Глава 1
История моя начинается весьма заурядно и ничем непримечательно, словно ничего не сулит, но, будь оно так, я бы не поведал об этом странном путешествии, похожим больше на сумасшедший сон, в котором переплелись все самые необычные, жуткие, витиеватые, но одновременно великолепные фантазии, будто вылезшие из чьей-то головы, и, объединившись, образовали нечто удивительное.
Всё началось с того, что я, Эрик Саммерс, гостил у своего давнего приятеля довольно продолжительное время, в крохотном городке, носящим название Сэнт. Друг мой, Чарльз Хьюз, шёл со мной по тропе жизни чуть ли ни с младенческих времён. Помню, когда мы с ним познакомились, я был настолько маленьким, что и говорить толком не мог.
Детям, впрочем, очень легко заводить знакомства. У них нет каких-то скрытых, мрачных намерений, и они легко могут подойти к другому ребёнку и просто предложить стать друзьями. И если бы я в более позднем возрасте попытался завести дружбу, то вряд ли бы смог, поскольку слишком быстро повзрослел, отчего недоверие к людям образовалось раньше, чем у других. Со мной бы попросту не захотели дружить.
Но Чарльз всегда оставался со мной, и даже в особо трудные времена помогал вылезти из трясины проблем куда усерднее, чем всё окружающее сборище, называющее себя друзьями. И он оказался единственным, кто остался со мной по сей день. Поэтому каждый год, позволяя себе отпуск, я отправлялся погостить к нему, и эти дни становились самыми светлыми за весь год. Он так любил подшучивать надо мной по поводу школы хореографии, которую я посещал довольно продолжительное время во времена юности. Но вовек не забуду момента, как Чарльз позвал на выпускной день одну девушку, и та согласилась, так он умолял меня научить его вальсу, и теперь уже сам терпел колкие шуточки.
И в очередной год я приехал к Чарльзу, но не прошло и недели, как получил срочное письмо, где говорилось о необходимости как можно скорее вернуться домой. Если вкратце, то возникла крайне неприятная ситуация с бизнесом нашей семьи, и не вернись я завтра в Драсвель для личного решения казуса, то произойдут не самые приятные последствия, и в худшем случае фирма прогорит, а мы станем банкротами. Ко всему прочему, отец попал в ужасную автокатастрофу. К счастью, выжил, но состояние крайне тяжёлое, что даёт ещё больший повод для волнения.
В этот же час, прочитав письмо, я, извинившись перед Чарльзом, собрал свои вещи и отправился на вокзал вместе с другом, который любезно согласился меня подбросить. Город маленький. Вокзал находился в десяти километрах от моего временного пристанища. Железнодорожная станция, соединявшая две части города, являлась промежуточной на скоростном участки железнодорожного пути. Поезда здесь редко останавливались, да и только на определённом маршруте имелась возможность добраться до Драсвеля — моего родного города.
Исключительно поездом, никак иначе, так как автобус здесь если и ходил, то только по субботам и воскресениям, избегая будние дни. На дворе стоял вторник, прямо говоря, что поезд станет единственной надеждой попасть домой к завтрашнему дню. Мне очень повезло, ведь нужный экспресс именно сегодня остановится у перрона.
Прибыв на вокзал, я попрощался с Чарльзом, и он отправился обратно домой, прежде пожелав мне удачи и сказав, что будет с нетерпением ждать нашей следующей встречи.
Едва зайдя в одноэтажный домик большой протяжённости, весь построенный из брёвен и досок, с чьей шершавой поверхности сползала краска, я направился к одному единственному окошку кассы. Уже достал деньги, готовясь оплатить билет, назвал требуемый поезд. Но от услышанного ответа на сердце заскреблись кошки.
— Извините, но все билеты распроданы, ждите следующего рейса, — отмахнулась кассирша, сидящая за решётчатым окошком.
— Как? — ошарашенно уставился я на неё, держа в руке заранее приготовленную пару банкнот. — Но мне нужно попасть туда завтра! — от нахлынувшего возмущения перешёл на повышенный тон.
