Пролог
Что вершит судьбу человечества?
Некое незримое существо или закон?
Подобно длани Господней, парящей над миром…
По крайней мере, истинно то,
Что человек не властен даже над своей волей…
Кентаро Миура «Берсерк»
Небо походило на выгнутую дугой спину экзотического зверя. Возле хвоста шерсть залита густо-фиолетовым, но по мере удаления от него интенсивность цвета теряется. Около середины к бледной синеве примешивается нежно-розовый оттенок. Он набирает силу, и к шее разливается ярким багряцем. Такое чувство, что животное ранили в голову, и кровь растекается по поверхности тела. Ее источает дрожащий в вечернем мареве глаз солнца. Ярко-красное око потеряло слишком много живительной влаги, и теперь его судорогой смерти закрывает веко горизонта. Светило печально бросает взгляды на ускользающий мир, и синие тучи багровеют от злости. Не могут смериться с тем, что свет гаснет.
Впрочем, огромному городу нет дела до небесной драмы. Граненные пики небоскребов безжалостно пронзают траурную твердь, и с облаков по ним разливается свежая кровь солнца. Внизу, будто алчные глаза, вспыхивают блестки фонарей. Может, какие-то чудовища притаились в тени, ожидая, когда город погрузится во тьму? Дрожащий от вечернего зноя воздух прошивают пули ракетопланов. Они будто стаи насекомых, вьющихся над кучей отбросов. Весь мир затопили монотонное гудение и шорох – звук, с которым плещется море чуждой природе жизни. Кажется, что так будет всегда. Рассыплются дыбящиеся на горизонте горы. Исчезнет пузырящаяся за краем города пена леса. Даже само небо разорвется, свившись, как свиток. И не останется ничего, кроме парящего среди пустоты рукотворного муравейника. И все так же будут нестись по его лабиринтам подчиненные единой воле частицы… Разумные, но равнодушные ко всему за пределами искусственного мира.
Постой… Что это за черная линия вдруг прочертила небосвод? Точно змея, вынырнув из какой-то маленькой щели, извиваясь, поползла по спине зверя! Вот в стороны выметнулись смоляные отростки, и образование стало больше походить на огромного паука. Он затаился, высматривая жертву. Вокруг разворачивалась, обретая все новые ячеи, ловчая сеть. Неужели кипящие в городе насекомые привлекли неведомого охотника? Прошло немного времени, и хищник раскрыл пасть, черную и бездонную, как адская воронка. Громадный разрыв рассек розово-синюю твердь от края до края, медленно расползаясь в стороны! И оттуда, из безликой, бурлящей тьмы, пролились вязкие струи. Небо, уставшее взирать на вертеп беззакония, в отвращении исторгло на него свою утробу? Или голодный монстр непредставимых размеров изливает из алчущей гортани слюну и пищеварительный сок?
Надменной цитадели порядка и разума некуда деваться. Она не может покинуть места, даже если ее накрыл инфернальный ливень. Потоки жидкого мрака обрушились на улицы, заскользили по стенам домов. Монотонное гудение сорвалось, смешалось в бессмысленную какофонию – грохот, крики, скрежет. Не было ни огня, ни вспышек или взрывов. Просто все, чего касалась жуткая масса, начинало таять, растекаться. Формы быстро исчезали, цвета сливались в одну непроглядную черноту. Будто бы сделанный из воска замок обливали кипящей водой. Вверх, подобно клубам пара, вздымались облака мельтешащих черных точек.
Кое-где суетились перепуганные муравьишки, наскоро воздвигали преграды, выпускали яркие световые лучи. Но их усилия не могли сдержать равнодушного напора потусторонней жижи. Она легко смывала любые преграды, и то, что было упорядоченным, погружалось в первозданный хаос. Да и как могло быть иначе? Единая воля, наполнявшая смыслом город, заставлявшая каждую его шестеренку вращаться по строго заданной траектории, исчезла. Выбитые из гнезд, детали рассыпались, подпрыгивая и скрипя, в разные стороны. Тьма разлилась по всему городу, и уже никто не пытался ей противостоять. Живые существа и жуки транспортных средств, не оглядываясь, разбегались во все стороны…
В это время последние отсветы заката угасли там, где остановилась жизнь солнца, и мир утонул в сиреневой мгле. Плотным одеялом она укрыла и гибнущий город, и лес, и дальние горы. Весь мир обратился в одно чернильное пятно. А может быть, это просто излившаяся из-за грани реальности масса ввергла вселенную в бездну небытия?
