Каэр ушел утром, будить Далию он не стал, аккуратно накрыл ее одеялом.
Мужчина шел по улице, в офис, обдумывая планы на сегодня, у него не было машины, он предпочитал ходить пешком или пользоваться городским транспортом. Порыв ветра скользнул под светлый плащ Каэра, словно языком, по спирали, прошелся по его телу вверх, взъерошил волосы и полетел дальше, игриво взметая листья. Мужчина повел плечом, гася судорогу, вызванную ветром, отметил про себя, что сегодня нужно закончить все пораньше и посвятить время Далии. Дело об исчезновении девушек было далеко не единственным, которое вел Каэр, но оно занимало в его мыслях не последнее место. Надо признать, дела, в которых преступление происходило в течение взмаха ресниц, были в его практике не частыми. Дело попало к Каэру недавно, побывав до него еще у нескольких инспекторов. В общей сложности пропало пять девушек, только после исчезновения третей девушки директор агентства подал заявление об их пропаже, две девушки исчезли уже под наблюдением полиции. Профессионал, охранявший пятую девушку и находившийся непосредственно рядом с ней, клялся, что не спускал с нее глаз, что он только моргнул, когда она исчезла. Это было нереально исчезнуть за такой короткий период, скорее, можно было предположить, что охранник очень долго моргал. Но в крови у охранника не было обнаружено ни алкогольных, ни наркотических, ни психотропных веществ, его подвергли гипнозу, в результате которого его слова подтвердились: девушка исчезла в момент, когда он моргнул. Еще один мистический момент заключался в том, что вокруг этого дела не было никакой шумихи и даже мелкой возни, видимо, директор агентства, чего-то боялся, и боялся с первого исчезновения. На вопрос, почему он не подал заявление после исчезновения первой и второй девушек, Сам Рейн говорил, что девушка могла просто сбежать, не выдержав нагрузок, вторая тоже могла просто сбежать, а третья, это уже слишком часто, чтобы быть совпадением.
Каэр открыл дверь и пропустил вперед миловидную девушку, та в свою очередь одарила его улыбкой, быстрый оценивающий взгляд, брошенный на Каэра, оттенил улыбку девушки теплотой. Девушка взмахнула ресницами, мимолетно встречаясь со взглядом мужчины, и выдохнула: «спасибо», легко, почти незаметно, дернула плечиком, и, не торопясь, вошла в открытую дверь. Каэр улыбнулся девушке в ответ. Девушка была сладко-красива, но было в ней какое-то противоречие, невидимое, пока девушка не проявляла личную повадку. Такое же противоречие было и в Далии. Что-то, словно коснулось его сознания и ушло.
Детектив прошел к себе в кабинет. Хасторд подошел к его столу.
- Мы взяли Старовски.
- А, снова. Прихватили на травке? – Каэр подошел к кофеварке, решив приготовить себе кофе.
- Конечно. На чем еще. С ним был сообщник. Там, оказывается, не только травка…
- Кокаин?
Хасторд кивнул.
- Я думаю, скоро можно будет закрывать это дело. А вот метеосводка на неделю. Как просил.
- Спасибо, Гектор. – Каэр взял сводку и направился к своему столу, глотая горячий кофе.
Каэр сделал несколько звонков, немного разобрал бумаги, это было муторно. Он откинулся на спинку стула, минут двадцать смотрел в окно и в никуда, потер переносицу, улыбнулся и легко поднялся.
- Я в «О! Лукс». Поговорю с Самом. – выходя, сказал Каэр Хасторду.
Осенний ветер тут же принял Каэра в свои объятия, как только он вышел на улицу. Детектив перешел дорогу и вошел в здание, предъявил удостоверение, и узнав, в каком кабинете сидит Сам Рейн, быстро и легко пошел туда.