— Ничем не могу помочь, — женщина пожала плечами. — И не надо тут злиться. Можете глянуть расписание. Оно там, у самого входа.
— Да я же каждый год покупаю у вас билеты, и всегда мест навалом...
— Ничем не могу помочь, — перебила она, не став дослушивать, и уставилась в свои бумажки.
Ситуация оказалась чертовски неприятной. Меня охватила волна негодования, заставляя впасть в ступор. От злости я сжал кулак, смяв деньги, предназначенные для покупки билета, и бросил их в карман брюк. Мне требовалось как можно скорее попасть домой, но последняя надежда на прибытие секунду назад разбилась вдребезги.
Выбраться отсюда, кроме как поездом, не представлялось возможным. Дороги слишком избиты и петляют хуже, чем завязанный в три узла питон. Даже на машине добираться до ближайшего города, откуда, сделав кучу пересадок, попытаться добраться до Драсвеля, займёт около трёх дней. Дороги, ведущие в город, слишком разбиты, да и давно заросли полуметровой пеленой травы. Единственная связь с внешним миром — железнодорожная станция, куда пребывает только три маршрута.
Один из них, нужный мне, останавливается всего на минуту. Второй — тот же экспресс, но следующий обратно, уже из Драсвеля, опять же проезжает мимо Сэнта. Ну а третий — гуманитарная помощь, небольшой товарный состав, привозящий все основные блага, типа еды и медикаментов. Сам городок держится исключительно на своих жителях, а поезд, который не весть почему ещё присылают сюда, хоть как-то помогает поселению в его нелёгком выживании.
Люди между собой шепчутся, что, возможно, скоро и этого не станет, но и без него можно как-то выжить. Сэнт никому не нужен, в нём живут преимущественно старики или отшельники, коротающие свои последние дни. Не скажу, что город сплошная дыра, наоборот, очень даже приятный и ухоженный, просто он почти никак не связан с внешним миром, если не считать станции.
Я поплёлся к стенду, к ватману за его стеклом, с не особо аккуратно от руки написанным расписанием. Нужный рейс, судя по таблице, будет только послезавтра. Я мысленно проклинал ситуацию, но изо всех сил удерживал себя в руках, дабы не сорваться и в порыве ярости не устроить дебош. Нервы трещали по швам, будучи на пределе. Требовалось срочно успокоиться, поэтому жёстким шагом, громко стуча по полу, вылетел на из помещения, случайно задев чемоданом открытую дверь, не выдержавшую резкий удар и хрустнувшую в районе петель. На улице конец весны, тепло, не смотря на редкий бриз и позднее время, близившееся к восьми вечера. Сумерки, одним словом.
Я отошёл от входа одноэтажного вокзала метров на двадцать, достал из кармана пиджака пачку сигарет, вынув оттуда зубами одну, и ловко поджёг пламенем щёлкнувшей зажигалки. Затянулся дымом, на мгновение удержав его в лёгких, и медленно выдохнул с характерным звуком дуновения. Голову вскружила порция табака, давая лёгкость и спокойствие, приглушая волнение, но не сами мысли.
Докурил аж до самого фильтра, а окурок, прицелившись, небрежно метнул в сторону урны, промахнувшись. Хоть воспитание и не позволило бы мне оставить валяться мусор, сейчас, в силу поникшего состояния, я позволил себе быть хамом, и попросту наплевал на чистоту территории вокзала, даже не подумав, чтобы поднять остаток сигареты и выкинуть его в мусорное ведро.
Сумерки сгущались, виднелись первые звёзды, самые яркие, выделяясь из общего числа остальных. Луна, бледная весь день на фоне голубого неба, сейчас выражалась постепенно нарастающим свечением, мерцая от редко проплывающих полупрозрачных облаков. И вдруг мне удалось узреть явление такое редкое, что читал о нём я лишь в книгах. Падающая звезда стремительно, разрезая нарастающую тьму своим сияющим хвостом, внезапно появилась и так же внезапно исчезла за горизонтом. Всего лишь космический камень, а так красиво, да и сколько романтики порой придаётся этому зрелищу.