***
Синеватые звезды листвы вяло покачивались на прохладном ветерке, налетающем с дыбящихся впереди гор. Густые заросли спутанным ковром стелились по холмам, упрямо взбираясь на скалистые кручи. Достигнув головокружительной вышины, живое покрывало растворялось в пелене облаков, перечеркнувших склоны. Казалось, растительность просто не удержалась на голых камнях, и, подхваченная дыханием гор, рассеивается в воздухе… Снизу фиолетовые тучи обагрены кровью. То огромный диск светила бросает на мир прощальные взгляды… Скоро его заглотит широко распахнутая пасть двух остроконечных вершин. Будто ужасный монстр решил поглотить солнце, чтобы на вечно стать хозяином погруженного во тьму мира… В чащобе то тут, то там раздаются хриплые вопли невиданных тварей – они пугаются конца света или радуются ему? Другие животные, помельче, просто шуршат в пропитанной влагой подстилке, стараясь, пока еще что-то видно, нагрести в лапки побольше вкусного.
Среди сонного бормотания вольных дебрей выделился новый звук – монотонный гул. С каждой секундой он делался громче, сильнее, вот уже задрожал воздух, недовольно скрипя, закачались деревья. Откуда-то, с противоположной гаснущему багровому фонарю стороны, выплыло… темное веретено. Постепенно на его поверхности проступили детали, обозначились хищные очертания. Непонятный объект плавно скользил над лесом, издавая раздражающий рокот. Ни выхлопа, ни движущихся частей – непонятно, как эта штука вообще перемещается. Но, тем не менее, она упорно ползла к группе скал, дыбящихся возле одного из пиков. Вот «веретено» замерло над низиной. Чуть дальше начинался подъем, но здесь среди тускло блестящих луж лениво виляла змея бегущей с гор речушки. Гул стих, вернее, перешел в чуть слышный звон. Тогда на поверхность поросшего густой травой болотца упал широкий луч. Погнутые нити камышей резко выпрямились, мелко вибрируя. Стая каких-то тварей, громко каркая, взметнулась из зарослей, торопливо уносясь за холм.
А тем временем от корпуса непонятного аппарата отделились две точки. Они плавно спускались вниз, превращаясь… в человеческие фигуры! Да, теперь их четко видно. Хрупкие девочки лет 10-12. Одна одета в длинное, украшенное кружевами платье, другая – в короткий пиджачок и шорты. Несколько секунд, и подошвы их высоких, почти по колено, ботинок коснулись поверхности воды. Странно… они не провалились, напротив, зеркало вод осталось недвижимым!
- Черт, почему нас нужно было выкинуть именно в болото? – проворчала, сморщив тоненькие бровки, первая. Ее маленький, острый нос наморщился, большие, чуть не на пол-лица глаза прикрыли украшенные потрясающими веерами ресниц веки. Руки девчонки принялись оправлять волосы неестественно салатового цвета, волнами спадавшие почти до пят. На кукольном личике второй расплылась ехидная ухмылка.
- Видимо, - разводя руками, самоуверенно заявила она – Им надоели твои лохмы. Если они вываляются в грязи, то ты их обрежешь, чтоб получилась нормальная стрижка! – ее палец коснулся прямых розовых волос, лишь едва достигших подбородка. На холеном личике первой вспыхнул легкий румянец – Ах, смотри! – вытаращила глаза вторая, указывая первой куда-то за спину – По твоим волосам ползет змея!
Первая, испуганно вскрикнув, скакнула метра на полтора, угодив в густой тростник. Что-то там зашуршало, раздался глухой всплеск, взметнув вверх грязные брызги. Девицу с ног до головы окатило мутной водой… Вторая же, сломавшись пополам, залилась звонким хохотом…
- Попалась! – весело воскликнула она, тыча пальцем в растерянную оппонентку – Ты всегда такая надменная, но легковерная!
Первая, зло сверкнув глазами, бросилась на обидчицу, точно голодная кобра. Ее пальцы впились в «правильные» волосы…
- А-ай, пусти! – простонала девочка. Но ее оскорбленная товарка трясла ее, будто грушу. В сторону что-то отлетело… Вторая с силой ударила кулаком первую под ложечку, но та, ловко увернувшись, лягнула ее ботинком. Неизвестно, чем бы это кончилось, но тут, прямо в воздухе прозвучал начальственный голос:
- Эй, что вы там вытворяете?! Немедленно прекратить! Помните о задании!