Охранник позвонил наверх, директору, поэтому, когда Каэр вошел в приемную, секретарь уже ждала его. Красавица дружелюбно улыбнулась, и пригласила его войти в кабинет.
Сам Рейн встал ему навстречу, предложил сесть. Налил в стаканы минеральной воды.
- Господин Рейн. Я к вам снова по поводу исчезновений девушек. Мне бы хотелось поговорить с вами. Я вас ни в чем не обвиняю. Но мне кажется, вы знаете немного больше, чем говорите. Я просто хочу сказать, что ваше поведение полиция считает странным, и, естественно, начнет копать, вы, думаю, окажетесь не при чем в этих похищениях, но найдут сотни правонарушений.
Сам отер лоб салфеткой. Немного помолчал. Каэр пил минеральную воду.
- Идемте. Я покажу вам кое-что.
Каэр легко поднялся, направился за Рейном. Мужчина вел его по бесчисленным коридорам студии. Мимо них пробегали полуодетые девушки, звучала реклама или музыка. Иногда Каэр видел съемки. Где-то среди моделей сейчас была и Далия. Было совершенно непонятно, как тут не сходят с ума, от такого гомона. А, может, и сходят.
Рейн кого-то высматривал в толпе. Наконец, он как-то победно крякнул и выцепил за плечо одну из девушек.
- Ага! вот она. Вэлери.
Каэр вглядывался в девушку, которая прятала лицо, опустив глаза. Что-то в ней было знакомое…
Вообще, как модель, она совершенно ничего собой не представляла, девушка была некрасива. Было непонятно, как и за что ее, вообще, держат здесь. По позвоночнику Каэра прошел тонкий и острый холодок. Это была девушка года, которая пропала два года назад. Вэлери Синой. Что с ней случилось? Каэр разглядывал девушку, пытаясь понять, что в ней не так. Но кожа оставалась чистой, глаза большими, контур губ ровным. И все же, она была некрасива… Вэлери заметила взгляд Каэра, на глазах тут же выступили слезы. Непонятно почему, вопреки всем своим принципам и убеждениям, Каэру было не жаль ее. Сам покивал и отпустил девушку. К ним, видимо, поняв, в чем дело, подошла мулатка, она была приятнее Вэлери, но тоже не красива. Генери Свит, позапрошлый год…
- Что… - Каэр даже не знал как спросить. – почему вы молчали о том, что девушки тут? Покажите мне Стилу Вайнер и Катрин Самонину. И заберите, ради всего святого, свое заявление.
- Ты же видишь, они уродины. – досадливо махнул рукой Сам. – Тебя это не удивляет? Или ты предпочитаешь мальчиков?
Сам указал туда, где шли съемки рекламы с моделью-юношей.
- Вовсе нет… - галантно сказал Каэр.
Генери усмехнулась.
- Это ужасно. Он заглядывает внутрь и оживляет страхи. Все.
- Что? – вскинул бровь Каэр. – Кто?
- Он… не отсюда… ты никогда его не найдешь… ты ничего не сможешь сделать… - сказала Генери, у нее в глазах тоже сверкнули слезы, видимо, от воспоминаний.
- Госпожа Свит, пройдемте со мной, мне нужно задать вам несколько вопросов.
- Я не Свит. Я Гайори Шугар.
- Пойдем, поговорим, а потом заберешь, кого надо. – Сам положил руку на плечо Каэра и повел его назад в кабинет. – Что, шок?
Сам налил виски Каэру, тоже выпил. Перегнулся через стол, и, понизив голос, сказал.
- Кто-то или что-то ворует девушек и отбирает у них красоту.
Каэр слегка тряхнул головой, но промолчал. Информацию следовало слушать, а не высказывать свое мнение.
- Оно приходит осенью. В самую ветреную ночь осени. Неумолимый. Каждый год. Вот уже восемь лет. Может, раньше он был где-то в другом месте, но восемь лет он у нас в Городе. И привязался к моему агентству.
Закончено