Хоть я и скептик в этом плане, но всё же, проникшись эмоциями, пробившимися сквозь минутное успокоение дымом, загадал желание. Порой людям, пребывающим в крайнем отчаянии, действительно сносит голову, и они готовы пойти на многое, чего не осмелились бы совершить в здравом уме. Довольно громкое заявление, но правда остаётся правдой, и загадать желание при виде такого явления для меня есть нечто постыдное, но не сейчас, не в этот вечер. Даже посмеялся с себя секунду, но в глубине души искренне понадеялся на осуществление желания. Глупо, конечно, но я загадал возможность попасть домой к завтрашнему дню любой ценой, любым путём, пусть хоть это станет самая безумная поездка в моей жизни, я пообещал согласиться на неё.
Мысли прервало появление силуэта, выскочившего из-за угла вокзала. Фигуру, ковыляющую в мою сторону, рассмотреть удалось лишь когда она почти подошла вплотную. Передо мной, стоя и покачивая головой, предстал небольшого роста бородатый старичок со сплошь седыми волосами, держащий в морщинистых руках облезлую метлу. Он посмотрел на меня одновременно с осуждением и сочувствием, затем перевёл взгляд на валяющийся на земле окурок, потом опять на меня.
— А я видел, как вы его бросили. С виду человек воспитанный, а себя и труд чужой не уважаете, — прохрипел тот, стукнув метлой о землю.
— Да какая сейчас разница, — оскалился я, возмутившись нарушением покоя.
Старик никак не отреагировал, лишь прищурил глаза, поднял одну бровь.
— Нет нужного поезда, да? Много раз видел подобных тебе. Тоже обозлятся на весь мир, стоит только разрушиться всем их планам, — он почесал седую бороду и начал подметать бетонное покрытие рядом со входом.
— А как иначе, если такое важное дело, а тут, как на зло, всё против тебя.
— Вот и другие также говорили, пока я им билет заветный не дал.
Понятия не имею, о чём он вообще, но прозвучало интересно.
— Какой ещё билет? — с усмешкой спросил я, думая, что он решил поиздеваться.
— До Драсвеля. Ты ведь туда едешь? — улыбнулся седой.
Эта фраза выбила меня из колеи. Стоял, изумлённо пялясь, пытаясь вспомнить его лицо, но тщетно. Возможно, я встречал его раньше, но воспоминания о старике полностью отсутствуют. А вдруг он был за мной в очереди, когда я пытался купить билет, а сейчас захотел поязвить? Но ничего подобного в памяти не всплывало, может потому, что в тот момент я, обозлившись на мир, ничего вокруг не замечал.
— Откуда я знаю, хотите спросить? По вашему взгляду это заметно. Неважно, откуда я это знаю. Куда интереснее то, что у меня есть заветный билет, — старичок растянул улыбку, обнажив остатки сгнивших зубов.
— Если это шутка, то глупая, а в данном случае я бы отнёс её к чёрному юмору, — я отвернулся, вздохнув, уже прикидывая сумму, которую он потребует за билет.
— Ну что вы, не шутка это, правда есть, — он с довольным видом достал из кармана потрёпанной куртки какую-то странную бумажку, вертя её перед моим носом. — Только это не на тот экспресс, который ты хотел, нет, не на него, на другой.
— А? — мне было непонятно о каком поезде он говорил. — Но ведь я лично видел в расписании, что следующий прибудет только послезавтра.
— Верно, но только тот, на котором вы хотели отправиться. А есть и другой. О нём, правда, не написано ничего в расписании, но проходить здесь от этого он не прекратил.
— Бред. Я не первый год в Драсвеле и прекрасно знаю, что до Сэнта есть только три маршрута, а никак не четыре.
— Хе-хе. Вот вы здесь не один год, говорите, а я тут всю жизнь живу, лучше знаю. Вам, должно быть, просто не доводилось слышать о четвёртом маршруте. Определенно, как иначе, думаете, хорошо знаете городок наш, а вот и нет. У него много тайн, а вы в нём лишь гость. Впрочем, о чём это я, — он выдавил из себя смешок. — Ну, будете билет брать?