Первая с неохотой отпустила жертву. Ее лицо было темнее тучи… Вторая, едва освободившись, принялась шарить руками в болоте. Ее пальцы выудили из лужи нечто, похожее на пару кошачьих ушей, закрепленных на металлическом полукольце.
- Ой, они совсем испортились! – трагически воскликнула она – Ты, злюка! Шуток не понимаешь! – обиженно бросила она первой, но та, скрестив руки на груди, лишь презрительно тряхнула головой.
- Так! Хватит бедлам устраивать! – снова напомнил о себе голос из ниоткуда – Выдвигайтесь на место!
- Да, да, конечно… - проворчала первая.
Бросая враг на врага колючие взгляды, девчонки привели себя в порядок. Затем каждая сделала неопределенный жест, будто небрежно отбрасывая бумажку. В то же мгновение у земли вокруг ног у обоих вспыхнули зеленоватые кольца. Светящаяся структура бесшумно поднялась до уровня талии, и немедленно подошвы на несколько сантиметров приподнялись над водой! Девицы зашагали вперед, и, удивительно, но их тела заскользили по воздуху! Со стороны это походило на прогулку по бульвару, вот только вместо мостовой служил эфир! С быстротой идущей на хорошей скорости машины две фигурки понеслись над кронами деревьев! Притаившиеся в сумеречной мгле скалы приближались…
Каменный хаос встретил их легким жужжанием, будто в трещинах засели орды насекомых. Звук противно сверлил голову, угрожал – словно скалы намекали непрошенным гостям, что не плохо бы уйти… А чтобы усилить впечатление, по остриям валунов, похожих на обломанные клыки, разливался призрачный зеленоватый свет.
- Черт, похоже на какую-то отраву, - неприязненно заметила первая, брезгливо проведя пальчиком по фосфоресцирующей поверхности. Странно, но бесплотное, вроде бы, сияние намертво приклеилось к подушечке пальца! Девочка, вздрогнув, отчаянно затрясла кистью. В воздухе расплылось светящееся пятнышко…
- М-да, а ты туда посмотри… - хмуро посоветовала вторая, заглядывая из-за камней куда-то вниз.
Товарка послушалась ее совета, и, даже не смотря на темноту, стало заметно, как сильно побледнело ее кукольное лицо… Под горой простиралась широкая котловина. Может быть, тут плескалось озеро, питаемое сбегавшими сюда ручьями, или просто шумели деревья. Теперь не понять, потому что теперь там разлилась вязкая лужа. Совершенно черная, как провал в иной мир. Правда, над поверхностью непонятного, сходного с гудроном вещества плясали зеленоватые сполохи. Видимо, они и наполняли чернильную синеву вечера ядовитой зеленью. Только вот поверхность «водоема» оставалась совершенно матовой, не отражая ни лучика. Загадочная жижа стекала в озерцо извилистыми струями, протянувшимися… прямо в воздухе! Их источником оказалось странное образование. Примерно в 30 метрах над котловиной небосвод разрывала широкая трещина. Все равно что коготь некого исполинского монстра разорвал тонкую ткань бытия, и через рану полилась… Кровь этого мира? Или, может, масло, смазывающее шестерни мироздания? А если это просто первичный хаос, рвущийся внутрь привычного и понятного мира? Понять невозможно. Ясно одно – эта субстанция напирает, и от ее давления с краев провала в стороны развернулась густая сеть трещин. Честно говоря, от такого зрелища немного кружилась голова: казалось, вселенная готова развалиться на части…
- А я-то думала, нас зря сюда погнали… - устало выдохнула вторая – Просто начальство отчетность поправить хочет…
- Какая тут отчетность?! – возмутилась первая – Да это же опасный случай! Лишь пару дней назад тут заметили небольшой портал, а он вон уже как разросся, и сколько этой гадости вылилось! Если он станет расти настолько быстро, то скоро может поглотить всю эту местность, а там и вся планета станет черной! – голос вибрировал, точно полоса стали. И от страха, и от негодования…
Вторая смерила скандалистку трехфунтовым взглядом. Ее губы неприязненно кривились. Похоже, ей не хотелось соглашаться, да и вообще торчать в этой дыре на ночь глядя, но и возразить нечего…
- Ладно, расслабься, - небрежно проговорила она – Я, честно говоря, не знаю, зачем нам нужна эта чащоба, но, видно, придется работать?
