Пара слов о фэнтези и Богах

Насколько, по вашему мнению, важна мифологическая/религиозная составляющая в фентезийном мире? Имеет ли подобная деталь и тщательная её проработка значение?

Возможных путей решения довольно много. Кто-то строит на выдуманной (им или до него) мифологии всю сюжетную часть (причём чаще всего обстоятельства разворачиваются так, что высшие сущности, кем бы они не были, обычно "уходят" из мира или как-то иначе прекращают своё существование). Кто-то не сильно и заморачивается объяснениями, откуда взялись всякие непонятные твари/некроманты/ и прочее. В одной книге местные Богиня и Бог были чем-то вроде проекции самого автора и любимого человека. В другой же вселенной тот же автор обрисовал целую систему лже-религии, красиво навязанную пришельцами из иного мира, и попыткой возрождения прежней, "родной" сущности.

Если мифология присутствует лишь в образе легенд, обрядов или обрисовки перехода в загробный мир, то проблем чаще всего не возникает (на всё воля Музы и Фантазии Автора). Но если героям приходится взаимодействовать с высшими созданиями, а то и ещё хуже - "свергать с небес да в небытьё", то начинаются трудности.

Основная, на мой взгляд, проблема - излишнее "очеловечение" божеств. И дело не во внешности или разговоре. Образ мышления, мотивы, способы решения поставленных задач да и сами задачи - мы рефлекторно мерим их по себе, человеческому подобию, превращая грозных божеств в неких "мутантов" со способностями. Мне сложно представить, что существа, которых автор в произведении представил так сурово, существа, живущие на порядок глобальнее многотысячной кучки поклоняющимся им людей, воспринимают мир так же, как мы. Всё равно, что сравнивать муравейник и ребёнка с чайником кипятка, устроивший им местный апокалипсис.

Отсюда и появляется та нотка разочарования, когда читаешь книга с запутанным сюжетом, где основными противниками героя в итоге становятся местные божества. Вот он делает шаг "по ту сторону", где его ждут непроходимые никем ранее испытания, и... Проходит их и побеждает, потому что под конец той самой божественной эпичности автору уже не хватило (да, я сейчас конкретную книгу имею ввиду довольно известного писателя, после которой осознала, насколько я со своим ещё "сырым" миром рискую скатиться в плане мифологии). 

В общем, тема на самом деле сложная и каждый найдёт своё решение.

PS: Несмотря на сумбур выше, мне больше всего нравится решение Г. Олди в романе "Герой должен быть один". Точнее, последний разговор двух Богов, чья эра закончилась - почему?
Потому что питали их силу сами люди.

"– …ты здесь, Лукавый? 
– Да, Владыка. 
– Ты снова был там, наверху? 
– «Снова» – не слишком подходящее слово, дядя. Теперь я редко бываю в мире людей. Чаще любого из Семьи, но редко для Гермия-Психопомпа. 
– Тем более хотелось бы услышать последние известия о происходящем на Гее. Что скажешь? 
– Ничего утешительного, дядя. У смертных куча собственных забот, им нет дела до Семьи – и я начинаю думать, что, уйдя из мира людей, мы тем самым подрубили корень, питавший нас. 
– Я тоже думал об этом, Гермий. Когда-то люди знали, что мы – есть. Потом, после нашего ухода («В Семье говорят – возвышения,» – вставил Гермий) они еще довольно долго верили в нас. А сейчас… сейчас это выродилось в привычку. Я прав, племянник? 
– Да, дядя. Знаешь, что я услышал там, наверху? 
И Лукавый затянул нарочито тоненьким голоском: 

– Тот лишь достоин хвалы, кто за бокалом вина 
То, что запомнил, расскажет, стремясь к благородному в сердце, 
Вместо нелепой брехни, выдумок прежних людей, 
Будто боролись с богами титаны, гиганты, кентавры… 