Допустим, что он не лжёт, и я реально не знаю о скрытом маршрут. Но поразительно, Чарльз, он тоже, выходит, не в курсе? Иначе сообщил бы уже давно. Ситуация определённо странная: какой-то поезд, не указанный в расписании, ходит здесь тайком от многих, и к тому же на него имеется билет. Если и вправду сказанный стариком маршрут существует, то кассирша бы сразу предложила купить билет на него. Ну она-то уж не могла не знать, это уж совсем смешно получается.
Больше похоже на самый наглый обман. Если действительно есть другой поезд, идущий в Дарсвель, то почему о нём нигде не сказано? Глупая издёвка, жестокая шутка, но ради интереса, порождённого надеждой, я решил поинтересоваться:
— И сколько вы хотите за билет?
— Сколько? — старик задумался. — Знаете, нисколько, ну, если вы про деньги. А так я желаю только одного. Пусть случай вашего хамского поведения по отношению к чужому труду окажется исправлен. Будьте добры, поднимите окурок с земли и выкиньте его в урну.
— И это всё?
Бред какой-то, точно шутка, либо же он просто свихнулся. Ну не верилось мне в подобную удачу, да ещё и оплата такая, будто просто способ проучить. Но уборщик, не дожидаясь ответа, всучил мне в руку шершавую на ощупь бумажку, подмигнув и кинув взгляд в сторону мусорного ведра. Неожиданно. Интерес взял верх, и медлить я не стал, принявшись читать содержимое билета.
— Высокоскоростной экспресс Танатос. Ну и название, что это за поезд вообще? — я повернулся в сторону старичка, но того не оказалось рядом.
Готов поклясться, что секунду назад он стоял на расстоянии меньше метра, и физически не мог, даже бегом, уйти настолько быстро, ко всему прочему настолько незаметно. Действительно странный день. Но я решил не пичкать голову мыслями о загадочной природе пропажи моего временного собеседника
Опять окинул текст билета взглядом. На гладкой бумаге, пахнущей розами, указано, что поезд прибывает на первую платформу ровно в полночь, а отправляется через четыре минуты. Вагон первый, место первое. В глаза, помимо странного названия поезда, бросался номер маршрута: четыре нуля и непонятная загогулина.
***
Примерно до половины двенадцатого вечера я прождал на вокзале, а с наступлением заветного часа отправился на перрон. Чемодан поставил у ног, а сам достал из потайного кармана пиджака флягу с портвейном, глотком которого промочил горло, и отдался наблюдению за красотами вечернего неба, усеянного мириадами далёких звёзд.
Подобную космическую картину я мог лицезреть только в здесь, в краях Драсвеля, далеко спрятавшегося от цивилизации. И хоть уже почти полночь, небо ещё не стало чёрным, как это обычно бывает, а покрыто мягкой синевой, где-то даже бирюзовыми пятнами с богатым скоплением звёзд. В других местах уже наступает ночь, и иногда даже луна едва видна за густотой городского смога, а здесь с приходом темноты наступает сказка, рождаются нежные цвета космического неба, что утром плавно сменится красным заревом солнца.
Вдалеке раздался вой гудка. Я отошёл от любования небом, направив взгляд в сторону звука. Там, где-то во тьме горизонта, показались огни локомотива, приближающегося к платформе. Он плёлся вяло, особо никуда не спеша, замедляя ход, подползая к станции, и когда оказался вплотную, то, принявшись проезжать вдоль перрона, стуча по рельсам, лениво тащил за собой вагоны. Паровоз, выплёвывая густой дым, раскидывал его за собой вдоль всей собственной длинны.
Стоило поезду остановиться, я увидел таблички с номером того самого рейса, на который были распроданы все билеты, поэтому мне оставалось лишь с недовольством и печалью завистливо пялиться в окна вагонов, где большая часть пассажиров давно погрузилась в царствие Морфея, в глубокий сон. Посмотрел на кондукторов, выскочивших каждый из своего вагона. Где-то они помогали покинуть людям покинуть поезд, где-то просто прогуливались или в ожидании стояли, поглядывали на часы. Ничего необычного не происходило, типичная ситуация для остановки обыкновенного состава.