Первая ее уже не слушала. Ее руки выделывали какие-то пассы. В воздухе вспыхнули искры, будто внезапный порыв ветра раздул костер. Сияющие блестки стали концентрироваться, образуя несколько сфер. Постепенно они уплотнялись, обрастали деталями, будто корабль, выплывающий из тумана. Вот уже четко видны около 20 шаров, отливающих металлическим блеском. Вторая, впрочем, тоже не теряла времени. Посверлив несколько секунд спутницу колючим взглядом, она провела в воздухе руками, словно поглаживая древесный ствол. Там тоже зажглись искры. Однако теперь из их пляски стала проступать некая внушительная конструкция. Фонарь? Нет, что-то другое… Хобот, увенчанный прямоугольным верхом. Массивная задняя часть с ручками и рычагами. Рамка сверху, крышка сбоку… Да это же артиллерийское орудие! Метра три длиной, не меньше! Нежные руки девочки плотно сжали ручки этого военного монстра, угрожающе выставив дуло вперед. Странно… хотя за этой смертоносной игрушкой девица терялась, но не похоже, что ей тяжело или неудобно!
- Ну, ты как, готова? – спросила она первую скучливым тоном – А то я еще хочу успеть с подругами в бар пойти…
Та лишь метнула на нее обжигающий взгляд. Ее рука взмахнула, и шары плавно, не теряя расстояний между собой, бесшумно поползли вниз, прямо в равнодушную лужу «гудрона». Через несколько секунд они почти коснулись недвижной поверхности.
- Помолись, чтобы прошло успешно! – напряженно процедила первая.
- Ради тебя?! – притворно изумилась вторая – Да ни за что!
Тонкие пальцы первой звонко щелкнули, и в тот же миг внизу полыхнула ослепительная вспышка! В небеса взметнулся столб нестерпимо белого пламени. Настолько жаркого, что даже незыблемые скалы, поплыли, заструились темными ручьями, будто свеча, сунутая в огонь. А уж деревья в одно мгновение вспыхивали факелом, и тут же рассыпались пылающими углями! За полсекунды до взрыва его организаторша взметнула руку, точно испугавшись содеянного. В воздухе словно развернулась хрустальная простыня. Языки всепожирающего пламени набросились на нее, но не смогли прорваться, лишь бессильно опадая вниз… Казалось, сейчас весь мир обратится в пепел…
Постой, что это? Среди неистовой бури огня взметнулись черные щупальца! Они выстреливали в стороны длинные тяжи, формирующие паутину. Пламя лизало их, превращая в пыль, но на смену сгоревшим нитям разворачивались новые. Вскоре весь гигантский костер будто оказался спутан в кокон, его точно заслонила полупрозрачная пелена. Лицо девочки, удерживавшей незримый щит, перекосила судорога боли и досады. Кажется, она напрягает все силы, но может лишь наблюдать за происходящим… А тем временем щупальца, корчась от боли, начали втягиваться назад. Вслед за ними потащилось и бушующее пламя. Оно рвалось, металось, ревя, как разъяренный зверь, но постепенно делалось все ниже, слабее… Странное это производило впечатление: будто все это не взаправду. А просто со сцены театра убирают картонную декорацию… Черты лица первой тоскливо обвисли, плечи ссутулились, хрупкое тело заколотила дрожь. Видно, что она на пределе, как струна, вот-вот лопнет от напряжения. Вторая же лишь, скрестив руки на груди, с усмешкой наблюдала за ней.