– Выдумок прежних людей, – задумчиво повторил Владыка. – Мы становимся выдумкой, Лукавый. 
– Если бы только выдумкой, Владыка! – с горечью в голосе произнес Гермий. – Мало того, что мерзавец Ксенофан, автор этих паскудных строк, даже не думает скрывать своего имени – в «Одиссее», которую поют рапсоды в каждом городе, слова «свинопас богоравный» повторяются восемнадцать раз! Восемнадцать раз, дядя, – и люди смеются… 
– …и люди смеются, – эхом отозвался Аид. – Да, смех – страшное оружие. Пострашней молний или отравленных стрел… похоже, мы действительно поторопились. 
... ... 
– Мы убили эпоху, – медленно и печально произнес Аид после долгой паузы. – Свою эпоху. Время великих богов и великих героев. И когда труп отпылал, став пеплом – ветер разнес его во все стороны, и тьма запустения покрыла Гею… когда-нибудь люди так и назовут время после Троянской войны – «темные века». 
– Я так и думал, что ты и без меня все знаешь, – проворчал Гермий, кутаясь в шерстяную накидку. 
В последнее время он стал мерзнуть. 
– Знаю. Но хотел лишний раз услышать подтверждение своим догадкам. Вернее, очень надеялся его не услышать. 
– И что теперь? 
– Ничего. Теперь уже не важно – Павшие, Семья или Единый. Когда ты не знаешь бога, а только веришь в него – легче верить в Одного, чем во многих. Мы запретили себе являться в мир людей, мы перестали ссориться с ними, любить и ненавидеть их, мы избежали многих опасностей и забот, но близок день, когда мы просто не сможем открыть Дромос на Гею, даже если захотим. 
– А Гераклу до сих пор приносят жертвы, – как-то невпопад заметил Лукавый. 
– Тому? – уточнил Аид. – Или… 
– Тому, – кивнул Гермий. – Который на Олимпе. 
– Он все такой же? 
– А что ему сделается?! Здоровый, как бык, и такой же тупой. Геба от него без ума. Раньше никому не отказывала, а теперь – ни-ни. Только с мужем. Двоих мальчишек ему родила, Аникета и Алексиареса… 
– Ты пробовал с ним говорить? 
– Пробовал. Без толку. Не помнит он ничего. Вернее, помнит, но… 
– Договаривай, – в голосе Аида сквозило плохо скрываемое напряжение. 
– Помнит – но только то, что известно всем. Подвиги помнит, но утверждает, что совершал их сам! Гигантомахию (Лукавого передернуло) помнит плохо и все время называет ее «Великой битвой». А о том, как это было на самом деле, даже слушать не захотел. Развернулся и ушел. Хорошо, хоть по шее не съездил! 
– Брата своего вспоминает? 
– С трудом. Был, говорит, у меня брат, кажется, Ификлом звали… Был да сплыл. И куда подевался – не знаю. Помер, наверное. 
– А отца? 
– Он считает своим отцом Зевса! Я ему намекнул – еле потом удрать успел, от греха подальше! А Семья счастлива, их такой Геракл вполне устраивает… 
– Про тень ты им, конечно, не говорил? 
– За кого ты меня принимаешь, дядя? – обиделся Лукавый. 
– Это правильно. ... ... ...
... ... ...
Потом они долго сидели, не произнося ни слова. 
– И все-таки я не могу понять, почему Геракл сохранил память! – вдруг ударил себя кулаком по колену Лукавый. – Не знаю, что было бы для него лучше; но понять – не могу! Отчего так вышло, Владыка?! Оттого, что их двое? Или оттого, что он – тень бога?! 
– Может быть, Гермий. Все может быть. Но ты хорошо сказал – тень бога… Есть ли тени у нас, Лукавый? Молчишь? 
– Молчу. 
– Правильно делаешь. Ведь если тот Геракл, что сейчас пьет нектар на Олимпе и спит с Гебой, помнит лишь то, что сохранилось о нем в памяти людей, в мифах и легендах – а он помнит только это! – может быть, это люди сделали его таким?! А настоящая память двух братьев-близнецов, Алкида и Ификла – она здесь, в Эребе? И именно потому его тень не забывает ничего?! Но тогда я задаю себе вопрос: люди создали нового бога по имени Геракл, их память возвела его на Олимп. И я задаю себе второй вопрос, Гермий: кто создал нас?! 
– Как это кто?! – Лукавый чуть не свалился с камня, на котором сидел. – Ну ты, дядя, скажешь! Водички из Леты нахлебался?! Уран и Гея, титаны, Крон, потом вы, старшее поколение, потом мы, ваши дети… 
– Это я помню, – очень серьезно произнес Аид. – Но что если не было Урана и Геи, Крона и его жены Реи, пещеры на Крите и Титаномахии… не было ничего! Что, если все это придумали люди, что если они создали нас – таких, какие мы есть, какими помним себя! Что если они СОТВОРИЛИ нас?! Что если правда – это, а не то, что мы помним?! 
Гермий потрясенно молчал. 
– Впрочем, это всего лишь мои догадки, и, скорее всего, мы никогда не узнаем, как все обстоит на самом деле; кто возник прежде – люди или боги? В любом случае, мы такие, какие есть, и сейчас мы зависим от смертных; а они от нас – уже нет. Почти… "
+5
17:28
520
RSS
22:31
Залейте, пожалуйста, это ещё и в копилку. Для потомков)
Если им поможет))
14:11
Поможет, без сомнения поможет. Добрый совет в паре с пистолетом всегда работали безотказно…
Ну если брать за основу мифологию данной конкретной планеты, то почти все авторы совершают одну и ту же ошибку. Они пытаются перетащить в средневековье античные пантеоны. А ведь еще в первом столетии позапрошлого тысячелетия в теологию и философию проникла и набрала популярность теория непозноваемости высшего существа человеком. Что перевело божество из разряда «сильных соседей» по образу и подобию людей в поле абстракции. Выводы думаю понятны.
19:41
Хорошо сказано.
15:53
Кто как может, тот так и пишет. как говорят коллеги«Я так вижу!». легкие, не обременяющие интеллект романчики тем и интересны, а у серьёзных авторов свой подход, главное, что бы интересно и правдоподобно было написано, не так ли?