Вскоре послышался пронзительный гудок паровоза. Ранее вышедшие рысью метнулись обратно в состав, захлопывая массивные двери. Неопределённое время машина только пыхтела, но через секунд десять поезд, выплёвывая дым из нескольких труб, не спеша тронулся, лениво покидая станцию и скрываясь где-то во тьме ночных железнодорожных путей.
Я проводил его взглядом, сожалея, что сейчас не сижу в нём, потом ещё раз взглянул на билет, дабы удостовериться, что нужный мне поезд, ставший внезапным спасением, приедет в полночь. Да, так и оказалось, ждать осталось всего десять минут. Портвейн уже начал действовать, даруя лёгкое головокружение и спутанность мыслей, что иногда действительно было необходимо, особенно на нервах.
Думал об этом дне, о письме, упавшей звезде, желании, о поезде. Непредвиденная ситуация так стремительно обрушилась на плечи, что я оказался совсем не готов. Но раздумья прервал гудок, раздавшийся опять же вдалеке, но теперь сигнал чудился странным, будто с примесью унисона криков. Я обернулся, увидев, как на горизонте, среди опустившегося ночного мрака, сияет красный свет, приближаясь с пугающей скоростью. Вскоре то, что несло это сияние, оказалось в несколько раз ближе, и один огонёк разделился на два.
Сигнал несущегося состава продолжал пугающе звучать, добавив ко всему прочему ещё и звуки органа, выстраивающего гармоничную и мрачную композицию. Я посчитал скорость приближения машины настолько высокой, что, побоявшись быть сдутым потоками ветра, отошёл подальше от края платформы, ухватившись за столб, и продолжил с откровенным удивлением и непониманием наблюдать за происходящим. На фоне тьмы удавалось разглядеть столб дыма, исходящий из трубы поезда, и готов поклясться, что заметил в нём очертания людей.
Экспресс в бешеном порыве мчался по путям, голова локомотива на мгновение оказалось в такой зоне видимости, что представилось возможным успеть её разглядеть прежде, чем паровоз унесётся дальше. Два огня, сияющих насыщенным и ярким светом в тонах кровавого заката, оказались ослепительными прожекторами, расположенными каждый в глазнице черепообразной передней части локомотива, имеющего протяжённость свыше четырёх длин стандартных паровозов. Остальная часть локомотива, идущая от черепообразного носа до кабины, усеяна стальными трубами органа, издавая неизвестную композицию, гармонично попадая в такт гудку.
Махина вместе с вагонами колоссально огромна, шире обычных поездов в три раз, шла сразу по двум колеям, вдавливая своим титаническим весом рельсы в землю, а шпалы заставляя трещать. Исполинских размеров поезд, высотой с десятиэтажный дом, был подобием готического замка на колёсах. Повсюду трубы, ужасающие статуи, застывшие в танце, острые башни и сверкающие шпили, а у вагонов под шесть высоких этажей и ряды арочных окон, обтянутых узорчатыми решётками. Свет из них падал белый, где-то жёлтый, а иногда красный, яростно мерцая.
Он, таща за собой бесчисленное количество вагонов, больше похожих на готические строения, на скорости не менее, чем двести километров в час, зверски умчался за пределы станции. И только вагоны, конца которым не было видно на горизонте, со свистящим визгом проносились у перрона, постепенно замедляясь.
Ветряной поток, образуемый жуткой громадиной, безумной мощью чуть не сбил меня с ног, лишь сумев сорвать с головы шляпу, благополучно унеся её, протаскивая по земле и кидая об столбы, к краю платформы, где она осталась валяться, как прибитая к земле.
И вот момент, как на циферблате часов, висящих на одном из столбов станции, обе стрелки метнулись на двенадцать, состав, оглушающе вопя скрипящими тормозными колодками, резко затормозил, взревев дюжинами труб, выплёвывая густой пар из-под колёс. В самом ближайшем ко мне вагоне распахнулась дверь. Из открывшегося прохода повалил дым, и сквозь него кто-то вальяжно вышел, достал трубку, закурил её, и выпустил узорчатые рисунки смога.