А тем временем огонь умирал. Его почти утащили в инфернальное озеро черные отростки. Так, лишь отдельные языки, уже не ослепительно белые, а багровые, коптящие, пробегали по поверхности «гудрона». Вот и они утонули в пузырящейся тьме. Да, теперь «водоем» утратил безмятежный покой. Он бурлил, будто ведьмин котел! Вспухали и лопались пузыри, вылетали, сея брызги, протуберанцы грязи, вверх поднимался черный туман. Призрачное сияние стало ярче, злее, достаточно одного взгляда на него, чтобы душу оплела липкая слизь глухой тоски. Вроде бы, пруд стал поменьше раза в два, но зато весь ходил ходуном! Словно его возмутило столь неласковое отношение… Тут, выброшенные очередными пузырями, на стену уступа, на котором стояли девицы, прилепились несколько кусков черной массы. Они обросли отростками, став похожими то ли на гигантских пауков, а может, на медуз. Эти образования шустро поползли вверх…
- Ах, ты! – зло воскликнула вторая, стремительно нацелив пушку на ближайшую тварь – Проклятая неумеха! Ты только их разозлила! – как кнутом, ожгла она первую. Та лишь обессилено опустилась на голые камни. Ее тело поникло, точно проткнутая резиновая кукла.
- Я сделала все, что смогла… - слабо проговорила она – Эта штука слишком сильна…
Орудийный ствол выплюнул сноп огня, разметавший в клочья одного из монстров. Да только другие продолжали наступать. Еще выстрелы вспарывали жидкую плоть штурмующих. Существа лопались, рассеивая тяжелые брызги, но им на смену из озерца уже шустро цеплялись за скалы другие…
- Ну, ты хоть барьер поставь, что ли! – недовольно крикнула вторая. Она стояла возле самого обрыва, целясь вниз. Черты лица заострились, губы раздвинулись, ощерив острые зубы, по вискам сбегали бисерины пота.
- Я истратила всю энергию… - пожаловалась первая – Теперь нужно время, чтобы восстановиться…
- Ни на что не годна! – зло выплюнула вторая.
Враги наступали. Ослепительные разряды уничтожали их тела, но не могли сломить жажду крови. И потому гады упорно лезли вверх, и постепенно расстояние до кромки обрыва сокращалось…
- Плохо дело! – сообщила вторая – Надо отступать! Свяжись, что ли, с базой…
Первая послушно встала, ее руки возделись к небу, на котором уже проступали мерцающие кристаллики звезд. Она прикрыла веки… Но тут из заколдованного озера вверх взметнулась длинная струя черной жижи. Она лизнула небосвод, будто норовя сбросить ненавистные светила, но, не удержавшись, обрушилась на скальный уступ.
- Эй! Берегись! – округлив глаза, вскричала вторая.
Поздно… Ливень «гудрона» с головой окатил первую! Та дернулась, завопила, будто ее облили кипящей кислотой. Брызги мистической субстанции, почуяв живую плоть, собирались к девчонке, растекаясь по ее телу… Она металась, тщась вырваться, но ее жижа стремительно поглощала ее! На недавнюю соперницу с мольбой воззрились полные страха и боли глаза… Вторая, смертельно побледнев, отступила. Ее руки, подрагивая, навели на товарку орудие, но что-то удерживало их от нажатия на спуск. Девица лишь, бледная, как полотно, молча наблюдала за происходящим. Жертва перестала брыкаться, и жидкая тьма повалила ее на землю. «Гудрон», кипя и пузырясь, жадно струился по беззащитному телу. Того уже было почти не видно, даже сами контуры стали меняться. На несколько мгновений казалось, что бывшее человеческое существо просто расплывется в лужицу. Но нет… Вот чернота потекла вверх, формируя возвышение. Скоро в нем обозначилось туловище, конечности, голова. Они отдаленно смахивали на человеческие, но деталей в этом вечно меняющемся хаосе не разглядеть…
- А, вот ты теперь какая, - брезгливо поморщившись, пробормотала вторая – Впрочем, мне кажется, или просто твоя сущность вылезла наружу?
Не ответив, черный гомункулус разинул пасть, широкую, как пещера. Над лесом разнесся пронзительный крик… Вторая, практически не раздумывая, с места перекатилась в сторону. Вовремя! На том месте, где она стояла, траву сбрило до самого камня!
- Проклятая стерва! – огрызнулась девица, нажимая спуск.
Воздух пронзил разряд. Но за мгновение до того, как быть разорванным им, жидкое тело расступилось в стороны, образовав дыру! Луч бесполезно проскочил в окно… Зарычав, девица вскочила, и, пригнувшись, понеслась через заросли. На ходу она пустила целый веер разрядов, но противник просто растекся по земле, оставшись невредимым. Хуже того, на скалу наконец забрались «пауки». Черными тенями они заспешили вперед… Выругавшись, воительница обрушила на них дождь выстрелов. Часть тварей разлетелась вдребезги, но их все равно оставалось много… А тем временем жидкая статуя подняла «руки». На их концах выросли длинные шипы, и воздух пронзил веер летящих кинжалов! Девушку спасло лишь то, что она, споткнувшись, чудом оказалась за деревом. А вот толстенная кора моментально зашипела, лопнула, обнажая влажную древесину…
Охнув, девица рухнула в заросли. Ее сердце бешено колотилось, зубы до крови прикусили губу. Глаза напряженно следили за врагами. Надо выбрать подходящий момент, и снять бывшую напарницу. Тогда остальных можно перебить, а потом скрыться в лесу. Авось не погонятся… Но медлить тоже нельзя – если «насекомые» доберутся до кустов, то их станет не видно, и тогда начнется игра в смертельные салки! Гомункул, пошатываясь, наступал. Его голова бессмысленно качалась… похоже, он сейчас не сможет защититься. Надо атаковать с неожиданного угла… Вложив всю силу в ноги, девушка прыгнула! Ее усиленное технологиями тело взметнулось над кронами деревьев…
- Получай!!! – вскричала она, нажимая спуск.
Ярчайшая молния пронзила навылет уродливую голову пародии на человека. Монстр зашатался, начал, подергиваясь, стекать вниз. Девица радостно взвизгнула… Но тут сила притяжения взяла свое. Тело начало падать, и какая-то ветка зацепилась за шорты! Перевернувшись через голову, воительница полетела навстречу камням… Глухой удар, взрыв боли и отчаянный звон в ушах. Видно, все же электроника смягчила падение, и мир, хоть и расплывшись, не провалился в небытие. Стремясь удержать гаснущее сознание, девушка приподнялась на трясущихся руках. Все двоилось, мысли ворочались плохо. Будто через густой туман она видела, как медленно, будто пробуждаясь ото сна, из кучи черной грязи вырастают очертания «человека»… «Значит, уцелела, гадина…» - с досадой подумала девочка. Ладонь попыталась нашарить оружие, но цапала только пустоту. Ужасная мысль растеклась в голове, точно жидкий азот: «Неужели из-за травмы пушка рассеялась?!» Черт, а ведь может быть – при потере концентрации материализованный объект может снова рассеяться в виде энергии… Кранты!
Силы оставили тело, и девица соломенным снопом повалилась на землю. Монстры подступали… «Ох, сейчас будет…» - сонным червем ползла тоскливая мысль. Еще немного, и она ощутит тоже, что эта недотепа. Больно ли это? Наверно – вон как она брыкалась! Правда, теперь ей поди хорошо… Но жить такой уродиной… Представив себе это, девочка едва не разревелась. Полужидкие лапы уже шуршали почти над самым ухом…
Вдруг откуда-то донесся глухой гул, а может, рычание. Он чем-то смахивал на пароходный гудок, только очень низкий, будто корабль размером с гору. Почему-то монстры замерли. А потом, как-то странно, может, даже разочарованно, заворчав, поползли обратно. Затаив дыхание, девочка наблюдала, как они исчезают за кромкой обрыва. Уполз и гомункул. Он лишь на несколько мгновений задержался над самым краем, и его голова немного повернулась назад. В темноте выражение размытой рожи разглядеть сложно, но девушке почудилось, что там читалась тоска. А может, просьба о прощении… И вот урод так же, как и его новые дружки, стек из поля зрения.
Девушка долго лежала, боясь даже дышать. Куда-то испарился весь задор, и она чувствовала себя маленькой и несчастной песчинкой среди безбрежного океана тьмы. Душил страх, и, быть может, она обрадовалась даже страшной летучей мыши. Лишь бы только не те чудовища… Но время шло, и невнятное бормотание леса успокоило одеревеневшую душу. Поднявшись на четвереньки, девочка, стараясь не шуметь, уползла в кусты. Она сама не помнила, как спустилась со скального кряжа. Казалось, миновала целая вечность, полная шорохов, мимолетных прикосновений холодных лап и зловещих криков. Терзал холод, душила сырость. Наконец, рука, подрагивая, осторожно коснулась уха, а голос неуверенно прошептал:
- База? Это агент номер два. Мы обнаружили пятно, но не смогли ничего сделать. Более того, у нас потери… - тут девочка вздрогнула, на ее большие глаза навернулись слезы, и она жалобно, будто побитый щенок, проскулила – Заберите меня отсюда!