Я был шокирован увиденным, но лишь мысленно, а эмоции приглушались алкоголем; и без всякого страха, только преисполненный безграничным удивлением, подошёл к шляпе, валяющейся у ног вышедшего из вагона.
— А, новый пассажир! Das ist gut! — восторженное заявление несло в себе крайне сильный немецкий акцент с картавостью и шепелявостью.
Дым развеялся. Передо мной, красуясь во фраке, чей правый рукав в районе плеча был украшен бутонами роз, стоял настоящий скелет с пустыми глазницами, а может и со сплошь чёрными глазами. Разобрать было сложно. В одной его руке — курительная трубка, а в другой — ручной компостер, пощёлкивающий в костлявой руке жуткого кондуктора, не отводящего от меня взгляда. Если ему, конечно, было чем смотреть.
Закончено
Не, город Дринкинс было бы лучше. Или Дрисколл.
А можно это как-то пропустить? Лично мне совершенно по барабану, почему герой может добраться до Дрисколла (или как там его) исключительно поездом. Может, он железнодорожный маньяк?
— Идите лучше позлитесь вон там. Видите, написано «комната для снятия стресса»?
— Лучше бы в урну, — мрачно сказал вокзальный нищий, некогда знаменитый писатель. Теперь он, после четвертого неудачного брака, промышлял подаянием.
— Деньги можно сунуть в карман, но никак не бросить! — прохрипел попрошайка, распространяя на весь вокзал амбре давно немытого тела.
Йааааа, спойлер! СПОЙЛЕРИЩЕ! Назвали бы уж сразу «экспресс Смерть».
Он же только что завывал? Или я что-то пропустил. А вообще, у паровоза есть свисток (пронзительный) и гудок (хриплый, басовитый или вообще трехтоновый).
Вот здесь я почувствовал себя полным идиотом. Не каждому нравится, когда некий капитан разжевывает ему очевидные штампы.
Наверное, из трубы паровоза. Или это в вагонах топили?
Зачем нам второй раз объясняют про то, что добраться до Дрисколла нельзя? Мне и одного раза много! Хочется пожелать автору сходить в ближайший серпентарий и попытаться завязать питона в три узла. Удалось?
За минуту из плацкартного вагона РЖД успевает сойти 22 пассажира. С багажом. Личный опыт.
Бодрые старички, однако. Умудряются ухаживать за городом.
Вокзал, наверное, был картонный. Декорации, что поделать.
Может, в силу приподнятого настроения? А че, ехать никуда не надо…
Этого я даже вообразить не могу. Руки у паровоза, коий раскидывает дым вокруг собственной длины.
… и поворачивая задвижки. Теперь я понял, почему билетов не было: на бронепоезд их не продают!
Поезд что, хвостом вперед ехал? Три красных огня обозначают хвостовой вагон. Впереди огни всегда белые! Буферные фонари и прожектор.
В РФ больше 24 вагонов у пассажирского поезда не может быть в принципе — ограничения тормозной системы. Но обычно более 20 не цепляют: даже 20 не умещаются на многие платформы. Мне из последнего вагона частенько приходится прыгать прямо на землю.
Дым, дым, дым, дым, дым, дым, дым, дым… русская народная песня.
Это уже перебор. Ну зачем так спойлерить? Пусть бы стоял симпатичный молодой человек, а все самое интересное начиналось бы потом и постепенно.
Ну, ладно, пока все. Надеюсь, герой в третий раз не будет нам объяснять, что до Дрисколла добираться не на чем. Кстати, окурок герой так в урну и не выбросил. Всех надул. )
Низя. Читайте, страдайте, и примите это как факт
Не, уже занято
Вот поэтому и раскупили все билеты, чтоб не вдыхать это чудесное амбрэ. Чёртов старикашка!
«Экспресс УбИвАшКа» тогда уж
Ну что вы, сударь. У нас страна свободная! Что, уже и повыть поездам нельзя?
Повторение — мать учения! Сходить, увы, туда не получится. После того, как очередной питон был завязан в бабочку, меня уже не пускают
С чужим багажом успеют сойти ещё больше
Наступает ночь, город засыпает, просыпаются старички.
Да как вы смеете! Неужели мэру этого города уже нельзя купить себе новую машину на выделенный для вокзала бюджет!
А вы, сударь, часом не расист? У нас тут движение за право красных огней! Хватит терпеть произвол белых огней спереди поезда!
Где хочу, там и дымлю. Законом не запрещено
У нас тут цирк уродов, симпатичным не место на поезде
Так у нас же есть старички, которые по ночам город убирают
А как же закон об охране граждан от табачного и паровозного дыма?
А еще удивляет мотивация ГГ. Подъехал жуткого вида и цвета поезд со скелетом в качестве кондуктора и не вызвал у ГГ никакого желания свалить подальше и дрожать от ужаса. Человек — титановые нервы.
Не люблю расизм и негров…
В последнем абзаце автор точно описывает скелета глазами ГГ, но при этом есть фраза «разобрать было сложно». Если сложно, почему ГГ заметил столько деталей?
Я по комментообмену.
Если кому-то нравится неспешное добротное повествование в духе Даниэля Дефо и Джонатана Свифта с описанием и уточнением мелких деталей, а также долговременными вежливыми, подробно объясняющими, диалогами в стиле приключенческой и фэнтезийно-фантастической литературы 18-19 веков, то вам сюда.
Что касается меня, то Дефо. а заодно и Свифта, я люблю… не очень, предпочитая описание развития событий поживее. Поэтому мне пришлось немного заставить себя читать, чтобы вникнуть в происходящее. Приношу свои извинения за несвоевременный комментарий.
Итак. По-видимому, автор любит классику приключенческой, фэнтезийной и фантастической литературы. В данной работе довольно прозрачно присутствуют её элементы. И это хорошо, т.к. есть пример в хорошем смысле этого слова, есть, к чему стремиться и чему учиться.
Я не могу сказать интересен или нет сам сюжет, т.к. начало интриги положено в самом конце первой главы.
По поводу текста. Часто начинающие писатели в своих текстах используют витиеватую речь, которая воспринимается читателем с трудом. Вы тоже не исключение из общего правила. Текст не мешало бы упростить и уменьшить, чтобы выделить главные аспекты повествования, не распыляясь на незначительные моменты, чаще всего ненужные. Посмотрите на свою работу не как автор, а как читатель.
Чтобы была более понятна современная тенденция в фантастическо-фэнтезийной литературе, посоветую Вам почитать работы таких авторов, как Алекс Кош — тетралогия «Ремесло», двулогия «Одиночка»; Евгения Александрова — трилогия «Проклятый капитан»; Олег Шовкуненко — трилогия «Оружейник. Апокалипсис». Возможно, эти авторы в чём-то помогут Вам, а их творчество натолкнёт на новые идеи.
Теперь о ляпах в тексте. Мне думается, что основной причиной ляпов явилось необоснованное усложнение текста. Выше один из пользователей довольно резко раскритиковал Ваше творчество. Я не сторонник кардинальных методов, тем более для начинающих, но всё же в ряде претензий его поддержу. Дым из трубы поезда никак идти не может. Дым из трубы идёт у паровоза и тепловоза. Первый работает на угле, второй на солярке. Лучшее исправить на локомотив — он включает в себя все типы железнодорожных машин, предназначенных для передвижения поездов и ж/д составов. Деньги, действительно, в карман не бросают. Кладут, прячут, суют. Но не бросают. Вот из таких мелочей складывается неровное, сумбурное, малопривлекательное повествование, сложное для восприятия.
Мне хотелось бы, чтобы Вы с учётом всех замечаний, не обижаясь, хотя это и сложно сделать, особенно в первом случае, поработали над текстом. Авторские задатки и фэнтезийный резерв у Вас имеется. Просто их нужно развивать и шлифовать.
Задумка произведения может быть интересна сама по себе, но нужно ещё научиться доходчиво и просто донести её своему читателю. Успехов Вам в этом нелёгком деле.
С искренним теплом)))